Агаси

Вот, это наверняка понравится моим студентам. Нажатием кнопки отправляю
иллюстрацию в печать. Слышу, как в соседней комнате заработал старенький
принтер: щелкнул, скрипнул, равномерно задвигалась каретка с красителями. Вскоре
мягкими толчками принтер выдал пахнущее свежей краской влажное изображение
натюрморта голландского живописца.

Печатать приходится много. Разумеется, можно ограничиться парой десятков
репродукций, обмотаться длинным шарфом, нацепить на макушку берет, опереться
о мольберт и, вальяжно поводя кисточкой, пространно разглагольствовать о
творческой идее. Можно! Но тогда все воображение учеников сведется к розовым
сердечкам и покемонам разнообразного фасона, их я не понимаю, а натюрморты и
драпировки здесь не работают, к сожалению... И если с многократным
проигрыванием «До Ре Ми Фа Соль» как-то еще мирятся, то состоявшимися Ван
Гогами рассчитывают выйти с первого же урока живописи. Впрочем, каждый ребенок
в какой-то мере гений.

Итак, на тот вечер был запланирован голландец Тжальф Спарнаай, известный
своими очень вкусными фотореалистичными, гиперреалистичными изображениями.
* Гиперреализм — идеальная достоверность художественной иллюзии. Это стиль, в
котором автор при написании картины огромное внимание уделяет прорисовке
предметов и деталей. Произведения гиперреализма визуально очень схожи с
высококачественными фотографиями. (интернет ресурс)
Глядя на его полотна, словно ощущаешь солоноватый вкус обжаренного бекона,
хруст только что вымытых листьев салата, легкий аромат утопающей во взбитых
сливках ярко-красной клубники. Это же какое терпение надо иметь! Посмотрите ради
интереса.

Рассказывая о его творчестве, как бы невзначай упоминаю пятизначные ценники
написанных в единственном экземпляре картин. Дети удивленно таращат на меня
глаза: "Да ну, не может быть!" Увидев статьи в Интернете, окончательно убеждаются
в правдивости моих слов. Теперь нахождение в арт-студии приобретает для них
весьма практичный смысл. Элементарное знание математики, трудолюбие и один
процент таланта помогут им (искренне надеюсь) не стать очередным «голодным
художником».
В любом случае ничто не проходит бесследно, и для кого-то это станет любимым
хобби на долгие годы.

Не так давно в моем классе появился интересный студент.
Агаси – девятилетний шустрый кареглазый пацаненок с хитроватой полуулыбкой,
озорной и совершенно беззлобный. Стараясь максимально вложить в ребенка,
родители записали его в разные секции, дабы направить в нужное русло неуемную
детскую энергию, вымотать его как большелапого щенка.
После занятий плаванием приходит перевозбужденный, с мокрыми взъерошенными
волосами, усталый, но всегда готовый на новые шалости.

Вдохновленный творчеством Тжальфа, или будучи по обыкновению голодным, Агас
решил написать копию его картины. Пересматривая репродукции, бросает на меня
вопросительный взгляд: "Это не трудно, справлюсь?"
Наконец выбрал. Облитые белой глазурью, с разноцветной обсыпкой, поджаристо-
золотистые пончики, тщательно прописанные, «источающие нежнейший аромат
ванили на всю классную комнату», дождались своего звездного часа.
Сопел он долго. Царапал карандашом по холсту, неоднократно стирал, невероятно
размазывая серые хаотичные линии. Вытирал об штанишки испачканные руки,
сдувал накатыши от ластика. Вновь стирал лохматые контуры и снова шуршал по
текстурной поверхности. В творческом вдохновении вымазал графитом даже свою
мордашку.
Наконец-то непослушные овалы заняли положенные места на канве.
Настал момент введения цвета.

Агас набрал в контейнер воды. Щедро выдавив червячки блестящих красок на
палитру, остановился перед мольбертом. Склоняя голову то на левое, то на правое
плечо, слегка прищурившись, отступив шаг назад, уподобляясь маститому
живописцу, критично оценил набросок. Удовлетворившись, вооружился кисточкой.

