Апокалипсис или закон гигантского ящера. Глава 4

Глава 4

       Я очень старался попасть в Уранию поскорее. Мы потеряли целый день на заживление ран представителей моего «клана». Самоянцы непостижимо быстрым образом залечивают их различными видами муравы. И вообще, у них всё здесь слишком быстрое для людей… Их женщины слишком быстро беременеют и слишком быстро вынашивают детей, а мужчины, как и женщины, необыкновенно быстро сражаются, выздоравливают и умирают. А дети, как сказала Зо-Лун – в пять лет выглядят, как наши земные подростки, а в десять уже ничем не отличаются по кондициям от взрослых.
      И уже на следующий день самоянцы взяли такой темп, что я, живой и здоровый, еле поспевал за ними.
      Ночевали прямо на мураве. Воду добывали из стеблей каких-то волшебных растений и ели клубни со вкусом фасоли…
      
      
      Через два месяца нашего марша к полюсу у Зо-Лун уже был довольно внушительный животик. И однажды она сняла с талии пояс с мешком, смотанным в рулон, раскрутила его и начала пропитывать соком какой-то их вещей муравы.
     - Это что у тебя за мешок такой и зачем ты его мажешь соком? – спросил я свою жену.
     - Она положила руку на свой округлый красивый живот.
     - Это – жилище нашего ребёнка, - ответила она, сияя своими изумрудными глазами.
      Зо-Лун сильно помогала мне первые дни нашего знакомства, хотя в отличие от меня, как мне казалось, не могла иметь цели. Поэтому с самомнением мужчины, я приписывал её старания своим мужским достоинствам. Позже Го-Пен объяснил мне, что клан привлекает большое внимание окружающих, которые спешат его "охарасанить". И, чем дольше срок клана, тем меньше шансов у женщины родить ребёнка. Клан, как магнит, притягивает «птиц». Они кружат недалеко, и даже далёкому путнику становится ясно, куда спешить для исполнения харасаны.
    - Ну, неужели эта ваша харасана так важна для самоянцев? - спросил я Го-Пена.
    - Да. Как может быть иначе?..
    - Ну, зачем так истово стремиться убить другого человека?.. Объясни!.. Я не понимаю. Неужели дело только в том, чтобы накормить этого вашего Отца?.. Да какой-же это отец-то, если он жрёт своих детей и жаждет только плоти и крови?..
     Некоторое время Го-Пен молча переваривал мою тираду.
     Он задумчиво смотрел на белые чётко-очерченные аммиачные облака в высоком, гораздо более синем, чем земное, самоанском небе, как будто силясь узреть где-то там, вдалеке, этого самого Отца. Может быть, он хотел уточнить, разрешит ли Отец ответить на очередную мою глупость.
    Пожевав губами, он, наконец, произнёс.
    - Ленёфф, ты задал непростой вопрос. Мне трудно на него ответить. Вот ответь ты: неужели вы у себя на планете никому не приносите харасану?
    - В древности, да, давно... убивали. Сейчас – нет.
    - Ну, конечно. Ты ведь мне рассказал часть вашей истории... Космические войны. Ты вот утверждаешь, что самояне – дальние потомки людей Земли. Как мы здесь появились?
    - Ну, я же вам с Зо-Лун уже десять раз рассказывал, что несколько столетий назад Земля утеряла связь со многими удалёнными колониями...
    - Да. Ты не сказал только, - перебил меня Го-Пен, - что это произошло из-за большой Галактической войны.
Я ошеломлённо посмотрел на Го-Пена, потом - на Зо-Лун.
Она кивнула.
    - Наши друзья, иудияне, иногда любят наших женщин. Союз, правда, не даёт, потомства. Ты же ведь ни разу не видел женщин с фиолетовыми сосками (при этих словах она игриво выпятила грудь вперёд) и с фиолетовыми губами?..
    - Да, - таких разве что мёртвых увидишь, - невесело пошутил я, и то, если ваши чёртовы птицы дадут им залежаться.
    - Так вот, - как бы не заметив моих слов, продолжил Го-Пен, - от иудиян мы и узнали об этой кровавой войне между людьми. В ней погибли… миллиарды. И они даже «не пригодились» никому другому. Просто обратились в межзвёздную пыль. Так чем же хуже, подумай, если бы все эти мертвецы пригодились бы птицам, Отцу или даже в экстренных обстоятельствах нам с тобой?..
    
