Призрак старого замка

Новый 2223-й год Колин и Пола Лейн как обычно встречали вдвоём. Подводить итоги года им не хотелось, развлекательные передачи раздражали, поэтому супруги решили лечь спать пораньше - сразу после боя курантов. Но этим планам не суждено было осуществиться, так как на их горизонте возник Флин Тобин – двоюродный брат Полы. Он позвонил в дверь, и, когда Колин спросил, недоумевая: «Кто там ещё?», заорал в домофон: «Сюрприз!».

- Милый, давай не будем ему открывать, - попросила мужа Пола, - его же потом не выгонишь.
- Это твой родственник. Как скажешь, так и сделаем.
- Ладно, придётся, наверное, его впустить, - вздохнула женщина после недолгих раздумий, - а не то он, пожалуй, вскарабкается по водосточной трубе.
- В нашем доме таковой не имеется, дорогая.
- Я говорю в переносном смысле, ты же знаешь.

Тобин ворвался в дом, вместе с морозным воздухом:
- Ребята, охота вам торчать дома? Айда с нами, - плясать под ёлочкой.
- С кем это с вами? - подозрительно спросил Колин, выглядывая за дверь.
- Ну, со мной, с Томеком Шварцем, Ликой Зуевой, Мишаней Довшиком и Виланой Кочевой.
- Опять весь свой шалман приволок? - с притворным раздражением, спросила Пола, подходя к окну.
- Сестрёнка, помаши им ручкой, прошу тебя. Ты же знаешь, как они тебя любят.
- Особенно Томек, - пробормотал Колин и отправился на кухню ставить чайник.

После его ухода Пола с укоризной спросила брата: - Зачем Шварца привёл? Охота тебе, каждый раз, дразнить моего мужа?
- Конечно, охота. Он, между прочим, сам виноват: нечего было жениться на красавице. Додумался - посадил супругу дома, спрятал ото всего мира и надеется, что её не уведут. Пусть теперь поволнуется.
- Но ему это вредно, при такой работе.
- Ну, знаешь, твоего Лейна никто не заставлял переквалифицироваться в детективы. Стоило заканчивать переводческий факультет престижного Лингвистического университета, чтобы стать простой ищейкой?
- Лучшей ищейкой, выражаясь твоим дворовым языком.
- Тоже мне, гениальный сыщик нашёлся.
- Представь себе. Гениальный и образованный: переводчик, юрист и психолог. А, вот, мы с тобой, как раз, самые рядовые историки, коим имя – легион.
- Ну, хорошо, насчёт себя – я не спорю! Но, ты… Как ты могла так с нами поступить? Мы же все вместе собирались двигать историческую науку. Вон, Довшик, уже, без пяти минут кандидат.
- Я за него рада!
- Я тоже. Но, как подумаю, кто он, а кто ты, просто закипаю.
- А кто я?
- Лучший медиевист современности.
- Прекрати говорить глупости. И потише, пожалуйста.
- Это ещё почему? Боишься, что твой старик нас услышит?
- Он не старик.
- А кто? Сестрица, тебе всего двадцать пять, а ему уже тридцать семь. Ну, будь объективна, взгляни на себя и на него со стороны: ты – эффектная голубоглазая блондинка с точёной фигурой и манерами Первой леди, а твой Лейн – несуразный лысеющий тип с физиономией и повадками портового грузчика. Никогда не понимал, что ты в нём нашла.
- Колин – настоящий мужчина.
- А я, со своим разрядом по плаванию, - не мужчина? А Шварц, который старушку-мать из пожара вытащил, он, тоже, не котируется, на фоне твоего Аполлона?
- Ты – не мужчина, а глупый мальчишка. И прекрати меня, всё время, со своим Томеком сводить. Я люблю мужа, запомни раз и навсегда!
- Никогда в это не поверю, уж как хочешь. На мою тётку, твою мать, просто затмение какое-то нашло, когда она решила тебя с ним познакомить.
- А что в этом удивительного, ведь, Колин – брат её лучшей подруги.
- Он тебе – не пара. Жаль, что ты этого ещё не поняла за два года совместной жизни.
- А кто мне пара?
- Да кто угодно из нашего окружения. Встряхнись, Пола, ты же совсем сникла в четырёх стенах и превращаешься в такую же зануду, как и твой муж. Беги от него скорее, пока у вас детишки не завелись.
- Зачем мне бежать? Я люблю детей, и буду им очень рада.
- А, да, что с тобой говорить? Только время тратить. Всё, я пошёл, а то там ребята замерзают.
- Куда спешите?
- К Музлыкиным.
- Передавай от меня привет Димке и Надюше.
- А сама не хочешь этого сделать, лично?
- Нет, я устала и собираюсь на боковую.
- Всё, засосало, - с наигранной горечью произнёс Тобин, поцеловал сестру в щёку и побежал к выходу, чуть не сбив Колина, который возвращался с кухни, неся тарелку с бутербродами и вазочку с конфетами.
- Ты, что, уже уходишь? – удивился Лейн.
- Прости, старичок, меня там ждут. С наступающим!

- Он, всё-таки, у тебя ненормальный, - покачал головой хозяин дома, когда за Тобином захлопнулась дверь.
- Согласна, - произнесла его жена, наблюдавшая из окна за тем, как её брат присоединяется к своей весёлой компании.
Пола помахала ему рукой, и обернулась к мужу, стряхивая с глаза слёзинку.
- Что с тобой, дорогая? – Лейн подошёл к жене и нежно обнял её, - Он тебя обидел?
- Нет, что ты!
- А, может, тебе хочется с ними? Так, иди, я не буду возражать. Ты – молодая, тебе надо развлекаться.
- Без тебя я никуда не пойду, - твёрдо сказала Пола.
- Но меня твой брат, кажется, не очень хочет там видеть. Я же – старый и занудный.
- Ты слышал всё, что он говорил? – с тревогой спросила жена.
- Так, самую малость, - ответил муж, опуская глаза, - Я, правда, не хотел подслушивать, поверь, но он так громко кричал, что отрывки фраз до меня доносились.
- Милый, не думай, что я оплакиваю свою несчастную судьбу. Я тебя очень люблю, и не перестаю благодарить провидение, а также мою маму и твою сестру за то, что они нас свели. Мне, просто, обидно, что мои друзья не принимают и не понимают тебя.
- Что ж, это их право. Разве я обязан кому-то что-то доказывать? Пусть я – не душа компании, как твой брат, но у меня же есть и другие достоинства.
- У тебя их – масса. А Флин – легковесный пустомеля; несёт разную чушь, не придавая значения словам.
- Наверное... Но в одном он прав – мы с тобой засиделись дома. И поэтому, в годовщину нашей свадьбы я предлагаю отправиться в путешествие.
- Здорово! А куда мы поедем?
- Это зависит от тебя. А пока ты будешь думать, мне нужно быстренько смотаться в пару мест.
- Куда?
- В Венгрию и Румынию.
- Как интересно. А мне с тобой нельзя? Я, ведь, там никогда не была.
- Дорогая, это может быть сопряжено с опасностью.
- Ну, и пусть. Так даже интереснее. Помнишь, в своей свадебной клятве мы обещали друг другу быть вместе и «в горе и в радости»?
- Это не совсем то…
- А ещё, ты хотел меня привлечь к своей работе.
- Такого точно не было.
- Ну, хорошо, это не ты, а я тебя просила. Почему бы тебе сейчас не взять меня «на дело»? Вдвоём же сподручнее.
- Ты не представляешь, с чем нам, возможно, придётся там столкнуться.
- Но, ведь, и ты этого тоже не представляешь до конца.
- Что ж, может ты и права. Кстати, тебя, как знатока Средневековья, может заинтересовать то дело, которым я сейчас занимаюсь.
- Да что ты… Расскажешь?
- Хорошо. Но, учти, это очень долгая история.
- И что с того? Нам же завтра не идти на работу, можем одну ночь не поспать.
- Ну, что ж, тогда располагайся поудобнее и слушай...

