Любимой

Ты пришла в непростое время
Когда я был немного моложе, и ветер трепал длинные волосы
И, стоя на краю парохода, наблюдал за солнцем, садящимся в море
Были мне нипочем все тревоги, заботы
Я оставил их все позади, и себя устремлял лишь вперед
И мчался с такой скоростью, что вихри кружились в танце вокруг моих миров.

Я не помню, из чего состояли эти миры - из страсти, влюбленностей, легкой горечи
Когда идешь по дороге, подбрасывая ногами пыль и камни, и дорога пылится позади тебя
И путь кажется бесконечным,
И ночное небо все еще широко и черно, и россыпи звезд, не мигая, смотрят из бездны
А самая яркая на небосклоне подсматривает сквозь прорехи в ночных облаках
Будто глаз дракона.

И я летел вперед, и не знал, где мне остановиться
Мог разом взмахнуть рукой - и горели люди, мечты, тревоги
Прошлое
Ты знаешь, мне чужд огонь
Но тогда он верно служил мне, и я был защищен
Пламя танцевало в моих руках, и без зазрения совести
Я сжигал, рушил, уничтожал - потому что не умел иначе.

И ты пришла, и оказалась перед шквалом огня
Беззащитная, идущая вперед в слепом провидении.
И пламя тебя не щадило.
Сколько веков ты шла сквозь рвущееся наружу пламя?
Кусающее тебя, обжигающее, наверняка стремящееся убить?

И ты прошла внутрь. Что ты нашла внутри?
Мир - непостоянный, сюрреалистичный
Что могут предложить тебе камни, летящие ввысь?
И водопады из лазурных рек, безмятежно падающие с небес на землю.
Ты бродишь по хвойным лесам и туманным долинам,
Насколько ты принимаешь это?

А я, будто зверь со спутанной шерстью
Бегущий от всех, но прежде всего - от своих отражений
В безумном ужасе прячущийся за скалами
Рычащий от ярости, страха и боли.

Пришедшая в этот мир - насколько тебе было важно остаться?
Ни один пророк не мог тебе предсказать то, что ты здесь увидишь
Сколько боли пришлось вынести, а осколков разбитых мечтаний было столько,
Что из них можно было бы выстроить тысячи хрустальных дворцов
Но ты не остановилась, а брала меня за руку и вела вперед
И рядом с твоей уверенностью креп мой облик, и я становился не тенью, а человеком.


Возможно ли сочетать гармонию инь и ян так, как это делаем мы?
Я держу твою руку, и мы идем вперед
Я знаю, что ты искала капитана, который повел бы судно вперед
И готова была выдержать свирепые шторма, зная проложенный курс
Но я не мог тебе рассказать о картах и курсах
Мои фарватеры далеки от нарисованных линий на карте,
Ведь мне самому неизвестно, насколько вместительно судно
И как велик мой корабль
Но я знаю, что он способен выстоять в самые грозные бури.
Верь же.

Мы бродим с тобой в одной реальности, но видим разные панорамы
Рожденные людьми, воплощенные люди
Я смотрю в твои карие глаза и спрашиваю - что ты сделала, что я полюбил их?
Ты птица, а я дерево, на котором свито гнездо
И я баюкаю тебя на ветвях, отгоняя ястребов и ворон
Ты смотришь в сторону заката, на багровое солнце
А я молю небеса, чтобы я смог воплотиться в ветви и полететь с тобой
И мы перенесемся через океан и окажемся там, куда нас вели мечты

Я смотрю в твои глаза, и вижу дивный и незнакомый мир
Протянулась нить между мной и тобой, и раскрываются твои мечты
Мы идем по проспектам, мимо фонтанов, и мчащиеся мимо машины обдают нас легкими брызгами
Твои глаза как обычно распахнуты для мира
Ты смотришь ввысь и в будущее
И сквозь нестройный ряд наших шуток, смеха, крепко сцепленных рук
После той игры, где я пытаюсь поймать твой палец
Я начинаю видеть тебя настоящую, материальную.
Мы считаем машины желтого цвета, бродим по пересечениям улиц
Проспектов и переулков, и я нахожусь здесь, и ты стоишь рядом,
А потом мы оба устремляемся в "там".

И сквозь каменные дома Московского проспекта начинает звучать музыка
Та, которую ты любишь, где есть хор, а мелодия чувственна и въедлива
И за ней теряются монолиты домов Петербурга,
Дождливые вечера и свинцовое небо. затянутое вечной серой вуалью
А навстречу нам начинают дуть легкие ветры
К которым примешиваются ароматы персиков и винограда
И соленый ветер дует не с тоскливого залива, а гонит циклон с океанского побережья
И мы рассекаем пустые дороги на машинах с открытым верхом, ведь ты всегда любила кабриолеты
А если дождь - пусть горбатый фольксваген яркого летнего цвета
И пейзажи открыты - есть место и городам, и горам, и лугам
Сквозь лесные рощи и яблоневые поля
И солнце, яркое солнце целует тебя в нос
А ты смеешься, и надвигаешь на лоб шляпу с широкими полями, ту летнюю,
В которой я представляю тебя уж который год, и чтобы цветная лента реяла на ветру

