Четыре комендатуры

«Миру известно, – писал комендант генерал-майор А.Г. Котиков, – что Берлин был взят штурмом 2 мая 1945 года. Советская армия была единственной оккупационной силой в городе. Наше командование восстанавливало нормальную жизнь в городе: налаживали питание населения, лечение, вели борьбу с эпидемией тифа и дизентерии. Восстанавливали электросеть города, электростанции, водопровод, газопровод, восстанавливали транспорт – трамвайное, автобусное движение, приводили в порядок разрушенные линии метро и железных дорог. Вместе с берлинским населением, берлинской общественностью нормализовали жизнь в городе…

 Рано утром 4 июля 1945 года в Берлин прибыли войска наших союзников: американские и английские. Французские войска прибыли только 11 июля. Советские военные коменданты, размещённые в это время по всему Берлину, должным образом принимали своих союзников по войне, помогали разместить воинские подразделения, обеспечивали должный порядок. В этот день были устроены совместные увеселительные мероприятия. Это было превращено в большое событие в Берлине.

Ну как же? Союзники воевали каждый на своём месте, а теперь сошлись в логове врага для совместного управления большим городом. Юридическая сторона вопроса была оговорена союзниками ранее. Ещё в 1944 году 14 апреля союзниками было подписано соглашение о контрольном механизме в Германии. В изменениях к нему, внесённых 1 мая 1945 года, предусматривалось, что будут созданы четыре зоны оккупации в Германии.

Берлин не рассматривался как пятая зона, а был выделен из советской зоны лишь в целях совместного управления. На совещании представителей Союзного командования, состоявшегося 10 июля 1945 года, в котором участвовали маршал Г. К. Жуков, генерал Клей от США, генерал Уикс от Англии, было достигнуто соглашение – создать Межсоюзническую комендатуру и провести её первое заседание 11 июля 1945 года. Общий режим, установленный советскими оккупационными войсками, продолжал действовать до 20 октября 1946 года». (1)

 Со своими близкими Александр Георгиевич делился впечатлениями о том времени: «Как ни противоречивы были чувства солдата на пути в Европу, в Германию, он верил в существование трудовой Германии, более близкой нам по духу. Он нашёл в себе и силы, и мужество, и смекалку, чтобы отличить фашистского головореза, драпающего по дорогам Польши, Восточной Пруссии, от простого немца-труженика, пусть набитого предрассудками, но трудового человека, и освободил его от гитлеровского фашизма, от которого тот страдал не меньше других.

Наши недруги серьёзно рассчитывали, что советский солдат начнёт отмщение немецкому народу. Они потирали руки от удовольствия в предчувствии близкого вооружённого столкновения с мирным немецким населением, когда бы они могли включиться в новую войну, но уже под предлогом защиты бедных немцев от русских… Но просчитались: наши воины, как только представлялся подходящий случай, находили общие интересы с немцами, оказывали им всяческую помощь. И жители присматривались к «оккупантам» – совсем не страшным, незлобивым, даже приветливым и добродушным… И, как бы ни была ужасна минувшая война, как бы ни отравляла она чувства людей, доброе начало в людях продолжало теплиться и давать новые побеги, как у растения под живительными лучами весеннего солнца». (2)


Источники.

(1) - А. Г. Котиков. Записки военного коменданта Берлина/Вече. М.: 2016. С. 233-237. – 384 с.

(2) - А. Г. Котиков. Записки военного коменданта Берлина/Вече. М.: 2016. С. 3-4. – 384 с.