Сексот

               
               

                Светлой памяти В.М. Лившиц и Н. А. Петухова посвящаю


     Март 2023 года.  Наконец я набрался смелости изложить одну историю, которая со мной приключилась больше 30 лет назад. Я о ней фрагментарно в некоторых своих зарисовках  упоминал. Но подробно никогда не излагал.  Сейчас решился это сделать.
     Ещё учась  в школе,  мы обзывали тех, кто ябедничал,  сексотами.  Относительно недавно я выяснил, что сексот – это, оказывается,  давнее изобретение спецслужб, и означает не что иное, как секретный сотрудник.  Надо полагать так, что есть штатные сотрудники, а есть секретные сотрудники-сексоты, как правило, сексоты есть и у милиции, и   у ЧК, КГБ, и у современных служб.
 Вот таким я чуть было и не стал. 
           Первое знакомство  моей семьи с ЧК произошло, видимо, в 1926 году. В результате этого  «сотрудничества»  семья потеряла 18-летнего  брата моей мамы, Виталия, которого я видел только на фотографиях. Меня назвали в его честь. Он погиб, контактируя с ЧК. В 27 году  арестовали  моего деда и трёх оставшихся его сыновей, обвинив их  в воровстве золота,  добычей которого они занимались совершенно законно в условиях провозглашённого  НЭПа. Их всех спасло от гибели то, что дед был высококлассным специалистом  маркшейдером,  и учил  этому ремеслу  своих сыновей. Они были направлены под конвоем на строительство шахт  Кузбасса. Дочери деда были объявлены лишенцами, были исключены из учебных заведений и не смогли получить образования.
      Следующий эпизод контактов относится к тому периоду, когда моего отца в 1937 году прибрали к рукам те же товарищи.  Был ли там сексот, который его выдал? Скорее всего,  на него донесла соседка, которая  хотела завладеть комнатушкой, где мы жили втроём.
      В 1941 году моя мама попала в лапы этого ведомства не как враг народа, а как член бригад, которые были созданы для ликвидации Республики немцев Поволжья.  Об этой работе у неё остались тяжелейшие воспоминания до самой кончины.
        В зиму с 52 на 53 год накануне смерти Сталина в нашем городке в Беларуси, где мы жили с мамой, стали гореть еврейские дома. Однажды сгорел дом  Когана простого   смолокура   химлесхоза   (там мама работала бухгалтером и была председателем профсоюза).  Придя на пожарище, она убедилась, что кто-то извне поджёг этот дом.  О чём она громко заявила. На другой день её вызвали в  местное управление ГБ  и  сказали: «Зарубите себе на носу, что дома жгут сами евреи, чтобы получить страховку. И  впредь не распускайте свой язык». И взяли подписку о неразглашении темы беседы.  Её так напугали, что об этой беседе она рассказала только лет через 40, незадолго до своей кончины.
    Теперь перехожу к той истории взаимодействия с органами, в которой я непосредственно участвовал. Я уже вернулся с Кубы, где проработал  2  года, был я там вместе с женой  и сыном. Меня назначили директором института механизации и электрификации сельского хозяйства, где я начал работать, ещё учась в институте.  Сибирское отделение ВАСХНИЛ формировалось постепенно и к этому времени в нём насчитывалось 7 институтов,  база для строительства  которых  расположена была в ныне существующем посёлке Краснообск. Первой традицией, которая возникла, было проведение демонстрации в день 7 ноября. Около институтов строилась временная трибуна, и все организации посёлка проходили мимо неё, крича  «Ура!»  в ответ на лозунги, провозглашаемые с трибуны. Директора институтов  проходили во главе своих коллективов, а потом поднимались на трибуну.  На другой день после демонстрации мой коллега  сказал мне: «А ты знаешь, что мы все на трибуне могли взлететь на воздух?». Это как?- воскликнул я.  Он рассказал мне, что перед самым началом демонстрации под трибуной обнаружили взрывное устройство. « А кто обнаружил?» - спросил я. «Куратор от КГБ по нашему городку  старший лейтенант К. Ты разве его не знаешь?». «Не знаю и знать не хочу».
