Около нуля

Глава 1. Прах цивилизации

Лев стоял по пояс в ледяной воде, позади него возвышались почти отвесные скалы Северного склона, предательские покрытые внушительным слоем наледи, попытка вскарабкаться на них ; чистое самоубийство. Человек оказался в западне, снежный змей тоже почувствовал это и потому, со свойственной ему неспешностью, преодолевал последние метры, отделявшие его от жертвы. Обычная пища змея, пещерные пауки, облепили ствол соляной сосны, образовав защитную гроздь, поэтому он утратил к ним интерес. Для снежного змея человек был несъедобен и даже ядовит, но когда глупое создание догадается об этом, будет уже поздно и для добычи и для охотника. Взгляд Льва судорожно метался по серым камням в поисках путей к отступлению. Змей не способен к быстрой погоне, все местные обитатели довольно медлительны, пока расстояние до его клюва более пяти метров есть шанс на спасение.
Неожиданно Лев разглядел позади себя, в минуту назад казавшейся абсолютно сплошной скале, небольшую пещеру, едва поднимавшую свои своды над урезом воды. Собрав волю в кулак Лев бросился к спасительному проёму, надеясь в душе, что он окажется достаточно глубоким и одновременно слишком узким для чудовища. Онемевшие ноги едва слушались своего хозяина, но даже в таком состоянии человек был быстрее хищника, находящегося на вершине местной пищевой цепи. Луч фонаря терялся в узком чёрном нутре проёма. Взяв в руку рюкзак с бесценными образцами, Лев стал протискиваться в пещеру всё глубже, и только оказавшись в кромешной темноте он, наконец, почувствовал себя в безопасности.

Низкое небо было затянуто плотной пеленой, настолько однородной, что невооруженному взгляду с трудом удавалось различить границу между атмосферой и серой унылой равниной, укрытой слоеным пирогом из талого снега и льда. Собственно, привычный для обывателя снег белая мгла, круглый год заменявшая в этих местах небо, порождала крайне редко. Гораздо чаще она исторгала из себя нечто в виде бесформенной крупы, иногда довольно крупного размера, которая, сбиваясь в кучи, образовывала у стен станции причудливые нагромождения, напоминавшие запасы кем-то специально вылепленных снежков. В зимние месяцы они подолгу сохраняли свою форму, а летом, если их не успевали вовремя убрать, превращались в труднопроходимую для персонала слякоть.
С тех пор, как бортовой компьютер приятным голосом стюардессы поприветствовал экипаж в системе Дельта Павлина, самым привычным ощущением для Хрола стал холод. Он помнил момент, когда на Селене, базовой окололунной станции Глобкосмоса, его легкие заполняли насыщенной кислородом жидкостью, по его телу разливалось приятное тепло, благодаря изрядной порции энформина введенной в организм заботливым тех-фельдшером. Теперь, когда действие препарата давно закончилось, космонавт корчился в капсуле криостата, физически ощущая, как неохотно оттаивают его внутренности. Протокол полета требовал немедленной посадки, поскольку пункт назначения находился в радиационном поясе газового гиганта, и каждая лишняя минута на орбите грозила пассажирам серьёзными проблемами со здоровьем. Едва напялив противоперегрузочный комбинезон, Хрол по внутренней связи объявил о начале подготовки челнока к посадке. Криостаты с людьми находились в разных частях аппарата, и пилот не мог воочию оценить состояние пассажиров. Через несколько секунд на мониторе возникло три синюшных физиономии и доложили о готовности, кто как сумел. Не хватало только Степанова – второго пилота, компьютер сухо констатировал, что декибернация его тела нецелесообразна вследствие сбоя в работе системы. Уточнив детали, Хрол понял, что случилось то, о чем их предупреждали перед подписанием.
Этот пункт контракта предполагал самые большие страховые выплаты потомкам космонавта. Способ, с помощью которого пассажиры преодолевали межзвездные расстояния, не рискуя состариться в дороге, все еще считался экспериментальным, и вероятность летальных исходов была статистически высока. Открытое в начале века новое агрегатное состояние воды технически позволило охлаждать живое тело до отрицательных температур, но иногда, по не установленной причине, где-то внутри криостатированного тела образовывался крошечный кристаллик льда, который провоцировал лавинообразную кристаллизацию окружающего объема, что после этого происходило с клетками организма догадаться нетрудно. Сотрудники научного подразделения Глобкосмоса уверяли, что вероятность подобного развития событий крайне мала, но все же требовали наличия в составе в составе экспедиции хотя бы двух человек с лицензией пилота. Все пассажиры челнока были учеными – узкими специалистами, каждый в своей области, но обладавшие необходимым минимумом познаний в смежных областях. Хрол прижал руки к сенсорным панелям управления и с лёгкостью, удивительной для человека который последние двадцать лет был фактически мёртв, проложил курс к «зелёной» метке навигационного маяка, располагавшегося в окрестностях базы.
Пока челнок прорывался сквозь плотную пелену местной атмосферы, которая казалась бесконечно глубокой и ощутимо вязкой, пилот размышлял о том, как в детстве он представлял себе обитаемую планету. Воображение рисовало тропические джунгли населенные удивительными подобиями птиц и насекомых или планету океан, в водах которого скрываются похожие на гигантских рыб чудовища, но реальный космос преподнес человечеству сюрприз. Трансляция с камер станции демонстрировала бескрайние заснеженные поля, покрывающиеся в редкие периоды оттепели мозаикой прозрачных луж. Пункт назначения был неприметным спутником у газового гиганта, значительно превосходящего по размеру Юпитер.
Столетие назад, на систему Дельта Павлина возлагались большие надежды. Целых две планеты находились в «Зоне Златовласки»! Одна из них оказалась безводной пустыней с высокой гравитацией, съемка поверхности второй, проведенная автоматическим зондом, обнаружила несколько любопытных объектов, имевших явно искусственное происхождение. Исследовав поверхность с помощью роверов, учёные Земли изучили любопытные строения, похожие на панцири гигантских черепах испещренные сотнями «оконных» проемов. Возраст «панцирей» насчитывал сотни тысяч лет, надежда найти хоть малейшие следы местных технологий таяла с каждым годом бесплодных поисков. Под каменными куполами гулял ветер, все иные материалы, из которых эпохи назад состояла их начинка, давно истлели в пыль. Время и стихия сделали свое дело, по неизвестной причине древняя цивилизация погибла, уцелели только монолитные скорлупки, которые теперь отличались от окрестных скал только формой.
Лучшие умы ломали копья, защищая свою теорию исчезновения инопланетной цивилизации. Планета Павлина b или Арканум несмотря на внешнюю схожесть с Землёй, так же оказалась довольно пустынной, немногочисленные примитивные формы жизни, обнаруженные в разных средах, обладали высокоспецифичным геномом, как будто нарочно защищенным от мутаций. Флора была представлена фотосинтезирующими студнями или нитями, состоящими из клеток на удивление похожими по структуре на земные. Представители фауны были настолько скрытными, что их с трудом удавалось отличить от обычных камней. Эти животные настолько экономили энергию, что перемещались крайне редко только лишь в поисках пищи – останков мёртвых растений. Хищничество на этой странной планете отсутствовало полностью. Оценочно, глобальный объём биомассы оказался на удивление низок. Биосфера планеты была практически мертва.
Изучающее Арканум учёное сообщество разделилось на два противоборствующих лагеря. Сторонники гипотезы «Глобальной войны» утверждали, что цивилизация самоуничтожилась в результате конфликта с применением оружия массового поражения, только вот тип этого оружия установить не удавалось. В качестве аргументов в споре с ними сторонники «Глобального исхода» использовали отсутствие на поверхности планеты признаков масштабных разрушений, не было ни гигантских воронок, ни повышенного радиационного фона, ни признаков аномальной сейсмической активности в прошлом. Сторонники «ГВ» не успокаивались и настаивали на неизвестных человечеству средствах массового убийства, которые уничтожили не только своих создателей, но и львиную долю живых организмов планеты. По их мнению, исход высокоразвитой цивилизации с обитаемой планеты неминуемо вызовет бурное развитие дикой природы. Арканум, освободившись от гнёта, превратился бы в райский сад, а не в пустыню. «Но опустынивание планеты могло подтолкнуть «арканианцев» к исходу», ; не унимались сторонники «ГИ». Последующее изучение планеты добавляло все больше вопросов, ни на йоту не приближая исследователей к разгадке тайны исчезновения строителей «черепашьих панцирей». Мало-помалу, процесс изучения Арканума превратился в весьма дорогостоящую археологическую рутину, пока свой собственный сюрприз не преподнес Атлант.