                ***
Начало этой истории относится к середине пятнадцатого века. В Валахии в то время, в очередной раз, правил Влад Третий Драгул (или Дракул, позже Дракула) из рода Басарабов, прозванный после своей смерти Цепешом, или «колосажателем». Он, если память мне не изменяет, приходил к власти в 1448-ом и 1476-ом годах, а с 1456-го правил аж шесть лет подряд. Но, думаю, про этого персонажа, ты можешь мне, и сама, много чего порассказать.
- С удовольствием. Вернее, нет… без удовольствия, поскольку сын бывшего господаря Валахии Влада Второго Дракула (правившего с перерывами десять лет) и молдавской княжны Василики, родившийся между тысяча четыреста двадцать девятым и тысяча четыреста тридцать шестым годами (в Трансильвании) и умерший при неясных обстоятельствах в тысяча четыреста семьдесят шестом году (в Валахии), был человеком не самым приятным. Справедливости ради стоит отметить, что его пессимизм, недоверчивость и жестокость к своим врагам, появились, конечно, не на ровном месте. На становление характера нашего героя повлияли и такие вещи, как: четырёхлетнее пребывание в Османской Империи, в качестве заложника папиной лояльности султану; попытка насильственного обращения (там же) в ислам; казнь отца (ему отрубили голову), смерть старшего брата (закопанного в землю заживо); возможное сексуальное насилие над младшим братом (в плену); повсеместное предательство бывших сторонников и двенадцатилетнее заключение в венгерской тюрьме по ложному обвинению. Даже жену себе этот храбрый до отчаяния человек не мог выбрать сам. За него это делал, дважды, венгерский король Матьяш Корвин. Правда, с первой супругой много неясностей: вроде бы, её звали Елизаветой и была она сводной сестрой этого самого Корвина. Она ли родила Дракулу (или Дракуле) старшего сына Влада, или это была одна из его любовниц – неизвестно. Всего же сыновей у Цепеша было трое: Михаил, Влад и Михня (Злой). По крайней мере, о них доподлинно известно. Если легенда не врёт, первая жена валахского господаря бросилась со стен их замка в Поенари, узнав о предположительной кончине мужа. Слухи же о своей смерти наш герой спровоцировал сам, по какой причине – не ясно: то ли в ожидании штурма замка врагами, то ли на волне покушений на его жизнь. Поговаривают, что воды реки Арджеш, протекающей в долине Карпатских гор, до сих пор окрашены кровью несчастной женщины. Если это правда (про цвет), то, возможно, там просто выходят на поверхность какие-то железные окиси. Ты ещё не уснул, милый?
- Я заслушался, Пола, продолжай, пожалуйста.
- Ладно. Итак, первая жена Цепеша – в могиле. Но овдовевшего Дракулу его шурин (венгерский король), и на сей раз в покое не оставляет. Он женит его на своей кузине Илоне Силадьи. У неё там ещё куча аристократических приставок, но я их опускаю, для краткости. Эта дама, кстати, – очень любопытный исторический персонаж: до своего замужества с Владом она уже успела овдоветь, а после Цепеша ещё дважды выходила замуж, чтобы защитить себя и свои владения. Про неё известно немного, но, полагаю, характер Илона имела сильный, а ум - гибкий. Опять же, не совсем понятно, она ли родила Дракуле двух сыновей, или их брак оказался бездетным. Я много читала о том, как Цепеш расправлялся с неверными любовницами (вспарывание живота и т.п.), но Илона, видимо, отличалась спокойным нравом и мужу не изменяла, так как пережила его на двадцать один год. Про детишек рассказывать?
- Да нет, не стоит.
- Как скажешь. Я только добавлю (чтобы потом не возвращаться) про «подвиги» Цепеша на ниве «колосажательства». В пятидесятые годы пятнадцатого века, по некоторым сведениям, произошла «Пасхальная» казнь бояр, предавших отца и старшего брата Дракулы. Называют цифру до двадцати тысяч казнённых, но я в это не верю. Просто не стыкуется (по времени) это «мероприятие» с ещё одним событием - походом Дракулы на Трансильванию, где правил его младший сводный брат Влад Монах, мечтавший овладеть Валахией.
Что до разных извращённых наказаний, то говорят, что знатных людей Цепеш сажал на золотые колья, а пленённых турок и местных воришек – на обычные. Сам процесс насаживания на кол, который происходил либо в вертикальном положении (когда кол уже стоял), либо в горизонтальном (когда кол с телом устанавливали в землю после нанизывания), эстетическим не назовёшь. Люди Дракулы заботливо смазывали маслом верхний закруглённый край деревяшки, и в течение нескольких дней посаженный на кол человек всё глубже насаживался на него. Таким образом, смерть была долгой и мучительной. Снимать покойников тоже никто не торопился, так что трупный запах из Валахии шёл такой, что разные завоеватели, из чувства брезгливости, старались обходить стороной владения Дракулы. Это, опять же, по слухам. Но могу тебе сказать совершенно точно, что сажание на кол в то время было обычным делом. И в Азии, и в Европе такой вид казни использовался повсеместно, вплоть до конца восемнадцатого века. Подобному наказанию подвергали и мужчин, и женщин, и детей, и даже убитых воинов и горожан. Это не значит, что я собираюсь обелять и оправдывать Цепеша. Просто хочу заметить, что он был продуктом своего времени.
- Гниловатым продуктом, надо сказать, - с гримасой отвращения заметил Колин.
- Не без того. Но не могу не отметить, справедливости ради, и его положительные стороны. О том, что этот человек был бесстрашным воином, говорит, например, такой факт: в июне 1462-го года Дракула изгнал из своих владений более чем стотысячную армию султана Мехмеда Второго (которому отказывался платить дань) с помощью войска, в десять раз меньшего, чем османское. Вот тогда, для острастки, Цепеш и воспользовался колами, на которые сажал пленных, благо с лесом тогда в Румынии проблем не было.
- Браво, живописала так, что мороз – по коже... Кстати, в твоём рассказе прозвучало название Поенарь…
- Ну, да, в этом Поенаре или Поенари (зависит от того, на какой язык переводится название посёлка) находится истинный «Замок Дракулы», а не тот, который ему приписывают недобросовестные сочинители.
- Ты говоришь про Замок Бран, описываемый во всех вампирских сагах?
- Верно. Я гляжу, ты – «в теме», как говорит современная молодёжь?
- Где уж нам, старикам?
- Прекрати, а то мне опять станет стыдно.
- Ты-то тут при чём? Это мистер Тобин причисляет меня к пенсионному разряду.
- А кто пустил этого трепача Флина?
- Впустил его я.
- Ладно, забудем. Теперь слово - тебе.
- Ну, что касается исторической части, то тут мы уже приближаемся к концу. Остаётся только сказать, что, как и все средневековые люди, Цепеш, видимо, был озабочен сохранением своей казны, для чего придумывал разные хитроумные ходы под полом и тому подобные вещи.
- Ты сейчас говоришь о предположениях, или о реальных вещах? Я, конечно, слышала о версии, что из Замка в Поенари был прорыт тоннель в Турцию. Но, дорогой, это же больше тысячи километров.
- Тысяча двести, с хвостиком.
- Вот именно. А скальные породы, а отсутствие соответствующей техники…
- Всё верно. Про тоннель я тоже слышал, но в него особо не верю. А теперь расскажу про то, во что верю… Жил да был в старые времена один бойер (или боярин по-нашему), который служил то ли камэрашем (кладовщиком), то ли постельничим Цепеша. И, каким-то образом, он узнал, где его хозяин прячет свои денежки. Но, сама понимаешь, перспектива «присесть» на кол его не грела, а потому товарищ просто зарисовал, на будущее, план или чертёж этого места. То, что этот человек был в услужении у Дракулы, подтверждается документально, а вот то, где находится заветное место, пока не понятно.
- Может, в доме, где Дракула родился?
- Нет, на плане - не дом и не квартира, а точно какой-то замок.
- И, что, кто-то из твоих знакомых занялся кладоискательством?
- Угадала.
- Но, это же – безнадёжное дело. Клад наверняка уже нашли, за столько веков: либо Цепеш передал его своим наследникам, либо бойер его вытащил.
- Я не знаю всех деталей, но человек, который ко мне обратился, утверждает, что ни тот, ни другой не могли этого сделать. Цепеша убили, а его слуга бежал в Венгрию, где и пустил корни.
- И что, у его потомков не было возможности попасть в соседнюю страну, за столько веков?
- Возможность, конечно, была, но покопаться на местности в поисках сокровищ не получилось. Вспомни, сколько потрясений пережила бедная Румыния. Лишь в последние лет двадцать замки, которые пребывали в руинах, начали обретать хозяев. Частным лицам разрешили покупать эти строения, но с обязательной их реконструкцией.
- И кто-то из потомков неизвестного боярина начал массово скупать замки?
- Не потомок, и не всё подряд он скупал, а только то, что могло иметь какое-то отношение к Дракуле. Замок Бран - главную туристическую достопримечательность - этому человеку, конечно, купить не удалось, но остальные – пожалуйста.
- Здорово, - у Полы загорелись глаза, - и этот замковый «оптовик» поручил тебе найти для него клад?
- Нет, дорогая. И вовсе не он ко мне обратился.
- А кто?
- Вот тут мы подходим к следующей части нашей истории. Как ты знаешь, я, когда-то, учился на переводчика…
- Ну, конечно. Немецкий, венгерский, румынский, – это же те языки, которые ты изучал.
- Совершенно верно. Так вот, в то время, когда я постигал азы перевода, на одной из наших кафедр работал некий человек из Румынии, с которым мы тогда крепко сдружились.
- Это он к тебе обратился за помощью?
- Сейчас всё узнаешь, не перебивай.
- Прости.
- Этот друг рассказал мне про одного богача – венгра, по национальности, имеющего гражданство Румынии, который скупает определённые замки, делает в них ремонт, а затем сдаёт их в аренду государству или частным лицам. При реконструкции же он тщательно простукивает полы и стены. А младший товарищ моего друга – архитектор и проектировщик – не слепой и не глупый, поэтому он давно уже догадался об истинной цели своего хозяина.
Так случилось, что дочь кладоискателя полюбила нашего архитектора, и он тоже в неё влюбился. Папочка никому из своего семейства про клад не рассказывает, но шустрая девчушка подсмотрела, что он постоянно сверяется с какой-то бумажкой. В общем, она её пересняла, и теперь у наших голубков, тоже, есть план.
- Альтернативная группа кладоискателей-стяжателей?
- Про стяжателей… это не так, могу тебя заверить. Приятель моего друга – истинный патриот своей родины. Он не позволит вывезти из страны даже самую мелкую монету, если она имеет историческую ценность. И его девушка горячо его в этом поддерживает, тем более, что с папочкой она контачит плоховато, хотя и живёт в соседнем городишке (чтобы быть поближе к возлюбленному).
- Значит, твоя задача – помочь молодёжи в поиске?
- Не угадала. Тут всё гораздо сложнее. Но для этого я должен сделать ещё одно отступление, вернувшись на сорок лет назад. Не устала?
- Что ты? Пока я не узнаю всего, точно не усну.
- Ладно, слушай… Сорок лет назад, в одном небольшом венгерском городке жили и сильно дружили три девушки: Мира, Кора и Кристина. Первые две были сёстрами. Мира – старшая из сестёр – по некоторым данным, страдала эпилепсией, но не в самой тяжёлой её форме. Девочки рано лишились родителей, которые, умирая, оставили дочкам небольшое наследство. От своей доли Кора отказалась в пользу сестры, потому как была девушкой сострадательной. Эта её черта ещё сыграет с ней злую шутку, а пока, девушки заканчивают школу и решают, чем им заняться дальше.
У Миры – самой красивой из всех девочек её класса - два преданных воздыхателя. Один из них ей нравится больше, но у второго есть козырь в рукаве, вернее, карта клада. Да-да, ты правильно всё поняла: этот паренёк является наследником того самого средневекового боярина. И вот, видя, что любимая склоняется к замужеству с его конкурентом, паренёк признаётся ей, что в его семье есть некая тайна. Матери этого юноши досталась от её деда карта, но, в силу своей инертности или загруженности по работе (не знаю этих нюансов), она передаёт раритет своему наследнику, тем самым избавляясь от исторической ноши. Последний аргумент нашего паренька срабатывает – Мира соглашается выйти за него замуж, если он презентует ей на свадьбу свою карту. Не стоит удивляться, что брак этот оказался не долговечным. Завладев желаемым, прагматичная Мира со своим мужем разводится. Ясно, что и у него, и у неё есть теперь по копии плана. Но, ни у одного, ни у другой нет финансовой возможности отыскать этот клад. И что же придумывает красивая, сообразительная и не слишком разборчивая в средствах Мира? Правильно, она решает выйти замуж за состоятельного мужчину. И даже довольно быстро его находит. Он – венгр, имеющий румынские корни и румынский паспорт. Я не знаю, где она его нашла, но знаю, что ей бы нипочём не осуществить задуманное, не подвернись этому румынскому венгру Кора. Получилось, что отыскала его старшая сестра, а влюбился он в младшую – не такую красивую, но более порядочную. Ясное дело, что Мире такая перспектива даже больше понравилась: теперь она могла выйти за своего поклонника, которого не переставала любить всё это время, и, вместе с тем, приобретала возможность стать богатой женщиной. Она уговаривает сестру выйти за румына, а, спустя некоторое время, делится с ним своей тайной, в расчёте на то, что, в свою очередь, поделится с ней. Но, увы, не на того напала. Взалкавший богатств Дракулы, зять Миры и муж Коры устремляется на поиски клада. Сколько он скупил замков, это для нас не важно. Не важно, также и то, насколько счастливым оказался союз кладоискателя с Корой (сейчас они – в разводе), но в этом браке родилась дочь Ива…
- Которая полюбила товарища твоего друга, - закончила (за мужа) фразу Пола.
- Точно так.
- А Мира вышла замуж за своего поклонника?
- Нет. Он не захотел на ней жениться. Нашёл себе другую женщину, попроще и подомовитее. Детей у них, правда, нет, но они удочерили девочку, а заодно, и унаследовали гостиницу от родителей супруги.
- А что стало с Кристиной?
- О, это любопытная история. Я не успел тебе сказать, что Кристина приходится родной сестрой Мириному поклоннику - Акошу. Но это ещё не всё. После развода Миры она прибрала к рукам её бывшего супруга. Так получилось, что эти двое полюбили друг друга и поженились, в скором времени.
- Ничего себе поворот.
- Понятное дело, что дружба после этого закончилась. Тем более, что подруги разъехались по всему свету. Где сейчас Кристина, я не знаю. Мира осталась на родине. Кора, вроде бы, путешествует по миру. А её бывший муж со второй женой проживает в Поенари. И, судя по всему, наш румын близок к тому, чтобы отыскать клад.
- А какова твоя роль?
- Я должен предотвратить преступление.
- А что может случиться?
- Пока не знаю. Но Грег Луцтер (приятель моего друга) считает, что кто-то очень не хочет, чтобы клад нашёл именно румын, а потому на него и на его семью сыплются неприятности: то камушек с горы упадёт, то машинка (со спущенным колесом и повреждённой тормозной системой) в кювет заедет, то комиссия по архитектурному надзору с проверкой приедет. И так далее. Не говоря уже о разных кликушах, которые распространяют страшные слухи о «проклятье Дракулы».
- Значит, мы поедем в Румынию к Грегу и Иве?
- Нет, для начала мы навестим Миру в Венгрии. А остановимся в гостинице у Акоша. Готовь свои лучшие платья, вытаскивай чемоданы, бери разговорники и… морально настраивайся.
- Дорогой, я тебя обожаю.
- Я тебя тоже, - Лейн подошёл к жене, и, с нежностью, вгляделся в её лицо: - Наши слёзки давно просохли, и это прекрасно! Так что, будем спать, или отправимся в гости к Музлыкиным?
- Давай чаю попьём с твоими бутербродами, а потом решим.
- Договорились!

                ***
До Будапешта супруги добирались на поезде. Всю дорогу Пола счастливо улыбалась и пыталась запомнить (до малейших деталей) мелькавший за окнами пейзаж, чтобы потом рассказать об этом матери.
Гостиница в городке М., куда они попали под вечер, после обзорной экскурсии по столице Венгрии, очень понравилась Лейнам: здесь всё было мило, уютно, по-домашнему. Хозяин – мистер Акош Ковач – встретил их как родных. Скорее всего, его гостеприимство объяснялось тем, что «высокий сезон» ещё не начался, и в мини-отеле было мало гостей, но Поле, пребывающей в приподнятом настроении, хотелось верить в лучшее. Она даже попыталась поговорить с Ковачом на его родном языке, который немного подучила перед поездкой. На что хозяин отреагировал как истинный джентльмен, наговорив женщине кучу комплиментов.

Отоспавшись, на третий день отдыха Лейны решили съездить в расположенный неподалёку «Парк чудес», разрекламированный в путеводителе, как «волшебная страна, о которой вы мечтали с детства».
В автобус, принадлежащий отелю, помимо них, загрузились ещё две семейные пары и чудаковатый пожилой господин - мистер Годвиг Брум, с которым Лейны познакомились на прогулке по местному парку. Вообще-то, профессор приехал на отдых вместе с женой, но в этот день его Нора захандрила и решила остаться в своём номере, препоручив мужа заботам Полы.
- Дорогуша, прошу Вас, проследите, чтобы Годвиг не снимал панаму, и, главное, чтобы он не забыл где-нибудь свои очки, ведь без них он ровным счётом ничего не видит. Я бы и сама с вами поехала, с превеликим удовольствием, но что-то желудок разболелся. Немного подремлю в шезлонге, а потом устрою сеанс связи со своими внуками.
- Не волнуйтесь, Нора, прошу Вас. Всё будет хорошо.
- Ох, Вы, просто не знаете Годвига, это же – ходячее недоразумение. Но я очень рассчитываю на Вас и Вашего супруга. Какое всё-таки счастье, что мы вас встретили. Мой отдых превратился в прекрасный сон, а не в наказание, как это обычно бывает.

- Не понимаю, почему она так волнуется? – тихонько спросила Колина Пола, когда они уже сели в автобус - посмотри на нашего профессора, он же ведёт себя совершенно нормально - спокойно уснул, не успели мы ещё тронуться.
- Как ты думаешь, сколько может быть лет этому «одуванчику»? – спросил Лейн, поглядывая на похрапывающего Брума.
- Немало, уж поверь мне. Я, ведь, на его книгах (двадцатилетней давности) училась, а он уже тогда был известным историком.
- Значит, Годвиг, тоже, - специалист по Средним Векам?
- Что, значит, тоже? Да я ему в подмётки не гожусь, хотя и выпустилась с «красным» дипломом. И, знаешь, что, дорогой, говори, пожалуйста, тише. Пусть он выспится.

