Неизвестная земля. Часть 3

Мне снился очень странный сон. В нем вспыхивали яркими красками необычный картины. Словно я гуляла по Древнему Риму, рассматривая его величественные постройки, но все же это не был он. Это было какое-то другое место, где солнце светило по-особенному, немного более тускло, чем на Земле.
Этот тусклый свет мягко опускался на огромные по протяженности, красивые, вымощенные брусчаткой, широкие улицы, по которым сновало множество людей, но это были необычные люди. Они все были… у них у всех были странные глаза, светлые волосы и бледная кожа, но не мертвенно-бледная, а, как ее называю на Земле, благородно-бледная. Она была необычной, словно шелк. И одежды их напоминали те, что нам показывали в учебниках истории, когда рассказывали про Грецию или Рим, но при этом во сне я точно знала, что это не древние времена.
Я шла в толпе этих существ, и на встречу нам лилась музыка. С каждым шагом она становилась все громче и громче, играли приветственный марш, на ритм которого отзывалась душа. Мы все шли встречать кого-то, или что-то – я не могла понять, я не знала. Мне хотелось пробраться вперед, но эти существа были выше меня, и не давали прохода, но мое любопытство заставляло протискиваться сквозь толпу все ближе к краю, и вот наконец в небольшом проеме между этих существ я смогла разглядеть марш воинов.
Они все были одеты в начищенные, поблескивавшие серебром, доспехи, больше напоминавшие облегченный костюм железного человека, чем одежды средневековых рыцарей. Крайние ряды солдат несли знамена, на которых был изображен огненный дракон. Они шли, казалось, нескончаемым потоком, но вдруг толпа залилась в приветственном кличе, и я смогла увидеть, кого же мы все ждали.
Среди воинов ехала колесница, в которой стояло еще одно существо в посеребрённой маске, но это существо было не простым гражданином этого города. Это существо приветствовал весь город. Мы все пришли встречать правителя этого города, возможно не только города, а чего-то большего. Народ ликовал, и в ответ на это ликование существо в колеснице приветственно поднимало ладошку вверх, отвечая толпе. Оно окидывало всех нас своим взглядом в маске, и я чувствовала внутри жгучее желание встретиться с этим существом взглядами. И в одно мгновение наши взгляды встретились…
Атланта…раздалось у меня в голове. И я потонула во тьме. Это существо словно узнало меня, было удивлено мне, причем столь сильно, что рука его опустилась на поручень колеснице, а внимание стало приковано только ко мне, а я испугалась его… И я проснулась.
Я проснулась, широко открыв глаза, все еще слыша музыку, игравшую во сне. Первые мгновения я не могла понять, где нахожусь, но по звукам из коридора вспомнила, что где-то в районе Марса. Выдохнув и закрыв глаза, я постаралась выгнать из головы все эмоции, связанные со сном, потому что мое сердце все еще испуганно билось. Этому сну находилось самое простое объяснение – я волновалась. Сегодня именно тот день, когда мы должны будем спускаться на поверхность красной планеты, а это значит, что я собственными глазами увижу безжизненную поверхность, чем окончательно уничтожу в душе все надежды на сказочные миры.
Мне просто снились мои надежды и все. Такое бывает, когда человек тайно чего-то очень хочет, но не может открыто себе в этом признаться. Я не хотела признавать в себе желание уйти от реальности в мир фантазий, так как моя реальность мне не по душе иногда. Хотя мечты о сказочных приключениях порой бывали у меня и в хорошем расположении духа, но все это просто может комплексно относиться к детским травмам. У меня полно детских травм, я же игрок.
Встав с кровати, я натянула комбинезон и направилась из каюты в сторону уборной. Мои коллеги по несчастью что-то бурно обсуждали, сидя на кухне, и мне дико захотелось узнать, о чем они говорили, но прежде стоило умыться. Нехорошо приходить на общее собрание, открыв глаза позже всех, да еще с потрепанным видом, тем более в такой знаменательный день. Хотя, проходя мимо иллюминатора, я краем глаза посмотрела на Марс, и что-то он не очень радостно приветствовал нас своим тусклым свечением.
Я остановилась и подошла ближе к иллюминатору, чтобы получше рассмотреть, что происходит снаружи. Планета покрылась светло-оранжевым налетом, что означало только одно – началась песчаная буря. До меня начинало доходить, о чем могли так громко разговаривать на кухне, и это не очень радовало, так как там скорее всего спорили с пеной у рта, спускаться нам сегодня, рискуя разбиться, или подождать окончания бури.