Глава 2. Последняя смена

Атлант-5 ; одна из более чем ста лун гигантского газового гиганта в системе Дельта Павлина. Автоматический зонд, беспристрастно описывая состав газовых оболочек спутников Атланта, зафиксировал высокое содержание кислорода и водяного пара в атмосфере пятого по величине спутника и продолжил свою работу. Дежурный инженер на борту маточного корабля, находящегося на гелиостационарной орбите между второй и третьей планетой, со скуки просматривал протоколы осмотра и неожиданно для себя обнаружил, что воздух планетоида пригоден для дыхания, а температура поверхности колеблется около 0°С ; это было второе небесное тело в системе, способное поддерживать существование подобных земным форм жизни. По составу атмосферы спутник Атланта подходил для человека даже больше чем Арканум. Усилиями «Фонда изучения внесолнечных миров» на Атланте-5 была возведена одноименная исследовательская станция, на которой несли вахту до пяти учёных. Через пятьсот оборотов спутника вокруг гигантской планеты, что составляло около полутора земных лет, когда очередной маточный звездолет, начиненный исследовательскими зондами и челноками с замороженными людьми, пребывал в систему, происходила смена вахты.
; Атлант, ответь Метеору.
; …
; Атлант, вы нас видите?
; Да, вы на прицеле. Произвожу захват…
Челнок послушно повернул нос в сторону, видимого только по приборам, маяка. Внезапно для пассажиров, не отрывавших глаза от мониторов, аппарат вынырнул из-под низких туч, оказавшись чересчур низко над ледяной равниной. Хрол поморщился, хотя он привык доверять машинам, ему на секунду показалось, что челнок на полном ходу ударится о поверхность, но Метеор, сманеврировав, плавно заскользил в тридцати метрах над бескрайней пустошью. На непривычно близком горизонте уже проступали очертания пика Вернадского – редкого в этих местах базальтового утёса в форме подковы, у подножия которого располагался форпост человечества на Атланте.
Через несколько часов вновь прибывшие покинули медицинский модуль и собрались в центральном зале станции, по традиции именуемым кают-компанией. Ритуал смены сотрудников не отличался помпезностью. Люди знакомились, делились новостями, причем персонал станции был гораздо больше осведомлен о происходящем в обитаемом космосе, чем вновь прибывшие. Последнюю новостную сводку Хрол просматривал в удобном кресле суборбитального лайнера рейса Новоуральск – Топу до мунду (Перу), к ближайшему из работающих космических лифтов. Новости были серыми и тягучими, как тучи над Атлантом-5. После столетия устойчивого сокращения численности населения на планете нечего стало делить. Некогда пёстрая международная повестка теперь ничем не отличалась от сводки событий из какого-либо захолустного городишки. В мире всем всего хватало, а значит, не было поводов для войн и конфликтов, конкуренция и борьба, понемногу, становились историей. Миссия в системе Дельта Павлина оставалась одним из немногих проектов по освоению дальнего космоса, финансирование которого еще не было окончательно прекращено. Хрол принадлежал к редкой породе людей, чьи сердца требовали острых ощущений, ему было тесно на наслаждающейся комфортом и спокойствием, полусонной родной планете. Душа его рвалась в космос, настойчиво требуя новых открытий, а тело тосковало по адреналину.
; У меня для вас интересная новость, ; начал разговор начальник экспедиции, хмурый брюнет с густыми, почти чёрными, бровями по имени Адам Хугаев, ; судя по всему, вы последняя смена на Атланте. Поздравляю, вы войдёте в историю!
; Реактор всё равно почти сдох, ; продолжил коренастый блондин в потрепанном комбинезоне, развалившийся в кресле рядом с внушительным аквариумом, в котором размеренно колыхались студенистые представители местной ихтиофауны.
Уловив в глазах вновь прибывших тень испуга, он поспешил добавить:
; Не волнуйтесь, наработанного топлива хватит, чтобы выкинуть на орбиту десяток челноков, но электричество придется экономить, если вы не хотите полтора года греться у водородной горелки.
; Есть и печальные известия, ; продолжил начальник экспедиции, ; в районе Рифта пропал наш биолог, Лев Лобов. Этот фанатик вместо того, чтобы паковать чемоданы, отправился в долину, чтобы забрать какие-то важные образцы и не выходит на связь уже третьи сутки. Весьма вероятно, что он утонул или его сожрали местные твари. Тем не менее, чтобы избежать проблем с законом, когда наши замёрзшие тушки отогреют в Солнечной системе, придётся организовать поиски.
; Почему же вы до сих пор не организовали поиски? ; возмутился Хрол.
; Напомню, что в соответствии с Протоколом, поисковый отряд должен состоять из трёх человек, при этом на станции остаются минимум двое. Нам не хотелось бы нарушать условия контракта. Выпасть из жизни на два десятилетия и, в результате, остаться ни с чем было бы довольно глупо.
; Но, сколько осталось времени на поиски?
; Времени достаточно. Маточный звездолёт подойдёт к Атланту через 36 часов по земному времени, челноку потребуется около шести часов для выхода в точку встречи. Аппарат заправлен и готов к старту, так что…
; До Рифта часа три ходу на ледолёте, ; вклинился в разговор еще один участник сменяемой экспедиции ; худой, энергичный паренек со свежими следами обморожения на лице, ; на то, чтобы пройти через барьер и спуститься в долину уйдёт ещё часа два. Предлагаю оставить инженеров принимать станцию, а остальным отправиться на поиски Лобова.
; А если мы откажемся? – осторожно уточнил Хрол.
; Вы, наверное, забыли, что по условиям контракта, весь персонал, находящийся на станции, выполняет обязанности и несёт ответственность за нарушения Протокола. Я думаю, вам не хотелось бы начинать вахту с сорокапроцентного штрафа за непринятие мер по поиску пропавшего исследователя? – заметил Хугаев.
; Пожалуй, ты прав, ; согласился Хрол.
; Тогда, не будем медлить. Ваша реабилитация после разморозки формально завершена, через час встречаемся в ангаре у ледолёта. С особенностями местности, где предстоит искать биолога, я познакомлю вас по дороге.

