Монг. отрицат. частица в дарг. яз

Монг. отрицание "нет,не" в дарг. яз.

Вначале нам было трудно найти общую лексику с нахско-дагестанских языках с монг. и мы радовались каждой такой находке. Со временем, у нас появились опыт и умение и теперь уже мы ищем не "парамонгольство", а то, что не связано с монгольскими и иранскими языками. Но этот процесс необходимо. Даже то, что нам казалось исконно кавказским оказалось парамонгольским.

Если учесть, что ороним Кавк. Албания (Агъвания) в обоих вариантах звучания находит соответсвие в монг. языках говорит о том, что в период античной Кавк. Албания языковая "монголизация" уже имела место. Существовали как "стражи хонов" (с неточным переводом историков- "проход хонов"), "страны хонов" и "бесчисленный народ хонов", была представлена и Албания. В арм. источниках имелись и любопытные упоминания о ядовитом пауке.

Таким образом, хронологическая глубина условного "парамонгольства" достигает как минимум эпохи хонов и Кавк. Албании. Нам представляется, что вайнахи дагестанцы имели две немного отличавшиеся друг от друга зоны накопления парамонгольских языковых элементов. Одна из них Кайтаг и далее Кубачи (тоже считался Кайтагом) и далее до Кавк. Аварии включительно. Вторая зона- Ичкерия, где условное "парамонгольство" могло достичь горные районы из Предкавказских степей. По крайней мере, такая картина складывается при анализе распространения монг. (и китайского) термина "бие". Весь Юждаг и далее до Аварии включительно даёт нам повод видеть накопление "парамонгольства" в Кайтаге. Если, конечно, "парамонгольство" не было изначально заложено в нахско-дагестанские языки.

Чтобы выяснить подробности, мы пытаемся выявить и вычленить морфемы, суффиксы, мноественное число, элементы отрицания и пр. По облику ряда (их немного) ав. слов можно выделить монг. множественное число, напр. в ав. БЕЧЕД "языческое божество пастбищ" и т.п. , так как здесь,вероятно, можно фиксировать монг. окончание множ. числа. Как "парамонгольство" есть основания выделить даргинские элементы отрицания "агара,-гу", далее все диал. формы с "-акку", "-аччу".

Мы сопоставляем их с халха-монг. "-гуьй", "-уьгуьй", "аргагуьй".

С определением обозначения цветовой гаммы проблем нет, так как монгольские "синий (серый)", "светлый" в аварском уверенно обнаруживаются. Соответствия же в аварском "чёрного" на данный момент остсутствуют, тем не менее ав. "чёрный" формально перекликается с ивритом - "шахор", а также с таджикским обозначением высохшей (почерневшей?) ветки- "чегьйер". К тому же последнее представлено и в даргинском, только в дарг. нет значения "высохшая" как в таджикском. На роль источника "чёрного" цвета может претендовать и собственно ав. чIер "зёрна поджаренной кукурузы".

Мы считаем, что "Парамонгольский Дом" на северо-вост. Кавказе как этно-языковое единство с ближневосточной генетикой и языками, свойственными гаплогруппе C реально существовал, а современные нахско-дагестанские языки не более чем замкнувшиеся со временем на себе "домашние", "местечковые" диалекты и говоры "бесчисленного народа хонов" армянских источников. О неких "внутренних гуннах" и "гуннах, атакующих/нападающих с гор" писали и византийские источники.

Задача реконструкции этого общего языка, с учётом современных монгольских, а при необходимости как иранских языков, так и китайского нам не видется как заранее обречёная на неудачу. Такое "воскрешение" вполне возможно, так как "лекала", "эталоны" с которыми можно сверять реконструкции присутствуют, это - монгольские языки и та нахско-дагестанская лексика, которая может претендавать на родство с монгольской, т.е. есть на что ориентироваться и с чем сверять реконструкции. В канувшем в небытие языке точно должны были быть латералы типа аваро-андо-цезских и бацбийского, а также всякого рода "оь", "уь", сохранившиеся до сих в лакском и лезгинской группе, из аффрикат, как минимум, "ц", "ч", "дж", "дз". Последняя аффриката убедительно представлена в даргинских диалектах. Таким образом, все эти схемы, эталоны по которым можно работать на "реанимаци" нам известны. И, естественно, этот язык должен был иметь свою собственно кавказскую специфику, а не просто перенесён из Прииртышья или Маньчжурии. Однозначно понятно, что этот язык (не имеем ввиду происхождение, генетику самих нах.-даг. народов) связан с холодным, зимним климатом, водными преградами и обилием лесов. Мы обратили внимание на то, что обозначения гор, холм, возвышенностей в нах.- даг. языках сплошь какие-то иранские. Кроме того, на наш взгляд, предки аварского народа- как минимум- не придавали никакого значения горам, если там отсутствуют леса и обилие холодной чистой воды. Прежний аварский "языковый" (реконструируемый по языку) дом скорее юрта, чем строение из камня. В ав. языке весь монг. спектр лексики, имеющий связь с юртой представлен. Для каркаса устройства подобного жилища необходимы жерди, балки. Огромную роль играло прядение, плетение. Обладание пастбищами и скотом считалось богатством. Кисломолочные продукты - это вообще отдельная тема- достаточно выделить ав. тIорахь "сметана" и халха-монг. тораг.

Своего рода стихийным раем предков нахско-дагестанских народов (судя по языку) была лесистая местность с качественной водой и привлекательными пастбищами.В таких местах они чувствовали себя прекрасно.Это было их, так сказать, первым условием. Далее - обилие дичи, из которой они больше всего ценили горных козлов, туров.Ав. обозначение "лука, самострела" в монг. языках находит соответствие, а в даргинском почему-то нет, вместо это в даргинском прослеживается "урга" - длинный шест с петлёй для ловли копытных.

К орлам и их разновидности предки нах.-даг. народов были совершенно равнодушны, привлекали искусные охотники не в небе, а на земле - волк, паук, леопард (которого превратили в обозначение "волка" - борцI, борз, барцI и т.п.). Змея у предков ав. народа - сушество положительное, у даргинцев - явно отрицательное. Горный Дагhестан придавал сакральное значение свастическим знакам, причём мы ставим под сомнение его "солярность", он скорее ассоциировался здесь с культом паука, громами и молниями. Их изображели не ради красоты или солнечного культа.