Трудное решение окончание

2
   Спустя час он катился в тишине по трассе и размышлял о той, что подвез. Пробрался по засыпанным улицам окраины к маленькому, низенькому домику у большой ели. Почему остановился и развернулся? Вероятность повторной встречи мала, пожалуй, ничтожна. Когда еще удастся пересечься в суете наших дней.

   Жена, как почувствовала, наверное, интуиция подсказала. А может, заподозрила по блеску глаз. Устроила оргию сумасшествия  любви, продолжительностью в ночь, забылась сном человека, вычерпавшего колодец до дна. Тимур не спал, лежал с закрытыми глазами,  видел зелень глаз,  печаль встретившегося ему ангела. Душа заходилась в восторге, что соприкоснулся с чудом.

   Близился Новый год, праздник отдыхающих. Он не являлся особым днем для местных. Для них Чага-Байрам - Белый праздник, приходился на четырнадцатое февраля и являлся национальным Новым годом. Но дни каникул для всего населения переполнены работой по приему гостей. Увеличилось и количество поездок, Тимур мотался сутками, уставший и измотанный дорогой, почти не бывая дома. Любят гости ночные горы и звездное небо, заливая тоску жизни в переполненных городах шампанским и коньяками.

   Выехал по очередной заявке, отметил, что отель тот, где он встретился с женщиной. И, словно ударенный громами духов Алтая, остановился возле той, грезившейся ему ночью. Узнала, сообщила новости: у нее умерла мать, осталась одна. Чтобы заглушить боль одиночества, пропадает на работе.  Тимур отметил появившиеся круги под глазами, черными берегами окружившими озера зеленого торжества природы.

   Тогда он спросил разрешения переночевать в машине рядом с ее домом. Слипались от бессонницы глаза, грустно оттого, что давно не появлялся в семье.  Провалился в глубокий сон, такой спокойный и наполненный тишиной. Утром она пригласила его пить кофе, расстались друзьям.

   Никому не отвечай, когда ты зол, ничего не обещай, когда ты счастлив, никогда не решай, когда грустен, - этому правилу деда следовал по жизни и убеждался, насколько правильна эта короткая суть. Он тогда решил: обязательно встретит свою новую любовь, хотя душа наполнена грустью  долгого отсутствия дома…
Задумался. Костер окончательно потух, едва шаяли угли.

   Три дня он изводил свое тело длительными подъемами к вершинам, вставал на макушке, раскинув руки в стороны и ловил ветер. «Остуди мою буйную головушку, найди крупинки разума, возвысься над чувствами», - кричал он себе. Штробил тропу во впадинах возле замерзших и едва слышно беседующих с человеком под толщей льда водопадов. Просил у них совета, прислушиваясь и утоляя их водой разгоряченное нутро. Нутро, потерянное им и никак не находившееся здесь,  на высоте, в одиночестве от суеты жизни вдоль тракта. Не пугали следы снежного барса, не брали за душу отчаянные взлеты в небо орла в жгучий мороз. Где найти себя? Как это сложно и непостижимо.

 Приходил в зимовье, выпивал настой теплой кашицы талкана, отвар трав и падал, проваливаясь в сон. Наутро вставал, пока дед кряхтел и поднимался со своего ложа, брал остывший кусок мяса и уходил за дверь в первозданную тишину, где царит откровение с природой, с духами, с самим собой. Старый молчал, понимая, что внук ищет себя. В таких случаях лучше вовсе не попадаться на глаза человеку: собьёшь с нужного места и опять необходимо начинать сначала. Пусть успокоит мысли, там и заговорит.

   На четвертый день засобирался домой, тут и открылся: зачем приходил. Долго говорили по душам, дед молчал, давал теперь уже высказаться, изредка поддакивая мыслям, кои считал правильными,  покрякивал в случае несогласия. «Умный у меня таада (дедушка). Сколько умных мыслей подсказал», - хотя тот и словом не обмолвился, только утвердительно кивал головой.

- Понимаете, таада? Морок на меня напал. Сознавал – не надо этого делать, а шагнул, и понесло течение среди камней.

- Ну…

- Сегодняшней ночью понял: не так живу. Не то делаю. Семья – прежде всего! Только ею жить нужно.   

   Тимур вздохнул, вспоминая вчерашний разговор: изводил деда, изводился сам, задавая вопросы и отвечая на них. Но, слава Богу, решил для себя, что делать нужно. Вот и двигается к тракту, а значит к дому. А значит и к Наташе. Но, нет! Здесь теперь закрыто! Торопливо встал, отряхнул насыпавшийся небольшим сугробом снег. Эх, как посыпал, не разыгралась бы пурга.
 
