побег

Нина Сондыкова
Побег.

Автовокзал был грязный, заплеваный окурками. Кругом валялись пластиковые стаканчики , в которых плескались остатки чего- то мутного.. Урны-через край.
-Вот же свинарник! Надо было ехать на такси. А то сейчас, сиди в этом клоповнике, и смотри на бомжей. В таких местах их великое множество! Петр Иванович вздохнул поудобнее закинул сумку на плече, и стал аккуратно обходить огромную лужу, которая, наверное, никогда не просыхала. Маленький районный городишко, являл собой образец всех небольших захолустных городков.
-А ведь когда- то не замечал этого! Казалось, все нормально! Еще сто лет бы не был, да вот тетка, приказала долго жить. Тетка, была его единственным родным человеком. Мать утонула, когда он еще прудил в пеленки, а отца …его, как бы вовсе не было, хоть и жил он на соседней улице. Несколько раз, он Петьке, мальцу, совал конфеты или горсть монет, при этом всегда опасливо оглядывался. Но это случалось не часто. Когда Петька подрос, он стал избегать встреч с таким «папашкой». Он никогда не интересовался его жизнью Для Петьки, он был чужим, неприятным человеком, от которого надо держаться подальше.
А потом отец умер. Петька даже на похороны не ходил. Он злился на него, за то, что он, по словам тетки-«заделал ребенка, (то есть, Петьку, )и в кусты.».. Но что- то в душе скребло, и он залез на сеновал, и до ночи там просидел. Тетка ходила по деревне, кричала его, спрашивала о нем Петькиных друзей. Все это он наблюдал в щель сеновала. Когда стемнело, пришёл домой. Тётка накормила его, потом погладила по голове, и впервые назвала его «сироткой». Сиротства он не чувствовал. Тетку, звал мамой. Она баловала его, как могла баловать родная мать. Она одна подняла и воспитала его. Дала высшее образование. Пётр помнит, как плакала она от счастья, когда он показал ей диплом. Так что он просто обязан был приехать, сказать ей последнее «Прости» …На деньги, что он дал на похороны, соседи организовали все очень достойно. На поминках было много народу.Тетку,все уважали и любили. К нему, обращались с уважением-«Петр Иванович», хотя знали его с самого сопливого возраста, и не раз шлепали крапивой, если он на своем велосипеде разгонял кур и гусей. Возвращение в прошлое, это всегда грустно. Многое изменилось. Изменились привычки людей, уклад жизни. Раньше и замков на дверях не было, а сейчас у каждого дома-двухметровые железные заборы. Сосед соседа, неделями не видит.
Не стало той общности людей, когда можно прийти с радостью и горем. Не звучат вечерами песни. Корова-почти экзотика. Петр очень удивлялся таким новшествам. Из его однокашников-только Серега да Олег. Олег-местный купец. Он, хозяин магазина с названием «Купец», да и сам он, чем то походит на купца. Важно говорит о своих делах, о прибылях, с видимым удовольствием и гордостью. У него красивый и большой дом. Возле дома-аллейка дубов. Основательно устраивается-лет этак до ста, жить собирается.
Серега- работает сантехником. Вечно грязный, и вечно пьяный. Он приезду Петра, очень обрадовался. После радостных возгласов-
-Здорово! Петруха! Вот это да! А я смотрю-ты это, или не ты…Тетку хоронить приехал? Знаю…
Пойдем, вмажем, тетку твою помянем!
Очень огорчился, когда Петр сказал-
-Я не пью. Не люблю это дело.
-Ну, хоть на бутылку то дашь? Я сам помяну…Святое дело.
Получив пяти сотку, быстрым шагом направился к магазину Олега, которого только что ругал всячески.
Похороны, и всякие дела с домом, затянулись на целую неделю. Дом, и все что там есть, оставил соседке, тете Фене, которая два года помогала тетке. Договорился с сыновьями тети Фени, что будут они приглядывать за могилкой. Все необходимые хлопоты были выполнены, и Петр пошел по улице к реке, осознавая, что эту дорогу, эти тополя, эту реку, видит последний раз. Река обмелела. Когда то, с обрыва, можно было сигать в речку. На березе устраивались качели, с которых мальчишки прыгали на самую средину реки. Вот она, берёза…Важная, как матрона, стоит себе, листвой шелестит. Все-таки несправедливо устроено-Дерево может жить долго, а человеку-ограничено время.