                ***
В «Парке чудес» профессор Брум постоянно норовил отстать от группы, и, если бы не заботливый присмотр Лейнов, историк потерялся бы уже в «Замке Белоснежки».
- Годвиг, ну что же Вы? – расстроился Колин, заметив, что профессор уже где-то «посеял» свою панаму.
- Ерунда, милейший, - спокойно ответил Брум, - сегодня совсем не припекает, ничего со мной не случится.
Тем не менее, спустя всего полчаса Лейны, вынужденные оставить свою группу, уже откачивали профессора, получившего солнечный удар.

В кафе, куда супруги, под ручки, привели Брума (по его просьбе), посетителей было немного.
У окна расположилась молодая семейная пара с ребёнком лет пяти. Карапуз лопал мороженое, а его беспокойная мамаша постоянно требовала, чтобы он запивал «холодные кусочки» тёплым чаем. Отец семейства читал газету, и на происходящее никак не реагировал.
У барной стойки примостились две молоденькие девицы. Бармен – белобрысый парень с плутовской физиономией – поочерёдно подмигивал то одной, то другой, а девицы заливались смехом и гримасничали.
За соседним с Лейнами столиком сидел худощавый мужчина демонической внешности: чёрные, как смоль волосы, такие же брови, тонкие губы и орлиный профиль. Вначале он не проявлял никакого интереса к вошедшим, но, когда, водворившись за столом, супруги заговорили с Брумом о «Замке Дракулы», в который они, по всей видимости, сегодня уже не попадут, незнакомец начал прислушиваться, а затем поднялся и подошёл к их столу.
- Позвольте представиться, Влад Цепеш.
- Да, неужто? – хитро прищурилась Пола, - А Вы неплохо сохранились для своих лет.
Мужчина улыбнулся: - Ещё бы, ведь мы – вампиры - нашли свой рецепт молодости: принял стаканчик свежей крови за едой, и пару лет как кошка языком слизала. Всем советую.
- Эй, Влодек, - окликнул его бармен, - чего ты, опять, к гостям пристаёшь? Тебе давно уже на рабочее место пора.
- Вот, вечно ты влезаешь, Золик, - огрызнулся «Дракула», - Может, я хотел приезжим экскурсию по замку провести?
- Смотри, как бы тебя за такое самоуправство не уволили, - пригрозил бармен, - Хочешь мимо кассы денежки пустить?
- Тебе-то что? Собрался Мире наябедничать, по-родственному?
- А, хоть бы и так. Прекращай трепаться и ступай в свой «вампирский домик».
- К сожалению, я должен вас покинуть. Мне, действительно, пора на службу, - вздохнул Влодек, - Но как-нибудь в другой раз я обязательно повожу вас по «своим владениям». А пока вынужден откланяться.

После его ухода другой посетитель, которого Лейны вначале не заметили (он сидел в отдалении, в затенённом углу), подошёл к ним и заговорил (с лёгким акцентом):
- Мне жаль, господа, что вот такие мошенники прикрываются честным именем Влада Третьего Дракула. Чего только не придумывают люди, чтобы опорочить великого господаря Валахии.
- А Вы, вероятно, претендуете на истину в последней инстанции, утверждая, что этот тип не проявлял агрессии по отношению к своим врагам и провинившимся подданным? – с усмешкой проговорил профессор, который уже начал возвращаться к жизни после перенесённого удара.
- Вы ещё скажите, что он кровь пил, - презрительно фыркнул незнакомец.
- Значит, и на кол он никого не сажал, и любовниц не потрошил, и за погибших родственников не мстил? – спросила Пола.
- Такие были времена, ничего не поделаешь. По-другому до тогдашнего народца не доходило.
- Но это же иезуитство! – возмутилась его собеседница.
- Послушайте, если мы сами до сих пор не можем справиться с преступностью, то, какое моральное право имеем обвинять средневековых законодателей? А у Цепеша, заметьте, был такой порядок, что золотая чаша, поставленная посреди городской площади, годами стояла целёхонькая, даже после его смерти.
Разошедшийся незнакомец, казалось, готовился прочитать целую лекцию по истории. Для начала, он спросил Полу, с лёгкой издёвкой: - А, о чём мы, вообще, спорим? Представляете ли Вы, мадам, что такое Средневековье?
- Немного, ведь я, всего лишь, закончила исторический факультет. А вот этого уважаемого человека зовут Годвиг Брум, и он…
Но ей не дали закончить. Незнакомец подскочил к профессору и начал жать его руку: - Как я счастлив. Этого просто не может быть. Я же учился по Вашим книгам. Вы перевернули моё сознание и мою жизнь.
- Что ж, я рад, - сухо ответил мистер Брум, пытаясь вырвать свою руку.
- Вы сейчас своего кумира калекой сделаете, - вмешался Колин.
- О, простите, простите меня великодушно, - огорчился незнакомец, - я с ума сошёл от счастья. Разрешите представиться: Ракош Петреску, историк-любитель, меценат, реконструктор.
- Вы – румын? – догадалась Пола.
- Точно так, милая леди. Простите, не знаю Вашего имени…
- Мою жену зовут Пола, а я Колин. Наша фамилия – Лейн. Профессора Годвика Брума Вы уже знаете.
- О, да.
- Может, присядете к нам? – предложила Пола.
- Сочту за честь. Эй, милейший, попросите официантку перенести мой заказ на этот столик.
- Одну минуту, господин Петреску, - кивнул бармен, складываясь в поклоне.
- А Вас тут знают, - заметила Пола.
- Ну, конечно, ведь я консультирую его тётку по вопросам исторического соответствия. А сейчас приехал, чтобы удостовериться, что они ничего не напутали с прототипом Брана. Ну, или «Замка Дракулы», как его несправедливо называют. Подумаешь, останавливался там Драгул всего на один день. А вот замок, реконструкцией которого я занимаюсь последние три года, - настоящий Дракула-дом, в котором Цепеш жил постоянно. Эту крепость возвели в Карпатских горах ещё в двенадцатом или тринадцатом веке. Потом понемногу к ней башни пристраивали, доведя до пяти, да толщину стен с трёх до пяти метров увеличили. А знаете, что меня поражает? Это то, как они всё верно рассчитали: ширину, длину, высоту, фундамент, с учётом скального основания. Ведь, замок даже не покосился, хотя, конечно, обветшал и лишился части кровли. И после этого мы будем обзывать Средние Века «тёмными»? Ну, конечно, тамошний народ не был так зациклен на санитарии, как мы. Но где же ему было взять столько воды – для питья и водных процедур? В замках, например, колодцы приходилось копать на глубину более ста метров, и нельзя сказать, чтобы там было изобилие питьевой воды. К тому же запасы этой самой воды делали на случай длительной осады крепости врагами, а потому берегли живительную влагу, как зеницу ока. Вообще, чего только не приходилось складировать в каменных мешках (читай, подземельях), на случай вражеского наскока… Туда даже камни спускали, для того, чтобы сбрасывать, при случае, на голову противника. Сколько же мелочей приходилось в голове держать… Нет, они вовсе не были такими легкомысленными, эти средневековые ребята. Только, вот, к собственной жизни, они относились без должной заботы и внимания (Бог дал, Бог взял). А жизнь, - такая хрупкая вещь, увы. Впрочем, их пренебрежение к медицине вполне объяснимо: это сегодня мы, чуть что, бежим к врачам, и без боязни ложимся на операцию, а тогда… Вино – вместо анестезии, роды – без жалости к матери и ребёнку. Когда я прочитал, что для смены неправильного положения плода, бедную женщину подвешивали головой вниз, мне – взрослому мужчине - физически стало плохо.
- Насколько я понял, - перебил его, с нетерпением, профессор, - Вы занимаетесь восстановлением замка, расположенного в местечке Поенарь? Об этом Вы начали нам рассказывать?
- Совершенно верно, - расцвёл Петреску, - я купил его два года назад у местной общины и пытаюсь вдохнуть новую жизнь в эти развалины.
- Успешно? – спросил Колин.
- Думаю, закончить «ремонт» в следующем году. Знаете, местный народ слишком нерасторопен, а приличные строители стоят дорого. Пришлось пойти по альтернативному пути: на руководящих должностях у меня – спецы, а на подхвате – то, что попроще.
- Давно собирался побывать в тех местах, - вздохнул Брум, - но, увы, теперь уже не получится. Ведь, там, кажется, какое-то невероятное количество скальных ступенек – 1500 или 1600. А с моими ногами совершенно нереально вскарабкаться на такую крутизну.
- Этого и не требуется, - заверил его реконструктор, - мы построили и укрепили вертолётную площадку. А забираться на такую высоту каждый день и по нескольку раз не сможет даже самый тренированный человек. Если мои новые друзья и коллеги не возражают, я хотел бы вас всех пригласить к себе в гости в посёлок Поенарь. Здесь я пробуду ещё пару дней, а потом за мной прилетит мой личный вертолёт. Если вы не откажетесь немного на нём прокатиться, то увидите воплощённую в камень историю: и с воздуха, и изнутри.
- Заманчиво, - проговорил профессор, постукивая пальцами по столу, - но, боюсь, моя жена меня не отпустит. Она вбила себе в голову, что без неё я сразу же пропаду. А сама она нипочём в вертолёт не полезет.
- Очень жаль! А как вы, друзья? – обратился Петреску к Лейнам.
- Я бы не отказалась, - проговорила Пола, с надеждой и волнением поглядывая на мужа.
- Что ж, я, пожалуй, составлю вам компанию, - ответил Колин.
- Отлично, - обрадовался Петреску, - вот вам моя визитная карточка. Оставьте мне свои координаты, и я вам перезвоню тотчас, как освобожусь.

- Что ты думаешь об этом человеке? – спросил Лейн свою жену, когда они добрались до гостиницы и уютно расположились в своём номере: Колин – на диване, Пола – на кресле-качалке.
- Фантастически преданный своему делу человек. Правда, характер у него – не простой. Думаю, я бы с ним не ужилась, будь я его женой. Бедная Кора, бедная Ива. Ведь, это тот самый румын-кладоискатель, как я понимаю?
- Конечно. Но почему же ты называешь его домашних бедными? Он, по всей видимости, сказочно богат, раз может себе позволить скупать замки и реставрировать их по нескольку лет.
- Может и так. Расчётливые женщины, к числу которых я не отношусь, таких мужчин, конечно, не упускают.
- Сожалеешь, что ты – не такая?
- Нисколько. Жить с тем, кого не любишь, - это же настоящая каторга. А почему ты меня об этом спрашиваешь? Ревнуешь к этому чудаку?
- Нет, что ты. Просто я – мужчина – смотрю на него по-своему, ты – женщина – по-своему. Чтобы получить полную картину, вернее, портрет, нужно сложить наши впечатления.
- А, тогда понятно. Скажи, а ты знал, что мы его здесь встретим?
- Даже представить не мог. Тем более, что он ещё на днях был в Румынии и мозолил глаза Грегу.
- Ничего удивительного. Для своего возраста (а ему не меньше шестидесяти пяти, я думаю) он очень бодр.

                ***
Вечером следующего дня (около десяти часов) Лейнам позвонил хозяин гостиницы, по местному телефонному номеру. Трубку взял Колин, который, по мере разговора, всё более мрачнел.
- Хорошо, я с ним встречусь, - сказал он в конце разговора и положил трубку.
- Что случилось, милый? – тревожно спросила Пола.
- Петреску свалился со стены «Брана». Бедняга разбился насмерть.
- Какой кошмар! А что от тебя хотел наш хозяин?
- У покойника в гостиничном номере нашли визитку с адресом нашей гостиницы и моим именем. Внизу меня уже ждёт местный полицейский инспектор, для «беседы».
- Я пойду с тобой, - решительно заявила Пола, натягивая свитер.
- Нет, дорогая, тебе там точно делать нечего. Оставайся в номере и отдыхай.