   И как в воду глядел: усилился снег,  повеяла поземка, переросшая вскоре в низовую метель. Погода пригоршнями бросала снег, старалась сбить с ног, устраивая последнее испытание для заблудшего душой. Видно, не все прегрешения Тимур искупил за время длительных переходов. Вскоре он потерял тропу, почти наощупь вышел к ручью и спускался, нащупывая под ногами лед. При такой круговерти не видел ничего,  несколько раз проваливался в воду. Самое главное не мог осознать, сколько пути осталось пройти, потеряв направление и ощущение времени. Ничего не предвещало ветра и снегопада, даже дед не почувствовал приближения непогоды. Оказавшись в затишье, забрался во внутренний карман, включил телефон и поглядел время. Проплутал долго, определиться бы в каком месте находится.

   Сделав несколько шагов, наткнулся на каменную стенку. Вздохнул с облегчением: небольшая дамба на ручье, он помнил ее с детства. И в небе наступил покой. Словно кто-то могущественный и невидимый нажал на кнопку выключателя, пожалев ослабшего человека. Высветило Млечный путь, пролегший от горизонта до горизонта широкой светлой полосой. Тимур простучал намерзшей от воды и снега обувью по улице, обстучал на пороге жилища и снежным комом ввалился в дом. Заохала мать, засуетился отец.

- Да, все обошлось. Добрался и даже не успел замерзнуть, - стягивал сапоги из камуса кабарги, не промокаемые в любую воду.

   Мать засуетилась у плиты, отец все пытался заглянуть в глаза сыну. Ведь зачем-то приезжал в неурочное время…

   Отношения с Наташей развивались подобно лавине, остановить ее никто не в силах. Тимур встречал ее на трассе напротив отеля, отвозил домой. Теперь рейсы приурочивались ко времени окончания работы возлюбленной.  Первый раз, коснувшись ее тела, казалось, навсегда забыл о реалиях мира. Они тонули в объятиях друг друга,  понимая, что ему вскоре необходимо возвращаться домой. Страдали от этого оба: он за рулем машины, она на диване перед телевизором, укутавшись ногами в теплый платок, связанный матерью.

- Мама предвидела нашу встречу, настаивала на поездках рейсовыми автобусами. Говорила, встречу человека, связанного с железом. И правда, ты работаешь на автомобиле и имя твое Тимур – железный.

- Что еще предсказала мама, как сложатся наши отношения?

- Когда я ее об этом спрашивала, она замолкала и отворачивалась к стенке.

   Последнее время не поднималась и постоянно плакала. На жалость мою, отвечала:
пусть слезы очистятся от несчастий и бед, взвалила на тебя обузу. Отплачу за тебя, чтобы жизнь счастливая досталась. Я – спокойна! Ведь ты со мной.

   А Тимур спешил домой к дочке, радостно встречавшей его,  с восторгом  бросавшейся к нему на шею. Летел к этому вздоху жизни через темный лес, наперекор  свету фар машин идущих по встречной полосе. Как ни странно, ловил себя на мысли, что не стала Аржана для него неприятной, так же прижималась пухленькой щекой к лицу, так же таяла от ласк и взрывалась на крике во время близости. Но все существо понимало: чувствует супруга его измены, хотя не дает повода, не устраивает расспросов, не скандалит. Спрашивает: где задержался в рейсе? Трудна ли дорога?

   Сомнения, возникавшие в такие моменты, рвали сердце: с Наташей он вспоминал Аржану, с женой бредил о любовнице. От переживаний потемнел лицом. Не похудел. Кормили обе вкусностями, но стал поджарый, сухой телом. Научился молчать и носить в себе невзгоды, возникавшие в жизни.  Родным домом стал тракт, между двумя «полустанками», между двумя желанными домами. Полоса дороги звала за собой, изгибаясь и прячась за поворотами, за скалами. Поднималась и опускалась вдоль долины Катуни, набиравшей к осени бирюзы, словно глаза Наташи. Встречая запахами пролетавших мимо кафе с вкусными ароматами сырной лепешки – любимого блюда Аржаны и лакомства дочки.

