Апокалипсис или закон гигантского ящера. Глава 1

Глава 1

     Женщина в нелепой позе лежала на мураве. Нелепой поза казалась потому, что, во-первых, она лежала, изогнувшись, как бы в судороге, но при этом старалась дотянуться рукой до мачетера. Во-вторых, она была полностью обнажённая, за исключением того, что на её шее было изящное ожерелье из разноцветных семечек местных растений, а на талии – пояс со свёрнутым в твёрдый рулон мешком.
     Я, конечно, видел обнажённых женщин-самоянок и раньше. Но чтобы баба перед смертью с такой яростью пыталась уничтожить существо своей породы?..
     Самоянин с ухмылкой наблюдал за её попыткой добраться до оружия. Когда её пальцы коснулись мачетера, он поднял свой "шприц" и...
     Наверное, Центру Наблюдателей не стоило посылать меня на эту планету. Ну, зачем мне, землянину, вмешиваться в эту животную схватку туземца с туземкой?.. Какой из меня самоянин?.. Самоянин с улыбкой убивает женщину, а я с животной яростью набрасываюсь на него и, вовсе даже без улыбки, укладываю его приёмом кунг-сё на мураву.
     Некоторое время самоянин, жмурясь, лежал. У него была, по моим расчётам, третья степень болевого шока. Я же, пока он "отдыхал", с трудом отбивал яростные попытки лежащей женщины отобрать у меня мачетер, который я на всякий случай прижал ногой. В конце концов она прокусила мне ногу зубами и, издав тоскливый вопль, отвалилась без сил. Она была легко ранена и не могла по-прежнему встать, но, видимо, ей не терпелось прикончить своего врага.
     Я вколол в укушенную ногу биопротектор, как того требовала инструкция, но мачетера не отдал.
     В это время мужчина окончательно пришёл в себя. Я с некоторой опаской начал прикидывать варианты, но он вдруг сказал:
    - Голубой пень.
     Я сначала оглянулся, потом с сомнением дотронулся до левой мочки уха, в которую был вживлён лингвист. "Голубой пень"! - с бесстрастным воодушевлением подтвердил робот-переводчик.
    - Чего вылупился? – тяжело дыша, произнёс самоянин. - Меня так зовут.
     Я ещё не был силён в экваториальном диалекте, и лингвист, порой, мягкой волной подсовывал в мозг нужные слова и интонации.
    - Очень приятно, - сказал я. - Очень приятно, что это ВАС так зовут.
    - Ну, что?.. Бери её, - он кивком указал на женщину, - чего ждёшь? Ты лишил меня удовольствия сделать ей харасану, так теперь ещё и издеваешься?..
И, так как я оторопело глядел на него, он нетерпеливо добавил:
    - Бери мою жену.
    - Слушай, Голубой Пень, - миролюбиво сказал я, - что значит «бери», и почему ты хотел сделать эту вашу «харасану» своей жене вот этой штукой, - я показал на «шприц».
    - Ведь из неё можно завалить даже этого… вашего гигантского ящера… «X’аптра»,
подсказал лингвист.
    - Не святотатствуй, Отца нельзя убивать, Отец не нуждается в нашей помощи. И потом сейчас Отец ещё «видит грёзы». «Спит», - перевёл лингвист.
     Самоянин презрительно скривил губы.
    - Я только теперь понял, что ты из «этих», - он поднял три сомкнутых перста к небу. - Видно, мой мозг после твоего удара не совсем отдохнул. – Хотя одет ты, как воин.
     Под «одеждой» он, видимо, имел в виду мои трусы-шипсы, свиду напоминавшие его тощую набедренную повязку.
     Самоянин спрятал «шприц» и взглянул на женщину. Мрачно взглянул.
    - Ты лишил мою бывшую жену блаженства без мук перейти к нашим предкам, - нараспев начал он. – Теперь ты подаришь ей другое блаженство и другие муки – вот, что значит «бери»…
     Я с сомнением поглядел на женщину. Она уже сидела, скрестив ноги, и прикладывала к ране на голове какую-то мураву. Самоянки чем-то похожи на земных филиппинок. С поднятыми вверх руками она была очень грациозна… Но «брать» её?..
     - Не сомневайся, - слегка усмехнулся самоянин, - моя жена тебе понравится…
     Так как это походило уже на какой-то торг, то я решил положить конец нашему разговору.
     - Слушай, Голубой Пень, я не могу «взять» твою жену. У меня дома, на моей планете, это не принято. И потом это запрещает… Я не мог сказать ему, что это запрещает Инструкция, он бы не понял. И потому уточнил: запрещает Закон нашего Гигантского Ящера.
     Не могу даже точно указать момент, когда в его руке возник направленный на меня «шприц».
     - Тебе придётся, - с каким-то нехорошим сомнением в голосе произнёс он. Мне не понравилось это сомнение.
     - Отец не простит нам, - добавил он опять чуть нараспев. Женщина призывно улыбнулась мне. Я поглядел на них, как на сумасшедших.
     - Прямо сейчас? - уточнил я. – При тебе?
  Он невозмутимо кивнул.
     - Но это же антигуманно, это насилие!..
     - Вся наша линия опыта – это насилие и мука, но Отец иногда позволяет нам минуты блаженства. Так дай его твоей новой жене…
      Я прикидывал, в какое место его ударить, но он, как бы прочтя мои мысли, отодвинулся и указал на «шприц»:
     - Пчела не промахнётся…
      Я беспомощно оглянулся на женщину. Её кожа золотилась, она глубоко дышала. В общем-то, она была очень хороша, за исключением почти мужских мускулов.
     - Сними это, - она брезгливо посмотрела на мои шипсы.
     Я скинул с плеча аварийный комплект(АК) и наклонился к ней.
     - Как хоть тебя зовут-то? – прошептал я.
     Она потянулась ко мне.
     - Золотая Луна, - ответило её дыханье.