Такое хрупкое семейное счастье быль

К счастливой семейной жизни я шёл долго и сложно: через светлое чувство первой неразделённой любви, обман и подлость той, которой безоглядно доверился, интриги и манипуляции недалёких, но расчётливых особ, возомнивших себя властителями мужских сердец.

Взаимная симпатия и душевный отклик всегда возникают неожиданно и, за достаточно короткий промежуток времени, перерастают в любовь. Так произошло и со мной, правда с очень большим опозданием. Только в 30 лет мне наконец-то выпало счастье ощутить взаимное чувство, которое я и разделил со своей избранницей.

Меня познакомили с красивой жизнерадостной девушкой, которая тоже находилась в ожидании своего счастья, не вступая в случайные проходящие отношения. Как только я понял, что судьба наконец-то дала мне шанс, а понял я это достаточно быстро, было принято решение соединить наши судьбы.

В марте мы встретились, а в середине июня уже сыграли свадьбу. В свадебное путешествие решили поехать в Ленинград, хотя была возможность отдохнуть на южном побережье Кавказа. Но нам тогда казалось, что медовый месяц во время белых ночей в Ленинграде, это так заманчиво и романтично, а поэтому навсегда останется в нашей памяти. Не учли мы только одного, что медовый месяц на 3 месяце беременности моей супруги имел уже свои специфические особенности. К счастью, токсикоз практически не ощущался, но резкие перемены настроения и усталость конечно давали себя знать. Счастливой неожиданностью для меня оказалось то, что во время беременности моя жена удивительным образом похорошела, что бывает крайне редко, и от этого мои чувства к ней значительно окрепли и приобрели оттенок нежности и обожания.

Поселились мы в гостинице на Васильевском острове. Погода стояла прохладная и преимущественно ненастная. Во время заселения на стойке администратора две пожилые француженки настойчиво просили переселить их в другой номер, менее солнечный, им видите-ли в окно светили прямые солнечные лучи и мешали отдыхать. Девчонки регистраторши, весело обсуждая эту проблему, смеялись: «У нас солнечных дней то в году бывает – по пальцам пересчитать, а им подавай номер без солнца?!» Конечно же просьба француженок была удовлетворена, а мы получили хороший и удобный номер.

Осмотрев шедевры Эрмитажа, фонтаны Петродворца и шикарные интерьеры Екатерининского дворца, а также знаменитые скульптуры Летнего сада, Невский проспект и Дворцовую площадь мы как-то приуныли. Сказывалась усталость. Знаменитые белые ночи, в сочетании с прохладной и дождливой погодой – вечными спутниками Ленинграда, начали раздражать и наводить тоску, переходящую в какую-то «достоевщину». Даже пионы на клумбах упорно не желали распускаться, а уж о раскрывшихся бутонах парковых роз и мечтать не приходилось. В этот момент, мне, достаточно рациональному и практичному человеку, идея царя Петра построить столицу Российской империи на болотах дельты реки Невы показалась не просто нелепой, а абсолютно иррациональной и даже преступной, похоронившей огромное количество строителей города и сделавшей не комфортной жизнь наших современников. Неожиданно всё осточертело в этом мрачном, холодном и, как показалось тогда, не очень-то гостеприимном городе и остро захотелось тепла и солнца.

И тут мы решили: путешествовать, так путешествовать, – сдали обратные билеты на Московском вокзале и приобрели, правда с огромным трудом, плацкартные билеты на Витебском вокзале до Винницы на поезд Ленинград – Кишинёв. Дело в том, что в глухой деревне под Винницей на реке Южный Буг родители жены достаточно часто отдыхали у бабы Мани – крайне порядочной простой деревенской женщины с очень сложной и трагической судьбой. Вагон был старым, обшарпанным, да в добавок забит пассажирами с детьми «под завязку». Дышать было нечем, я уже проклял всё на свете, что поддался на эту авантюру и потащил беременную жену в «тьму тараканье» на таком допотопном поезде. Единственной отдушиной был вагон-ресторан, услугами которого мы и не преминули воспользовались на полную «катушку».