—Прилетели, что называется, - ко мне подошел Павел и вместе со мной посмотрел на планету. – Еще вчера все было спокойно.
—Посадка нам не светит? – спросила я, зачарованно всматриваясь в клубы пыли, несшиеся на поверхности. – Скорость громадная.
—Посадка может и светит, но точно не выход наружу. Если только кто-то из них не захочет покататься на американских горках смерти, - он почесал затылок и перевел взгляд с иллюминатора на меня. – А ты чего такая помятая?
—Только проснулась, - я пожала плечами и взглянула на него. – Ты тоже не особо свежий.
—Да я с ранних часов на ногах. Как только этот геолог увидел бурю, сразу поднял всех на уши. Тебя не стали будить, ты вчера допоздна возилась с тошнотиком.
—Как Майк кстати?
—Оклемался, куда он денется, - Павел пожал плечами и усмехнулся. – Бывает с новичками, на Земле хорошо готовят, но не на все сто, ко всему подготовиться все равно не сможешь. Перепад давление, и все, лежит лежкой.
—И хорошо, а то мне сегодня совсем не хочется никого из вас лечить, - призналась я. – Пойду зубы чистить.
—Тебе кофе сделать? – спросил он меня во след.
—Да, - ответила я, заходя в уборную.
Не только на Майка подействовал перепад давления и притяжение Марса. Как там говорили? Ретроградный Меркурий? Ага. В голове шумела кровь, бегущая по сосудам, а перед мысленным взором всплывали отчетливо картины из сна. Как будто я действительно там была. Вроде бы это называется осознанное сновидение, и видимо вызывается оно только психологическим перенапряжением.
Со мной и раньше такое случалось, только снились несколько другие вещи, хоть и отдаленно похожие. Например, бескрайние сады, залитые лучами золотистого солнца. Кажется, это была весна, и яблоневое цветение. Чистый воздух, теплая трава, и я шла куда-то вдаль, куда-то домой. В вечных поисках дома. Про меня такую книжку можно написать. Драма или триллер, как угодно.
Я уставилась на себя уставшим взглядом синих глаз и вздохнула. Мне шел двадцать седьмой год, я уже крайне устала от всего. И эти чертовы сны напоминают мне о том, что жизнь не сказка, и ничего в ней нет, чем пичкали нас авторы детских книг, этих бесконечных легенд. И причем тут легенды? Я просто устала от себя.
Упершись руками в раковину, я опустила голову и прикрыла глаза. Что-то было не так, это не просто перепад давления или депрессивное состояние. Что-то явно было не так, и это спровоцировал сон. Какой-то момент из него. Эта маска. Кто эта маска? Раз мое подсознание выдало мне такой образ, значит это существо откуда-то из моего прошлого. Кто же ты? Кого я так хотела бы увидеть, и боюсь увидеть.
Мотнув головой, я постаралась сосредоточиться на умывании, потому как не хотела пропустить весь смак спора. К тому же меня ждал кофе, привычный уже стул и лица. Ох уж эти лица, напыщенные и самодовольные, словно пупы земли. Пупы с Земли. Сломают ногу, помогу им только я, зато сейчас смотрят на меня, как на идиотку. Впрочем, а кто на меня так не смотрел, когда я начинала рассказывать хоть долю правды о себе? Или же все это мой самообман? Психологи настояли бы на втором варианте, но правы ли они были? Вопрос.
Закинув полотенце на плечо и собрав все принадлежности, я вышла из уборной и направилась в каюту. Марс скрывался от меня под бурей. Почему же мне так хочется на него смотреть? Логично предположить, потому что так близко я его вижу впервые, и наверное единственный раз в своей жизни. Это завораживает. Все логично. Все объяснимо, и это хорошо. Я все еще в теле и при деле.
Бросив вещички в койку, я закрыла каюту и направилась в сторону столовой. Споры все еще продолжались, но уже тише, потому что капитан вышел. За столом сидели Павел, Джейн, Крис, Майк и Игорь, у входа в столовую стоял Джек, задумчиво смотря на свой чай в кружке. Кажется, решение уже было принято, и видимо оно не очень понравилось большинству.
Я прошла к столу, куда позвал меня Павел, и, пододвинув стул, села на него. Мне сразу подвинули кружку с кофе, от запаха которого я, можно сказать, окончательно очнулась и вернулась в реальность. Осмотрев сидевших, я поняла, что их одолевает задумчивое раздражение. Это когда не сделали по-твоему, но все же ты оцениваешь план оппонента и приходишь к выводу, что в принципе он тоже неплохой, но тебе все равно хотелось бы по-другому.
