Разрыв шаблонов - 27

Снова немного повторюсь, хорошо помню, как неожиданно от нас забрали Дымова, переводом в Хабаровск на должность Начальника Главка «Спецстрой», а Медведев категорически отказался возглавлять трест и менять свой статус Главного инженера, которому уже отдал 25 лет жизни. Руководство «Дальстроя» на эту должность назначило Начальника СУ-854 Котелкина Алексея Викторовича.

Помню, как тогда Начальник СУ-2 уныло сказал:
- Дымов был вспыльчивым, но был добряк, а Котелкин мнительный и злопамятный, он тебе, Олег Александрович, еще припомнит премиальные квартиры и то, как ты  «увел» на завод кадры из его строительного управления. Держи с ним ухо востро...

Казалось бы,  ничего особенного, поменялся руководитель предприятия, обычная ротация кадров, а над трестом, как будто тучи сгустились и горизонты сузились.
Помню,  мы с Людмилой были на школьном выпускном собрании, там же была и чета Котелкиных, где  нам директор школы вручила благодарственное письмо за воспитание дочери, а Ольге вручила медаль за отличную учебу. Ольга училась в параллельном классе с сыном Котелкина. 

Казалось бы, эти социальные случаи сближают и улучшают общение и отношения, ан,  нет, даже не поздравил.  Так же припоминаю случай, когда мы случайно пересеклись, когда я остался на ночь в Комсомольске по делам в одной гостинице со специалистами  СУ-854, которые строили вторую очередь завода «Амурсталь» и вечером за ужином, от Котелкина просквозила уничижительная  реплика:
- И почему Дымов поставил "деревенщика" своим заместителем по промышленности?

Я тогда парировал:
- У меня две высших специальности: инженер-механик и инженер по строительству мостов и дорог, и много лет был  главным инженером,  крупнейшего предприятия лесной отросли,    являюсь первостроителем  Амурска.  Думаю, что и в тресте "Амурстрой" разберусь и постараюсь прийтись ко двору...

- Ну-ну, это еще посмотрим, - желчно сказал Котелкин, таких уже было несколько человек, долго не задержались. Еще тогда, один из его прорабов меня предупредил, чтобы я с ним не спорил и не задирался: 
- Котелкин этого не любит, себе хуже, и сказал:
- Такой у него высокомерный и желчный характер, а так он хороший. И вот ирония судьбы, мы с ним в одной упряжке и он мой непосредственный начальник...

А сейчас я вам расскажу об одной неприятной истории, а точнее о неприятном инциденте, который произошел в связи с приездом  Союзного Министра по Строительству.

Этот случай поднял мой авторитет в городе до первой величины, а себя и Секретаря Парткома треста  Котелкин низвел до состояния «жалких гаденышей», как охарактеризовали этот случай сотрудники треста...

Почему они так «прогнулись» перед Министром, вызвав чувство брезгливости не только у меня - загадка природы. Настоящие руководители не имеют права так поступать.

Они обязаны защищать своих подчиненных и даже брать их вину на себя в экстремальных ситуациях. А здесь никакой экстремальной ситуации и близко не было. Ну, пошумел Министр и для порядка погрозил пальчиком – это не означает, что кадры нужно унижать и разгонять. Просто все нужно делать вовремя и грамотно.

Произошло следующее. Как всегда неожиданно сообщили, что федеральный Министр прибыл в Хабаровск и решил посетить  Амурск. В тресте на этот день было запланировано проведение общего партийного собрания. Отменять его не стали, а освободили от участия в собрании только Котелкина и Медведева для встречи Министра. 

На нашем заводе лично побывал Секретарь Парткома треста, все осмотрел и сказал: 
- У вас, Олег Александрович, самый чистый и работоспособный объект.  На что я ему тогда сказал:
 - Приезд Министра СССР – это событие чрезвычайной важности и  Министра  обязаны лично встречать Начальники Строительных Управлений и Директор ЗЖБИ - 6 и это не обсуждается – это правительственный протокол.  А собрание необходимо перенести на другой день, потому что и Секретарь Горкома так же должен принять участие во встрече члена Правительства и высказать городские просьбы и проблемы, а не сидеть на нашем мероприятии.

Но в тресте Партком был с правами Райкома и они были сами себе руль и меня не услышали, а,  наоборот, в приказном тоне было сказано:
 - Прибыть на собрание лично и обеспечить явку заводских коммунистов, а Котелкин и Медведев сами покажут Министру и стройку и завод...

После собрания начальник ночной смены мне доложил, как стал невольным свидетелем прелюбопытной сцены, наблюдая, как из подземного перехода, отделяющего здание управления,  от заводских пролетов поднялся крупный мужчина, а следом за ним Котелкин и Медведев с понурыми лицами. Министр был чем-то сильно недоволен.

Он подошел к линии окончательной доводки изделий и быстрым взглядом прошелся по стенам, потолку, по дымящимся в клубах пара формам и кассетам с изделиями находящимся на пропарке и громко высказал:
- И это безобразие в пыли и копати вы называете новым производством?! Почему стены, колонны, оконные блоки, потолок и оборудование не побелены и не покрашены?