Глава 2. Путь к Рифту

Рифт был уникальным геологическим образованием на этом, в целом однообразном и унылом, планетоиде. Вероятно, под приливным воздействием планеты-гиганта кора спутника раскололась, образовав гигантскую расщелину в районе экватора. Получившаяся долина быстро заполнилась водой из расплавившихся ледяных покровов, которая остудила, хлынувшие было наружу, потоки магмы. Событие произошло, по-видимому, миллионы лет назад, но геологическая структура оказалась весьма устойчивой. Водоём, образовавшийся в долине, опоясывал около трети спутника, а его воды постоянно подогревались теплом недр. Впрочем, со временем, тепла поступало всё меньше и меньше и, в настоящее время, температура у поверхности, не превышала 5 °С. Гигантские объемы испаряемой влаги, покидая долину, концентрировались в холодной атмосфере Атланта-5 и выпадали в виде ледяного дождя по обе стороны от Рифта, образуя уникальную местность из ледяных холмов, которую первые исследователи назвали просто «барьером». Подобный рельеф был уникален как для солнечной системы, так и для системы Дельта Павлина. Когда-то в прошлом тепло Рифта порождало в атмосфере Атланта-5 титанические ураганы, но и теперь, когда рифт почти остыл, на открытой местности человека могло запросто сдуть с ног, а в условиях низкой гравитации он мог пролететь приличное расстояние, прежде чем вновь соприкоснуться с поверхностью.
Самой удивительной особенностью Рифта была жизнь, которая изобиловала эволюционно-продвинутыми формами, обнаружить которые в такой геологически молодой формации никто не ожидал. В мелководных заводях долины возвышались рощи удивительных деревьев, напоминающих вывернутые наружу зонты на длинных тонких ручках. Эти деревья представляли собой природные опреснители, поэтому их стволы всегда были покрыты толстой соляной коркой. Под водой мощные корни деревьев переплетались, образуя густые заросли, в которых обитали причудливые создания, самым большим и грозным из которых был легендарный снежный змей.
Хрол нехотя плюхнулся в кресло второго пилота, его душила тупая злоба на своего визави, так бесцеремонно втянувшего его самого и других членов экспедиции в авантюру по поиску потерявшегося учёного-фанатика. Ледолёт напоминал собой небольшой самолёт с плоским обтекаемым фюзеляжем, что при здешних ветрах было немаловажно, но самолётом не являлся. Это был скорее экраноплан, поднимавшийся всего на полтора метра над поверхностью. Подобная конструкция, при пустяковой мощности двигателя, позволяла перевозить грузы значительной массы на большие расстояния, а высокий полёт на абсолютно плоском, за исключением района Рифта рельефе, и не требовался. В оснащение станции входило два ледолёта, на первом улетел злосчастный биолог, именно с места стоянки его машины предстояло начать поиски. Покинув ангар, ледолёт легко заскользил по насту в направлении необъятной ледяной равнины. Через минуту аппарат был уже в воздухе, как только он, как корабль из бухты, вышел из-под защиты скал, налетел вихрь и так тряхнул аппарат, что, как на миг показалось Хролу, едва не опрокинулся. Адам даже глазом не повёл и уверенно направил ледолёт прямо навстречу воздушному потоку.
Пик Вернадского быстро скрылся в снежной дымке, глазам стало совсем не за что зацепиться, а ледолёт, плавно покачиваясь, поплыл по белому полю, словно по волнам открытого океана, только зелёная иконка на трёхмерной карте над панелью управления медленно, но уверенно двигалась в направлении гигантского разлома тянувшегося от горизонта до горизонта. «Обратно пойдём по ветру, долетим в два раза быстрее», – попытался приободрить приунывших коллег Хугаев. Кроме Хрола на борту находился геолог Цейс, ему одному не терпелось поскорее увидеть Рифт, и биолог Керг, которому он предложил остаться на станции, но тот наотрез отказался из чувства солидарности с пропавшим коллегой по цеху. Их инженеру, уже приступившему к приёму оборудования, придётся разобраться и с реактором, поскольку ядерщик предпочёл не размораживаться. Из сменяемого персонала станции, кроме начальника в кресле пилота, на борту находился геолог – он лучше других знал местность и, кроме того был подготовленным альпинистом. Это был тот самый паренёк с обмороженным лицом, который предложил план действий, звали его Тармо.
По дороге начальник экспедиции рассказывал новой смене об Атланте-5, но через час полёта разговор шёл уже о Земле. За десять лет пребывания в небытие, на родной планете многое изменилось. Несмотря на громадное расстояние между звёздами квантовые приёмники позволяли получать информацию из Солнечной системы, практически в режиме он-лайн. Человечество всё быстрее и быстрее погружалось в сон. Детей заводила теперь уже каждая сотая семья, большинство населения вообще не признавало общения «вживую», довольствуясь красочными образами цифровой реальности. Программы научных исследований свёртывались одно за другим, а на переднем крае познавания мира вместо физики теперь трудилась эргономика. Все планеты доступных внесолнечных миров, в том числе и Арканум, были перерыты вдоль и поперёк, последней крупной археологической находкой стали груды костей крупных животных, скрывавшиеся под толстым слоем породы неподалёку от «черепашьих панцирей». Удалось установить, что животные находились в неких подобиях загонов, скелеты были полные, а кости не повреждены. Арканиологи сделали заключение, что их убила какая-то болезнь, или смерть наступила от каких-то ненасильственных причин, вроде голода, точнее сказать было невозможно. Центр по изучению системы Дельта Павлина практически лишился финансирования, его ведущие учёные по-прежнему призывали разгадать загадку исчезновения арканианцев, дабы заглянуть в будущее человечества, но в последние годы энтузиазма у них поубавилось. Свои последние надежды Глобкосмос возлагал на Атлант-5.
