Rip current. Кольцо Саладина, ч3, 49

 Это было лучшее, что я могла натворить: клад моментально забылся. Некоторое время мы все молчали, оценивая масштаб событий.
- Кажется, мы никуда не идём? – невинно поинтересовалась Татка. - Чей это был номерок?
Князь встал, похлопал по карманам, нашарил свой. Я схватилась за сумочку.
- Не ищи, - подала голос Татка, поднимая свой номерок вверх, как мандат.
Я обречённо развела руками.
- Ничего страшного, - сказал мне князь успокаивающе, - сейчас всё достанем. Не волнуйся.
Он взялся за красную спинку диванчика, попытался отодвинуть от стены - и… ничего не произошло. Он покачала головой, сделал ещё одну попытку – тщетно.
- Привинчен к стене, – князь нахмурился и присел на корточки. - И к полу, - добавил он.
Я не поверила, подёргала в одном месте, в другом. Диван держался намертво, щёлка у стены была как раз толщиной с пластиковый номерок.
- Может, он тут где-то застрял? – я приникла к щелке, там царила темь. – Надо чем-то подцепить, - я оглянулась по сторонам.
- Кочергой, - посоветовала вредная Татка.
- Кочерга не пройдёт, - серьёзно сказал князь. – Нужен клинок. Шпага. Дайте шпагу, сто чертей в глотку, - бросил он через плечо. Татка фыркнула, я вздохнула. Издеваются, приколисты. Я ещё раз подергала спинку.
- Может, сиденье оторвать? – предложила Татка.
Князь попробовал оторвать сиденье.
- На совесть сделано, – покачал он головой.
- Советское – значит, отличное, - напомнила Татка.
- Ну, ладно, - сдался князь. - Допиваем кофе, сейчас решим, что делать.

Мы уселись. Я принялась за корзиночку, которая меня немного утешила: тесто было несладкое, крем – жирный, а донышко пропитано ромом. Давно я таких не ела...
- А это точно твой номерок? – спросила Татка.
Я посмотрела на князя.
- Ты взял мой плащ и сдал вместе со своей курткой, - вспомнила я. - Номерки положили рядом. Я взяла один.
- Если это мой, - сказал князь успокаивающе, - ничего страшного, я раздетый пойду. Сейчас тепло.
- Ещё чего не хватало, – возмутилась я. – Даже и не думай. Они обязаны отдать чужую вещь.
- Такую куртку клёвую тут бросать за здорово живёшь, - поддержала меня Татка. – Ты где вообще эти куртки берёшь, я таких даже не видела.
- Нора где-то достаёт, - князь пожал плечами. – У фарцовщиков своих.
- А она джинсы не может достать? – заинтересовалась Татка.
- Слушайте. Давайте потом про джинсы, у нас времени мало, - напомнила я.
- А мне непонятно, - немедленно переключилась Татка, - ты почему не спрятала его в сумку, а положила на спинку?
- Чтобы быстрее найти, - сказала я мрачно. – Время хотела сэкономить.
Оба моих друга немедленно закатились, а я сердито вздохнула.
- Чем больше стремишься сэкономить время, тем хуже получается, - объявила Татка, вытирая руки салфеткой. - В общем, поскакали в гардероб. Сейчас будет ясно, чья одёжка под арестом.