Министр, расхаживая вдоль первого пролета, продолжал бушевать:
- Где директор, который этот объект принял и подписал акт государственной
комиссии? Немедленно исключить его из партии и доложить, через 15 дней приеду и если этого не будет сделано, Управляющего и Главного инженера треста сниму с должности!?

И размашисто пошел вдоль кассетного ряда, ведя за собою чиновников из треста.
Не они его вели, как предполагалось изначально, а он их. Позор! Затем Министр свернул и прошел в технический разрыв под кассетами, туда, где ходит только обслуживающий персонал и где строительная пыль на паутине и масло от гидравлики всегда присутствует.

Этим путем они вышли в середину пролета сантехкабин и колец и с трудом протиснулись к центральному проходу. Министр был недоволен, что все заставлено изделиями и что его не удосужился встретить лично директор завода. Получилось все, как я и предвидел, вспоминая свою встречу с Министром Тимофеевым.

Не могли наши «доморощенные генералы» понять, что для союзного чиновника не хватает большой свиты, где он смог бы продемонстрировать свою эрудицию, свою значимость и свои возможности, и что-то «отвалить с барского плеча», который, из-за нашего невежества,  встретил откровенное неуважение к своей персоне...

Будь бы в городе Крысин, он бы подобного не допустил и все время был бы рядом с Министром, а Курлович - Первый Секретарь ГК КПСС, из-за своего недопонимания, как хозяйственника, или партийного высокомерия, это проигнорировал, потому,  что недостаточно заботился о городе и его развитии.

Умом это действительно трудно понять, когда большой и нужный гость посетил город и этим никто не воспользовался и, более того, его откровенно проигнорировали. Вот и попали под его «психическую раздачу». Но самое интересное и в некотором роде трагикомическое, было на следующий день.

Поздно вечером мне позвонил Секретарь Парткома и сказал, что завтра в 11 часов дня состоится выездное заседание парткома в кабинете директора завода и просил об этом предупредить Приходько Валентину, которая была членом парткома. По какому поводу будет этот сбор, ничего не сказал.

Ровно в 11 часов Секретарь Парткома встал из-за стола и доложил, что в тресте был  Министр СССР по строительству и остался недоволен посещением завода. Он передал слово Котелкину.  Котелкин медленно поднялся и слегка растягивая слова  повторил все, что просил сделать Министр и внес предложение:
- За неподготовленность завода к встрече Министра, директора завода  Намаконова, исключить из партии.

Секретарь Парткома встал и сказал:
- Поступило предложение по исключению директора завода Намаконова из партии, кто за это предложение, прошу голосовать.

И все члены парткома кроме Валентины Приходько, подняли руки, а она, склонив  голову,  заплакала.

Так в несколько минут был решен вопрос о пребывании меня в стройных рядах коммунистической партии Советского Союза.

Дальше Секретарь Парткома снова поднялся и сказал:
- В связи с тем, что Намаконов исключен из партии, вносится второе предложение:
- Об освобождении его от занимаемой должности Директора завода, прошу также членов парткома проголосовать, но тут вскочил Медведев и громко воскликнул:
- Стойте господа - товарищи, придержите лошадей! Снять с работы Намаконова всегда успеем, а кто выполнять поручение Министра будет. А если он действительно через 15 дней снова заявится? Разве один Намаконов виновен в том, что пролеты новой серии 97 не завершены строительством и приняты в эксплуатацию? Да он меньше всех в этом виновен, потому что акта Государственной комиссии не подписывал. Вот все поправим, а дальше решим, что делать с Олегом Александровичем. На этом выездной партком закончил свое позорное заседание и понуро разошелся.

Помню, все разошлись, а я сидел как оплеванный, на дворе уже 1989 год, а ведем себя стыдно смотреть как! Всем оказывается наплевать, что я жилы рву, не жалея ни себя, ни семью, - превратил завод в свой дом...

Это был первый случай в Амурске, когда заводом руководил не просто не член партии, а исключенный из партии.  Более года  я «отдыхал», не платил партийные взносы и не участвовал в партийных мероприятиях.

На завод  срочно  были введены бригады отделочников из СУ-854 и СУ-2 и уже через десять дней после отбытия Министра, все оконные переплеты, двери, ворота, стены, бетонные фермы, колонны и даже потолок в трех новых пролетах блистали первозданной чистотой, а оборудование, отмытое от раствора и выкрашенное заново, стали ежедневно протирать, дожидаясь нового приезда Министра, который больше не появился, а про меня сделали вид, что забыли!?

Вот такая приключилась грустная история, которая из колеи не выбила,  я продолжал строить красавец город и всем нутром ощутил поддержку трудового коллектива, а это дорогого стоит. Хотя мои «шаблоны» изрядно помяли…  Продолжение повествования в материале «Разрыв «шаблонов» - 28».