Путешествие в никуда или Песни о Будде

     Путешествие  в  никуда или песни о Будде, увиденном в замочную скважину

     Я всю жизнь мечтал съездить в Англию. Причем поездка эта должна была стать мыслимо непохожей на привычные туристические путешествия. Я замыслил паломничество на места действия моих излюбленных произведений, вышедших из-под пера Роберта-Луиса Стивенсона и Артура Конан-Дойла. Ну заодно и Шекспира. Вальтера Скотта меньше.
     Я купил подробнейшую карту острова и отметил на ней карандашом географические координаты, особенно меня с художественной точки зрения заинтересовавшие. Что за странность идти по стопам вымышленных героев! С одной стороны, я знаю, что их не было на самом деле. С другой же стороны, сравнивая их со всеми, с кем я успел пообщаться в жизни, я вынужден заявить : они в каком-то смысле “живее всех живых”.
     Бесполезно вдаваться в дебри возможных виртуальных пространств, где могли бы обитать донельзя правдоподобно выдуманные персонажи. Их нет, как нет инопланетян в материальной Вселенной. Зато есть, судя по всему, бесконечное множество жиых существ в астральных мирах. Но, как мне кажется, любимых героев не найти и там.
     Нет, здесь важна именно психологическая, как, впрочем, и метафизическая антиномия : они, герои, по ощущению и есть и не есть одновременно. И не нужно по-хорошему слишком подробно копаться в обоих взаимоисключающих друг друга рычагах антиномии. Никакого толку от этого не будет. Прочитал. Пережил. Отложил книгу в сторону. Через месяц или год снова взял в руки. Снова перечитал и пережил, но уже спонтанно и местами. И быть может не так интенсивно.
     И не следует даже спрашивать себя, существуют ли – или существовали когда-либо – обитатели книжных миров. Как не очень хорошо и отрицать категорически их существование. Как я теперь догадался, постижение мира в антиномиях чрезычайно важно. Оно знаменует предел земного познания и вместе как бы подготавливает наше сознание к восприятию того, что ждет нас после смерти.
     Что это будет в деталях для каждого из нас, никто не знает. Но что это будет в главном, знают уже все. Или почти все. Или по меньшей мере те, кто хочет по-настоящему об этом узнать. И это главное есть ичезновение или, лучше сказать, снятие законов времени и пространства. Иными словами, свершившаяся на деле и ставшая доступной непосредственному личному опыту прежде ему совершенно недоступная – та самая, искомая и заветная земная антиномия.
     Вот в каком плане художественное творчество может помочь нам в главном для нас искусстве : подготовки к смерти. Не удивительно поэтому, что я так и не осуществил мою фантастическую поездку. Ведь она по большому счету как раз и означала неуместное копание в буквальном существовании моих любимых героев. То есть зачеркивание антиномии. А вот это по возможности не следует допускать.
Но, как уже было сказано неоднократно, в слове антиномия невыразима.
     Спрашивается : а как же быть тогда с художественным творчеством? Ведь в нем задействована квинтэссенция человеческого слова. Верно. Однако и оно служит лишь хорошей подготовкой к жизни внутри антиномии, само таковую жизнь не обепечивая.
     Обращает на себя внимание : среди бесчисленных свидетельств о потусторонней жизни нет ни единого, касающегося вымышленных героев. И это говорит о многом.
Я вот тоже долгое время мечтал окончить жизнь в буддийском монастыре. И мечта эта, как мне стало ясно теперь, никогда не осуществится : как и мечта о том, чтобы съездить в Англию.
     Вообще, мечтающая часть нашего существа тоже где-то напоминает вымышленного художественного героя, пусть и в частном, дневниковом порядке. Без этого персонажа жизнь наша была бы скучной и неинтересной. Но в конечном счете значение его для нас приближается к нулю.
     Будда категорически отрицал любую мечту. Он как зеркало, в которое наедино смотрит под вечер немолодая женщина, стирая перед сном макияж.