; Результаты, полученные Лобовым при анализе генома пещерных пауков, накануне его пропажи, оказались весьма любопытными. Он с головой погрузился в работу, требовалось собрать больше образцов, а теперь нам приходится искать его самого, ; задумчиво рассуждал Хугаев.
; А эти пауки, ; оживился биолог Керг, ; в чём их уникальность?
; Я не силён в зоологии, но очевидно, что это единственный представитель местной фауны, способный жить исключительно на суше, они спускаются к воде только в поисках пропитания. Всё, что вы можете встретить в озере, напоминает студни из нашего аквариума, а пауки они…, ; Адам пытался подобрать слово, ; они другие.
Неожиданно на их пути возникла исполинская стена, над которой поднимались густые клубы пара. Казалось, что они приближались к гигантской фабрике по производству облаков. Из-за близости линии горизонта, привычное восприятие расстояния было обманчивым.
; Приготовьтесь, ; предупредил Хугаев, ; мы прибываем.
Бортовой компьютер ледолёта спасателей запеленговал сигнал от радиомаяка машины Лобова и, по широкой дуге, приблизился к стене. Теперь, когда ледолёт двигался параллельно долине рифта, Хрол смог в деталях рассмотреть геологические структуры, называемые «барьером». Впереди, насколько хватало глаз, тянулась вереница округлых холмов, состоящих из прозрачного льда. Ближайшие из них были совсем небольшие, гладкие и покатые, но в глубине принимали причудливые формы, превращаясь в столбы, арки и другие творения невидимого архитектора, напоминавшие развалины замка снежной королевы. Хрол на секунду представил, как выглядело бы всё это великолепие в лучах солнечного света, но на Атланте-5 был вечный пасмурный полдень. Жидкий туман скрывал от наблюдателя более глубокую перспективу, отчего ледяные джунгли выглядели жутковато. Адам сбросил скорость и ледолёт, выпустив две широкие лыжи, заменявшие ему шасси, заскользил по поверхности и вскоре остановился в нескольких метрах от своего брата-близнеца.
; Там, ; геолог небрежно махнул рукой в сторону терявшегося в тумане прохода, ; единственный известный нам путь в долину. Пытаться спуститься или подняться где бы то ни было ещё – чистое самоубийство! Я выдам вам специальное снаряжение, только вы не слишком на него уповайте, если сойдёте с тропы, полетите вниз до самого залива, прямо в клюв снежному змею.
Оказавшись снаружи, Хрол снова ощутил себя в шлюзе криогенной камеры, несмотря на плотный непромокаемый комбинезон, виной тому было сочетание высокой влажности и низкой температуры окружающего воздуха. Хрол поспешил закрыть лицо защитной маской, холод настолько проник в его сознание, что учёный замерзал от каждого вдоха, хотя тело его находилось в тепле. Тармо открыл багажный отсек и раздал исследователям снаряжение, напоминавшее части рыцарских доспех. Наручи и наколенники служили лишь одной цели – удерживать человека на льду, выпуская при контакте с поверхностью крючья и шипы различной длинны и формы, в зависимости от поданной оператором команды. Хрол знакомился с подобным снаряжением при подготовке к миссии, но практики было маловато, а вот геолог чувствовал себя в этом обвесе, как рыба в воде. Не дожидаясь остальных, он быстро преодолел поле невысоких бугров и остановился у высокого ледяного столба, чтобы проверить связь с каждым членом отряда и компьютерами обоих ледолётов. Убедившись в исправности оборудования, он призывно помахал рукой, а сам углубился в ледяные дебри.
; Он не собирается дожидаться остальных? – спросил Хугаева Хрол.
; Тармо проведет разведку, к тому же, идти группой небезопасно. Эти ледяные нагромождения только выглядят монолитно, здесь нередки обвалы. Нам придётся держать дистанцию, ориентируясь по маякам, если кто-то попадет в беду, остальные смогут прийти на выручку.
Как будто в подтверждение слов Адама, где-то в глубине ледяной чащи раздался оглушительный грохот. Где произошёл обвал, разглядеть было невозможно, но судя по радарной метке быстро приближавшейся к обрывистому склону по ту сторону барьера, геолог не пострадал. Настал черёд выдвигаться остальным.
Тропа, ведущая к спуску в долину, то расширялась до нескольких метров, то сужалась настолько, что Хрол, при своих внушительных габаритах, едва протискивался между ледяными глыбами. Кое-где проход был старательно прорублен и расширен предыдущими поколениями исследователей. Вокруг стояла звенящая тишина, лишь изредка нарушаемая отголосками далёких обвалов. О том, что лёд в любой момент может обрушиться прямо ему на голову, Хрол старался не думать и сосредоточился на зелёных огоньках обозначавших товарищей, следующих тем же путём в сотне метров позади, а впереди маячила метка геолога, который уже добрался до места спуска в долину и поджидал их. Преодолев последний гребень, Хрол, наконец, выбрался на открытое пространство. Вопреки ожиданиям, он не смог воочию оценить грандиозность рифтовой долины, весь вид скрывала плотная пелена тумана.
; Внизу видимость значительно лучше, ; поспешно отозвался Тармо, увидев в глазах пилота разочарование. Здесь, на Атланте-5, главный источник энергии и тепла не в небесах, а в недрах. Чем глубже, тем планетка интересней, подождём остальных и начнём спуск. Лобов здесь точно не поднимался, свежие следы от крючьев есть только на спуск, так что нет смысла обыскивать барьер. Он где-то внизу. Пройдём по его плановому маршруту, хотя он крайне редко его соблюдал, но это не наши проблемы. Факт организации поисков будет зафиксирован и наши денежки никуда не уплывут.
; Тебе совсем его не жаль?
; Он был странным парнем. Все мы здесь учёные, но не прочь и заработать, а он постоянно говорил о том, что пожертвует свой гонорар в «Фонд изучения внесолнечных миров», держался отстранённо, так что… Лично я не буду сильно горевать.

