Старшина

   Старшина.

Я возвращался домой из дальней командировки.
В том месте, где я был, погода всегда преподносила сюрпризы.
Вот и на этот  раз по погодным условиям небо закрыли для полётов, надо ждать, как говорит пословица - с моря погоды. Местные посоветовали не ждать, т. к. по их опыту такая погода может продержаться несколько дней.
Пришлось ехать поездом, но и с ним, как и с погодой, мне тоже не повезло.
Приобрёл я билет в плацкартный вагон, других билетов не было.
По характеру я человек нетерпеливый, поэтому ждать для меня,целая мука. Неприятности продолжились и в поезде. Место моё оказалось боковое, у прохода, на второй полке, ближе к туалету.
Я себя успокаивал тем, что мне ехать всего то 5 часов. Потерплю. Напротив меня четырёхместное купе было пока  свободным, я подумал что с проводницей договорюсь и поменяю место. Но сегодня, как потом выяснилось, не мой был день.
 В вагоне было шумно, провожающие,пассажиры чемоданы, сумки, всё это меня сильно раздражало. Я сел за импровизированный столик и стал смотреть в окно. Вдруг рядом я услышал голос, который явно обращался ко мне:
- Здравие желаю, ваше место на второй полке, давайте поменяемся. Вы  мужчина рослый и там не поместитесь, а я очень компактный, мне и там будет хорошо.
Я повернулся. Передо мной стоял молоденький старшина с доброй улыбкой. Я конечно согласился. Как вас зовут добавил он, я представился. А я старшина, а это мои воины. В купе напротив, четверо военных осваивали свои места.
Я обратил внимание, что все они были младшими сержантами. На чуть выгоревших погонах ярко выделялись новенькие жёлтые лычки. Наверно только что с учебки. Старшина перехватил мой взгляд и добавил. Едим мы из командировки и ехать нам, почти до конца.
Вот такой самый правильный ответ военного. Вроде всё сказал, а никакой конкретики. Молодчина.
 В пути следования старшина, вполголоса объяснял своим подчинённым, что и как, да и место для себя выбрал не самое лучшее. В нём чувствовалась командирская закалка и уважение к подчинённым.
 К ночи вагон угомонился, многие легли спать. Мои военные попутчики, тоже улеглись. Старшина уложив своих подчинённых, залез надо мной на свою полку и оттуда сказал:                - Спокойной ночи Станислав Андреевич. Если что обращайтесь, я сплю чутко.
А мне спать  совсем не хотелось. Я смотрел  на пробегающие за окном, огоньки и  в памяти всплыла моя первая командировка лейтенантской поры.
А причина воспоминаний была именно в этом молодом, заботливом старшине.
 В воинскую часть, для продолжения службы, я прибыл сразу же после училища, в конце сентября.
После беседы с начальником штаба части, меня назначили на должность начальника разведки в зенитный ракетный дивизион.
Самолюбие меня распирало донельзя.
 В дверь кабинета начальника штаба постучали и в кабинет вошёл старший прапорщик. Росту он был среднего, над голубыми глазами нависали лохматые рыжеватые брови.
            Здравия желаю товарищ подполковник, старший прапорщик Николаев по   вашему приказанию прибыл.
- Вот, Василий Егорович,  знакомься лейтенант Семёнов. Назначен к вам, в дивизион, вместо старшего лейтенанта Петрова, на должность начальника разведки. Раз ты здесь, то захвати лейтенанта к его месту службы.
Старший прапорщик, внимательно посмотрел на меня и добавил;
- Здравия желаю, товарищ лейтенант.
Вот так произошло моё знакомство и встреча со старшиной дивизиона , старшим прапорщиком Николаевым.
В дороге, пока мы добирались в дивизион, он уточнил моё семейное положение, Узнав что я холостяк, улыбнулся.
- Это очень хорошо, что вы холостяк, общежитие офицерское у нас есть, а вот квартир пока не хватает.
По приезду старшина определил меня в офицерское общежитие, показал где что и как.
- Товарищ лейтенант, скоро придёт лейтенант Макаров, он вам расскажет всё остальное.
Мой сосед оказался  весёлым разговорчивый парнем, который осветил мне все  бытовые вопросы.
 На следующий день, на плацу, меня представили личному составу.
После этого я отправился принимать свою первую офицерскую должность.
 Начальник разведки оказалось совсем не то о чём я предполагал.
В моём распоряжении был радиолокационный комплекс и я отвечал за разведку  воздушной обстановки в пределах возможностей локатора. Кроме того на мне была аппаратура связи и другие технические средства.
Самое печальное было в том, что меня в училище готовили как специалиста обеспечения авиации, а меня направили в зенитно ракетный дивизион.
Приказ, есть приказ. Надо осваивать новую незнакомую мне технику.
Ранней весною начались масштабные учения нашего соединения, которые заканчивались реальной боевой стрельбой по реальному  противнику.
Для этого использовали устаревшие типы наших ракет имитирующие противника.
Меня, как воздушного разведчика, вместе с расчётом и радаром,  определили в горную местность.
Мощный «Урал» доставил нас в нужное место. Мы развернули свой локатор, привязали его к реперам. Отработали по контрольной цели, с передачей координат на командный пункт. В общем к боевой работе расчёт и наша техника готовы.
Но позже выяснилось, что всё обстояло совсем не так