В холле, куда спустился Колин, его ждал высокий седовласый мужчина с печальным выражением на загорелом обветренном лице.
- Иржи Важич, - представился он, - Простите, что отвлекаю Вас от отдыха, мистер Лейн. Я сам только что вернулся из жарких краёв, и понимаю, как важна для людей нашей профессии перемена мест. Но, увы, такое несчастье…
- Откуда Вы знаете про мою профессию? Наводили справки?
- О, нет, что Вы. Просто и до нашей глухомани доносятся слухи о Ваших подвигах. Что до меня, то я всегда с превеликим удовольствием читаю в газетах про расследования, которые Вы блестяще ведёте.
- Неужели? Что ж, раз так, то давайте сразу, без прелюдий, перейдём к делу: что случилось с нашим румынским другом? Есть ли свидетели и зацепки?
- Начну с ответа на первый вопрос: Ваш знакомый оступился и упал со стены замка. Господин Петреску, на ночь глядя, зачем-то, отправился в «Парк чудес». В этом, конечно, нет ничего удивительного, ведь он периодически консультирует (по исторической части) госпожу Миру Сабвори – тамошнюю хозяйку. Так, в прошлом году при его участии открылся «Ковбойский городок». А месяц назад заработал аттракцион «Замок Дракулы», на открытии которого Петреску перерезал ленточку, на пару с нашим мэром. И всё всегда ровно и гладко проходило. А тут Мира, на свою и его беду, уговорила Ракоша задержаться. У неё, знаете ли, появились новые идеи… Историческая Аллея, или что-то вроде этого. Я с ней как раз перед Вами беседовал, поэтому немного посвящён в её планы.
- И как она?
- Госпожа Сабвори пребывает в полном шоке: такой удар по репутации. Да ещё, вдобавок ко всему, покойник когда-то был женат на её сестре. Почитай, что родственник.
- Когда-то был женат?
- Ну, да. Они развелись года два или три назад.
- А где теперь его жена?
- Где-то в Румынии. Мира звала её домой, но Кора не захотела возвращаться.
- А дети там были?
- Да, дочь Ива. Но она давно уже живёт отдельно от родителей. Кстати, Вы могли её видеть, ведь она работает в этой самой гостинице, занимается планированием и проведением досуговых мероприятий.
- Тогда точно видел, ведь это она нам экскурсию предложила в «Парк чудес». Такая приятная шатенка лет сорока с родинкой под глазом?
- Нет, это Дина (судя по Вашему описанию), - приёмная дочь хозяев. А у Ивы очень выразительная внешность: жгучая брюнетка, похожая на цыганку. И одевается она довольно оригинально, я даже словами передать не сумею. Но, если Вы её увидите, то ни с кем не перепутаете.
- Понятно. Значит, эта «цыганка» и есть главная наследница Петреску?
- Не уверен, ведь её отец успел жениться во второй раз. Так что его молодая жена, наверняка, за денежки поборется.
- А что туда входит, в его наследство?
- Точно не скажу. Он, ведь, - не местный, из столицы к нам «залетел». Жил некоторое время в этом городе, а в нашем посёлке, на окраине которого сейчас расположился «Парк чудес» бывал наездами. Я его, почитай, лет тридцать не видел. С трудом узнал, когда он здесь снова появился (в прошлом году).
- А Кору Вы хорошо знали?
- О, да. Мы все – из одного поселения. Кора – моя одноклассница. Вместе в школу поступили, вместе её и закончили. Даже дружили, какое-то время.
- А с кем ещё она дружила?
- С Кристиной. У них и дома рядом стояли. Они обычно втроём повсюду ходили: Кристина, Мира и Кора. Мира к нам частенько захаживала на переменах, хотя и училась в старшем классе. Она Коре за мать была, ведь у них родительница рано умерла. А как они школу закончили, так и папаша скончался.
- Мира, получается, старше Коры? А на сколько?
- У них разница в два года.
- А как бы Вы их охарактеризовали? Буквально, пара фраз, если можно.
- Старшая – умница и красавица с несгибаемой волей, младшая – попроще и поуступчивее.
- Кратко и по существу, браво!
- Стараюсь.
- А как у сестёр с деньгами? От родителей им много перепало?
- О, кажется, я понимаю, куда Вы клоните: думаете, Петреску «на деньгах женился». Но это не так: у Коры то своих средств не было, ведь она отказалась от родительского наследства в пользу старшей сестры. Так что Ракош её без приданого взял, по большой любви. Свадьба у них была в Румынии, на фоне, так сказать, старины. Из наших на свадьбе только Мира и была. Вообще, она брак младшей сестры, поначалу, одобряла, потому как, её зять казался человеком солидным и обеспеченным. Ещё бы, - вон, сколько замков приобрёл.
- Но я слышал от него только про тот, что в Поенари.
- По слухам, он уже половину всех румынских развалин скупил. Восстановит один замок (или дворец) – сдаёт его в аренду, а на эти деньги следующий «памятник зодчества» покупает.
- Но, для того, чтобы заниматься подобными вещами, нужен стартовый капитал.
- А он у него и был, ведь до Коры Ракош был женат на богатой вдовушке.
- Которая «почила в бозе», сделав его миллионером?   
- Вовсе нет. Они развелись, когда Петреску встретил Кору. Но тогда он уже кое-какой капиталец нажил (или у жены оттяпал, не знаю).
- А почему Вы сказали, что Мира лишь поначалу одобряла брак сестры? Её мнение, со временем, поменялось?
- Увы, да, ведь зять оказался человеком недальновидным и потихоньку растратил свои капиталы, залез в долги. А кто расплачиваться будет? Пришлось Мире вмешаться. Вошла с ним в долю, начала финансами управлять. Конечно, там ещё не всё гладко, но картина меняется к лучшему.
- Это она Вам рассказывала или Петреску?
- Она. Какой же мужчина будет хвастаться такими постыдными вещами? Банкротство никого не красит.
- Получается, Мира – женщина богатая?
- Безусловно. Здесь её все уважают и ценят – за ум и деловую хватку. Иначе бы нипочём в её акционерное общество денежки не понесли.
- Это её общество управляет «Парком чудес»?
- Да, и не им одним, а всем поселковым строительством.
- Понятно. Так что там с падением Петреску, как думаете? Столкнули его?
- Пока речь идёт о несчастном случае.
- Свидетели есть?
- Охранник.
- Что говорит?
- Утверждает, что Петреску был один. И в замке, кроме него, тоже никого не было.
- А чем румынский гость объяснил стражу порядка свой поздний визит?
- Сказал, что забыл здесь днём одну свою вещицу. Вот и пришлось ему из гостиницы обратно возвращаться. Он, ведь, здесь, в городе живёт, с вами по соседству, в «Отеле Шарлотты». Кстати, довольно миленькое местечко. По слухам, принадлежит тёще нашего мэра.
- Мистер Важич, давайте вернёмся к нашему делу.
- О, конечно-конечно. Петреску приехал в «Парк чудес» в восьмом часу вечера. Парк уже был закрыт, но его на входе пропустили, потому что у него пропуск – круглосуточный.
- На чём он приехал?
- На прокатной машине.
- За рулём он был сам?
- Ну, разумеется.
- У него были международные права?
- Я не уточнял, вероятно, да.
- Хотелось бы на них посмотреть, на эти права, и вообще на все его документы.
- Непременно Вам их предоставлю, когда доберусь до участка.
- Мне они не нужны, я рекомендую Вам ознакомиться с его бумагами.
- Непременно. С собой же у Петреску ничего не было, кроме прав. А из номера отеля мой сотрудник должен был всё забрать. Я просто из морга еду, на работе не был ещё. Но знаю, что документы и вещи уже в моём кабинете. Завтра с утра я ими займусь.
- Прекрасно. Так что было дальше, после того, как Петреску добрался до парка?
- Для начала, он машину оставил на стоянке у входа, а сам пешком отправился к «Замку Дракулы». Это же недалеко, минут семь ходьбы от входа. Охранник – Габи Пунш его зовут – впустил Петреску и предложил ему компанию составить, но тот отказался и один пошёл бродить по помещениям. Весь его маршрут охранник отслеживал по монитору. Жаль, только, что он на запись не нажал. А так мы можем восстанавливать картину только по устному рассказу Пунша. 
- Почему же он, всё-таки, не сопровождал посетителя? Разве в обязанности сторожа не входит следить за сохранностью вверенного ему объекта? А случись кража или порча имущества? Мало ли что там реконструктор мог сделать.
- Так-то оно так, но Вы не учли своеобразный антураж этого места. Это, ведь, вампирские угодья; туда, лишний раз, никто из служащих не заходит. А Габи там вообще дежурить не должен был, это не его рабочее место (поэтому и возникли проблемы с записью видео). Он подменял заболевшего товарища. Эти ребята договорились не афишировать «подмену», поэтому о нахождении постороннего на объекте Пунш и не стал докладывать, тем более что Петреску здесь все знали, как человека порядочного.
- А сигнализацию охранник отключил?
- Да там её и не было вовсе. Она только по периметру парка стоит. Ну, кому может придти в голову забраться ночью в детский городок? У нас в посёлке – народ всё больше степенный. Происшествия случаются редко, да и то – по мелочи.
- Ясно. И как долго Петреску пробыл внутри, прежде чем спланировал со стены?
- Минут двадцать или двадцать пять (охранник, в поднявшейся суматохе, на время внимания не обратил). Пунш уже хотел за ним пойти, но тут услыхал крик и, выскочив из своей сторожки, увидел мёртвого Петреску.
- Что говорит ваш судмедэксперт?
- Он считает, что смерть наступила мгновенно. Я Вам не сказал, простите… Дело в том, что покойник в полёте ещё и на кол наткнулся, который ровнёхонько под стеной находится. Ну, там для достоверности такой фрагмент частокола сделали, который, якобы, был в замке Дракулы. Он, говорят, на эти штуки воришек насаживал. А у нас почтенный человек пострадал.
- Надо же, какая точность попадания…
- Ну, не такая уж и точность. Он не на один кол наткнулся, а на два, и не вертикально, а горизонтально. Но самое обидное, что, оступись Петреску чуток пораньше, упал бы на стог сена. Такая, вот, страшная судьба.
- А, может, он и прыгал из расчёта на мягкое попасть, но его отнесло в сторону?
- Всё может быть. Погода у нас – не очень, безветрие – редкость. Вот и сегодня, как видите, разные предметы по воздуху летают. Метров двадцать скорость ветра – не меньше.
- Если этот случай, как Вы полагаете, - несчастный, что требуется от меня?
- Ну, я просто решил, может Вам интересно будет послушать? Всё-таки, неординарное событие, да ещё в таких зловещих декорациях. Я, если честно, до конца не уверен в том, что его не столкнули.
- Что-то нашли?
- Нет, не в этом дело. Просто, Петреску был (как это сказать помягче) человеком со сложным характером. Он требовал точного исполнения всех своих указаний, а наши ребята – не больно-то почешутся. Словом, всем тут от него на орехи доставалось. Никому ничего не спускал. Как заметит какую неточность, раскричится и бежит Мире жаловаться. А та ребят премии лишает. Некоторых даже уволила.
- Ну, так составьте список недовольных, установите их алиби.
- Проще найти тех, кто был им доволен. От Ракоша, ведь, даже собственная дочь сбежала. Ладно, простите, что зря побеспокоил. Вижу Вам не до наших историй.
- И Вы не хотите даже узнать, каким образом у покойного оказалась моя визитная карточка?
- А я и так знаю. Мне уже всё Золик рассказал.
- Бармен, значит, у Вас на окладе?
- Бросьте. Вы никак не хотите понять, что и в этом городишке, и в тех маленьких посёлках, что по соседству расположены, все друг друга знают. Большая часть народа работает в «Парке…» у Сабвори.
- Значит, с одной стороны это задачу облегчает (люди охотнее общаются с родной полицией), а с другой – напротив (покрывают преступников, по-соседски или по-родственному).
- Точно так.
- Что же, желаю Вам удачи. Сам я, конечно, по стенам замка карабкаться не собираюсь (не в той физической форме), но послушать записи допросов и поделиться своими мыслями с Вами, могу. Так что можете обращаться.
- Большое спасибо!
- Да, пока не за что. Кстати, мистер Важич, хотел спросить, что такой образованный человек, как Вы, делает в этой глуши?
- Благодарю за комплимент! Насчёт глуши, Вы зря: у нас здесь в летние месяцы вся столичная знать представлена. Что до образования, тут Вы верно подметили: учитель литературы, коим я был до своего преобразования в полицейского, во мне неистребим. Не одно поколение здешней молодёжи воспитал: и Золик у меня учился, и Влодек.
- И Ива?
- Нет, что Вы, она же в Румынии с родителями жила всё это время. Вот Сельма (её мачеха), - моя ученица, причём одна из лучших.
- И что же Вас заставило так кардинально поменять профессию?
- Вы.
- Каким это образом?
- Ну, я же уже рассказывал, как зачитывался детективными историями с Вашим участием. Вот меня и потянуло на подвиги. Пять лет уже тут работаю, до инспектора дослужился.
- Не разочаровались в своём выборе?
- Как Вам сказать? По-разному бывает. Но, если Вы думаете, что со школярами легче работать, чем с преступниками, то здорово ошибаетесь!

                ***
На следующий день события начали развиваться стремительно.
Утром Лейну позвонил Важич, который сообщил, что ночью неизвестные злоумышленники проникли в полицейский участок и выкрали все бумаги и документы, принадлежащие покойному Петреску. Колина это совсем не удивило. Он, для приличия, посочувствовал инспектору, и спокойно отправился на завтрак.
Брумы, которые накануне пересели к Лейнам за столик, уже слышали про трагедию в «Замке Дракулы», поэтому разговор крутился вокруг этой темы.
- Бедный Петреску, - охала Нора, - он ещё такой молодой.
- Вовсе он не молодой, дорогая, - возражал ей муж, - он - мой ровесник.
- А ты что, себя стариком считаешь?
- А кем я должен себя, по-твоему, ощущать? У нас же уже двое внуков, и третий – на подходе.
- Погоди, может, ещё девочка родится.
- Не мечтай. Наш сын никогда не подложит мне такую свинью.
Пола решила вмешаться в разговор и поинтересовалась, почему профессор не хочет, чтобы его семья пополнилась ребёнком женского пола.
- Девочка? Да ни за что, - категорически заявил Брум, - мне хватает жены и невестки. Я люблю порядок, а женщины – это сплошной бардак и кавардак. Только мальчик, и никто иной, слышите!
При этих словах профессор даже погрозил кому-то кулаком.
- Ну, а если бы у Вас родился не сын, а дочь, что бы Вы делали тогда? – с любопытством спросил Колин.
- Отдал бы её в приют, а с женой – развёлся бы.
- Никогда в это не поверю, - усмехнулся Колин, в то время как Нора помрачнела.
- Ну, хорошо, - смягчился профессор, - жене я бы дал ещё один шанс, а девочку выбросил бы в окно.
- Надеюсь, это шутка? – спросила побледневшая Пола.
- Ну, конечно, шутка, - засмеялся профессор, - дети же – наше продолжение. Я уже неоднократно говорил Норе, что мы сваляли дурака, когда остановились на одном ребёнке. Хорошо, хоть, сынок нас опередил по деторождению.
После этих слов Брум встал, слегка поклонился Поле и Колину и отправился к себе в номер.
- Ну, вот что мне с ним делать? – огорчённо произнесла Нора, - даже приятного аппетита никому не пожелал. Такой рассеянный.
- Так что, насчёт детей? – спросил Колин, - Я так ничего и не понял про девочку.
- И Вы не одиноки, дорогой, - со вздохом произнесла Нора, - Временами, я его совсем не понимаю.
Ива Петреску подошла к Лейнам во время их послеобеденной прогулки по летнему саду, когда они уже собирались возвращаться.
- Простите меня, - обратилась к Колину «цыганка», - Вы не могли бы мне уделить минут пять Вашего времени? Мне необходимо с Вами поговорить.
- Дорогая, ты не возражаешь? – спросил жену инспектор.
- Конечно, нет. Пообщайтесь, а я присоединюсь к Брумам, они как раз в гостиницу направляются.