В гардеробе меня ничего хорошего не ожидало. Номерок под диваном был, конечно, мой. И к вешалкам меня не пустили, хотя я и узнала свой оливковый плащик издалека.
- Мало ли, что узнала, - встала насмерть гардеробщица. – Номерка нет – не имею права. У нас тут иностранные гости. Откуда я знаю, что это ваша вещь.
- А чья она ещё? Я этот плащ три года ношу.
- А меня не волнует, сколько его носят. Придёт владелец, а вещи нет.
- Так это я, я владелец!
- А я почём знаю?
- У меня там платок в кармане лежит! Такой розовенький с цветочками… вы можете посмотреть…
- Вы будете номерки терять, а я по вашим карманам шарить, платки собирать, - гордо отреклась гардеробщица. - Ищите номер, у меня его из зарплаты вычтут.
- Мы вам заплатим, – князь полез в карман.
- А как я отчитываться буду? – гардеробщица смерила князя высокомерно. – Деньги твои начальству понесу?
- А что же нам делать?! – в полном отчаянии воскликнула я.
- Слесаря зовите. Пусть диван отвинчивает.
- Как отвинчивает диван? Всё ломать? Да вы что? Откуда ж мы слесаря возьмём?
- Мы сами отвинтим, - решительно сказал князь. – Где у вас инструменты?
- А я за инструменты не отвечаю, - ещё более гордо объявила гардеробщица. Ей нравилось проявлять власть.
Князь, интимно вздыхая, достал рубль, накрыл его ладонью и придвинул гардеробщице.
- Это вам за беспокойство, - сказал он, проникновенно понизив голос. – И помогите нам найти слесаря.
- В подвал ступайте через служебный выход, - смилостивилась гардеробщица, принимая мзду. - В подвале сидят слесаря.

С топотом мы помчались по коридору к служебному выходу. Подвал оказался вполне обустроенным помещением, в котором после некоторого метания мы обнаружили дверь с надписью «техническое помещение». Дверь была заперта, но рядом были другие, в которые мы принялись незамедлительно ломиться.
Одна из них не выдержала нашего молодого напора – мы ввалились в крошечное помещение, где обнаружился дяденька на топчане. Подниматься навстречу непрошенным гостям дяденька не торопился.
- Сейчас Димон придёт, - не очень убедительно пообещал он в ответ на наши экспансивные жалобы.
Князь вынул из кармана очередной рубль.
- Слышь, начальник, - он доверительно помахал купюрой. – Нужно, чтобы Димон пришёл как можно скорее.
Дядька заинтересованно потянулся к денежному знаку, но князь поднял руку повыше.
- Сначала Димон, - предупредил он, и дядька сдался.
- Ладно, - он начал подниматься с топчана, демонстрируя всем видом исключительное человеколюбие, - идите на своё место и ждите, сейчас придём.
Мы посмотрели друг на друга и сразу после этого на часы. Время утекало безжалостно, но делать было нечего.