И пусть из старой, потертой магнитолы звучит твоя любимая музыка
Я вновь поворчу, что она для меня одинаковая и я не вижу различий
А сам дождусь ночи и тихо включу ее, думая о тебе
Когда мы будем спать на заднем сиденье, или в придорожном мотеле
Уставшие за день, мы снимем первый попавшийся номер
Поговорим о ничего не значащих вещах - расцветке обоев, розетках, и фонаре, беспокойно мельтешащем в сумерках вечера.
А потом ляжем в постель, и твоя рука уснет поверх моей, как происходит тысячи дней подряд
Ты будешь думать о мире, о справедливости, о дорогах и об отелях, о том, как шоссе приведет нас к бескрайнему океану,
А я буду думать о неудачливых гитаристах, писателях с кокаином в кармане,
Байкерах и бандитах, что дрались на первом этаже и чья кровь до сих пор не оттерта от асфальта, недалеко от входа
И мы закроем глаза и насладимся сочетанием наших миров
Ты уснешь, укутавшись в одеяло, тебе вновь будет холодно, а мне снова жарко
И я не буду спать до рассвета, встану перед окном, за которым качается злополучный фонарь
И мимо едут машины-универсалы, груженые скарбом, вечные странники старой Америки
И прижавшись лбом к оконному стеклу, я буду счастлив.

 
Но снова мы бродим по рекам и каналам того города, о котором ты мечтала когда-то
А для меня он всегда был унылым и серым, пусть и родным
И мы запечатлеваем улыбки на фотографиях, а позади - дома из камня и мрамора, кирпича и бетона, и стекол
Я говорил тебе о своем любимом месте
Там, где канал со смешным названием - Зимняя канавка - выходит к полноводной Неве,
И раскрывается взору пейзаж Петербурга
Наверное, скоро тебе он опостылеет
И ты можешь обиженно спросить меня - слушаю ли я тебя
А я как обычно все пропускаю мимо ушей
Но ведь ты знаешь, что я погружен в мир фантазий и воспоминаний
И я сжимаю твою ладонь, а сам ухожу туда, где все несомненно шире


Мы поднимаемся по подземному переходу, и ступаем по грязным ступеням, заплеванным и истертым
А я пребываю там, где Цезарь ведет войска на кельтов,
И тысячи варваров яростно бьются с римскими легионами, а позади друиды потрясают посохами из дуба и тиса
Мы едем в автобусе, и ты положила голову на мое плечо
И я смотрю на твою руку с ногтями, раскрашенными в разные цвета
- Как леденцы, - сказал я тогда, и мы засмеялись
А нынче в моей голове тишина великого храма
И я стою на коленях в проходе меж лавок, выкрашенных темной древесной краской и лакированных,
И распятие высится передо мной, храм пуст и слова молитвы эхом разносятся по углам и нефам

Мы идем в магазины, где постоянно бываем, и все по накатанной, план отработан и отточен
Мы берем корзину и привычным маршрутом закупаем продукты,
И ты знаешь, что будешь готовить, а я - что будет на ужин
Но в глубине, как мне кажется, нам хочется этот план разрушить
Добавить нотки странности в русло, выбитое водой за тысячи лет
Но я вздыхаю и молчу, а ты спешишь и вновь распахнута для жизни
Сегодня ты тот Цезарь, который вел легионы в Британию
А я простой путник, у которого есть конь, мешок, а больше ничего нет
И сквозь внутреннюю Монголию я еду на коне
По меланхоличной пустоши, по пустыням и по степям, и нет ничего кругом - лишь звездный полог и холод ночных равнин
И мне остается жечь костры и играть на варгане и смотреть, как сонмы духов пляшут под мелодии моих напевов
А горы на далеком юге блистают даже в ночной тиши, и добравшись до них,
Я погружусь в вечную медитацию под размеренные звуки гонга.


Но мы вновь с тобой, и твоя ладонь дремлет в моей руке
Мы ходим по паркам, проспектам, мимо каналов и рек
Я знаю твое дыхание, а ты знаешь мои мысли
Ты знаешь, что ночью я навеваю тебе сказки, и сотни тех существ, что придуманы мной,
Лежат в твоих ногах, похрапывая и согревая своими пушистыми телами.
А я знаю, что твои мечты дадут мне силы
И мой мир туманных утесов посторонится и даст дорогу новым идеям
И утесы Ирландии, и берега Испании обретут мощь и окажутся настоящими
И все, что потребуется от нас с тобой -
Смеясь и волнуясь, собрать чемоданы, такси заказать
Высматривая его из окна, и сесть в самолет
И вновь он наберет скорость, и ты станешь бояться, с серьезным лицом вжимаясь в кресло,
А я - наслаждаться полетом, отпуская глупые и неуместные шутки,
Сперва они будут тебя раздражать, а после - ты засмеешься.
Наши руки будут сплетаться, как и прежде
Мы доберемся до места, где обретем счастье
И засмеемся.