Василий Верещагин. Часть десятая

Не человек, а теорема?
Нет, друг-читатель, ты не прав!
Творцу чужда любая схема,
У каждого свой стиль и нрав.

Знакомы слабости? Конечно...
Он о признании мечтал.
Желал прослыть в трудах успешным,
Стать на высокий пьедестал.

«Размах любил...» — Художник Репин.
«Он серий и коллекций маг».
В масштабах, как никто, был крепок,
Им поднят славный русский флаг.

Париж был взорван — гром оваций,
Никто не повторил успех.
Стал знаменитым иностранцем.
Да, Верещагин лучше всех!

Пестрели радугой газеты,
Катилась славная молва.
Он — наподобие кометы,
В эпитетах толпа права.

С триумфом выставки вершились.
Европа, дальше — Новый свет,
Там журналисты всполошились:
«Да не разведчик ли объект?»

Суров, сосредоточен, замкнут,
Ни дать ни взять — разведки ас.
Воздушные не строит замки,
Кумир, герой народных масс.

Не верили, что пацифист он.
А как же: воин и службист?
Да, точен, страстен и неистов,
Им вписан новый яркий лист.

Нет, он не стал лауреатом,
О Нобеле пока молчок!
В интригах светских малый атом,
Суровый замкнутый волчок.

Писал, он суету отбросил.
Успех тянулся по пятам:
«Кто знает, сколько будет вёсен?
Богам искусства жизнь отдам!»

Уехал позже в Гималаи,
Ворчали англичане вслед.
Газеты их со злобным лаем:
«Штыкам прокладывает след!»

Сопровождали сплетни, слухи,
Британцы распускали их.
Но люди к этой грязи глухи,
Не признают в нём черт лихих.

Не кисть художника — меч острый,
Во славу русского штыка!
Был вздыблен им британский остров,
Но делу преданна рука.