Появления «шедевра» долго ждать не пришлось.
Атакуя холст, Агаси накладывал краску плотно, гуашево. Выходя за абрис
предметов, смачно шлепал акрил на полотно, моментально превращая работу во
что-то невообразимо тоскливое.

Глубоко вздохнув, поправляю его творение. В который раз объясняю
последовательность процесса, сочетание тонов, логику их расположения на
рождающейся картине.
— Не торопись, смотри, здесь все построено на контрастах... и так далее.
Вроде понимает: смешивает, размазывает, смывает, переписывает.
Закрываю глаза. Мысленно представляю себя лопнувшим воздушным шариком,
ошмётками повисшим на стенах и потолке классной комнаты. Становится веселее.

— Агаси, — напоминаю, — время от времени необходимо взглянуть на работу
издалека. Так проще увидеть ошибки, согласен?
Слушает внимательно. Кивает. Отходит.
И, пока он рассматривает своё творение, показываю варианты исправления.
Внезапно глаза мальчишки вспыхивают, словно лампочка в голове зажглась.
У меня камень с души — «Лёд тронулся, господа присяжные!».

С тех пор ещё несколько работ благополучно было замучено им, но мальчик не
сдавался.
На этот раз выбрал он фотографию вынырнувшего зимородка с рыбкой в клюве.
Око фотокамеры запечатлело мгновение, когда отважный ныряльщик, разорвав
водную гладь, взмывает с добычей. Окутанный вуалью мелких брызг, пернатый
рыбак отражается в зеркале водоема и крупных хрустальных каплях, зависших в
воздухе.
Не легкая задача, скажу вам. Ну что же, ребёнок бросил себе вызов.
Вновь подправляю его косяки. Иногда, устав «биться о стену», просто наблюдаю
процесс.

Агаси, изредка оглядываясь с вопросом-утверждением в больших глазах: "Правда у
меня красиво выходит?" – с энтузиазмом малюет дальше. Его упорство приносит
ощутимые плоды — работы получаются быстрее и чище.

Преподаватель фортепиано, заглянув однажды в арт-класс, удивилась:
– Надо же, у тебя тихо сидит, на моем уроке на голове ходит, как такое возможно?
Неопределённо пожимаю плечами. Со временем выяснилось: боялся.

– Знаешь, какая она строгая! — пожаловался дома.
Мальчишка вскоре раскусил, что за акцентом скрывается не такая уж и зловредная
тетка. Адекватно реагирующая на детские выходки, способная пошутить на вполне
понятном английском, главное, помогающая довести задание до такого уровня, что
сами дети, их родители, друзья-тети-дяди-бабушки-дедушки в радости от конечного
результата. Осмелел.

Неутомимости его можно было позавидовать. Неудачи не останавливали Агаса.
Лишь с ...надцатой попытки он все же добился ровного чистого фона. Поменяв кисть
на меньшую, выписал клюв, рыбку, аккуратно поставил блик в глазу зимородка. В
итоге получилось замечательно.

Между делом перекидывается фразами со студентом такого же возраста за
соседним мольбертом, обреченным заботливыми родителями на освоение азов
живописания. Успевает подскочить и помочь ему с краской, подсказывает варианты
смешения цветов. Отпускает «профессиональные» советы и реплики. Меня это
радует, подбадриваю.

Пацаненка несёт. Он взахлеб рассказывает, что из всего количества написанных им
полотен те «Пончики» - самые удачные. С озабоченным видом торопится дописать
зимородка - дедушке в подарок (я почти всплакнула на этом месте).

Время урока вышло, не тороплю.
— Как его дела? – стоя в дверном проеме, мама любовалась творчеством сына.
— Толк будет. Старается, подождите немного.
— Надо же! Помнится, со слезами отказывался сюда идти, сейчас не вытащить.
Заранее планирует, что писать, дни считает. В прошедшие выходные мы были в
Хантингтон парке (Huntington Park) — продолжала она, – у озера видели такую же
птицу, тоже ныряющую. Агаси от восторга запрыгал: "Мама, мама, посмотри, я эту
птичку сейчас рисую!" Одну работу он уже продал. «Павлина» помните?

«Успех — это шагать от одной неудачи к другой, не теряя энтузиазма.» Уинстон
Черчилль