     Я хотел что-либо возразить Го-Пену, но не смог.
     Я вспомнил учебники Галактической Истории и кровавые документальные фильмы, которые из гуманных соображений показывали только Допущенным. Этой хроники без специального успокоителя не мог выдержать в течение десяти минут ни один историк, ни один человек.
     Был один исключительный случай, когда Допущенный вышел из просмотровой кабины, продержавшись более двадцати минут. Нет, внешне с ним всё было нормально, лицо не дёргалось, ни транквилизаторов, ни успокоительных средств не требовалось. Был свеж и приятно возбуждён… Но когда его препроводили в Службу Души, там выяснилось, что это – потенциальный маньяк…
    
      Самояне совершенно не походят на маньяков. К этому твёрдому убеждению я пришёл, уже больше двух месяцев общаясь с Го-Пеном и Зо-Лун.
      Хотя в первые наши дни, когда на моих глазах мужчины и женщины беспощадно истребляли друг друга, и главное, и самое ужасное – убивали даже детей! – в эти первые дни я думал обратное, считая, что такую цивилизацию надо стерилизовать.
      Удивительно было, что никто, кроме самого первого туземца, никто из самоянцев больше не покушался на меня. Ведь стоило только им увидеть себе подобного, как тут же начиналась схватка, неминуемо приводившая к гибели одного из противников… Неужели так уродливо отразилась здешняя жизнь в зеркале земной цивилизации?.. Человек НАСТОЛЬКО им противен, что самояне не желают, чтобы он "пригодился" их Отцу или кому-нибудь ещё в этой жизни?..

      И вдруг, рассуждая вот так о морали, я подумал, а что же будет, когда моя жена произведёт на свет дитя?.. Дитя от меня?
    - Зо-Лун, - обратился я к ней, и в горле у меня пересохло. Она шла позади, с округлым животом, с наливающимися жизненной энергией формами, поразительно красивая, шла легко и непринуждённо. Женщина, которая своей рукой в прошлом, вероятно, убивала и не раз, детей. И, может быть, даже… своего ребёнка?
    - Зо-Лун, а твой... наш… ребёнок... Куда мы его... денем?
      Она с недоумением взглянула на меня. Как куда?.. Её это сейчас совершенно не интересует… Вот он, вот он, маленький – она притронулась к своему выступающему животу. Вот он, здесь… В безопасности. Защищенный от ветра и аммиачных дождей этой тоненькой золотистой прослойкой, защищенный от кровожадных врагов её кровожадностью.
      Она ничего не ответила.
      Ответил Голубой Пень.
     - Когда Золотая Луна справит свою двенадцатую луну, рождённый для мук, как все нормальные мужчины, будет жить мечтой о харасане, которую подарят ему люди и которую он подарит им в ответ.
     - Когда он повзрослеет, вы, по закону этого вашего Отца, «дадите ему харасану»?..
     Го-Пен посмотрел на меня снисходительно.
     - Нет, мы разойдёмся, и ты уйдёшь в Уранию, и Зо-лун уйдёт в противоположную сторону, и ребёнок уйдёт. Каждый будет заботиться о себе сам. Клан, - он не мог подобрать слова, - …раскланяется. «Распадётся», - поправил в ухе лингвист. - А Го-Пен будет подгонять себя, чтобы успеть на Полюс до апокалипсиса.
     - Что?!.. Я чуть не подпрыгнул.
     - Апокалипсиса?..
     Лингвист в моём ухе подтвердил точность перевода произнесённого Го-Пеном слова.
     - Вам и об Апокалипсисе известно?..

     Дело было в том, что мозг-суперкомпьютер на Станции Наблюдения (когда я ещё находился там) не так давно рассчитал для Самоа катастрофу как раз таки в этом году. Именно, в связи с этим, мой напарник Барри Шаффер и оставил меня на Станции одного, срочно вылетев на Базу. Там, на одной из двух лун Самоа он, видимо, пребывал и сейчас.
     Я с тоской посмотрел на бездонно-синее небо, пытаясь отыскать на нём жёлтый серп дневной луны. Но она, очевидно, спряталась за одним из многочисленных аммиачных облачков.
     Катастрофа должна была неминуемо произойти в ближайшее время и состояла в том, что Океан должен был выйти из берегов и полностью затопить всю эту равнинную планету. Мы сразу ошибочно назвали эту катастрофу Апокалипсисом. Может быть, правильней было именовать его Потопом?..  Факт тот, что Барри полетел за консультацией Совета. Даже дальняя связь на Станции успешно глушилась иудиянами, и связаться с Советом можно было только с обратной стороны одной из лун…