В спешке, по моей неопытности, без учёта местных условий, я  не всё предусмотрел.
Тот кто был в горах хорошо знает, что даже летом, в сильную жару днём, ночью температура опускается ближе к нулю.
Я этого не знал и  никто не подсказал мне эти особенности.
Наш расчёт состоял из четырёх человек. По довольствию мне выдали продуктов на двое суток, запас топлива на шесть часов работы ДЭС (дизель электростанция).
В этот день жарило по летнему. Мы знали что в горах попрохладнее и радовались этому.
Экипировка у нас была самая обычная. Нижнее летнее бельё и хэбэшная спецовка.
К вечеру, после нашей проверки готовности станции к работе, я вдруг почувствовал, что становится холодно.
И вот тут я понял свою ошибку.
А ведь старшина меня предупреждал.
- Товарищ лейтенант, если что, вот здесь комплекты тёплого белья и ваши скатки шинелей, на всякий случай.
На момент нашей передислокации старшина уехал за водой, а я не придал значения его словам. Какое тёплое бельё, какие скатки, температура под +40
Теперь за эту недальновидность мне придётся расплачиваться.
Бойцы чтобы согреться забились в кабину станции, но станция это же железо,  быстро остыла. В ней стало холоднее чем снаружи.
Можно было включить ДЭС, но запас топлива, был только на время боевой работы.
Я собрал расчёт доложил обстановку, попросил каждого высказаться. Решение приняли такое терпеть до победного. ДЭС не включать.
Докладывать на верх о нашем состоянии я не стал, не то что струсил, а посчитал что это будет не по мужски.
Ночью температура опустилась ещё ниже. В темноте,  неподалёку станции мы нарубили веток саксаула и развели костёр. Теплее стало, но впереди была длинная холодная ночь. Больше всего я переживал за нашего оператора ИКО (индикатор кругового обзора) рядового Мурзаева Маербека, специалиста высокой квалификации. Это был лучший оператор по обнаружению воздушных целей. Сам он южанин, из Чечни, к таким температурам организм его не приспособлен.
 Мы сняли брезентовую штору внутри станции и завернули его в этот тубус, чтобы он немного согрелся.
Минут через 20 он снова примостился с нами у костра, брезент что железо не согревает.
Видя такое положение я дал команду включить ДЭС на двадцать минут, чтобы прогреть станцию и согреться расчёту.
Это конечно помогло,но не надолго.
Никто не спал, положение отчаянное, что делать я не знал. Связь с базой у нас была постоянной, можно было доложить командиру о нашем состоянии.
Так сложилось, что нам уже никто не смог помочь.
Дело в том, что перед боевыми стрельбами, все полёты и перемещения людей и техники на полигоне запрещены, в целях безопасности. Ждать помощи было бесполезно.
Вдруг часовой из моего расчёта резко крикнул:
- Стой. Кто идёт. Стоять. Стрелять буду.
Ответ я услышал мгновенный. Это я, Старшина Николаев.
 На земле бывают чудеса, я в этом теперь уверен.
Из темноты в свете костра появилась лошадь, на которой восседал наш старшина.
- Здравия желаю товарищ лейтенант.  Ну как у вас тут дела, холодновато небось.
Я вскочил, мне захотелось обнять и расцеловать нашего спасителя.
А он, как будто не замечал моих эмоций, добавил:
- Заводите ДЭС согревайте станцию а заодно и себя. Я привёз четыре канистры дизтоплива.
У Василия Егоровича оказалось в связке ещё одна лошадь, навьюченная всяким добром.
И тёплое бельё и наши шинели, и шанцевый инструмент и запас продуктов. Всё было здесь.
Расчёт мой повеселел. Василий Егорович обратился ко мне:
- Товарищ лейтенант, предлагаю всем отдыхать, а я до утра в боевое охранение.
- Товарищ старшина, а как вы к нам прорвались. Ведь запрещены все перемещения до боевой стрельбы. Выходит вы нарушили приказ.
- Не беспокойтесь товарищ лейтенант,  кто знает, что я был у вас?
Рано утром я уеду и меня здесь вовсе не было. Так я думаю.
 Как не согласится с  доводами старшины, думал я, сидя в удобном кресле внутри тёплой кабины.
 Под звуки дружного храпа моего расчёта я тоже уснул.
Когда стало светать старшина убыл.
 В 10 00 начались учебные стрельбы, мы отработали на отлично по обнаружению целей противника.
 Боевую мишень противника, оператор рядовой Маербек обнаружил как говорится почти со стола и она была успешно поражена ракетой нашего зенитного ракетного дивизиона.
 Прошло после этого много лет, но я до сих пор не могу представить, как и где старшина нашёл лошадей. Каким образом нашёл нас. И главное, откуда он узнал о нашем бедственном положении, ведь я никуда не докладывал.
 А объясняется всё очень просто. Жизненный опыт и свойство характера. За плечами  Василия Егоровича три года войны и 16 лет послевоенной службы. А на этом полигоне он был 14 раз. За это время и приобрёл наверно здесь друзей. Вот откуда у него  лошади появились.
Тем более человек он коммуникабельный, доброжелательный. Вообщем настоящий  человек.
 За окном вагона начало светать, Поезд подъезжал к моей станции.
В вагоне все спали, спал и молодой  старшина, над моею головою.
Мне подумалось, как хорошо, что в жизни есть люди с добрым и отзывчивым сердцем. Умеющие сочетать в себе строгость и заботу о ближнем.

В. Самсонов.