Август. Ночью был дождь. Тишина. Воздух чистый, настоянный на травах. Петр, знал эти запахи. Вон за рекой, стайка кукушкиных слезок разлились малиновым. Желтый вербейник, какие- то белые цветы, мята и душица. Все, как тогда…
Интересно, где она? Хотел спросить у тети Фени, да постеснялся. Деревня…Быстро слух разнесется, что помнит, помнит шельмец Петька, свою любовь! Некрасиво он с Тоней поступил. Сбежал, как подлый трус.
Надо было поговорить с ней,Тоней,  как- то объясниться. И не от трусости он сбежал! Нельзя им любить! А он, любил. И она-любила.
Было это в пионерском лагере. Он был на третьем курсе института. Вместе с другом, записались на практику-воспитателями в лагерь. Первая смена прошла без приключений. Веселые походы, различные соревнования и песни у костра! Ему самому это было весело. Любил , побренчать на гитаре. Так что за ним табуном ходили и девчонки и  мальчишки. После отбоя-с друзьями, подругами. Семь воспитателей-парней, и одиннадцать девчонок. Иногда выпивали по чуть-чуть, пели песни.
Вторая смена сразу не заладилась. Мальчишку из восьмого отряда, укусила оса. Ну, что тут особенного? Многих кусают. Только случился у мальчишки, отек Квинке. Разнесло всю рожу. Прибежала молоденькая девчонка-врач, сделала какой –то укол, примочки…Понаблюдала пятнадцать минут, и пошла к начальнику лагеря-с требованием-мальчишку надо везти срочно в больницу.
Для поездки, дали  раздрызганный, старый уазик. Пётр поехал сопровождающим. Сорок километров до больницы, ехали полтора часа.
Сильно грелся двигатель, и пожилой шофер постоянно останавливался, чтобы его охладить. Ваню, так звали мальчишку, положили в больницу.
Шофер Михайлыч, обошел свой видавший виды драндулет, и сказал
-Робяты, вы где нито. погуляйте. Я в мастерскую заеду, попытаюсь отремонтировать его. На честном слове доехали! Мать твою…А если еще какая оказия случится, а машина сломатая…Не приведи Господь…
И остались Петр и симпатичная девушка,  вдвоем, посреди больничного
двора ожидать отремонтированный Уазик. Девушку звали-Тоня. У нее были огромные глаза и светлые волосы, туго затянутые в «конский хвост». Иногда ему казалось, что он где- то видел эти глаза, этот вздернутый, озорной носик.
Но Петр отмахнулся от этих мыслей. Мало ли похожих. Он не большой гуляка. Знакомые девчонки-сплошь из своего института. Тоня же, заканчивает медицинский. Сначала они сели под большой липой, на лавочке, ожидая свой транспорт. Но скоро им надоело сидеть, и они решили побродить по райцентру. Выгляди они невероятно глупо-в шортах, маечках и красных галстуках. Тоня предложила снять галстуки, но в те годы в таком виде не принято было гулять полуобнаженными, и галстуки вернули на законное место, как опознавательный знак. Захотелось есть…Ни у Тони, ни у Петра не было денег.
-Расслабились на казенных харчах… Эх, сейчас бы хорошую порцию макарон по - флотски…Да компотиком бы запить..
-А я не люблю макароны! Я бы от творожной запеканки, или омлета не отказалась!
Так, легко  болтая о всякой ерунде, гуляли они  до вечера. К вечеру погода начала портиться. Понесло холодные тучи. Петр и Тоня зябко ежились на скамейке под липой, а  Михайлыча, все   не было. Чтоб согреться, Петр, Тоня стала звать его Петей, крепко обнял Тоню, прижал к себе. Стало чуть-чуть теплее.Петр чувствовал легкий запах каких то духов, который смешивался с запахом молодого, здорового тела девушки.Все это  волновало Петра. Тоня же, как птенец, прижалась к нему, и чуть дрожала от холода. Когда они совсем отчаялись ждать уазик, он появился в больничном дворе. Из кабины, почти вывалился, Михайлыч. Настолько он был пьян!