Когда Пола отошла подальше, Колин предложил девушке присесть на скамейку. Пока она усаживалась, шурша своими тремя или четырьмя пёстрыми юбками, одетыми одна поверх другой (истинная цыганка), Лейн успел её рассмотреть. Да, всё так, как говорил инспектор: чёрные кудрявые волосы до плеч, иссиня-чёрные брови, длиннющие (скорее всего, наклеенные) ресницы, зелёные глаза (возможно, линзы), прямой нос (чуть-чуть бы поменьше, была бы красавицей), и невероятно алый рот (перебор с помадой). В ушах – огромные серьги с фальшивыми (без сомнения) бриллиантами. Пёстрая кофточка с большим вырезом, жёлтые чулки и массивные разноцветные кроссовки на платформе… «Просто сорока на маскараде», - подумалось Колину.
 - Итак, Ива, что Вы хотели мне сказать? Можете говорить на венгерском, если Вам удобно.
- А румынского Вы не знаете?
- Увы, нет.
- Я слышала от…, - Петреску замешкалась, - от некоторых людей, что Вы – частный детектив.
- Это так.
- Отлично! Вы просто не представляете, до какой степени мне нужна Ваша помощь. Я хочу с Вами посоветоваться по поводу этого убийства.
- Почему со мной, а не с мистером Важичем?
- Потому, что он ест с рук у Миры, а ей не выгодно признавать, что в парке кого-то убили.
- Откуда у Вас такая уверенность, что это было убийство?
- Да всё яснее ясного. Отца же никто не любил, из-за его дотошности. Что поделать, приходится признать этот факт. Но поверьте, папа не был злым человеком, он просто перфекционист. Поэтому-то так долго и реставрирует все свои замки. И с деньгами у него из-за этого постоянные проблемы.
- Намекаете на долги?
- Ещё какие. Он и у Миры деньги занимал, по-родственному. А отдавать «забывал», ну она и подловила его как-то - заставила на неё часть имущества переписать. Это она мне сама рассказала. Якобы тётка это сделала из жалости к нам с мамой, чтобы мы без копейки не остались, в случае его банкротства. Но, сдаётся мне, у папы всё уже заложено и перезаложено по многу раз. Так что, бедной Сельме, скорее всего, ничего не достанется.
- Сельма – это вторая жена Вашего отца?
- Да, очень славная девушка, моя ровесница. Работала в папином архитектурном бюро и преданно любила его все эти годы. Потом, после развода с мамой, он на ней женился. Жаль, что их счастье продлилось так недолго.
- Скажите, а Вы любили отца?
- Конечно!
- Почему же тогда переехали сюда? Кстати, как давно?
- Переехала, года два назад, потому что без мамы не хотела оставаться в папином доме. И у мамы - своя жизнь. Зачем я буду ей мешать? Не подумайте, я своих стариков не забываю: папу периодически навещаю, а с мамой мы регулярно созваниваемся. Её сестра тётя Мира мне помогла здесь обустроиться. Сначала я подрабатывала в баре на территории парка, а потом подвернулась работа в этой гостинице.
- Вы прекрасно знаете венгерский язык. Это Вас родители научили?
- Мама. К тому же, я в Румынии училась в венгерской школе, и не в одной, потому что мы постоянно кочевали по стране – от замка к замку.
- А где вы с семьёй жили в Поенари?
- В долине. Только я там почти не жила. Родители развелись спустя полгода после переезда, а потом и я сбежала. Вообще, там очень уютный домик.
- Отец живёт там вдвоём с новой супругой?
- Если не считать прислугу - кухарку и водителя, то - вдвоём.
- Водитель? А Ваш отец сам не управляет машиной?
- Управляет. Но Сельма, ведь, не имеет прав. Её всегда кто-нибудь подвозит (отец или водитель), - в магазин или в гости. В горах это оправданно, из-за качества дорог. Знаете, мы за эти годы в разных местах жили. Дороги в горах, как правило, не самого лучшего качества, но в Поенари хорошая трасса была, широкая. Правда, папа умудрился-таки на ней в аварию попасть. Взял один раз машину Сельмы, без спроса, а там какая-то неисправность была. Хорошо, хоть он додумался скорость сбавить на самом опасном участке, поэтому не сильно пострадал.
- А что там за проблема была?
- Я в этом плохо разбираюсь. Что-то с тормозами. Вам лучше с Сельмой поговорить или с Ником - её личным водителем.
- А когда это было?
- Месяца два назад. Это можно у тамошнего инспектора уточнить – у мистера Коппеля.
- Благодарю Вас, Ива, за Ваши чёткие и правдивые ответы. Представляю, как Вам сейчас тяжело, после смерти отца…
- Да, мне сейчас не просто. И знаете, я поневоле начинаю верить в «проклятье Дракулы».
- У Вас, наверное, слишком живое воображение?
- Есть немного.
- Можете ответить мне ещё на несколько вопросов?
- Ну, конечно.
- Вы, случаем, не знаете, по какой причине Ваша мама отказалась от своей части наследства в пользу сестры?
- Знаю. Из жалости.
- То есть?
- Тётя Мира с детства страдает эпилепсией.
- Понятно.
- Но, сказать по чести, там и денег не очень много было. Их родители были простыми людьми. Сколько накопили, столько оставили.
- Однако, на «Парк чудес» Вашей тёте хватило…
- Что Вы, это же не её вложения. У тёти – куча разных спонсоров, включая нашего мэра и других состоятельных граждан. Просто она обладает сумасшедшим даром убеждения. Даже Ваш знакомый - мистер Важич (известный скряга) – и то вложился в её бизнес.
- И как, оно того стоило?
- Ну, финансовый отчёт я не видела, но то, что народ сюда валом валит, - это точно.
- А что Вы думаете про Золика Томаша, - бармена? Он вроде тоже родственником мисс Сабвори приходится?
- Золик ей не родня. Он - племянник её бывшего мужа и сирота.
- Так Ваша тётя была замужем?
- Да, но всего полгода. Вышла замуж назло своему жениху, а потом одумалась и развелась. Муж после такого позора уехал отсюда навсегда.
- И больше ни разу не появлялся?
- Нет, насколько я знаю. Иначе бы тёте об этом сразу доложили.
- А Вы не знаете, где сейчас живёт бывший муж Вашей тёти?
- Понятия не имею. Даже фамилии его не знаю, потому что тётка всё, что с ним связано, уничтожила, включая фотографии и два свидетельства - о браке и разводе.
- Да, жёстко она поступила. Как ещё она мужниного родственника не притопила в ближайшем пруду…
- Что Вы, она этого племянника не просто у себя оставила, но и воспитала как родного. Только, вот, не в коня корм.
- Почему Вы так решили? Мне кажется, что Золик уважает Вашу тётю.
- С чего Вы это взяли?
Колин рассказал девушке о том, как бармен припугивал отлынивающего от работы «Дракулу».
Ива покачала головой:
- Это совсем другая история. Вечно эти двое друг друга "подкалывают". Они с Влодеком никак не могут девушек поделить. Как только у одного из них появляется подружка, другой тут же кидается её отбивать. Это у них со школы тянется, насколько я знаю (со слов Сельмы). Такая вот странная дружба. Они и за мной пытались ухлёстывать, но я в такие игры не играю.
- Кстати, Ива, а почему Влодек решился на роль Цепеша? Разве местные не побаиваются шутить с такими вещами?
- Что за ерунда? Мы же не в Румынии живём. Это там жители (и то не все) верят в легенды про вампиров.
- Но, Вы же сами только что говорили про какое-то проклятье.
- Я говорила про другое. Дело в том, что мой отец, который не отличается особым человеколюбием, разругался в Поенари с одной старушкой. Фамилии её никто не знает, и откуда она приехала – тоже. Эта Тильда там почти одновременно с моими родителями появилась. Она - то ли знахарка, то ли колдунья. Страшненькая, тёмненькая. Её все местные за сто вёрст обходят, боятся. И только нашей Сельме удалось с ней общий язык найти. Старушка там купила маленький домик-развалюшку, а моя нынешняя мачеха её навещает.
- Вы сказали, что Сельма работает архитектором и проживает с Вашим отцом в долине. А где живут другие проектанты?
- Не другие, а другой. У нас их всего двое – Сельма и Грег Луцтер. Был ещё один, когда-то, но он очень много на себя брал, и отец его уволил. А Грегу папа снимает квартиру у одного человека, тут же в долине.
- А где живут строители? На горе?
- Нет, что Вы. Они же – местные, без особого образования, верят в разные суеверия, их не загонишь в замке Дракулы ночевать, особенно после «видений» Тильды. Строители живут в долине – либо в своих домах, либо - на съёмных квартирах. Им отец проживание оплачивает.
- Понятно. Говоря о «видениях» Тильды, Вы что имели в виду?
- Ну, это как у гадалок: «сегодня ты встретишь любовь», «завтра тебе грозит несчастье». Общие фразы. Как увидит человека на своём пути, начинает «блажить». От неё все врассыпную разбегаются. Мама рассказывала, что старуха её словно бы выслеживала. Как увидит издалека, так к ней и кидается. И давай её стращать: «Уезжай отсюда, поскорее, добра тебе не будет. Одна уже с горы сбросилась, от любви несчастной. И тебе туда дорога…».
Мама отцу пожаловалась, что Тильда ей проходу не даёт, так он на старуху накричал и запретил ей к нашему дому на пушечный выстрел приближаться. Она на него смертельно обиделась, и пообещала, что его ждёт «проклятье Дракулы».
- Получается, Тильда его одного прокляла, а не всю вашу семью?
- Да.
- Ну, значит, лично Вам ничего не грозит.
- А Вы думаете, я чего-нибудь боюсь? Дудки. Пусть только этот призрак ко мне сунется. Так ему бока намну.
- Послушайте, Ива, давайте сменим тему. Скажите лучше, у Вашей тёти часто припадки случаются?
- Сейчас уже нет. Раньше чаще были. А как она лекарство поменяла, так почти и не бывает.
- И кто ей посоветовал этот чудодейственный препарат?
- Да мой хозяин, мистер Ковач.
- Тот самый жених?
- А как Вы догадались, ведь я его не называла?
- Интуиция.
- Класс! Да, это за него она собиралась замуж, да не вышла. Мне кажется, они с Мирой друг друга до сих пор любят.
- Послушайте, а почему же Ваша тётя при такой большой любви за другого вышла?
- Не знаю. Хотя, конечно выглядит это странно: жили-были двое, любили друг друга, собирались пожениться, и… разбежались. Правда, когда тётка замуж выскочила, тут все решили, что дело было в её капризе или во внезапно вспыхнувшем чувстве, но, когда они развелись, все вообще перестали что-либо понимать. Поговорили какое-то время, языки почесали, а потом забыли. А эти двое (тётка и Ковач) тщательно свой секрет хранят. Уж как я Миру не пытала, уж как я своего хозяина не подлавливала, - пустой номер.
- Скажите, Ива, а как Ваша тётя относится к Сельме?
- Нормально. Кстати, это она её отцу, в своё время порекомендовала. Сельма же им с мамой двоюродной племянницей доводится.
- А как давно она её Вашему отцу порекомендовала?
- Не помню. А это важно?
- Вовсе нет... Вижу, что Вы очень устали, Ива, и больше не собираюсь Вас мучить.
- Так Вы поможете мне докопаться до истины?
- Конечно. Я не хотел лазать по «Замку Дракулы», но раз Вы считаете, что Ваш отец упал не случайно, то я туда, пожалуй, съезжу и сегодня же.
- На ночь глядя? Разве не лучше туда при свете дня отправиться?
- Надо ковать железо, пока горячо. Что-то же привело Вашего отца в замок именно вечером.