И вот начиная с этого момента, мне хотелось-бы сделать скромную попытку исследования нравственного идеала и порядочности людей, которые встречались нам с супругой на жизненном пути. Дело в том, что официантом в вагоне-ресторане работал молодой человек, молдаванин по национальности. Я объяснил ему пикантность нашей ситуации и попросил помочь с формированием заказа. Он, немного подумав, вдруг оживился, блеснул добродушным чернявым взглядом и заявил: «Не переживайте ребята, сейчас что-нибудь придумаем». Все наши предполагаемые для заказа блюда из меню были отметены, а на столе оказалась очень простая, но на удивление вкусная, практически домашняя еда: салат из свежих овощей, борщ, котлеты по-киевски и компот из свежих ягод ассорти. Был даже десерт – шоколадное мороженое. Обедали мы медленно с чувством, с толком, с расстановкой. После десерта официант подошёл к нам и сказал: «Ребята, я конечно понимаю, что в плацкартном вагоне тесно и душно, поэтому сидите здесь сколько хотите, народу всё равно мало, обслуживать практически некого». Играла тихая музыка, мы сидели и под стук колёс наслаждались друг другом под присмотром этого замечательного молдавского паренька, который каким-то десятым чувством проникся к счастливой супружеской паре, чертовски уставшей от суеты и холода чопорного Ленинграда, духоты и шума плацкартного вагона.

Встречал нас в Виннице Сашка – внук бабы Мани, энергичный, деловой и предприимчивый молодой человек не высокого роста, уже тогда «заточенный» на челночные вояжи в Европу. Гнал он на своей старой копейке как ненормальный и всю дорогу рассуждал о своём будущем бизнесе.

Уставшие, но счастливые мы прибыли на место. Нас встретила баба Маня. Нужно сказать несколько слов об этой удивительной женщине. Это простая работящая женщина с грубоватыми чертами лица и удивительной душой. В войну её девушкой угнали работать в Германию на принудительные работы. Вернулась она уже с ребенком – маленькой девочкой Лидой, которой и посвятила всю свою жизнь. Она никогда не была замужем, всегда тяжело работала. Удивительной особенностью этой женщины была просто маниакальная порядочность и честность. Если она проникалась доверием к человеку, то могла отдать ему всё до последнего без остатка, но при этом очень точно определяла подхалимов, подлецов и негодяев. Таких людей она видела «насквозь» и пощады им от неё не было.

Погода стояла теплая и солнечная. Деревенская обстановка располагала к спокойному умиротворённому отдыху. До обеда мы вместе с деловитой стайкой гусей спускались по довольно крутому склону к берегу Южного Буга: купались и загорали. После обеда – отдыхали под раскидистой кроной грецкого ореха, сквозь которую проникали рассеянные лучи ласкового солнца, а листья ореха, при этом, благоухали ароматом с тонким запахом йода. Сон под таким деревом был приятным и очень полезным. Осмотрев нехитрое хозяйство бабы Мани, я принялся помогать ей во дворе и на огороде, а жена стряпала на кухне.

Отдохнув и побродив по окрестностям, собирая грибы и дикую черешню, мы засобирались домой. В этих южных краях в окружении благожелательных, заботливых и доверчивых людей мы действительно отдохнули душой и телом. Провожали нас баба Маня, её дочь Лида с мужем Николаем, а до Винницы с ветерком доставил их сын Сашка. Не без труда, в условиях шума и гама, характерного для пассажиров с южным темпераментом, нам удалось купить билеты на проходящий поезд Львов – Москва. Доехали без приключений, не считая хамоватости и снобизма молодых попутчиков, с такими я сталкивался значительно раньше, путешествуя ещё одиноким молодым человеком в город Львов. Город тогда мне очень понравился своей необычной архитектурой, но при этом отталкивал отношением жителей к московским туристам. Ни в одном баре со мной не желали разговаривать по-русски, как в прочем, и в аналогичной ситуации в городе Таллине, где меня иногда спасал только белый цвет моих волос до тех пор, пока я не раскрывал рта.

Так закончилось наше не очень удачное свадебное путешествие и начались обычные рабочие будни, освещённые ожиданием рождения долгожданного ребёнка. Беременность проходила нормально. Я так долго ждал этого момента, что мне было абсолютно всё равно кто родится мальчик или девочка, главное, чтобы ребёнок был здоровым.