Робяты! Простите…Я к куму заехал, маненько …Кум у меня знаете какой! Грамотной…Вот я вам поесть привез…Закусите…Он протянул Петру старый портфель, в котором Петр обнаружил бутылку самогонки, большой шмат желтого, лежалого сала, облепленного крошками. Ломаная булка черного хлеба, огурцы и мятые помидоры. В серой тряпке лежали железяки, о предназначении которых, наверное, не подозревал и Михалыч. Замершие ребята, быстро забрались в уазик.
-Что будем делать? В таком виде Михайлычу нельзя за руль!! Петя, ты умеешь водить?
В те годы обладателями машин были только руководители разного ранга. Петя,к их числу не относился.
-Нет, не разу не пробовал…Я думаю, пусть Михайлыч поспит, немного протрезвеет, тогда поедем. В конце концов, если дождь пойдет, у нас крыша над головой, и еды-много! Можем всю ночь есть!... Михайлыч опустив голову на руль, безмятежно спал. Проголодавшиеся ребята, изрядно опустошили запасы. Не трогали только самогон. Тоня сказала, что она, никогда еще не пробовала спиртное.   Петр, в другое время, непременно бы глотнул самогонки, но, поскольку, был с девушкой, которая ему очень понравилась, тоже не притронулся к бутылке. Зато нажимал на хлеб и отлично сдобренное чесноком и перцем, сало. Тоня, ела овощи.
Насытившись и согревшись, ребята почувствовали, как они устали за этот длинный день! Тоня легла на  , длинном сидении, положив голову Петру на колени. В темноте звенели, залетевшие с улицы комары. Пахло машинным маслом и самогоном. Храпел, и издавал мычащие звуки Михайлыч.А у Петра, было чудесное настроение! Рядом с ним была такая удивительная девушка. Она доверилась ему. Он чувствовал ее тёплое тело, мог прикоснуться к ней.
Сердце его билось о ребра, стучало так, что кажется, Тоня слышит. Но она безмятежно спала, иногда вздрагивая, а Петр   сочинял стихи.
Он иногда сочинял стихи и песни, чтобы исполнять их под гитару. Эти же стихи были иные. В них было столько нежности, непонимания, как появляется на свете такое чудо, и конечно, любви.
Я нашепчу тебе рассветы,
Я нежно рук твоих коснусь…
Прости меня, прости за это…
Тебя пусть не коснется грусть,
А только радость, только счастье…
В мою судьбу ворвалась ты.
Ты, моё солнышко, в ненастье.
С тобою, все мои мечты!
Может и не очень грамотные, с точки зрения поэтов, были эти строки, но они исходили из самого сердца, самой души.
Закашлялся, проснулся Михайлыч. Громко выругался. Хлопнув дверью, вышел в темноту, прошел вокруг машины, попинал колеса, снова сел на свое место за рулем. Уазик взревел, и поплелся по дороге, в сторону лагеря. Тоня проснулась, потянулась, как бы расправляя затекшее тело, пожаловалась-
-Ноги замерзли…а так, все хорошо. А ты хоть чуть-чуть поспал?
Петр смутился
-Да чуть-чуть поспал.
.Не станет же он ей говорить, что о ней ,и для нее, стихи сочинял.
Михаилыч заискивающим голосом произнес
-Вы, это, робяты, уж меня не выдавайте, что я к куму заезжал…Скажем, что машина сломалась, долго чинить пришлось. Лады? Думал, на пятнадцать минут заеду, чайку попью. От кума, просто так, не вырвешься…Старуха, мне опять мозги промоет, только начальник бы не узнал…Вы уж, не выдавайте…
Переглянувшись, как заговорщики, они клятвенно обещали Михайлычу, хранить его тайну. Уже рассвело, когда приехали они в лагерь. Попрощавшись, каждый пошел в свой корпус.