    …- Что же в том удивительного? - отозвался Го-Пен. - Даже ребёнок в утробе матери знает об апокалипсисе… Сейчас все спешат на Полюс. Поэтому, если ты обратил внимание, участились наши встречи с врагами.
     - Что же Полюс?.. Его что – Океан не зальёт?..
     - Разве может Океан победить Отца, - Го-Пен презрительно выпятил губу. - Ведь на Полюсе будет Отец. И Океан не сможет выплеснуться из чаши.
     - Так, значит, Океан не доберётся до Полюса?..
        Го-Пена даже передёрнуло от моего невежества. Переспрашивать его?..
     Неужто у того, кто его слушает, уши заросли сиреневым мхом?..
     - Дружище! -  радостно хлопнул я его по плечу. - Значит, Самоа не погибнет?!.. Я стиснул Го-Пена в объятиях!..
Он грубо оттолкнул меня.
     - Ленёфф, я – не твоя жена, чтобы обнимать меня, - на его тонких губах появилось подобие улыбки, - а апокалипсис бывает через каждые четыреста лун. Даже ребёнок в животе твоей жены уже знает об этом!.. Почему мы должны погибнуть?..   

       Каждые четыреста лун… То есть, получается, примерно через каждые десять лет. А Станция здесь всего четыре года. Ну, конечно! Мы здесь – как дети… Как мы сразу не подумали об этом?.. Океан наступает, потом отступает. Связано это со сближением лун Самоа, через десять лет оказывающихся в одновременном перигее по отношению к планете. А население, похоже, мигрирует к полюсу… Там возвышенность, и её Океан не затопляет… А после Потопа самояне возвращаются к родным пенатам…
      - Но куда же девается всё это? – я оглянулся вокруг. Куда девается эта живность, ползающая в мураве?.. Куда девается растительность, эти прекрасные древесные травы, эти волшебные, вкусом похожие на фасоль клубни?..
      - Некоторые «зверьки» (самояне называют так всю здешнюю фауну) закапываются, а большинство спокойно живёт на дне,- ответил на поток моих вопросов Го-Пен. – Так же и растения. А железные деревья выпускают цветы над поверхностью... А его листья приобретают крепость, подобную камню и опадают…
      - А цветы железного дерева чудесны и громадны, как эта Луна, - перебила его Зо-Лун, – о! как я обожаю смотреть на них и…
      - ... и мы собираем их листья, - закончил за неё Го-Пен. А Зо-Лун нежно погладила висевший у неё на поясе мачетер…
       
        У меня роилось ещё множество вопросов. Переполненный впечатлениями я отошёл от спутников, чтобы чуть-чуть привести мысли в порядок.
        Я обвёл взором всю эту странную природу, стремясь рассмотреть детали… И вдруг замер. Среди низких холмиков, которые я только что миновал, возникла ясная женская фигура. Мне показалось, что я увидел Зо-Лун. У неё был выпуклый живот, она так же держалась за мачетер. Чёрные волосы слегка развевал ветер. Она призывно смотрела на меня, это – Зо-Лун?!.. Но у неё были… фиолетовые соски и губы?.. Я вскрикнул, видение исчезло.
      Сзади ко мне подбежали Го-Пен и... истинная Зо-Лун. Я с ужасом смотрел на неё, не в силах вымолвить слова.
      - Что случилось? Почему ты отошёл так далеко и один?.. И не предупредил нас?.. Что с тобой?
     Быстро надвинулась ночь, в глазах у меня рябило. Мне почему-то не хотелось говорить моим спутникам о том, что со мной произошло. Наваждение какое-то. Мираж.
     Мираж?.. Вот именно! Может быть, это мираж. Теперь мне уже казалось, что видение было чрезмерно большим, и никак не могло быть живым человеком.
     - Он такой бледный, как будто увидел Отца, - рассмеялась моя жена.
     - Не шути так, - строго посмотрел на неё Го-Пен. – Отец ещё спит. Но просыпается – я слышу это…
     - Что-то я неважно себя чувствую, - натянуто улыбнулся я.
     - Муж мой, - с волнением прошептала Зо-Лун, - пойдём со мной, здесь неподалёку растёт «стебель здоровья», я помогу тебе, - она лукаво и призывно посмотрела в мои глаза.
     - Нет-нет-нет, - посерьёзнел я, - пожалуй, мне сейчас лучше обратиться к моему медицинскому робу…
    
     Мы вернулись к месту стоянки.
     Я нащупал роба в АК, лёг на мураву и ввёл ему программу до утра. Пусть, не спеша, проконтролирует все мои эмоции.
     Я ощущал усталость и, уже засыпая, ощутил на себе внимательный взгляд Го-Пена.