Глава 3. Оазис во льдах

Так называемая «тропа» отличалась от отвесной стены лишь наличием уступов в виде гигантских ступеней. Геолог отрегулировал длину шипов на предплечьях и подошвах и, словно паук, стал спускаться в бездну, остальные исследователи, один за другим, последовали его примеру. Спуск с горы в условиях низкой гравитации казался обманчиво лёгким, но длительное свободное паление, даже здесь, грозило серьёзными травмами. Внизу находился мелководный залив, водную гладь которого пронизывали столбы, покрытые толстой соляной корой, иной раз они превосходили по высоте самые высокие земные деревья. Каждый столб венчал единственный лист-испаритель, на котором легко могло уместиться до тридцати человек. По краям каждый лист был оторочен острыми шипами, которые могли запросто пронзить насквозь лошадь. Падение в воду тоже не сулило неумелому скалолазу ничего хорошего ; соляные сосны обладали густыми и разветвленными корнями, устилавшими дно в несколько слоёв, так что самый молодой едва не выступал над поверхность. Эти подводные заросли служили домом для множества странных обитателей, от полупрозрачных амёб, едва достигавших размера человеческой ладони, до короля местных джунглей – снежного змея.
Густой туман, сопровождавший группу во время спуска, неожиданно растаял, открыв удивительную картину безбрежного озера. Всюду, насколько хватало обзора, простиралась идеальная водная гладь, ни единого всплеска, только огромное зеркало виднелось сквозь частокол соляных столбов. Листы-испарители, чёрные при взгляде сверху, снизу бледнели, теряясь на фоне низкого хмурого неба. Последние метры спуска исследователи преодолевали почти по открытой породе, обледенение понемногу сходило на нет.
; Вблизи воды всегда небольшой, но плюс, ; пояснил Тармо, ; озеро постоянно подогревается из глубины, но тепла едва хватает, чтобы не позволить ему замёрзнуть.
; Лобов где-то в заливе нам придётся обойти его по периметру, ; Хугаев отвлёк группу от созерцания окрестностей. – Плот, если он не затонул, оснащён маяком, впрочем, батарея может быть разряжена или специально отключена. Местные твари не равнодушны к электричеству, одних оно отпугивает, других наоборот привлекает. Привлекает преимущественно хищников, хотя большинство из них для нас неопасно, нужно быть начеку.
Тармо достал из рюкзака Керга брикет и бросил его на воду, предварительно нажав на неприметную кнопку, заработал генератор и через несколько минут брикет увеличился в размерах, образовав вместительный плот. Геолог запустил компактный водомет, и плот плавно заскользил вдоль почти отвесной каменной стены рифтовой долины. Как и ожидалось, маяк плота пропавшего биолога был выключен.
; Теперь смотрите в оба, второго шанса найти Лобова нам не представится, а я пока посмотрю за водой, ; пробормотал Хугаев.
Едва плот с людьми начал движение, за бортом образовалось облако из студенистых созданий, которое окружило судно и следовало за ним по пятам.
; Они чувствуют токи внутри водомёта, но мы же не хотим грести вёслами, поэтому придётся с ними мериться, ; пояснил Тармо.
Хрол посмотрел в воду, прямо под ними простирались плотные заросли грязно-белого цвета, которые простирались повсюду, насколько хватало глаз. Корни переплетались, ветвились, уходили на глубину и вновь стремились к поверхности. В этих хитросплетениях невозможно было разглядеть и пяди дна, об истинной глубине залива оставалось только догадываться. Иногда, облако полупрозрачных существ вздрагивало и бросалось врассыпную, по мере роста облака, подобные всплески активности повторялись всё чаще и чаще. Хрол заметил, как очередной лентовидный хищник, с виду напоминавший земную мурену, появился, словно из ниоткуда, вторгся в живое облако и снова юркнул в подводные заросли.
Плот огибал группу высоких сосен, от одной из них откололся пласт соли и рухнул в воду, обнажив чёрную кору.
; Как эти деревья вырастают такими огромными без солнца? – пользуясь случаем, поинтересовался Цейс.
; Это вовсе не растения, а скорее животные, вроде кораллов, ; ответил Керг, ; они не фотосинтезируют, а только фильтруют воду, испаряя её через свои зонтики. На Земле они, вероятно, были бы значительно ниже и массивнее, но здешняя гравитация не препятствует их росту.
Исследователи постепенно приближались к выходу из залива, плота биолога нигде не было видно. Тем временем, в воде происходило нечто странное: живое облако, по левому борту от судна, прорезала широкая белая лента, отделив таким образом солидную группу созданий, она взяла их в кольцо. Оказавшись в окружении, облако стало стремительно таять, при этом на поверхности образовался едва заметный водоворот.