   Какое-то время спустя я набрался смелости и спросил своего соседа по даче - полковника КГБ  Г., правда ли, что трибуна была заминирована. Знакомство с ним произошло тогда, когда Новосибирск открыли для посещения иностранцев.   Этот полковник,   будучи майором, уехал в Афганистан, а вернулся полковником. 
Полковник лично меня инструктировал накануне посещения нашего института иностранной делегацией.  На мой вопрос он хитро рассмеялся и сказал: «Этот молодой придурок  решил заработать внеочередную звёздочку,  подложив муляж бомбы, которую сам и обнаружил. Вместо звёздочки  поехал дослуживать в Норильск. Но я Вам этого не говорил».        Пришёл другой уполномоченный КГБ   по нашему посёлку  капитан  А. ,  и тут-то началась моя история. Однажды  в кабинете раздался звонок, уполномоченный  КГБ  сказал: «Попросите свою жену прийти ко мне на беседу». – «А в чём дело?» - «Она сама Вам потом расскажет».  Меня это звонок естественно напряг.  Жена после приёма приходит и вечером мне рассказывает: «Он показал мне  заявление какой-то Ивановой, где утверждалось, что она видела меня в ювелирной мастерской, где  я, якобы, сдавала в ремонт массивный перстень с бриллиантами».
-  А ты там была? - спросил я.
- Нет, конечно, я даже не знаю, где эта мастерская находится.
 Я позвонил этому уполномоченному и сказал: «Она же Вам сообщила, что в мастерской   никогда не была и ничего не сдавала».
-  Да, сказала, – ответил он.
- А чего Вы ещё хотите? Это же какая-то глупая провокация. Или кто-то может захотел ей за что-то отомстить.   Вы же знаете, что моя жена детский врач, и в посёлке её все знают. Может, кто и затаил обиду.
- Ну, знаете, с этим фактом нам всё же придётся разбираться. Скорее всего, эти нити тянуться в какую-то другую сторону. Я  буду этим заниматься.
 Справедливости ради, надо оговориться, что на Кубе советские женщины были поставлены перед большим соблазном. В СССР был дефицит качественных женских украшений.  А   зажиточные кубинцы, невзирая на приказ  Фиделя сдать все драгоценности государству, попридержали, что могли. И меняли потихоньку на  страшно дефицитный кофе,  курево и еду. Я точно знаю, что моя жена одно небольшое колечко  таким образом выменяла.  Придя вечером домой, я потребовал то злополучное кольцо. Оно оказалось на месте, что меня и обрадовало, и огорчило. Я решил поговорить с полковником  Г. - соседом по даче. Как-то воскресенье зашёл к нему на дачу с бутылочкой коньяка, рассказал про эту неприятность.  Он сказал, что впервые слышит об этой истории и пообещал разобраться.  Проходит неделя, жену уже больше не вызывают. Полковник мне говорит
- Скажите, Виталий  Васильевич, у Вас на Кубе были какие-нибудь неприятности?
- Ну, были.
-  Так вот, нити тянутся в Москву. Кто-то хочет с Вами посчитаться.  И мы так просто это оставить не можем. Будем разбираться.
 Вот это да! - подумал я.
 На Кубе у меня действительно была неприятная ситуация. Дело обстояло так. Один наш специалист собирался в отпуск на родину. А другой попросил его прихватить несколько золотых изделий и передать в Москве его дочери. Я об этом совершенно случайно узнал и посоветовал тому специалисту  не встревать в эту авантюру, чтобы не огрести крупных неприятностей.  Владелец золота, опасаясь распространения слухов, так ловко повернул дело, что на меня завели персональное дело. И на собрании, где мне хотели влепить строгача, я не выдержал и громогласно заявил : «С этой тварью и её покровителями, я на одном гектаре не сяду оправляться». Один умный партийный босс сообразил, что может случиться грандиозный скандал и постарался замять  дело.  С этим прохвостом я встретился ещё один раз много лет спустя. Офис его фирмы находился недалеко от Белорусского вокзала. Это был очень преуспевающий бизнесмен. На мой вопрос: « А какая у тебя машина, Вася?». Он ответил: « У меня их три или четыре. Я точно не знаю».