—Утром недоброе? – спросила я, сделав первый глоток кофе. – Что в итоге решили?
—Мы будем висеть на орбите и ждать, пока буря, которая может длиться месяцы, не прекратится, - раздраженно произнес Крис, махнув рукой в сторону, словно прогоняя всю нашу экспедицию коту под хвост. – Вот так вот.
—И какие аргументы приводит Филипп? – я вопросительно посмотрела на сидевших, понимая, что лично Крису этот вопрос лучше не адресовать. Он взвинчен.
—Так безопаснее, - пожала плечами Джейн и прикусила губу.
—Может, так оно и есть? – я посмотрела на Павла с Игорем, которые худо-бедно могли понять, почему так безопаснее, точнее должны были понимать, они же космонавты.
—В принципе корабль может спуститься и в бурю, - начал Игорь. – Тем более по данным с бортовых анализаторов, буря не очень сильная. 35-37 м/с. Для Марса это середнячок…
—Капитан не хочет рисковать, - добавил Джек. – И я его поддерживаю. Этот корабль конечно проходил проверки на Земле, но всегда и во всем прежде всего надо видеть человеческий фактор. Буря сильная, видимость нулевая. Подождем несколько дней, а потом уже будем думать, если не пройдет.
Джек прошел к раковине и вымыл кружку, предварительно вылив остатки чая. Он не пытался выслужиться, просто был по своему характеру похож на Филиппа. Для таких людей девизом было «лучше перебдеть, чем не добдеть», - и их понять можно. Иногда даже нужно.
Я вздохнула и вновь посмотрела на ребят, молча пивших свои утренние напитки. Им хотелось заниматься делом, а вместо этого придется потратить несколько ценных дней на орбите Марса, смотря на него без возможности дотянуться. Как у детей конфету отняли. Бедные.
—Кто-нибудь из вас включал с утра фольк? – вдруг спросила я, вновь осмотрев их.
Они нахмурились, пытаясь понять, о чем я и к чему задала вопрос, и по их взглядам мне стало понятно, что ничего такого никто из них не делал. Вздохнув еще раз, я продолжила молча пить кофе, чувствуя, как сердце все же громко стучит в груди. Со мной явно что-то было не так, и это настораживало. Это не было похоже ни на тревожность, ни на тахикардию, ни на что бы то ни было. Сердце билось ритмично, но я могла слышать эти удары.
—С тобой все в порядке? Ты какая-то помятая с утра, - вдруг обратился ко мне Крис. – На тебя не похоже.
—Ретроградный Меркурий, - я пожала плечами.
—Ага, - агакнул он и фыркнул, отворачиваясь.
Через минут десять команда начала постепенно расползаться по своим рабочим местам. Я допила кофе и направилась в свой кабинет, чтобы измерить давление и пульс. Предполагать я могла многое, а располагать имела право только фактическими данными. Давление у меня оказалось пониженным на пять единиц, что не было страшным, а пульс в семьдесят ударов говорил мне об адекватной работе моей сердечно-сосудистой системы. Возможно, я просто волновалась, и на этот случай у меня имелось ничего. Потому что более сильные препараты могли меня вырубить, а микстура на пустырнике оставила бы после себя лишь слегка солоноватый след.
Волшебный наш мир, где все и так сойдет, ведь надеяться надо на лучшее. Сделав отметку в журнале, я прошла шкафчику с таблетками и еще раз на всякий случай просмотрела все, в надежде найти хотя бы толперизон, но ничего не было. Он бы мог помочь, всего четвертинка, и никакой сонливости, просто спокойствие и все. Хотя, так он действовал на меня. Других же вырубал.
—Вновь пересчитываешь лекарства? – раздался голос Павла. Он стоял у входа в мой кабинет, прислонившись к стене. Я увидела его в отражении стекла.
—Следишь за мной? – спросила я, обернувшись.
—Интересуюсь, - он пожал плечами и улыбнулся. – Ты единственная, кто ничего о себе не рассказал.
—А мне казалось, что я рассказала вам достаточно, чтобы вы имели представление обо мне, - я прошла к столу и села на кресло.
—Про легенды то? – он усмехнулся и прошел к кушетке, на которую тоже сел, положив ногу на ногу и откинувшись назад с упором на руки. – Это все просто твои отговорки, чтобы не рассказывать о себе. Не любишь делиться?