Весь   день Петр вспоминал Тоню. Ее глаза, улыбку, губы…Как смешно она складывала их в трубочку, чтобы сдуть, упавшую на лицо пушистую прядку волос, как с аппетитом ела сочный, огромный помидор…
Вечером, ноги сами понесли к зданию медсанчасти. Тоня приветливо поздоровалась, и согласилась пойти с ним погулять. Они ходили по территории лагеря, и говорили, говорили…Какую музыку любят, о чем мечтают, где хотят работать после института. Пётр вскользь сказал, что живет с тетей, Тоня сказала, что у нее отца тоже нет, умер… Только через неделю, Пётр впервые ее поцеловал. Он был влюблен по уши! В Тоне нравилось все-и голос, и привычки, даже запах волос… Почему, почему ни ему, не ей, Тоне,
Не пришло в голову, расспросить о том, где живу их родители? Даже Тонина фамилия-Изотова-ничего не сказала ему. После второй смены, Тоня неожиданно уехала-заболела мама. Петру она оставила маленькую записку, полную слов любви. Внизу приписка-встретимся в городе-Коминтерна 25, комната 18.
Для Петра   третья смена казалась скучной и неинтересной. Время тянулось медленно. Еще дождливая погода… Он проводил какие –то соревнования, конкурсы. Ездили на экскурсию, на птицефабрику, на звероферму, где разводили норок. Все это проводилось без души. Вечерами друзья все так же собирались у костра, и просили Петра, спеть. Он отказывался. Ребята понимали его, и не задавали лишних вопросов. Девчонки, подкалывали его.
Им было чуть-чуть обидно, он не выбрал ни одну из них, а нашел себе пигалицу Тоню…
После закрытия последней смены, оставалась свободная неделя перед учебой. Петр поехал домой. Надо было помочь тетке, убрать картошку, ссыпать ее в погреб, и просто, отдохнуть.
Тетка очень обрадовалась неожиданному помощнику. Весь день они копали картошку, сортировали ее, носили в погреб.
Только вечером, Петр решил сходить на речку-выкупаться, побывать на своем любимом месте. В деревне редко увидишь праздно шатающихся людей. Вот и в тот день, улица была пуста. Закатные лучи солнца били прямо в глаза Петру. Он не сразу увидел, идущую впереди него девушку. Стройные ноги, фигура, светлые волосы, собраны в хвост.
-Совсем как Тоня…
Подумалось ему.
- Везде уж мне мерещится!
Но, что –то заставило, прибавить шаг. Когда он поравнялся с девушкой, сомнения отпали-это была Тоня.
-Тоня, здравствуй! Ты что здесь делаешь?
Она удивленно и радостно, вскинула свои синие глаза и воскликнула-
-Петя? Ты зачем приехал?
-Я? Так здесь моя тетка живет. Помочь ей приехал. А ты как тут оказалась?
Так и я, здесь живу! Мама, вон в том доме живет…Ей недавно аппендицит вырезали…
Тоня рукой показывала на дом отца. До него стал доходить ужас ситуации…
Тоня Изотова-дочка отца, то есть-сестра Петра. Как же судьба смогла так пошутить над ним! Петр за тридевять земель встретил ту, единственную, а она-его кровная сестра! Вот почему ее черты лица казались ему знакомыми…
Тоня же, ничего не понимала. Что случилось с ее ласковым, веселым Петей?
От чего он категорично отказался пойти с ней, и познакомиться с ее мамой.
-Хорошо, что в деревне никто об этом не знает! И не узнает…Уехать, сегодня же! Но как бросить Тоню?  Вот так, бросить ее посреди улицы?
-У тебя время есть? Пойдем на берег…
-Да я за молоком пошла, ты иди, я сейчас приду!
Она легко побежала по улице, торопясь скорее снова встретиться с Петром.
Там, на берегу, под березами, у них состоялся тяжелый разговор. Тоня плакала, и все твердила-
-Этого не может быть! Это неправда, ты придумываешь? Ты просто меня не любишь.!
Утром, побросав вещи в сумку, Пётр уехал. Сбежал…
В его в жизни было много разных событий-и работа в школе, и карьера по партийной лестнице. Хорошая семья, двое детей. Но первую любовь, он так и не забыл. Иногда его дочка, неуловимо напоминает ему Тоню.
Эх, зря не узнал, как она живет…Сестра же все-таки! Может, помощь какая –то нужна. Какая она сейчас…
Закинув сумку поудобнее, перешел в тень. Всем, проходящим мимо, женщинам, он вглядывался в лица, как бы ища ту, одну-единственную, которую любил когда- то.