; А вот и первый змиёнышь! ; почти радостно воскликнул Керг. – В горле их станет больше.
; Это и есть знаменитый снежный змей? – не без иронии поинтересовался Хрол.
; Эти ещё детёныши, скрестите пальцы, чтобы мы не встретили их папашу или старшего брата, ; ответил биолог. – Они живут на свале, здесь им слишком тесно, но они, почти наверняка, дежурят у паучьего гнезда.
; Насколько я знаю нашего биолога, он должен был направиться именно туда, ; предположил Хугаев.
Вопреки ожиданиям Хрола, по мере приближения к открытым водам озера залив начал мелеть, теперь их плот едва не царапал днищем о выступы корней. Количество соляных стволов резко возросло, теперь залив напоминал настоящий лес, кое-где даже виднелись основания сосен, а корни под ними образовывали некое подобие островов. Тармо ловко лавировал между этими островами по относительно глубокому каналу, туча существ, сопровождавшая плот всю дорогу, куда-то испарилась, лишь изредка из хитросплетения корней выглядывали любопытные мурены и, едва взглянув на возмутителей спокойствия, лениво отползали обратно. Соляные сосны в этом районе были очень старыми, повсюду торчали чёрные мёртвые остовы, лишившиеся своих макушек. Некоторые сосны согнулись в дугу, уткнувшись испарителями в воду или в стену долины. Подняв голову вверх, Хрол заметил множество тонких нитей-перемычек, которые в других районах залива он не замечал. Вдруг ему показалось, что какое-то создание показалось из-за ствола и мгновенно спряталось обратно, потом он заметил еще пару на ближайшем острове, но и они скрылись между корнями.
; Пауки очень скрытные и не любят чужаков, ; проследив за его взглядом, отозвался Хугаев, ; до сих пор нам не удавалось поймать живьём ни одной особи, но иногда удаётся найти трупы, отчёты о вскрытии есть в базе данных станции.
; Их геном весьма специфичен, ; вновь оживился Керг, ; безусловно, они родственны местным созданиям, но отличия настолько радикальны, что им пока не удаётся найти место на эволюционном древе.
; В чём же их уникальность?
; Как вы знаете, на Атланте-5 есть несколько крупных подлёдных морей, которые обитаемы миллиарды лет, два из них связаны с озером рифта. Все обнаруженные здесь организмы произошли от предков, никогда не видевших света и суши. Пауки же полностью сухопутные создания, они живут в норах на склоне или в плетёных гнёздах под испарителями сосен. Напомню, что рифт возник всего около миллиона лет назад, за такой короткий срок настолько радикальная эволюция просто невозможна.
Чем дальше продвигались исследователи, тем чаще им встречались пауки, между стволами сосен было соткано уже настоящее полотно. Впереди показался массивный базальтовый утёс, резко выступавший из стены долины и глубоко вдававшийся в воды залива, сужая выход в открытые воды всего до пары сотен метров. Тармо направил плот вдоль берега, где упавшие на скалу стволы образовывали своеобразный тоннель, который тянулся до самого утёса.
; Мы пойдём только до этой скалы, ; предупредил Хугаев, ; мы и так сильно рискуем, посмотрите в воду.
Хрол глянул за борт, но не увидел ничего необычного, разве что толща воды, отделяющая заросли корней от поверхности стала немного глубже и теперь составляла около двух метров.
; Взрослый змей не любит мелководья, ; пояснил Адам, ; у него очень нежное тело, но в этом канале он сможет подойти к нам, не оцарапав брюха. Если увидите что-то большое в глубине, сразу дайте знать, у меня припасён для него подарочек.
С этими словами начальник экспедиции разложил трёхметровый телескопический шест, на конце которого находилась спираль, издававшая при нажатии на кнопку характерный треск.
; Да, ; сказал Тармо, осторожно похлопав по шесту, ; этот кусочек придётся ему не по вкусу.
Хугаев продолжил:
; Там, за утёсом, большие глубины. Молодь змея кормится в заливе, а взрослые особи обитают на свале, рядом проходят пути миграции китовых медуз – огромных студней-фильтраторов. Снежный змей охотится на них, иногда наведываясь сюда, чтобы подкрепиться пауками. Эти твари очень любопытные, пытаются клюнуть всё, что попадается им на пути, так что держите ухо востро.
; Я что-то вижу, ; воскликнул Цейс, показывая пальцем в воду прямо по курсу.
Адам схватился за своё оружие, но тут же отложил его в сторону – под ними, на белоснежном переплетении корней, чернел силуэт затонувшего плота.

