Волчица

Небо на западе окрасилось багровым цветом. Рыжий солнечный диск постепенно скатывался за горизонт, скользя по заснеженной долине последними короткими лучами. Ещё улавливались очертания елей и сосен, с чьих лапок шлёпались на землю белые комья, но где-то там вдалеке непроглядная темень уже втянула все тайны раскинутого на десятки километров леса в чёрную дыру приближающейся ночи.

Сегодня я возвращалась позднее обычного. Дорога домой вела вдоль деревни, растянувшейся на пригорке. Было тихо. Только жалобно завывал ветер. Начиналась метель: закрутились пушистые снежинки, покрывая долину плотной пеленой.

Вдруг послышалось, как неподалёку что-то хрустнуло. Оглядевшись по сторонам, я попыталась убедить себя в том, что это ветер сломал ветку, хотя очень боялась, что где-то рядом может быть волк.  Я не видела его, но чувствовала, как каждый нерв во мне натянулся струной. А в следующий миг мои глаза встретились с глазами хищника. Он смотрел настороженно и ждал. Ждал любого движения, которое я неизбежно должна была совершить. Даже отведённый в сторону взгляд – сигнал к нападению. А всё моё существо в этот момент – лишь всепоглощающий страх. Какое должно быть наслаждение для измученного голодного зверя видеть унижение человека!

- Откуда этот писк? – вдруг мелькнуло в голове: к завываниям ветра добавился какой-то тоненький звук. Сжав кулак так, что ногти до крови впились в ладонь, я медленно отвела взгляд от налитых кровью волчьих глаз.

На земле лежал маленький серый комочек, припорошенный снегом. Он ползал у материнских лап, а она по-прежнему смотрела на меня. Только взгляд её стал ещё настороженней.
«Господи! Спаси меня! Господи, почему я не умею молиться? Почему я так мало верю? Если я не верю Тебе, кого же мне просить сейчас о помощи?».

Вдруг волчица сделала осторожное движение и ухватила зубами за холку своего детёныша. Она медленно понесла его вперёд. Я окаменела от ужаса: она шла прямо на меня. Волчица сделала несколько шагов и остановилась, положила на землю свою ношу и слегка отступила назад. Несколько секунд она смотрела мне прямо в глаза, затем медленно развернулась и поплелась в лес по заснеженной дороге. Я стояла, как вкопанная и долго смотрела, как в черноте надвигающейся ночи исчезает измученный зверь. И это был уже не хищник, взявший верх над человеком, а только мать решившая, что человек мог бы стать союзником, спасающим её детёныша от голодной и мучительной смерти.

Волчонок копошился у моих ног и скулил. Я всё ещё боялась пошевелиться и только когда волчица скрылась из виду, взяла его на руки, спрятала под ворот дублёнки и зашагала вперёд.

Густо валил снег и скоро за ним дороги стало не видно совсем. Солнце уже скатилось за горизонт, уступив место хозяйке ночного неба – луне. Она взошла огромная и серебряная, как хрустальный шар, висящий на макушках ёлок и сосен. Метель окутала её словно белым пуховым платком, но сквозь него пробивался слабый свет.

Я шла очень быстро, прижимая к груди волчонка. Иногда оглядываясь по сторонам, я успевала заметить, как в темноте сверкают звериные глаза. Тогда я поняла, что мать-волчица крадётся чуть поодаль. Ноги стали ватными, страх продолжал держать меня в своих тисках. Дрожащими губами я лепетала «Отче Наш» и шла вперёд. Почти не ощущая земли под ногами и утратив чувство времени, я всё-таки понимала, что дом уже близко. Я шла.

Вскоре показалась родная калитка. Когда я отворила её и шагнула внутрь, мои руки задрожали и вырвался сдавленный крик. Хотелось поскорее подняться на крыльцо и спрятаться в доме, но какая-то непреодолимая сила заставила меня обернуться.
Волчица стояла метрах в двадцати от забора и печально глядела на калитку. Всё пережитое мной за этот вечер вдруг нахлынуло мощной волной, и я зарыдала.  Слёзы катились по щекам ручьём. Я колотилась в нервном ознобе и чувствовала, как сжимается сердце: измученная волчица прощалась со своим детёнышем навсегда. 
Она жалобно завыла, медленно развернулась и поплелась по дороге, вскоре скрывшись в ночи.   

Всю зиму волчонок прожил в доме, а весной я подарила его местному лесничеству. Теперь это сильный красивый зверь. И он вернулся в свою среду обитания. Вот только люди говорят, что иногда глубокой ночью он выходит на дорогу, ведущую к дому, в котором вырос, долго стоит и смотрит на калитку.