Наконец, настал срок. Воды отошли около 12 часов ночи. На такси мы быстро доехали до местного роддома, оформились и я был вынужден уехать домой. Потянулись тяжёлые часы ожидания. В те старые советские времена роддом был неприступной крепостью, в которую не только никого не пускали, но и дозвониться то было практически невозможно. О мобильниках тогда и речи не было. Учитывая, что репутация нашего роддома была одна из самых негативных в Московской области, с раннего утра я начал названивать в приёмный покой. С трудом дозвонившись, получал стандартный ответ: «Ещё не родила». Человек я был уже не молодой, продвинутый и прекрасно понимал, что при отошедших водах и отсутствии схваток пора начинать медикаментозную стимуляцию. К 12 часам дня, собрав все возможные телефоны, я начал названивать по всем инстанциям, включая главврача городской больницы. Нужно сказать, что в таких ответственных ситуациях, мне приходилось собирать «волю в кулак» и последовательно делать рациональные шаги для решения поставленной задачи. Обычно, начинал разговор с собеседником предельно вежливо и аккуратно. При этом, если не получал адекватного ответа, мог объяснить любому медицинскому чиновнику Протокол его действий по пунктам и, если вновь не получал объяснений, повышал голос до уровня звенящей стали, в крайней стадии переходя на соответствующие эпитеты богатого и могучего русского языка.

На всех уровнях никто ничего не хотел предпринимать и отвечать на вопросы. Но время шло, и я уже вошел в крайнее состояние возбуждения и борьбы за своё будущее, прекрасно понимая, что каждый час бездействия врачей приближает мою личную трагедию. Я названивал по всем кабинетам, представлялся и объяснял им создавшееся положение, ощущая собственной шкурой, что им всем наплевать на меня, на мою жену и на не родившегося ребёнка, что потом многократно подтвердилось в самом потрясающем своим цинизмом виде. В 18 часов я уже просто не находил себе места, зная, что максимум через 6 часов потеряю ребёнка. В состоянии перманентного стресса я беспрерывно накручивал диск телефона роддома и, наконец, дозвонившись в 18-35 услышал хамоватый голос толи няньки, толи медсестры: «Да родила твоя, родила, девку». Дав волю скупым мужским слезам, быстро оделся и побежал к роддому, достучался до приёмного покоя и получил относительно точное подтверждение информации о рождении моей дочери.

На следующий день увидел через окошко на втором этаже и жену и ребёнка. Каково же было моё удивление, негодование и ненависть, когда через некоторое время я узнал, как проходили роды на самом деле. Ночная смена с 12-и часов ночи до 6-и утра вообще не подходила к моей жене, матеря на право и налево бедных беременных женщин. Воды давно отошли, а схваток не было, при этом, ребёнок уже опустился в малый таз. Шейка матки практически не открывалась. Кесарево сечение делать было уже невозможно, а перспективы естественных родов были под большим вопросом. Утром, передавая мою жену следующей смене, врач без обиняков сообщила своей сменщице, показывая на мою жену: «Эта сама не разродится, кесарево делать поздно, придётся ребёнка вытаскивать щипцами по частям. Ничего ещё родит». Представляете, что испытывала моя супруга, услышав такое? Ничего не соображая она просто рыдала, не зная у кого найти защиты.

Но тут случилось чудо. Новый врач через некоторое время подошла к моей жене, успокоила и, внимательно осмотрев, сказала: «Будешь терпеть?». Моя ответила: «Буду». И начала буквально руками открывать шейку матки. Было больно, но жена терпела. Слава богу, днём роженицы практические не поступали, и эта замечательная женщина, специалист и профессионал своего дела каждые пол часа проделывала аналогичные манипуляции. Она буквально не отходила от жены весь день, и только к вечеру, повеселев, сказала: «Вот теперь то мы родим». Были сделаны соответствующие стимулирующие инъекции, начались схватки и в 18-35 родилась здоровая розовощёкая девочка. Именно эта женщина, этот врач-профессионал и обеспечила моё семейное счастье, а тех других и людьми то назвать язык не поворачивается.

Я был счастлив и готовился к выписке жены и дочери: купил детскую кроватку с жёстким матрасом; пелёнки, подгузники и распашонки были куплены заранее. Осталось купить коляску, конечно хотелось купить коляску производства ГДР. Поехал на удачу в Москву и мне повезло, в «Деском мире» на Соколе «выкинули» именно такие коляски. Простояв в очереди часа два, я приобрёл шикарную бордовую немецкую коляску.