Глава 4. Пещера Алладина

Лев всё дальше углублялся в каменный лабиринт, стремясь убраться подальше от входа. Биолог понимал, что змей никогда не станет преследовать добычу в тесном проходе, боясь повредить свою шкуру, но ноги отказывались слушать голос разума и продолжали нести его вперёд. Тоннель постепенно уходил вверх, а его стены расступались. Вскоре учёный оказался в просторной сухой галерее, которая вполне могла быть убежищем пауков, находись она чуть повыше над водой. Впрочем, вероятность наткнуться на гнездо аборигенов была довольно высока, подобная встреча сулила ему массу неприятностей. Пещерные пауки, несмотря на свою видимую пугливость, способны яростно защищать свой дом, а у биолога не было с собой никакого оружия, кроме фонаря. Тоннель, по которому он продвигался, был очень старым, ему всё чаще попадались истлевшие остатки биополимерных нитей, которые пауки использовали для строительства своих ажурных сетей, так сильно напоминавших обычную земную паутину. Рудиментарные железы для выработки нитей были обнаружены у всех найденных существ. Лобов мечтал увидеть особь активно вырабатывающую «паутину», но они, предположительно, прятались глубоко в норах и никогда не показывались на поверхность. Тем временем тропа упёрлась в узкую вертикальную шахту, наверху луч фонаря упирался в непроглядную тьму. Лев внимательно осмотрел шахту, множество уступов на стенках делали её удобной для подъёма, будто какие-то неизвестные каменотёсы специально сделали её удобной для подъёма. Конечно, ничего подобного не могло случиться на Атланте – 5 населенного неразумными формами жизни, но чем выше взбирался биолог, тем очевиднее для него становилось искусственное происхождение выемок и упоров. Сделаны они были не под человеческие конечности, его ботинки едва удерживались на узких уступах и карнизах, а пальцы едва умещались в выемках. Лев почти выбился из сил, когда луч фонаря внезапно упёрся в слой старой паутины. Легко разорвав дряхлые путы, биолог одним рывком подтянулся на руках и вполз в просторную пещеру.
Толстый слой пыли, покрывавший всё вокруг, вызвал у учёного приступ безудержного кашля. На какое-то время он потерял ориентацию в пространстве и, тяжело дыша, распластался на каменном полу без сил.

; Его сожрал змей. Посмотри на эти лохмотья, больше никто в этом озере не способен порвать графеновое волокно.
; Возможно, но где же останки Лобова? Несмотря на то, что снежный змей глотает большие куски целиком, должны были остаться хоть какие-то следы трапезы.
Хрол с удивлением слушал диалог двух учёных, не один год проживших бок о бок с пропавшим, а теперь спокойно рассуждавших о его гибели, как о каком-то досадном недоразумении. Видимо этот планетоид сделал души людей такими же холодными и жёсткими, как лёд на его поверхности.
; Может, утащил куда-нибудь подальше? Ну не мог он просто взять и испариться! – сокрушался Тармо.
Хугаев задумчиво посмотрел по сторонам:
; Пожалуй, ты прав. Всё равно, времени у нас не осталось – поворачивай назад.
Не успел геолог вновь запустить двигатель, как всего в нескольких десятках метров от плота разыгралась настоящая трагедия. Откуда-то с верхотуры в воду залива упал пещерный паук. Существо судорожно замолотило по поверхности всеми шестью конечностями, стараясь побыстрее убраться с глубины, через минуту, на изогнутый ствол мёртвой сосны, неподалёку от места падения, высыпали ещё несколько особей. Событие было поистине уникальным, людям впервые удалось наблюдать живых пауков с такого близкого расстояния. Их приземистые тела напоминали бочонки на изогнутых дугой коротких ножках, при этом двигались они весьма проворно, активно помогая себе парой верхних конечностей, представлявших собой нечто среднее между руками и ногами. Третья пара служила не для передвижения, создания использовали её как настоящие руки, они активно похлопывали ими друг друга и жестикулировали. Тело-бочку венчала голова без шеи, которая двигалась будто на шарнирах, пауки активно вращали ей в разные стороны, с лёгкостью совершая обороты на триста шестьдесят градусов. На теле и голове существ с обеих сторон выделялись рёбра или гребни, разделяющие их на две симметричные части. Три, а у некоторых особей четыре пары глаз были разного размера, увеличиваясь в направлении от основания к макушке. Цвет созданий делал их едва различимыми на фоне соляной корки.
Пока количество зевак прибывало, упавший в воду паук успел преодолеть несколько метров водной поверхности – пловец он был неважный. Вскоре, один из вновь прибывших принёс с собой моток прозрачного волокна и принялся быстро плести из него верёвку, которая на глазах опускалась всё ближе и ближе к воде. Тем временем, оживление в толпе аборигенов нарастало и этому была причина – широкая белая лента, появившись словно из ниоткуда, стала медленно и неотвратимо окружать пловца. Снежный змей был настолько широким, что перегородил своим телом всю толщу воды от верхней границы корней до поверхности, когда кольцо замкнулось, из воды показался столб грязно-белой плоти, который венчал заострённый выступ. Столб наклонился, нацелившись острием на плывущего паука, который перестал грести и обречённо смотрел на чудовище. Последовал короткий удар, и вода внутри круга стала белой, будто в неё пролили молоко. После нанесения смертельного удара трёхсоставной клюв змея раскрылся, хищник бережно захватил им добычу и исчез так же бесшумно, как и появился. Остальные пауки, сбившиеся в кучу во время атаки змея, через мгновение вышли из оцепенения, бросились в рассыпную и исчезли из поля зрения учёных.
На обратном пути никто из участников спасательной операции не проронил ни слова. Попытка спасения пауками попавшего в беду товарища выглядела так по человечески, что никого не оставила равнодушным. Хрол представлял, как барахтался на поверхности пропавший биолог, как бледное тело чудовища неумолимо окружало его, не оставляя надежды на спасение, как смертоносное жало одним коротким броском пробивало его грудь. Плот причалил к берегу, геолог Тармо, молча, свернул плот и распределил снаряжение между членами группы. Учёные, ни сказав друг другу ни слова, направились к ледолётам, каждый действовал чётко и слаженно, предстояло вернуть оба ледолёта на базу, поэтому группа разделилась. Хрол с Кергом занялись проверкой машины пропавшего Лобова, все системы были в порядке, топлива в баках было предостаточно, бортовой компьютер проложил курс на базу.