 Видимо, золотишко он всё же переправил. И на этом «поднялся».
    Следующая встреча с полковником произошла опять на даче по его инициативе. Он мне сказал: «Скорее всего,  придётся Вам подробно изложить всё, что Вы делали на Кубе».
- Что же, изложить, так изложить.
- В принципе я попытаюсь этот вопрос  спустить на тормозах без всяких проволочек, если Вы поможете нам  в одном деле.
-  Это что такое?- В страхе воскликнул я
-  Вы же знаете, что  Новосибирск открыли для иностранцев. Даже к Вам в институт приезжали  две  делегации. В Академгородок их пока не пускают. Но, по нашим сведениям они очень интересуются работой института теплофизики и ядерной физики.  Есть один английский атташе по науке, который был у Вас.
- Да, был. Очень был заинтересован двумя вещами: сваркой взрывом и виброкультиватором  (технологией по сварке взрывом мы добились интересных результатов, которые запатентовали). А виброкультиватор,  испытания которого видел этот атташе в нашем почвенном канале, показывал прекрасные  технологические результаты.
 Я его хорошо помню. Высокий блондинистый мужик.  Довольно симпатичный и немного говорит по-русски.
  - Но у нас есть  подозрение, что это матёрый шпион.  Он наверняка будет пытаться найти контакты в Академгородке. Но, напрямую он это делать не может. И будет искать обходные пути. Его интересуют  некоторые  оборонные Новосибирские заводы.  Как нам известно, что Вы плотно сотрудничаете с академиком В. и  знакомы с некоторыми сотрудниками из института ядерной физики.
 Мне стало не по себе от этих его слов.  Выходило так, что они каждый мой шаг знают. Тем более что накануне этого разговора, я случайно обнаружил, что за мной, когда я  выезжал в город,  ехал «жигулёнок» зелёного цвета.
- Что касается института ядерной физики, то там я знаю нескольких мужиков, с которыми у меня общие рыбацкие дела и не больше. А с  академиком В.  мы, действительно, сотрудничаем в плане использования  ветроэнергетики. Сейчас мы совместно решаем одну задачу по оценке потенциала «армавирского коридора».
    - А это что такое?
- Вы, возможно, знаете, что строится Ростовская АЭС. Б. В. выдвинул идею использовать аномальное движение воздушных масс со стороны Армавира в сторону Новороссийска и  обратно. А мои ребята построили модель этого процесса и оценивают возможность  использования этого явления.  Предварительные расчёты показали, что несколько сот ветроагрегатов  могут заменить Ростовскую АЭС.
- И что?
- Как и что? Ветроагрегаты используют возобновляемую энергию.  А энергия атомная страшно небезопасна и для людей, и для природы (в то время ещё не было чернобыльской трагедии).
- И что Вы собираетесь с этими расчётами делать? Впрочем, об этом поговорим в другой раз отдельно чисто из моего любопытства.
 - Расчёты мы направим в правительство. Пусть оно думает.
- Давайте вернёмся к нашим баранам. Мы долго думали, как попытаться изобличить этого человека. Зацепок практически никаких.  Почему наш выбор пал на Вас? Во-первых, Вы с ним уже знакомы. Во-вторых, Вы, действительно, имеете контакты с теми, в ком он заинтересован.  В-третьих, и это особо важно, Вы имеете контакт  с  предприятием,  к которому у него, наверняка, имеется особый интерес.
  И здесь он показал осведомлённость о моих связях. Дело в том,  что некоторое время назад  ЦК партии  заставил оборонные заводы хоть чем-то помогать сельскому хозяйству.  Мы составили список наших законченных разработок,  и одну из них взялся изготавливать (в данном изложении я не буду  его называть, поскольку даже   почти 40 лет спустя, опасаюсь  выдать какую либо тайну),  этот сверхсекретный завод, так как имел прекрасное оборудование  по литью изделий из пластмассы. Меня туда пустили, заменив мою вторую форму допуска на первую. Но попал я только в кабинет директора.
- Вот вкупе получается, что Вами он заинтересуется, полагая, что через Вас сможет выйти на эти объекты.
- Так я же ничего про эти объекты и не знаю, что могло бы его заинтересовать.
