Василий Верещагин. Часть седьмая

Картина грустной панорамой:
На первом плане — груды тел.
Работа выглядела драмой:
Беда войны, суровых дел.

Передний план — итоги сшибки.
Герои павшие лежат.
А Скобелев вдали под Шипкой,
Военной темой ракурс сжат.

Кричали: «Скобелев унижен!
Вдали, не виден, где здесь толк?!»
Сам Скобелев: «Сюжет приближен!
Ты прав, ты отдал павшим долг!»

Предметы Скобелева были,
Не мог расстаться — сувенир!
Военной службы святы были,
А генерал — его кумир!

Хранил с войны художник свято:
Стул-кроха, маленький, складной,
Да портсигар — он друг солдата,
Нашейный крестик наградной.

Менялся с генералом как-то,
Потом вернул свой крест опять.
Казалось недостойным актом,
Не смог подарок тот отдать.

«За храбрость!» — Золото сулили,
Но Верещагин отказал:
«Я видел — кровь солдаты лили.
Я скромен...» — Делом доказал.

«Я перечувствовал так много,
Что презираю спесь, муру.
Ведёт к достоинству дорога,
Отброшу славы мишуру.

Ценою крови не приемлю
Ни золота, ни орденов.
Я только чувству долга внемлю,
Порыв всегда мой свеж и нов...»

Слова не мальчика, но мужа,
Он показухи не любил.
Войны гнёт, боль, кошмар и ужас
В нём чувства многие убил.

Был Александр Второй под Плевной,
Вёл к именинам третий штурм.
Художник знал, как дело скверно —
Провал и безнадёжный шум.