                ***
Вернувшись в гостиничный номер, Колин сообщил супруге, что ей придётся сегодня ужинать без него.
- Ты что, с Ивой куда-то намыливаешься?
- Это – не Ива, а особа, выдающая себя за дочь Петреску.
- Как ты это понял?
- Очень просто. С Ивой я сегодня разговаривал по телефону. Она, вместе с Грегом, выполняет мои поручения.
- Но зачем этой девице притворяться? И зачем ты с ней разговаривал, зная, что она – это не она?
- Хотел выяснить планы одной из сторон этого представления.
- Хорошенькое представление: Петреску - на колу. И что значит «одна из сторон»? Сколько их всего? Одна – это Ива и Грег, а остальные - кто?
- Дорогая, я не могу тебе ничего сейчас объяснить, извини, у меня слишком мало времени. Эти люди уже знают, куда я направляюсь.
- А куда ты направляешься?
- В «Замок Дракулы».
- Один?
- Почти. Но если что, мне помогут, не волнуйся.
- А мне с тобой нельзя?
- Нет. Но у меня к тебе будет две просьбы. Первая: последи, пожалуйста, за нашим хозяином, если тебе не сложно и не страшно. Только так, чтобы он тебя не заметил. Сумеешь?
- Постараюсь.
- Отлично! И вторая: если меня не будет до завтрашнего вечера, позвони по этому телефону и попроси о встрече. Передашь вот этот конверт, но только после того, как тот человек назовёт пароль.
Колин наклонился к уху супруги и прошептал, чуть слышно, какую-то фразу. Пола «сделала большие глаза», но переспрашивать не стала.
- Береги себя, дорогая!
- И ты, тоже, береги себя! Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу.
- Всё будет хорошо, главное в это верить.

                ***
Лейн позвонил инспектору Важичу прямо от дверей «Замка Дракулы» и попросил, чтобы тот дал распоряжение своим сотрудникам допустить его на место преступления. Застигнутому врасплох полицейскому не оставалось ничего другого, как дать Лейну «красный свет». Сам же он пообещал подъехать в «Парк Чудес» так быстро, как только сможет. Колин понял, что в его распоряжении не больше получаса, и приступил к расследованию.
Сотрудник полиции Янек Милековский, в компании постоянного охранника «Замка Дракулы» Петера Цульского, затаив дыхание наблюдали за тем, как столичная знаменитость, вооружившись налобным фонариком, копается в траве рядом с кольями, на которые упал Петреску. Минут через семь Колин закончил свои поиски и попросил проводить его внутрь. По ходу передвижения он интервьюировал охранника: - Скажите, а что с Вами случилось в день убийства? Почему Вам пришлось договариваться с Пуншем (ведь так, кажется, зовут Вашего напарника)?
- Неудобно об этом говорить. Если коротко, то что-то съел и желудок разболелся.
- На что грешите?
- Не знаю. Я вроде, кроме Золикого бара нигде в тот день не ел. Но он клянётся, что у него всё только качественное – и продукты, и пиво. Словом, промаялся я весь день, и позвонил Габи. У него как раз в тот день выходной был. Мы договорились, что он за меня в ночь подежурит, а я его, когда он захочет, подменю. Начальнику смены мы говорить не стали, это же наши дела.
- Понятно. Скажите, а Пунш ничего не заметил особенного в тот день?
- Как Вам сказать, - тихо произнёс Цульский, оглядываясь на полицейского, который замешкался на повороте, - Габи – парень простой, деревенский, ему везде призраки мерещатся, даже в «Замке Белоснежки». А тут, сами видите, какое место.
- Значит, он видел Дракулу?
- Говорю же, что он малахольный.
- Я понял. Слушайте, Петер, я Вам настоятельно советую больше никому про это не рассказывать.
- Ну, конечно. Я же сам понимаю, что у него тогда проблемы будут. Мира его быстренько за ворота отправит. А зачем мне дружка топить?
- Я рад, что мы с Вами друг друга поняли, - кивнул Лейн и, обернувшись к подходившему полицейскому, спросил:
- Мистер Милековский, падение произошло в Вашу смену?
- Так точно.
- Можете мне показать, откуда начал свой полёт Петреску?
- Конечно. Мы с судмедом и с охранником Пуншем даже набросали примерную схемку его перемещений по замку. Если пожелаете, я Вам покажу.
- Давайте, только на словах.
- Как скажете. Значит, после того, как Петреску прошёл по мостику через ров и миновал главные ворота (они были приоткрыты), он направился к охраннику, находящемуся в хозяйственном помещении (у него там пункт слежения, с монитором, телефоном и прочими делами). Тот дал ему ключи от двух дверей главного корпуса (первой - металлической и второй – деревянной).
- А что, остальные двери в замке на ключ не закрываются?
- Нет.
- Ясно, а что насчёт подвала и башни?
- Они тоже не запираются. Но он туда и не входил. Петреску прошёл все три уровня, по винтовой лестнице. Надолго он останавливался только в центральном зале, где стоит дубовый стол со скамейками. У входа в «тюремную башню» (что-то типа чердака) он задержался, но входить туда не стал, а вышел наружу по деревянной лестнице. Там – крыша и переход с одной башни на другую. Они как-то там называются (Сторожевая, Угловая и т.п.), но я так сходу не скажу, какая из них какая. Короче, он вышёл на крепостную стену и пошёл по ней. Так-то она безопасная, эта стена, но только при свете дня. А ночью можно и не заметить, что боковые ограждения – не сплошные. Наши местные даже умудряются влезать на парапет и, опираясь на два зубца, фотографироваться. Мне давно уже казалось, что это не безопасно. А теперь-то этот аттракцион, наверняка, или прикроют, или сплошное ограждение сделают.
- Ваш криминалист ничего особенного не отмечает? Ну, например, не бежал ли Петреску по стене? Может быть, он споткнулся, отчего и полетел вниз?
- Эка Вы хватили. Где же нашему Жорику до таких тонкостей дойти: бежал или не бежал? Он и время смерти-то иной раз определяет с точностью до суток, не то, что до часов и минут. Вот, кстати, мы и пришли за разговором: отсюда бедолага вылетел. Правда, не знаю, что Вы в такой темноте сможете рассмотреть, даже с фонариком.
- Тем не менее, я попробую. Вы не могли бы отойти от (лунного) света. Не хотелось бы, знаете, повторить подвиг нашего покойника. А поработать мне тут необходимо. Я постараюсь Вас долго не задерживать.
- Конечно-конечно, о чём Вы говорите? Работайте, сколько нужно.

Лейн ощупывал стены, ограждающие проём, миллиметр за миллиметром. Вот, кажется то, что он искал. Только бы не заметили его сопровождающие. Нет, вроде, никто ничего не видел: охранник стоит поодаль, а полицейский куда-то исчез. Ага, вот и он, - в компании с Важичем.

Инспектор ещё издали начал приветствовать столичного коллегу: - Есть успехи, мистер Лейн?
- Пытаюсь восстановить картину.
- Ну, и как?
- Темновато.
- И я же о том. Лучше это при свете дня делать.
- Вынужден признать Вашу правоту. Спускаемся.

Внизу их уже ждали двое. Какая-то дама с волевым подбородком и властным взглядом, в компании бармена, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
- Мистер Колин Лейн, мисс Мира Сабвори, - представил их друг другу Важич.
- Очень приятно. К сожалению, Петер слишком поздно сообщил мне о Вашем визите. Но теперь-то Вы от меня не сбежите, мистер Лейн. Вы просто обязаны со мной отужинать.
- Непременно, только жене позвоню, с Вашего позволения.
- Ну, конечно, - хозяйка «Парка Чудес» отошла в сторону и начала о чём-то шептаться с Важичем, на румынском языке.
Лейн, делая вид, что пытается дозвониться Поле, прислушался. Сабвори упрекала инспектора в том, что он даже не додумался её предупредить, когда узнал, что детектив уже в «Парке…». («Если бы не моя девочка, я бы вообще только утром обо всём узнала»). Важич оправдывался, параллельно уточняя, не знает ли Лейн румынский язык? «А мы это сейчас проверим», - сказала Сабвори и крикнула (на румынском), обращаясь к детективу: «Ну, что, Вы уже закончили разговор?» Колин не среагировал на провокацию, а потому Мира повторила ту же фразу на венгерском языке. В это раз детектив её «услышал» и сообщил, что жена, видимо уже легла и выключила телефон, но это не страшно, поскольку она знает, куда он отправился и может не беспокоиться о его безопасности.
- Ну, ещё бы, - высокомерно заявила мисс Сабвори, - мало того, что Вы находитесь под защитой венгерской полиции, с Вами ещё и мы с Золиком. Что может быть надёжнее?
- Согласен.
- Так Вы готовы идти?
- Разумеется.
- Отлично. Эй, Петер, не забудь закрыть двери.
- Слушаюсь, мисс Сабвори.

                ***
Поздний ужин в доме хозяйки «Парка чудес», был великолепен. Золик расстарался: здесь были и перепела, и рыба, и овощное ассорти, и фрукты. Правда, кусок торта, который с трудом впихнул в себя Лейн, был явно лишним (глаза начали слипаться, от медовой пропитки).
Разговор не клеился: Важич увлёкся спиртным, и быстро перестал реагировать на окружающую действительность; Золик постоянно отлучался на кухню, а хозяйка, потягивая вино из винтажного бокала, поглядывала на собеседника с задумчивым видом. Пришлось Лейну самому начать разговор: - Мисс Сабвори, позвольте поблагодарить Вас за оказанный мне царский приём. Пою гимн Вашему хлебосольству и гостеприимству.
- Я рада, что Вам у меня понравилось. А как Вы нашли наш посёлок и наш «Парк чудес»?
- Посёлок я видел только частями, когда мы выезжали из нашей городской гостиницы на экскурсию. Но сразу же заметил и отметил для себя Ваш дом с его необычной архитектурой, свежими красками фасада и превосходным флористическим решением прилегающей территории.
- Скажите прямо, - встрял Золик, - у тётушки – самый шикарный дом в посёлке.
- Золик, не влезай, - одёрнула его Сабвори.
- Но он прав, - поддержал бармена Колин, - Я тоже так считаю.
- Ах, Вы мне льстите, - с улыбкой ответила хозяйка, - Мой домик не плох, но самый шикарный дом – у мистера Лагоша.
Важич одобрительно хохотнул: - Это точно, Мира. Наш уважаемый мэр знает толк в роскоши.
- Странно, но я не видел здесь дома лучше, чем этот, – удивился Лейн.
- И не увидите, - ответил Важич, - мэр живёт в городе, а к нам лишь изредка наведывается. У него же таких посёлков пять штук. Правда, наш - самый крупный. А так-то все дела здесь решает наша многоуважаемая Мира.
- Хватит, Иржи, - прервала его хозяйка, - не говори глупости. И, вообще, тебе пора домой, а не то твоя супруга на меня обидится.
- Пусть только посмеет. Да ладно, я – же не дурак, понимаю, кто здесь – лишний. Желаю хорошего вечера, вернее ночи. Фу, совсем запутался. Желаю здравствовать, Королева!
- До свидания, Иржи!
- До завтра, мистер Лейн.
- Всего доброго, мистер Важич.

После ухода инспектора Золик тоже засобирался: - Тётушка, я пойду, пожалуй, а то мне завтра рано вставать.
- Ступай, дорогой и не волнуйся, я – под надёжной охраной, - Сабвори кокетливо взглянула на Лейна, отчего тому стало не по себе.
- Шустрый паренёк, - сказал он, глядя вслед бармену.
- Не то слово. Волчонок редкостный. Даже я не доверяю ему до конца, хотя и воспитывала его с детства.
- Простите, если мой вопрос покажется Вам бестактным, но как Вам удалось оставить его себе после развода?
- Это было не сложно. Мой муж – человек сговорчивый. Ну, подумайте сами: зачем молодому разведённому мужчине связывать себя по рукам и ногам ребёнком?
- А зачем Вам это было нужно?
- Затем, что рожать мне было запрещено. А ещё затем, что я не собиралась больше выходить замуж.
- Но я слышал, что мистер Акош Вас очень любил. Или он, Вам в отместку, решился на измену, и потому Вы не стали его супругой?
- Измену? Вы смеётесь? С кем? Да, его жену – глупую гусыню - я даже за женщину не считаю. Рукой махни – и он окажется у моих ног. Просто я перегорела, остыла, а потому и закрыла тему с замужеством… навсегда. «Акош мне изменил» - какая глупость. Мистер Ковач – мой преданный рыцарь и друг. А изменил мне, как раз, мой прекрасный муженёк. Это он позволял себе походы налево, а потому и отправился сразу на все четыре стороны. И не вздумайте спросить, с кем мне изменял мой благоверный, это Вас совершенно не касается.
- Я и не собирался этого делать, - слукавил Лейн, - Мне хотелось только узнать, что Вы думаете о смерти мистера Петреску.
- Спросите лучше прямо: не я ли столкнула его со стены? Так вот, это не я.
- А что он был за человек?
- Законченный эгоист. Ради собственных завиральных идей – этих песочных замков – он готов был пожертвовать благополучием своей семьи. Моя бедная сестра потратила на него лучшие годы, а племянница осталась бы без куска хлеба, если бы не я.
- Вы ведь его кредитовали, да?
- Откуда Вы… А, я поняла, Вы же сегодня говорили с Ивой (мне это Акош сказал). Ну что же, буду откровенна. Да, я давала ему деньги до тех пор, пока не поняла, что возвращать мне их он не собирается. И тогда я выкупила у него долю в акционерном обществе, которое открыл этот… кладоискатель.
- Кладоискатель? Вот это новость. Значит, он надеялся отыскать что-нибудь в старых замках?
- Не что-нибудь, а сокровища самого Влада Третьего Цепеша из рода Дракулы.
- И он их нашёл?
- Конечно, нет. Но это уже не важно, поскольку все его замки (с кладами или без) я намерена продать, да побыстрее.
- И тот, что в Поенари?
- В первую очередь.
- А второй жене ничего не перепадёт?
- Не знаю, там видно будет. Я буду считать удачей, если у меня получится расплатиться по долгам Ракоша, и выйти в «ноль». Если что-то останется, возможно я и поделюсь с этой кроткой овечкой.
- Считаете, что это только маска?
- А что я должна, по-вашему, думать, если он через месяц после развода женился на этой девчонке. А ведь как она умело всех обошла: и предо мной пресмыкалась, чтобы только к Петреску подобраться; и Коре в подруги втёрлась; и Иву на жалость развела. И что мы видим в итоге? Сестра одурачена; её дочь с отвращением бежит из «отчего дома»; при странных обстоятельствах погибает мой зять. А его «несчастная» вдовушка, очевидно, мнит себя богатой и свободной. Ну, нет, я, пожалуй, ничего ей не дам. И пусть она выметается из дома моей сестры.
- Если желаете, я ей это передам лично, так как собираюсь в те края.
- Прекрасно! Лучше и придумать было нельзя. А здесь, значит, Вы уже закончили расследование?
- Да, ведь у меня нет оснований полагать, что мистер Важич ошибается по поводу случайной гибели Вашего родственника.
- Пожалуй, я с Вами соглашусь. Хотя Иржи и не блещет умом, но в данном деле всё настолько прозрачно, что сомневаться не приходится. Тем более что ни охранник никого не заметил (она внимательно посмотрела на реакцию Лейна, но он был невозмутим), ни свидетелей происшествия не было.
- Увы, это так.
- Почему же, увы? Зачем искать чёрную кошку в тёмной комнате, если её там нет?
- Отлично сказано, мисс Сабвори. Позвольте Вас поблагодарить и откланяться.
- Это Вам спасибо за помощь и понимание, дорогой Колин. Жаль, что Вы так рано уходите. В наших местах не встретишь такого галантного мужчину и умного собеседника. Если надумаете меня навестить, не стесняйтесь, заходите в любое время.
- Непременно, - пообещал детектив, спешно покидая излишне гостеприимную хозяйку.