- А это и не важно. Важно его зацепить.
- Погодите, получается, что он должен меня завербовать?
- Это был бы очень хороший вариант. Вот тогда бы мы и начали игру.
   Внутри у меня всё перевернулось.  Тут уже было не до шуток. Стать шпионом хоть и под контролем КГБ  мне и в страшном сне не могло присниться.   Я решил  изобразить дурачка.
-  Если я соглашусь с Вашими доводами, то фактически становлюсь Вашим сотрудником. Так присваивайте мне звание майора, я сейчас старший лейтенант, оформляйте меня в свой штат и платите зарплату.
 Он рассмеялся и сказал: «Так что Вас больше прельщает? Должность сексота или директора института?
- И то,  и другое, -  рассмеявшись,  ответил я.
- Насколько нам известно,  этот тип,  уезжая,  предложил Вам  встретиться в Москве, когда, Вы там будете. И даже оставил Вам свой телефон.
- Да, это так,- ответил я и подумал: и это они знают.
 - Ответьте мне серьёзно, Вы согласны нам помочь?
 Я долго не раздумывал и ответил:  Конечно, я согласен.
А в мозге пронеслось: как это получилось, что  я должен помогать этой зловещей организации, которая погубила моих родных. А с другой стороны, зацепившись за мою кубинскую работу, они могли и мне крепко навредить.
- Тогда давайте поступим так, о первой же Вашей поездке в столицу, Вы должны нас заранее предупредить. Мы Вас снабдим инструкциями, как действовать в Москве.
 На этом мы расстались.
    Неожиданно возникла возможность посетить международную выставку сельскохозяйственной техники в Дании.  Об этом я известил своего куратора-полковника, добавив, что на обратном пути заеду в столицу.  Он мне   назначил встречу и на другой день приехал в институт. Инструкция состояла в следующем: поселиться в гостинице «Советской», назвав администратору кодовое слово: привет из Дании.
 - Вас поселят в отдельном номере и дадут московский телефон, по которому надо позвонить. Дальнейшие действия Вы будете осуществлять по указанию того, кто приедет к Вам после этого звонка. Не забудьте взять с собой телефон атташе.
 На этом мы и распрощались.
     Через 2 недели я уже был в Москве. В гостинице «Советской», отчего-то дико волнуясь, вместо слов: привет из Дании,  ляпнул: привет из Сибири. Администратор мило улыбнулась и ответила: «Спасибо, но мест свободных у нас нет».  Я опешил. Стоял и не знал, что делать.  Наконец, понял,  что спутал Данию с Сибирью. И тихо произнёс: «Привет из Дании». Она встрепенулась и  сказала: «Подождите минутку». Через минуту ко мне подошёл крепкий паренёк и предложил пройти в соседнюю комнату. Там был ещё один мужчина в гражданской одежде, представившийся майором И. Они пригласили меня сесть и проверили мои документы.  Потом один из них вышел, и его не было минут 5.   А тот, который был постарше, майор И., разрешил мне закурить, видя, что я волнуюсь. Парень вернулся и что-то на ухо прошептал  майору, сидящему за столом.  Тот кивнул и вслух произнёс: «Ну, что же, Виталий Васильевич, Вы нас пугаете?» Почему Вы сразу не назвали Данию?»
- Так я профессионал в других делах,- попытался пошутить я.
 После этого меня повели в одноместный номер на втором этаже. И уже там мы согласовали следующий порядок действий. Утром я должен позвонить англичанину и пригласить его к себе в гостиницу. Если он согласится и назначит время встречи, то имейте в виду,  что в холодильнике есть всё  необходимое для приёма.  Действительно, в холодильник я обнаружил бутылку армянского коньяка, банку красной икры, яблоки, мандарины.  Утром я позвонил этому атташе. Он очень приветливо мне ответил и на моё приглашение, немного помедлив, сказал, что по статусу ему не положено посещать  такие гостиницы. И  он мне предложил  завтра приехать   нему    домой. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться.  Не прошло и минуты, как раздался звонок.  И голос, который я узнал, произнес: «Вот сволочь английская, хитрый, гад и осторожный».