Мы вернулись за свой, уже прибранный стол. Князь обречённо вытащил сигареты. Я – так же обречённо - блокнот.
- Заседание продолжается? – оптимистично предложила Татка как ни в чём не бывало. - Что у нас на сегодняшний момент из новенького? Кепка и исчезновение кольца.
- И некая Валентина, - я извлекла Люськину бумажку. – Валентина Викторовна Балашова. Которая нам чем-то может помочь. Может быть. Телефон есть. Сейчас выйдем отсюда – если выйдем – и позвоним.
- У нас есть ещё канал Толик, - напомнила Татка. – Он будет на днях, я узнавала. Ему тоже надо нанести визит. Запиши там!
Я открыла заднюю чистую страницу в блокноте, где набрасывала планы и записала: 1. Балашова ВВ. 2. Толик Полянский
- Итак, - я подняла глаза на друзей, - за кольцом в эпоху Речи Посполитой уже шла охота. Когда эта охота отчётливо началась? У нас нет данных и пока не может быть. Есть только туманные догадки насчёт монашеских орденов.
- Надо шерстить материалы по орденам, - сказала Татка. – Скорее всего, в иерусалимскую эпоху кольцо уже имело значимость, иначе Саладин его не вручил бы. Уже оно было не просто драгоценностью, а известной драгоценностью, какой-то прославленной драгоценностью. Уникальной. Давайте предполагать, что значимость кольца обнаружена именно к этому времени? Как считаете?
- А если мы ошибаемся? – спросил князь.
- Если это ошибка, потом сдвинемся по времени, - сказала Татка. – Ничего страшного. Сейчас нам нужна точка отсчёта. Пусть она  будет перед Иерусалимом.
Я написала в планы после Толика «Материалы по орденам у Олега», вернулась в начало блокнота и сделала пометку: одиннадцатый-двенадцатый век – время осознавания ценности кольца.
И посмотрела на надпись, кусая губы. Конечно, это было натяжкой, но больше ничего мы не знали.
- Скорее всего, фараоны знали о кольце, - заметила Татка.
- Скорее всего, - кивнула я, - они были истинными владельцами кольца. Или хранителями.
- Ну, нам-то нужны не фараонские тайны и реликвии, нам нужна значимость кольца в мире вообще, - сказала Татка.
- Вот именно, - согласилась я и уже решительно подчеркнула надпись «Х11 век». – Теперь насчёт кепки, - я подняла глаза на князя. – Если человек произнёс «Кольцо Саладина», то объяснение только одно: в каких-то кругах оно точно известно. Вот у нас, например, по поводу кольца одни сомнения и предположения, а где-то никаких сомнений насчёт его принадлежности нет. Кто-то располагает точными сведениями относительно этого кольца.
- Точные сведения могут быть только в среде историков, - сказала Татка, и я кивнула.
– И это хорошо сочетается с пропажей папки. Похитить папку мог только историк.
- Папку мог похитить, кто угодно, - возразил князь. - Кто-то, кому понравилась девушка.
Он посмотрел на меня, и я собралась смутиться, но не успела.
- Ну, вот ты бы похитил? – спросила его в лоб Татка.
- Конечно, - сказал князь.
- Не ври, - сказала я. – Ты бы начал балагурить: Ой, девушка, что это у вас за папка, ой, дайте посмотреть, ой, а расскажите, что это такое…
- Ну, да, - ухмыльнулся князь. - Я бы так и себя и вёл. Но если бы я был застенчивым, я бы именно утащил папку. Чтобы потом иметь предлог познакомиться.
- Но ведь с ней-то потом никто не знакомился, - напомнила Татка. – Значит, никакого застенчивого героя не было. А был, как мы в прошлый раз установили, историк с криминальными наклонностями.
- Историки, всё-таки, больше конспираторы и авантюристы, чем уголовники, - с сомнением сказала я.
- Конспиратор и авантюрист, - сказал князь – это практически и есть уголовник.
Татка немедленно закатилась, а я тяжело вздохнула.
- Тогда, значит, эта кепка и взломала нашу дверь, – сказала меня. – Это один и тот же человек. Украл папку, взломал дверь и наехал на князя на Вернисаже.
- Или одна и та же структура, - сказал князь.
И мы одновременно подняли на него глаза.
- А какие же цели она преследовала? – помолчав, спросила Татка.
- Охота за кольцом, - спокойно сказал князь. – Если оно сверхценное – а вы только об этом и говорите – значит, охота неизбежна.
Мы помолчали. Вывод был вполне логичный, странно, что раньше он не пришёл нам в голову в такой формулировке.
- А походила эта кепка на историка? – спросила Татка.
- Кстати, походила, - кивнул к моему удивлению князь. – Что-то в человеке было ненормальное.
- Дикий взгляд, - предположила Татка. – Отличительная черта всех историков.
- За всех историков не скажу, но бегающий взгляд – отличительная черта всех слесарей, - заметил князь, глядя куда-то поверх наших голов. Мы одновременно оглянулись – по узкому, криволинейно изогнутому, обтянутому гобеленами проходу «Лабиринта» двигались двое с чемоданчиком. Давешний наш дяденька и Жан-Поль Бельмондо. Я остолбенела. Парочка приблизилась.
- Это здесь номерок уронили? – спросил Бельмондо по-русски.
Он поставил чемоданчик, открыл его и достал нечто длинное. Наш знакомый дяденька уселся за стол и угостился сигаретой из князевой пачки.
- Ну, Димон, давай! - скомандовал он.
Димон Бельмондо дал. В руках его завыло, затрещало, задёргалось и, как мне показалось, даже изрыгнулось пламя.
Я зажмурилась, потому что визг пронзил меня насквозь. Когда я отожмурилась, мой номерок уже лежал на столе, Бельмондо прикручивал диван обратно, а дядька получал из рук князя честно заработанный рубль.

Вздохнув, я покосилась на часы.
Идти к дому Белки времени не было.

продолжение следует.
------------------------------------------
На фото - уголок одного из залов двухуровневого ресторана "Арбат" на Калининском проспекте - так называемого "Лабиринта", расположенного на нижнем уровне, в цокольном этаже.
Диванчики возле стены - те самые, за спинку которого уронила номерок пани.