                ***
Лейн сделал приличный крюк, прежде чем убедился, что за ним никто не следит.
Он заранее выяснил, где проживает местный Дракула – Влодек Кочульский, и подобрался к дому с неосвещённой (фонарями) стороны.
Света в доме не было. Колин тихонько постучался в одно из окон, наугад. Откуда-то изнутри раздался сонный бас: - Кого там ещё несёт? 
Лейн подошёл к другому окну и повторил своё действие. На стук сначала никто не отозвался, но потом из-за занавески показалась взъерошенная рыжая голова. Колин не сразу узнал «Влада Цепеша»: тот был без парика и грима, в своём обычном виде.
Завидев инспектора, парень поначалу видимо решил задать стрекоча, но потом передумал: - Подождите меня на улице, я сейчас.
Через пять минут они уже сидели на лавочке за домом и беседовали вполголоса.
- Влодек, это ты бродил по замку в виде привидения?
- Конечно, нет. Это всё придурок Золик придумал – попугать Габи. Только получилось всё по-другому. Зачем-то явился Ракош, и Вы уже знаете, чем дело кончилось.
- Значит, бармен тебе сказал, что Петреску самостоятельно слетел с башни, спасаясь от Дракулы?
- Да. А Вы думаете, это Золик его спихнул?
- Влодек, сейчас уже неважно, что я думаю про твоего приятеля. Ясно одно – тебе угрожает смертельная опасность. Если не хочешь повторить судьбу Петреску, беги отсюда и спрячься, пока я это дело до конца не расследую.
- А сколько мне прятаться-то?
- Если бы я знал. Постараюсь всё оперативно закончить. Но ты должен исчезнуть прямо сейчас. Пойми, ты – важный и единственный свидетель преступления. Петреску убили намеренно, это я уже точно знаю. Ты – следующий.
- Ну и дела. Знал, что Золик – скотина, но, чтобы до такой степени. Спасибо Вам за предупреждение!
- И тебе тоже спасибо, за откровенность!
- А что мне скрывать? Не дурак же я, чтобы на себя чужие грехи брать.
- Влодек, а где одежда, в которой бармен бегал по замку?
- У меня на чердаке. Он же мои тряпки одалживал, пакостник этакий.
- Тогда тащи их сюда и поскорее, а не то на тебя ещё и убийство повесят. И, возможно, посмертно.