  Через несколько минут он был уже у меня в номере.
 - Давайте поступим так. Возьмите с собой коньяк и икру. В регистратуре Вам дадут букет цветов. И езжайте к нему по указанному адресу. Нам кажется, что он должен уцепиться, прежде всего, за то пластмассовое изделие, которое для вас стал выпускать тот завод.  В беседе с ним Вы об этом как-то вскользь упомяните. Ну, а дальше сплошная импровизация.  Вербовать он Вас в этот раз, конечно, не будет.  И вот Вам диктофон, который надо включить перед входом в квартиру. Длительность записи около 2-х часов.
 Он передал мне устройство в виде толстой авторучки с таким же  зажимом,  как и у обычной авторучки и показал, как включать.
 - Так у меня же завтра билет на Новосибирск. Как быть? Вдруг беседа затянется. 
- Оставьте свой билет в регистратуре, и мы решим этот вопрос. Переоформим Ваш вылет на следующий день.
    Англичанин пригласил меня   к 18 часам, сославшись на загруженность  работой.   Небольшая трёхкомнатная квартира в центре Москвы, на втором этаже. Я пришёл с цветами, коньяком и баночкой икры. Встретил сам хозяин.  В комнате был накрыт стол к чаю. Это меня несколько обескуражило. Приняв подарки, он отнёс их на кухню и с кем-то, видимо с женой, переговорил по-английски. Затем пригласил меня за стол. Из кухни пришла миловидная женщина лет 40-45. Поздоровалась со мной по-русски,  улыбаясь, поставила на стол тарелку с бутербродами из  икры и стала разливать янтарный чай в  изящные  фарфоровые чашки.  В это время из соседней комнаты вышла девчушка лет 16, чуть старше моей дочери, такая же блондинистая, как её отец. Поздоровалась  по-английски и села за стол. Хозяин вдруг, как будто бы спохватившись, предложил мне выпить, но не коньяка, а шотландского виски, о котором раньше я только слышал.  Женщины выпивать не стали. Но, по бутерброду с икрой успели съесть. Виски мне понравился. Девчушка,  допив свой чай, уселась за пианино и тихо стала наигрывать какие-то знакомые мне мелодии.   Несмотря на то, что я прослушал и просмотрел все постановки знаменитого Новосибирского оперного театра и  театра музыкальной комедии,  я не мог вспомнить, кому эти мелодии принадлежат.
- У Вас в Сибири такая же погода, как и здесь? - спросил  хозяин
- Не знаю. Я две недели  как уехал из Новосибирска. И только вчера вернулся из Дании. Там  я посетил большую сельскохозяйственную выставку.
- О, это мне интересно. Расскажите, пожалуйста, подробнее.
- Я обратил внимание  на то, что почти все фирмы, производящие технику для села, начинают внедрять вычислительную технику  в технологические процессы  (вот тут я должен был ему ввернуть нашу с  «конторскими» заготовку  в отношении сверхсекретного предприятия.
- Вот Вам пример, на выставке я познакомился с молодой четой фермеров. Парень закончил сельскохозяйственный колледж и вступил во владение  семейной молочной фермой. У него возникла проблема. Раньше они вместе с отцом и матерью управлялись на этой ферме. Теперь он остался один. Жена – бухгалтер, ему не помощник. Встал вопрос: либо сокращать поголовье и, естественно, терять часть прибыли, либо менять оборудование на  более  современное  и производительное. На выставке как раз такое оборудование и демонстрировалось. И молодой фермер решил его взять в кредит.
- Очень интересный пример, вот так и движется прогресс и не только в сельском хозяйстве.
 А у меня все время вертелась мысль: как же ввернуть в этот разговор  про наш знаменитый коллектор для доильной установки, который  стал выпускать тот секретный завод. Англичанин налив мне вторую рюмку, продолжил свою мысль насчёт прогресса в том плане, что интеграция  научных школ разных стран должна  продолжаться и активизироваться. И его  деятельность в нашей  стране как раз на это и направлена.
 - А меня там, в Дании подмывало предложить тому  фермеру наш коллектор к доильной установке, которую он приобретёт.
- А что это такое?  (кажется, началось, подумал я). 