Вековой слой пыли на полу пещеры не давал дышать. Борясь с удушающим кашлем, Лев тяжело поднялся на ноги и… опёрся на приборную панель. Нет, учёный не увидел ничего знакомого, ни кнопок, ни переключателей, ни индикаторов, но у него не было ни малейшего сомнения, что это именно приборная панель. Осветив фонарём стены пещеры, биолог получил подтверждение своей догадке – он находился внутри древней исследовательской станции. Открыв рюкзак, он вытряхнул себе под ноги, ещё мгновение назад казавшимися бесценными, образцы примитивных орудий труда, предположительно изготовленных пауками ; по сравнению с тем, что он видел вокруг, это был просто мусор. Лев уверенно зашагал по древнему коридору, он снова был полон сил и энергии. Теперь он просто обязан был оказаться на поверхности, и теперь его не остановила бы и тысяча снежных змеев.

Глава 5. Открытая книга

Заканчивая осмотр ледолёта, Хрол услышал звуковой сигнал, идущий с приборной панели. От неожиданности он слишком резко распрямился, отчего, больно ударился макушкой об некстати подвернувшийся выступ корпуса. Чертыхаясь, Хрол плюхнулся в кресло пилота, чтобы разобраться в причине вызова ; компьютер монотонно уведомил его о запуске аварийной радиоракеты в пятнадцати километрах к западу. Через два часа оба ледолёта, оседлав попутный ветер, плавно скользили над белоснежной равниной, а в одном из них на пассажирском месте стучал зубами голодный и обессиленный биолог Лев Лобов, его глаза светились от счастья.

Цивилизация Арканума достигла своего расцвета, когда на Земле наступила эпоха среднего плейстоцена. Человеческий голос не мог воспроизвести язык арканианцев, более половины звуков которого, находилось в ультразвуковом диапазоне. Они строили огромные каменные общежития, в которых обитали миллионы особей, совсем не нуждавшихся в личном пространстве. Внутривидовых войн жители каменных панцирей никогда не вели – перманентно агрессивным к своим соплеменникам землянам этот факт казался невероятным. В прошлом, в подобных муравейниках нередко вспыхивали эпидемии, поэтому технический прогресс на планете шёл, главным образом, по пути развития микробиологии и генной инженерии. Подобно людям, арканианцы покоряли природу родной планеты, непрерывно изменяя её, но делали это непривычным для людей способом, подвергая всё живое, включая свои собственные тела, генетическим изменениям. Сначала, они уничтожили всех возбудителей опасных болезней, последовавший следом всплеск численности, потребовал больше пищи. Обитатели Арканума никогда не использовали селекцию, а напрямую изменяли геном сельскохозяйственных животных, делая их крупнее и плодовитее, это их кости были обнаружены в загонах около панцирей. Постепенно, генетическим изменениям подверглись все животные и растения планеты, больше ни одна органическая субстанция Арканума не могла причинить ни малейшего вреда разумным обитателям планеты. Экспоненциально растущая численность населения потребовала жёсткого контроля рождаемости, появилась виртуальная среда – Арканум всё больше и больше становился похож на Землю. Выйдя в космическое пространство, арканианцы успели посетить некоторые планеты системы, но со временем всё больше жителей делали выбор в пользу комфортного проживания в уютном панцире, нежели придаваться странствиям, тем более таким опасным, как космические. Атлант-5 стал одним из последних небесных тел, где функционировала полноценная колония, её жители были своего рода революционерами, они упорно не желали возвращаться на Арканум, даже когда снабжение полностью прекратилось. Недолго думая, колонисты добавили в свой геном гены обитателей рифта, получив возможность питаться их телами, но и сами изменились настолько, что путь на родную планету им был заказан. Некоторое время спустя, цивилизация Арканума канула в лету, обитатели каменных панцирей полностью вымерли, предаваясь виртуальным грёзам, наслаждаясь комфортом и безопасностью. Рифт остывал. Пещерные пауки ведут дикий образ жизни, и им никогда не постичь величия своих предков, но они выжили в этом суровом ледяном мире, став живым напоминанием для всех разумных существ, поддавшихся соблазну решать «земные» проблемы и навсегда застрять в плену родной планеты. Возможно, их тоже ожидает судьба жителей системы Дельта Павлина, численность которых ещё несколько тысяч лет назад составляла миллиарды, а теперь находилась около нуля.

Полностью заправленный водородной суспензией и жидким озоном, челнок ожидал стартового отсчёта. «Хаос» – маточный корабль, не спеша выходил на орбиту Атланта за пределами радиационного пояса, а бортовой компьютер Метеора и искусственный интеллект Хаоса уже обменялись навигационными данными. Файл с отчётом биолога был отправлен ранее, а мощный передатчик маточного корабля переправил его прямо на Землю в Центр по изучению системы Дельта Павлина, несомненно, у него теперь откроется второе дыхание, а у человечества наконец-то появится возможность взглянуть на себя со стороны, через призму народа Арканума. Едва след стартовавшего челнока растаял над пиком Вернадского, как в главный компьютер станции посыпались файлы с заданиями на проведение исследований и экспериментов.
«Нас ждёт много работы!» ; произнёс Хрол перед собравшимися в центральном зале участниками экспедиции, в его глазах снова горел, казалось навсегда угасший в душах обитателей планеты Земля, огонь познания.

Максим Грек
Январь 2023 г.