—Мне особо нечем делиться, - я пожала плечами и нахмурилась, ощущая раздражение из-за того, что в мою душу пытались залезть. Я не любила, когда так кто-то делал, потому что не хотела ничего вспоминать. – Работа, сказки – это и есть я.
—А шрамы? – он кивнул в мою сторону, точнее в сторону спины. – Упала с летающего единорога?
—Да, когда хотела попасть в страну Зазеркалья, - мое сердце опять забилось сильнее. – Ты что-то хотел?
—Да нет, - он мотнул головой и нахмурился. – Просто хотел узнать, что скрывает молодая девушка со шрамами на спине. Но видимо не узнаю.
—Ничего такого, что мешало бы мне выполнять мои обязанности здесь, - строго произнесла я. – Если у тебя ничего не болит, то можешь идти, заниматься своими делами. Я вот работать пытаюсь.
—Не злись, - сухо сказал он и поднялся с кушетки. – Просто я видел тебя в том клубе. Понимаешь о чем я?
—Нет, не понимаю, - так же сухо ответила я.
—Понимаешь, - он улыбнулся самодовольной улыбкой. – И понимаешь, что будет, если кто-то об этом узнает. Тебя просто дисквалифицируют заочно. Единственное, что ты получишь, бесплатный полет на Марс.
—Ты меня с кем-то путаешь, - я старалась изо всех сил сохранять спокойствие, несмотря на то, что ладошкой ощущала, как грань карандаша все плотнее и сильнее вдавливается в кожу.
—Нет, - Павел пожал плечами, смотря в сторону от меня. – 13 декабря 2053 года. Клуб Палм на побережье Майами. Ты тогда играла с моим братом. И проиграла ему крупную сумму, кажется около трех сотен тысяч. Я тебя еще на базе узнал. Конечно же понял, почему ты участвуешь в этой заварушке.
—Что ты хочешь? – процедила я.
—Угадай, - он нахально улыбнулся мне, проведя кончиком языка по нижней губе. – Можешь вечером ко мне зайти, все равно делать нечего.
—Выйди вон, - скомандовала я, ощущая жар внутри.
Мое лицо залилось краской, но далеко не от стыда, а от прилива злости. Да, этот человек мог испортить мне всю затею, он так и сделает, непременно, конечно. Мне стоило понять еще раньше, что он положил на меня глаз, но я не хотела этого замечать. Мне никогда не хотелось этого замечать. Мне вообще никого не хотелось замечать.
Мои щеки горели, и мне срочно надо было остаться наедине. Я поспешила к двери и захлопнула ее, закрывая на ключ. Кому надо, те постучат, тем более я их увижу через стекло. А мне надо было остаться в тишине, наедине. Этот человек в одно мгновение вернул меня в детство, где шрамы были ранами, где болело все внутри, все внизу. Все горело, и разрывалось.
По моим щекам потекли слезы, а в голове зашумела кровь. Я сползла по стене на пол и закрылась руками, чтобы ничего не видеть. Приемы страуса, которые отлично помогали порой, но далеко не всегда. Он точно расскажет капитану, и мне следует его опередить, чтобы не было шумихи. Мне, скорее всего, следует сделать это прямо сейчас, потому что каждая минута может быть на счету.
—Всем занять свои места, мы начинаем программу спуска, - раздалось по громко связи.
Спуск? Какой спуск? Я не могла сообразить, потому что всего полчаса назад все пришли к выводу, что никакого спуска сегодня не будет. Какой спуск? Поднявшись с пола, я отряхнула комбинезон и направилась к кабине управления. За мной топали Майк и Джейн, передо мной вылез из своей каюты Кристофер, застегивая свой комбинезон.
—Кто-то что-то понимает? – спросил он, осмотрев нас.
Я мотнула головой, Джейн ответила отрицательно, скрестив руки под грудью. Мы всей толпой направились разбираться, но на наши вопросы никто не счел нужным ответить. Простое капитанское «это приказ», и вот мы уже сидели в своих креслах вновь в кислородных масках, а за фронтальным стеклом на нас смотрел Марс.
Я сжала подлокотники руками, ощущая, как сердце замирает от страха. Наверное, страшнее подъема был только вот такой спуск, но все к лучшему. Мы займемся работой, все займутся работой, и я поговорю с капитаном наедине.
—Пришло извещение с Земли. Они тоже засекли бурю, и приказали начать спуск. Корабль с их слов выдержит, - последнее, что сказал Филипп. Больше мы его не слышали…