   Он истощал себя работой, чтобы в свободные от движения минуты забываться в полусне, до очередного заказа. Метался, не зная и не ведая к какой женщине к вечеру позовет сердце. Немые свидетели его сомнений – горы: то покрывались снегом, то вспыхивали маральником на каменистых склонах. Небо играло с ним, нагоняя тучи и скрывая днем – солнце, ночью – луну. То вдруг открывалось до бездонности, осыпав весь купол ночи звездами и, приглашало поразмышлять. Это его земля, его Родина. Предки завещали: мой дом – это мои горы, моя кровь – бурные реки, друг – верный конь. Мой храм – это моя природа. Такая простая истина и в ней Тимур умудрился заблудиться. Растерять себя в этих простых, но сложных вещах.

   Глаза Наташи давали свет надежды и жизни на трассе, звонкий смех дочери будил в сложных моментах, не давая забыться во время езды. Что ж, такова его жизнь. Нужно принимать все, когда оно приходит, наслаждаться этим событием, пока оно длиться. Вот бы научиться отпускать в нужный момент. Только не отпускается и болит от того душа. Можно бы себя разломить на две части и оставаться одновременно в двух домах. Традиционная жизнь не допускает такого раздвоения. У него есть семья, и это – главное. Его дом – его крепость, за которую он несет ответственность. Пора принимать решение и расставаться с Наташей, дочь подрастает. Невозможно обманывать, глядя в глаза ребенку. Тимура с детства приучили, разговаривая с человеком, смотреть ему в глаза. А как смотреть, коли внутри тебя прячется ложь?

   За этими размышлениями не заметил, как выскочил навстречу ветру, потянувшему от реки, и принесшему невесомые капельки тумана, разбросав по полотну. Скользко! Потащило машину юзом, затем закрутило. Благо пуста дорога оказалась, он сделал несколько оборотов, стянуло в кювет. Остановились проезжающие мимо водители, вытолкали машину на обочину. Тряслись руки: впервые такое предупреждение пришло от Богов. Через ээзи - духов местности дали знать – пора решать проблемы и строить жизнь. Остановись, чтобы идти дальше. Добрался до дома, ничего не объясняя жене, бросил теплые вещи в багажник и выехал в дальний уголок природы, где жили родители. Аржана, умница, не задала ни одного вопроса, поняв по внешнему виду, что делать этого сейчас не нужно…

   Впервые за последний год он выспался. Думал – утро, слышал осторожные шаги матери и кашель отца, боявшихся его потревожить. Оказалось – полдень. С наслаждениям поел чебуреков, оделся и вышел на улицу. Принялся за мелкую работу, помощь старикам – святое дело! Суетился рядом отец, колготилась мать, подавая, то напиток, то сырную лепешку. Вечером много говорили: родители так и не поняли цели приезда, зачем сын поднимался высоко в горы в зимовье потомственного шамана. Но видели просветлевшее лицо, обрадовались подаркам, Тимур по приезду так торопился, что забыл вручить. Смотрели, прищурившись фотографии с телефона, радуясь снохе и внучке. «Нужно портреты сделать, они же старой закалки», - заботливо подумалось.

   Утром уезжал. Обнял отца, прижал мать. Они смотрели ему в глаза, пытаясь убедиться  – все хорошо в семье их мальчика или требуется их сочувствие и помощь? Затем долго махали вслед машине: он удалялся, а они  все стояли на легком морозце, прижавшись, друг к другу. Отец заботливо обнимал рукой мать.

   Тимур все решил! Семья для него остается главным и он готов расстаться с Наташей, тем более, что она не выдвигала никаких претензий. Она умная женщина, все поймет и отпустит. А ему нужно растить дочь, и Аржану он любит.

   К обеду выскочил на тракт и набрал скорость.  Скоро обнимет дочь, обрадуется жена.  Она понятливая, все простит.  Да и прощать-то нечего, она так и не знает о второй женщине в его жизни.  Дорога крутилась вокруг гор, приближаясь и убегая от реки, окунаясь в лоно леса и выскакивая на открытые места. На дороге стояла фигурка женщины, внеурочное время! Как почуяла? Но ничего, сейчас разговор и состоится, пора расставить все на свои места. Привычно хлопнула дверца, Наташа прижалась прохладной с мороза щекой и замерла, почувствовав отрешенность Тимура.

   Он сбивчиво говорил, объясняя свое решение расстаться. Вот сегодня последний день, останемся друзьями. Она смотрела на лес, на людей, спешивших вдоль дороги. На всю эту туристическую суету. Задумалась и едва слышно прошептала

- У нас будет мальчик, Тимур…