Желанный подарок

В детстве я никогда не просила подарков. Во-первых, мне казалось невозможным сказать маме «купи». Во-вторых, приобретали то, что «выбрасывалось» или на что хватало денег. В любом случае, повлиять на это я не могла. К тому же знала – все, что в их силах, родители и так делают. У меня были все лучшие «умные» игрушки времен СССР: от «Электровикторины» до «Волшебного экрана», от «Детской вычислительной машины ДВМ-2» до набора «Юный химик». Я была благодарным ребенком, равно радовалась всему и играла до изнеможения.

Но лишь однажды мне захотелось чего-то мучительно сильно.
Мой старший брат родился умственно отсталым. При этом он был довольно любознателен. Только к концу жизни, а умер он около тридцати, от постоянного воздействия препаратов почти утратил интерес к окружающему. А до того любил играть в солдатиков и индейцев, слушать книги и пластинки, смотреть диафильмы.

Как-то перед Новым годом мы с мамой пошли в «Детский мир», а там невидаль – маленький телевизор «Телевичок». То есть он выглядел как телевизор, а по сути – музыкальная шкатулка. Изготавливали его на знаменитом Петродворцовом часовом заводе. Внутрь вставлялся диск-пленка, играла музыка и на экране проплывали картинки: цирковые артисты, животные, сказочные персонажи. Такой реликтовый предок планшета с тремя маленькими фильмами. Стоил телевичок недешево, но, конечно, мы купили его для Саши. Мне на тот момент было лет девять-десять, и я, по общему мнению, такую игрушку давно переросла.

Я же влюбилась в этот оранжевый коробок, наполненный пляшущими тенями, без памяти. О своей страсти молчала, как партизан, но ночью рыдала в подушку. Знала – если решусь попросить, мне ответят, что я уже слишком большая. Да мне и самой было стыдно за такое малышковое желание, но ничего поделать с собой не могла. Вспоминала летящие по экрану фигурки-тени: Бабу-ягу в ступе или Деда Мороза на санях, и обмирала от восторга и желания присвоить их себе.

Саша, получив телевичок, исправно гонял его с неделю, пока не поломал сначала диски, потом и телевизор. Я старалась не смотреть на останки своего вожделения, не вспоминать жившие в них мелодии. И не гадать, куда из своего уютного домика подевались морские котики и львы, исчезли силачи с фокусниками, в какие дали унесла лошадка свою гордую наездницу.

С тех пор никогда ничего мне так сильно не хотелось.