В день выписки, во всеоружии: с цветами и коробками дорогих конфет, – я стоял у роддома. Но праздника не получилось. Ко мне вышла дежурный врач и сообщила, что у ребёнка опасное инфекционное заболевание и его вместе с мамой переводят в рядом расположенную детскую больницу, но почему-то не в инфекционное, а обычное отделение. Оказалось, у ребёнка около пупочка обнаружился толи лопнувший пузырёк, толи – медсестра нечаянно ободрала это место ногтем. Не поставив диагноза, мою дочь начали колоть три раза в день антибиотиками. Я добивался хоть каких-то пояснений от толстопузой коррумпированной (что было известно всему городу) заведующей отделением. В ответ получал только хамские выпады и обвинение в некомпетентности. Но мне то на тот момент было не 17, а слава богу 30 лет, работал я в НИИ и, обложившись кучей медицинских справочников, уже кое-что соображал. Через день у ребёнка начался дисбактериоз от антибиотиков и непрерывная диарея, а ещё через день от внутрибольничной инфекции у жены развился сильнейший мастит груди. Температура у обоих поднялась под 40 градусов, но всем в отделении на это было абсолютно наплевать.

И тут я принял, как потом оказалось, единственно правильное решение, – взял отпуск на работе, забрал жену с ребёнком домой, без всяких расписок об отказе от госпитализации, и стал вызывать профильных врачей на дом и в домашней обстановке задавать интересующие меня вопросы и ставить им задачи по Протоколу лечения. Неожиданно для меня обнаружилась крайне низкая квалификация и невежество большинства медицинских работников. На все вопросы ответ был один: «Кормите ребёнка грудью и сцеживайтесь». Пришлось перелопатить кучу медицинской литературы и найти в нашей женской консультации квалифицированного молодого гинеколога, армянина по национальности (наверное, парень хорошо учился в медицинском институте). Он четко изложил алгоритм необходимых действий в создавшейся ситуации, в результате которых дело очень медленно, но верно пошло на поправку. Я потребовал дать направление на определение стерильности грудного молока. Разумеется, при таком мастите, молоко оказалось нестерильным и грудное вскармливание пришлось немедленно прекратить – температура у ребёнка упала. С трудом, но нашёл эффективный на тот момент заменитель грудного молока – финскую молочную смесь Туттели. Тогда она продавалась в готовом разведённом жидком виде. Договорился с директором центрального гастронома города и мне привозили Туттели упаковками. Прекратил лактацию у жены медикаментозно и перетягиванием груди. Купил 40 упаковок самого эффективного на тот момент хирургического антибиотика, металлические шприцы (их нужно было кипятить по 2 часа перед инъекцией, одноразовых ещё не было). Доведённый до «белого каления», с использованием ненормативной лексики, продиктовал хирургу, который с каким-то упоением и иезуитским остервенением вскрывал гнойные нарывы на груди жены, рецепты на антистафилококковый иммуноглобулин и поливалентный бактериофаг, редкие на тот момент времени препараты, которые хирург боялся выписывать под страхом наказания от начальства. Всё это достал в московских аптеках. Внутримышечно сам колол антибиотики и иммуноглобулин, обрабатывал раны бактериофагом и другими препаратами. Гнойные процессы в груди стали постепенно затухать, а температура у жены спадать, Меня очень беспокоили образовавшиеся в груди желваки, которые ещё долго не рассасывались, но со временем (в течение года) всё-таки исчезли.

Вот так дорого досталась мне единственная дочь, которая через три года на банкете по случаю защиты моей кандидатской диссертации, стоя на стуле в красивом китайском ситцевом платьице с белоснежными косичками-бараночками и большими белыми бантами, бойко декламировала отрывок из поэмы А.С. Пушкина "Руслан и Людмила":

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо - песнь заводит,
Налево - сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;

Ей хлопали и пылись остановить, но она, войдя в «образ» и весело сверкая темно серыми глазками, настойчиво продолжала тараторить дальше:

Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кощей над златом чахнет;
Там русский дух... там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

А потом этот ребёнок окончил лицей с золотой медалью и по результатам мартовских вузовских олимпиад одновременно поступил на Мехмат МГУ им. М.В. Ломоносова, на любой факультет МФТИ и любой факультет МГТУ им. Н.Э. Баумана, став местной городской знаменитостью.