- Это тот прибор, который отвечает за отдачу молока животным во время машинной дойки. Наш коллектор в этом плане - уникальный прибор.
 В отличие от остальных, выпускаемых в  СССР и других странах, он полностью имитирует действия телёнка, сосущего вымя матери. В результате корова полностью отдаёт молоко. Исчезает опасность заболевания маститом.
 -  Да Вы что? На самом деле?- он бегло по-английски стал что-то говорить жене.
 Девчушка прекратила игру и уселась за стол, уставившись на меня с интересом.
 - Так в чём же его уникальность?
- У нас в институте молодой инженер Л.  из немцев Поволжья, переселённых во время войны в Сибирь, додумался на язык телёнка приклеить микротензодатчик.  И выяснил, что телёнок не только сосёт молоко, но создаёт вибрацию определённой частоты. В нашем коллекторе эта вибрация осуществляется.  В этом и состоит  его уникальность.
После перевода моих слов  на английский женщины дружно рассмеялись и продолжали внимательно слушать. И вдруг, мгновенно у меня пронеслась мысль: ведь на месте этого англичанина мог быть я.  А эта симпатичная девчушка могла бы быть моей дочерью. Если бы мой дедушка  разрешил моей  восемнадцатилетней маме выйти замуж  за английского концессионера  (в те годы англичане работали в Забайкалье, добывая золото, и один из них посватался к моей маме). Но, родился я  7 лет спустя от лишенки  и  белогвардейца. Эта мысль преследовала  меня потом многие годы.
- То, что Вы нам рассказали об этом приборе, весьма интересно. У нас в Англии тоже много коров.
Скажите, он у Вас запатентован?
- Да. Недавно патент  был получен.  Я  Вам больше скажу, на этой теме защищено уже 2 докторские диссертации  супругами  П.
- Я переговорю с нашими сотрудниками, и, возможно, мы к Вам обратимся за консультациями  и приобретением прибора для проверки на наших коровах.  (Ага, кажется, клюнул.) У меня ещё один вопрос к Вам. Я недавно прочёл в вашем журнале статью профессора Л., где описывается новый принцип измерения мощности двигателей внутреннего сгорания.  Судя по тому, что написано там, это сотрудник Вашего института.
      Я тут же вспомнил  ещё неприятную историю, которая произошла со мной на Кубе. Прибор для измерения мощности двигателей я захватил с собой на Кубу. Они только что начали выпускаться  ещё одним оборонным заводом по той же программе. Этот прибор я дал главному инженеру опытного завода кубинского института, где мы работали. Мы с ним договорились, что будем измерять  мощность двигателей  тракторов в соседней   эмпрессе.  Но, неожиданно этот инженер  на 30-летнем «кадиллаке» переплыл через пролив и очутился в Америке. Захватил ли он мой прибор с собой, так и осталось неясным. Эту историю можно было раскрутить по- всякому.
- Да. Это наш сотрудник. И мой личный друг, институтский однокашник.
 - Этот прибор тоже запатентован?
- То, что получено больше 10 авторских свидетельств, я знаю. А насчёт патента сомневаюсь. Если он Вас заинтересовал, то его можно приобрести.  Только я не знаю этих процедур и международных правил. Вы знаете, какая интересная статистика у нас. В коллективе, где более 400 сотрудников, работает  2 десятка немцев и столько же евреев. Но, эта группа исследователей имеет почти 50 % патентов и авторских свидетельств от общего числа, которые институт получил.
    Услышав эти слова, они опять слегка посмеялись. Беседа длилась уже более полутора часов. Я понял, что пора бы уже и честь знать. Я использовал все заготовки, но развития событий не получалось.
   - Мы летом уезжаем в отпуск и вернёмся только осенью, если вернёмся.
 Я, памятуя, как в прошлом году устроил поездку немцев  из ФРГ на Алтай, тут же ему предложил: «Приезжайте все ко мне в Сибирь, я вам устрою путешествие по Чуйскому тракту в Горном Алтае.  Знатоки говорят, что эти места гораздо красивее, чем в Швейцарии».
Девчонка после перевода всплеснула руками и что-то залепетала. Отец и мать рассмеялись. Он мне перевёл:  «Моя дочь в восторге от Вашего предложения, но, вряд ли мне разрешат такое путешествие».
- Так, может быть, Вы отпустите жену и дочку? Когда ещё им представится такая возможность?
 Тут жена что-то ему шепнула. Он улыбнулся и сказал: «Хотелось бы Вас видеть у нас в Англии».
  После этих слов я начал прощаться.
     Приехав в гостиницу, я пошёл в буфет и заказал 200 граммов коньяка. На душе было как-то противно. Я встретился с вполне симпатичными, милыми, культурными людьми, а мне необходимо каким-то образом нагадить этому человеку. Эти  мысли преследовали почти полночи. Я стал вспоминать, что Англия многократно гадила нашей стране в далёкие и ближние времена. И она же первой протянула нам руку помощи и крепко нам помогала, когда Гитлер напал на нашу страну.  Наконец, одна мысль меня успокоила. Лично мне  и моей семье Англия ничего плохого не сделала. А вот это ведомство, от которого я выступаю,  фактически уничтожила часть моей  семьи. Я твёрдо решил выйти из этой игры.  Утром пришёл мой  московский куратор  И. , забрал диктофон и с помощью микроскопических наушников, которые я впервые увидел, прослушал запись, видимо, в ускоренном режиме.
 - Записано хорошо.  А на кого это Вы в конце записи так смачно выругались?
- Да какой-то пьяный наступил  мне на ногу.
    Вечером я улетел в Новосибирск. Мой коллега по рыбалке на Обском море и водитель директорской «Волги» Толя Ломбанин, встречавший меня в порту, сообщил  пренеприятнейшую   новость. Пока я отсутствовал, наше отделение академии   и наш институт в частности решил посетить Горбачёв. Под охрану  моего «любимого»  ведомства сдали наши объекты. И вдруг ночью в инженерном корпусе от неправильно настроенной автоматики загорелась баня. Эту баньку по сговору  со  строителями мы   втихаря  соорудили на электрической тяге. Она пользовалась большой популярностью у чиновников президиума. Тем же вечером, спасая меня от более серьёзного наказания, партком отделения влепил мне выговор. А ведь  дело могло обернуться как диверсия против генсека.
   На следующий день примчался мой полковник.  Мой зам предупредил меня, что они, видимо, прибыли разбираться с этим пожаром. А я-то догадался, по какому поводу он прибыл.
-  Ну, давайте, быстрее рассказывайте,- сказал он, усаживаясь за столик.
 Я  вкратце рассказал всё, что произошло в Москве.
- Нам ребята ещё не передали запись Ваших разговоров. Но, сообщили, что зацепиться пока не за что. Я попрошу Вас, Виталий Васильевич, всю эту историю подробно изложить письменно.
 Я категорически отказался.  Он удивился и стал настаивать.
 На что я ему ответил: «Лично Вам я доверяю, но вот таким, как Ваш помощник по нашему отделению довериться не могу. Если можно, оставьте меня в покое».
 Он  с досадой развёл руками и, попрощавшись, ушёл. Никаких последствий не наступило. Но, недели 2  спустя, местный куратор   А.  напросился  ко мне в гости. Повода отказаться я не смог найти.
 И в одну из пятниц вечером они с женой пришли к нам  домой. Беседы велись на разные темы. Я выпивал немного, а он по полной рюмке. Я спросил его: «Слушай, а кто же эта такая Иванова, что написала жалобу?»
 И тут его жена говорит: «Так это же сотрудница экономического отдела президиума».
 Я вспомнил эту женщину. Вполне симпатичная. Отношения с ней у меня были хорошие. Когда мой собеседник в конце встречи уже сильно охмелел, вдруг пробормотал: «Где-то наши просмотрели, нельзя было тебя в кресло директора пропускать».
Да, в каждой организации есть и профессионалы, и бездари. Последних, как правило, больше. Это правило не обошло и КГБ.
   На этом и закончилась история о том, как я мог стать сексотом, но, к счастью, не стал. Уже работая в Москве (опять КГБ просмотрело) узнал, что мой сосед по даче полковник  Г.  скончался.

   08.03.2023. Минск.