                ***
 Пола мерила шагами комнату, когда её муж, под утро, вернулся в гостиницу.
- Где ты был? Я уже не чаяла тебя живым увидеть.
- Я звонил пару раз, но ты не брала трубку.
- Конечно, не брала. Посуди сам, если ты ведёшь слежку, ты же не будешь с собой телефон таскать. А я тут такого натерпелась.
- Что же ты узнала?
- Кое-что. Помнишь, в обед Годвиг сказал, что не может найти свои очки?
- Ну, да. Его же ещё Нора за ручку привела, потому что он ничего не видит, без своих окуляров.
- То-то и оно. А после твоего ухода, когда я отправилась на ужин, картина повторилась: она его привела в столовую и отвела обратно в номер, за ручку.
- И что было дальше? Это же не всё, что ты видела?
- Какой догадливый мальчик. Действительно, не всё. Слушай дальше. Я оставила ночник включённым, чтобы с улицы думали, будто я читаю книгу в своём номере, а сама, через балкон (благо, у нас – невысокий второй этаж) вылезла наружу. Видел бы ты, как я пряталась за деревьями. А как по-пластунски проползала под фонарями…. Словом, я их выследила.
- Кого именно? Нору и Акоша?
- Ты что, тоже там был?
- Нет.
- А откуда тогда знаешь, что я именно их видела?
- Догадался. Недаром же она проделывала эти трюки: с желудочными болями, когда надо было ехать на экскурсии, и с очками, без которых её муж слеп, как крот. Для чего-то ей, ведь, нужно было остаться в гостинице.
- Для чего-то? Да она же его шантажирует, нашего хозяина.
- Как это?
- Представь, спряталась я за деревом, а они как раз под его кронами и присели на скамейку. Сколько я натерпелась, говорить не буду. В общем, насколько я разобрала (со своим венгерским), она ему говорит: «Не могу больше терпеть, всё ему скажу, пока он в благодушном настроении пребывает». А он ей отвечает: «Но тогда ты и мою жизнь разрушишь. Мою и её…». Представляешь? Видно, Акош с нашей старушкой-веселушкой своей жене изменяет, а Нора собирается об этом мужу рассказать. И какой бы спокойный наш профессор не был, думаю, молчать он не станет – доложит всё хозяйской супруге. И тогда, двум бракам - конец!
- Это всё, что ты подслушала? 
- А что, этого мало?
- Дорогая, давай я тебе дам одну подсказку. У тебя же отличная память на лица, как я знаю.
- Ну да, а к чему ты ведёшь?
- Представь перед своим мысленным взором две физиономии – Норы и Дины. Тебе ничего в глаза не бросилось?
- Ты говоришь про приёмную дочь Ковачей? Ту, что с родинкой под глазом?
- Про неё.
- Слушай, а действительно, есть некоторое сходство, - ответила Пола, после минутного раздумья, - Если бы Норе добавить родимое пятно…
- А у неё оно и было. Присмотрись к ней завтра. Ровно в том же месте, что и у Дины, у нашей приятельницы - небольшая щербинка - белёсый шрамчик после косметической операции.
- Значит, Дина – родная дочь Норы и Акоша?
- Норы, - да. Но её отец – не Ковач.
- А кто?
- У меня есть мысли на этот счёт, но, думаю, мы завтра сумеем разговорить саму Нору. Вернее, Кристину. У неё, как я выяснил (заглянув в гостиничную книгу записей постояльцев), два имени: Нора-Кристина. Она ими пользуется, по очереди.
- Значит, миссис Брум – сестра Акоша и подруга сестёр Сабвори?
- Именно так. Сабвори, как ты правильно угадала, - их девичья фамилия. Мира её себе вернула после развода, как и её сестра.
- А какая у Миры была фамилия в браке?
- Брум.
- Что? Наш одуванчик был женат на старшей из сестёр?
- Именно так.
- Значит, карта принадлежала ему?
- Да. Этим же, видимо, объясняется и выбор им профессии. Мира и Годвиг поженились совсем молодыми людьми, сразу после школы. Затем, они развелись, и каждый пошёл своей дорогой: Годвиг отправился учиться на историка, а его бывшая супруга двинула в коммерцию. Знаешь, я не мог сначала понять, почему Кора отказалась от своей доли в родительском наследстве. Ну, что давала Мире ничтожная прибавка к небольшой сумме, полученной ею от предков? Вернее, я не тому удивился, что Кора отказалась от наследства, а тому, что этот факт стал достоянием общественности. Ведь, если верить Важичу или Иве, Кора – человек добрый и бескорыстный.
- То есть, ты полагаешь, она бы не стала афишировать своё доброе дело?
- Именно так.
- И что ты понял?
- Я сообразил, что о поступке сестры намеренно проговорилась сама Мира. Ей нужно было показать свою платёжеспособность спонсорам, из которых она вытягивала деньги на «Парк чудес».
- То есть, фактом получения удвоенного наследства она доказала, что может и сама финансировать своё предприятие?
- Да, но это было жульничеством с её стороны. Местные жители ей поверили и стали вкладывать деньги в парк аттракционов. А она сама, возможно, не вложила в него ни копейки, или вложила самую малость.
- Наверное, Акош об этом узнал, и бросил её.
- Возможно. А может, он узнал про карту, за которую «продалась» его девушка. Скорее всего, так и было. Ведь его сестра – Нора - полюбила Годвига и вышла за него замуж, а муж и жена – одна сатана. Что знает муж, знает и жена…
- И брат жены.
- Точно.
- А теперь Нора хочет рассказать мужу про то, что у неё есть внебрачный ребёнок?
- Очевидно.
- А Акош боится, что Дина, которую он воспитывал как родную дочь, уйдёт от него к настоящей матери?
- Ну, конечно.
- Значит, то, что я сегодня узнала (про ребёнка) – это секрет полишинеля, да?
- Не скажи, ведь и для Годвига и для жены Ковача – это секрет, как и для всего здешнего населения.
- Но для тебя же эта информация не представляет никакого интереса?
- В общем, да. Поэтому я и спрашивал тебя, не слышала ли ты ещё чего-нибудь?
- От них – нет. Но я ведь не только их выследила.
- Вот как? А кого ещё?
- Иву и Важича.
- Тоже в саду?
- Нет. Эти встретились на парковке за нашим отелем. Я, после волнений, связанных с Ковачами, отправилась купить водички в мини-маркет, а он, как ты знаешь, находится рядом с парковкой. Ну, купила я бутылочку и примостилась там же, за столиком. Они уже закрывались, поэтому фонари погасили, а в тени меня совсем не было видно. Сижу, жадно пью воду, вдруг замечаю Иву, которая подъезжает на крошечной машинке.
- Она сама была за рулём?
- Ну, естественно. А чего ты так подскочил?
- Это – важнейшая информация. Продолжай, пожалуйста.
- В общем, паркуется она, вылезает и кого-то ждёт. Тут, как раз, инспектор и подъехал. А как он из машины вышел, Ива сразу к нему рванула, и начала быстро что-то говорить на венгерском языке. Я только и смогла нашу фамилию разобрать. Видно, она ему наябедничала, что ты в «Парк чудес» поехал. А Важич «цыганку» успокаивает и что-то говорит про Сельму.
- Про кого? – почти закричал Колин, - Вспомни, как и что он говорил?
- Ну, он её по руке гладит и говорит что-то типа, «Сельма» и «тишина» или «спокойствие». Так что, кроме факта их встречи, я тебе больше ничего сообщить, увы, не могу.
- Родная моя, ты уже всё мне сказала.
-  Да что я тебе сказала-то? Опять туман напускаешь, не можешь толком объяснить. Тогда ты торопился в парк, а теперь, видимо, боишься раскрыть мне свою тайну?
- Как раз нет, Пола. Я готов тебе рассказать то, что знаю. Мне не хватало одного-единственного элемента, для полной картины. Теперь же всё встало на свои места.
- Тогда рассказывай.
- С превеликим удовольствием. Для начала… ты ещё помнишь историю про трёх подруг?
- Ага.
- Отлично! Одну из них - Кристину - ты сегодня видела. Её тайна тебе тоже известна. Мы только не знаем имя её любовника, - отца Дины. Но, думаю, завтра она нам откроется, эта тайна. Кору ты не видела, как и я. Но будем считать (пока), что она – вне игры.
- Как и Нора?
- Вовсе нет, но об этом позже. Итак, остаётся самый главный игрок – Мира. Ложь – её второе имя. Она всегда блефует: и тогда, когда продаёт акции своего нестабильного (в финансовом плане) предприятия, и тогда, когда выдаёт самозванца за своего богатого зятя, и тогда, когда утверждает, что Петреску – банкрот, а она – его главный кредитор.
- А что, это всё не так?
- Конечно, нет. Я выяснил, что наш реконструктор при разводе оттяпал, в соответствии с условиями брачного договора, половину вдовушкиного состояния. А его хватит на все румынские замки и ещё останется.
- Так для кого эта Мирина сказочка?
- Для меня и для окружающих. Вот, что подумают спонсоры, когда узнают о том, что она кредитует своего зятя? «Если она является соучредителем такого богача, то насчёт наших денежек можно не волноваться; они – в надёжных руках». Говорю же, - сплошной блеф, надувательство и мыльный пузырь.
- А может, она это не только для местных придумала, но и для своих родственниц, чтобы держать их на крючке?
- Почему нет? Прекрасная идея! Сельму, полагаю, она убедила. По поводу Коры и Ивы (настоящей) - не знаю.
- Слушай, а если представить, что насчёт характера своей сестры Мира тоже наврала… Тогда становится понятно, почему Кора бросила мужа, - вовсе не из-за его измены с Сельмой, как можно было бы подумать. Будучи, на самом деле, корыстным человеком, миссис Петреску могла развестись с мужем из-за его банкротства. Кому Кора верит больше - сестре или нелюбимому супругу? Ясно, что – Мире.
- Думаешь, Кора его не любила?
- Конечно, нет, ведь выходила-то она за Ракоша (по просьбе сестры) из-за денег.
- Гениально. Тогда многое становится понятным.
- Для тебя, - возможно. А я, например, не поняла, почему ты сказал про Иву, что она - «настоящая».
- Я говорил это про румынскую Иву, а не про местную, которую для нас с тобой разыграла Сельма.
- Что ты сказал? «Цыганка» - это Сельма?
- Это не я сказал, дорогая, а ты, вернее, Важич. Вспомни, как он её успокаивал («тише, Сельма»), когда она сообщила ему, что я отправился на место преступления, не предупредив его и других членов их банды.
- А чего им было опасаться? Ведь, тела Петреску ты не видел и по его карманам не шарил?
- Зато и они не видели того, что я там нашёл.
- А ты что-то нашёл?
- Да. Парень, который играл Петреску, успел засунуть в щёлку между камней ту записку, из-за которой он и явился в «Замок Дракулы» тёмной ночью.
- А что там написано?
- Не написано, а начертано.
Колин развернул крошечный листок, на котором был нарисован какой-то квадрат, вернее половина квадрата.
- Но, это же просто обрывок, - разочарованно протянула Пола.
- Не обрывок, а половина карты.
- Что? Значит, Петреску явился за второй частью?
- Наоборот. Это он принёс кому-то недостающую часть схемы, в расчёте на вознаграждение.
- Слушай, значит, у этого кого-то не хватало части карты, и он (или она) не могли без этого отыскать клад?
- Полагаю, что так.
- Но ты же говорил, что Петреску откопал клад.
- Я сказал, что он близок к этому.
- А почему ты назвал покойного актёром, который играл отца Ивы?
- Про актёра ты сама сейчас додумала, за что тебе от меня благодарность. Ну, ясно же, что покойника наняли для того, чтобы он разыграл здесь пьесу под условным названием «Богач и бедняк» (богачом он, якобы, прикидывается, а на самом деле - банкрот). Разыграл эту сцену он, надо сказать, неплохо, - со знанием дела и учётом местной специфики.
- Но кто его нанял, Мира?
- И не только.
- Как это?
- Подумай.
- Ты смеёшься? Мне никогда не разгадать этого ребуса.
- А вместе с тем, ответ лежит на поверхности. Мы видим, что кладоискатели разделились на команды. Первая команда – это Петреску и его жена Сельма; вторая – это Ива и Грег; третья – Мира, Важич и его бывшие ученики – Сельма и Золик; четвёртая –  Золик и его бывшая девушка Сельма, и, наконец, пятая команда – всё та же Сельма и неизвестное лицо.
- Она что умеет раздваиваться, расстраиваться и так далее, эта твоя Сельма? Да кто она такая?
- Авантюристка, охочая до денег и театрализованных представлений. Не отвлекайся. Я только что открыл тебе карты. Попробуй теперь порассуждать самостоятельно.
- Хорошо. Значит так, с Петреску и его второй женой всё понятно, они – естественная и законная команда. Только зачем ему половина карты, если у него есть целая?
- А кто тебе сказал, что она у него есть?
- Ну, Ива же с Грегом что-то срисовали. Ты сам говорил.
- Они перерисовали ту часть, которая была у отца Ивы. Ладно, не буду тебя мучить. Я сам дошёл до этой идеи чисто случайно, когда вспомнил нашу свадебную клятву. Вообрази такую картину: Мира выходит замуж за Годвига. Мы уже знаем, что профессор человек – неординарный. Представь, молодые люди обмениваются кольцами, обещают делить заботы…
- Пополам, - вскричала Пола, - Ну, конечно, он подарил ей только половину карты, в надежде, что они их когда-нибудь (когда разбогатеют) соединят и отправятся на поиски клада.
- Умница! Представь теперь состояние Миры. Полгода она пытается, - то лаской, то хитростью, выманить у мужа вторую часть карты. Но тот утверждает, что отдал её на хранение, до поры, надёжному человеку.
- И этот человек – Кристина, вернее, Нора?
- Думаю, да. Она-то его по-настоящему любила, раз согласилась даже на роль любовницы. Правда, физическая близость случилась, вероятно, уже после охлаждения отношений Миры и её супруга.
- А потом Нора рожает ребёнка от Годвига?
- Полагаю, что так. Затем она сдаёт малышку в приют, с условием, что брат, который уже нашёл замену Мире и собирается жениться, удочерит её малютку.
- Но, почему она ничего не рассказала мужу? Или, всё-таки, это был не его ребёнок?
- Думаю, что его. А почему не рассказала? Чужая душа - потёмки, особенно (уж, прости, но это так) – женская. А может, Брум не хотел или не любил детей.
- Особенно, девочек.
- Точно. Да и мальчиков, тоже, он не очень-то жаловал. Вспомни, как он родного племянника отдал на воспитание чужому человеку.
- Куда же его родители смотрели? Почему позволили внучка-сиротинку обидеть?
- О, я забыл тебе рассказать, извини. Там была жуткая трагедия: родители Годвига, вместе с его сестрой и её мужем, разбились на машине, ровнёхонько после свадьбы сына. Так что они с Золиком остались одни на целом свете: Брум и его племянник.
- Какой кошмар. Тогда понятно, почему ему не нужен был ещё один ребёнок. Это же какая обуза – и в моральном и в материальном плане.
- Конечно. Да, и родители Норы были людьми небогатыми. Если бы Акош не женился так удачно, возможно Дина осталась бы в приюте навсегда.
- Бедняжка. Слушай, до меня только сейчас дошло: это же получается, что и у Миры, и у Норы, и у твоих друзей все эти годы были неполные карты?
- Да. И для того, чтобы отыскать вторую часть, каждый из них предпринимал определённые шаги и усилия. Но мотивы у них были разные: Иве и Грегу клад был нужен для благородной цели; Нора, вероятно, собиралась презентовать Годвигу утерянную им когда-то часть карты…
- А заодно и признаться, что у них не один ребёнок, а два.
- Точно. Что касается других… Петреску, будучи человеком обеспеченным, искал клад скорее для собственного развлечения. Он, по словам Грега, - авантюрист (похлеще Сельмы), но со знаком «плюс». Ему важен процесс, а не результат. Мира, понятное дело, надеется на клад по другой причине. У неё – постоянная нехватка денег из-за нестабильного дохода «Парка чудес». Получив же деньги, она, скорее всего, продала бы «прихрамывающее» предприятие и доживала бы жизнь в своё удовольствие.
- А как насчёт Важича?
- Для него найти карту – дело профессиональной чести, ведь Сельма – его бывшая ученица. Вероятно, она обратилась к нему с просьбой ей помочь в поисках, а он решил показать, какой он великий и гениальный сыщик. К тому же, он надеялся утереть нос мне – своему кумиру, которого он знал лишь понаслышке, а теперь ещё и увидел воочию.
- А кто сбросил со стены лже-Петреску?
- Золик.
- Зачем?
- Ну, во-первых, чтобы прикарманить тёткины деньги, которые она ему дала для выкупа карты...
- Но ведь карту нашёл не он, а ты. Значит, денежки пришлось Мире вернуть?
- Ничего подобного.
- Почему?
- Об этом мы ещё поговорим.
- Ладно. А что там было «во-вторых»? 
- Вспомни, в каких командах состоит бармен.
- С Важичем, Мирой и Сельмой.
- А ещё?
- С Сельмой. Ты говорил, что она – его бывшая девушка.
- Это – предположение, но вполне достоверное.
- И что это за союз двух сердец? В чём их цель?
- Подумай. Молодая девица выходит замуж за пожилого богача. А где-то на родине остаётся молодой любовник…
- Который рад был бы её вернуть, да ещё с кладом.
- Верно. Думай дальше.
- А чего думать-то? Золик же спихнул не Петреску, а его имитацию.
- Прости, я опять кое-что от тебя утаил, невольно.
- Как обычно…
 - Не обижайся. Дело в том, что в тот же день, когда актёр упал со стены Замка Дракулы в Венгрии, в Румынии настоящий Петреску чуть-чуть не попрощался с жизнью.
- Как это? Опять авария?
- Нет, на этот раз его пытались столкнуть со скалы в Поенари.
- Кто?
- Ракош не понял, то есть не опознал нападавшего.
- Значит, он чудом удержался?
- Не чудом. Я предупредил Грега, чтобы тот не отходил от своего патрона ни на шаг. Но это же почти невозможно, учитывая бойкий характер опекаемого. Так вот, парень зашёл, на минуту, посмотреть, как дела у строителей, а реконструктор, оставленный им снаружи, отправился любоваться красотами долины, сверху. Он остановился на краю пропасти, а некто в чёрном балахоне с капюшоном на голове, вознамерился его столкнуть. Грег заметил этого человека в последнюю секунду и закричал Петреску, чтобы тот оглянулся. Нападавший испугался и пустился наутёк.
- Что же твой Грег его не поймал?
- Дорогая, даже если представить, на минуту, что злоумышленник был безоружен, не исключено, что в кустах прятался его помощник. Так что наш друг поступил правильно, оставшись со своим хозяином.
- Погоди, а зачем кому-то, предположительно Сельме и Золику, было нужно, чтобы оба Петреску попрощались с жизнью одновременно?
- Умница, мыслишь в правильном направлении. Именно одновременно.
- Но я не понимаю их мотивацию. Настоящего Петреску могли убить в целях завладения его деньгами и кладом. А чем провинился актёр?
- Знаешь, я думаю, что они, поначалу, не хотели убивать имитацию, но, видимо, этот господин их сам спровоцировал. Может, дело в шантаже или в завышенных требованиях. Ведь он подставлялся, изображая другого человека, а риск должен соответственно оплачиваться.
- Да, уж. Недаром, из участка выкрали все его поддельные документы. Им было чего бояться.
- Не обязательно поддельные. Он, например, мог поменять имя и фамилию, чтобы соответствовать представляемому им лицу. Но этого же недостаточно. Он же не однофамильца Петреску представлял, а его самого. А это уже - статья за мошенничество. 
- Всё равно, я не понимаю, почему нужно было их одновременно устранять? Это же бессмысленно и рискованно.
- А в чём риск? Ну, кто здесь, в этом посёлке, мог опознать покойного «Петреску»?
- Да кто угодно.
- Разве? Важич сказал, что кроме Миры на свадьбе Коры никого из местной публики не было. И настоящий Петреску в Венгрии не появлялся с тех пор, как разругался с Мирой из-за карты. Ну, ты помнишь: информацию о кладе он к сведению принял (вместе с частью карты), а делиться будущими сокровищами не пожелал. Так кто мог бы опознать Ракоша, кроме Миры?
- Кора…
- Которая путешествует по миру.
- Сельма…
- Которая «зависла» между Румынией и Венгрией. Мужу она сказала (по сведениям Луцтера), что едет навестить родных, а на родине в своём истинном обличье не появилась.
- А, поняла, его же дочь может опознать…
- Та, которая работает у Ковача, и которую мы с тобой видели. А я так даже насладился беседой с этой разумницей.
- Но это же была Сельма.
- Конечно. И что получается? В Венгрии дочь «опознаёт» погибшего «папочку» и получает гроб с его телом для доставки на родину…
- А в Румынии, превратившись в жену, то есть во вдову, Сельма гробик перехватывает.
- И вовсе нет. Зачем он ей? Тело можно «потерять» где-нибудь перед границей. Но остаётся свидетельство о смерти. И точно такое же свидетельство, в это же время, безутешная вдова получает в Румынии. Что мы видим? Актёр – участник, а главное, - свидетель многоходовки (с картой и перевоплощением) исчезает, Петреску – тоже, а его деньги достаются Мире (по поддельным бумагам) и Сельме (от тёткиных щедрот, в награду за помощь). А последняя к тому же ещё и на клад рассчитывает.
- Без карты?
- Почему же без? Ты забываешь, что кто-то передал вторую часть карты лже-Петреску, для продажи Мире. 
- Нора?
- Не уверен.
- А зачем тогда столкнули Петреску, ведь он же не успел передать им карту?
- Он не успел. Но Золик тётке карту принёс, только не настоящую, а ту, что ему его любовница вручила. А за свои услуги он получил от Миры денежки. Да ещё и покойничка обобрал.
- Каким образом? Он, что, за ним вниз спускался, когда тот со стены грохнулся?
- Конечно, нет. Золик просто-напросто прикарманил деньги, отпущенные ему Мирой на выкуп карты у актёра, а того столкнул, ещё до передачи денег.
- Но ведь настоящую карту ни Мира, ни её родственники не получили.
- Верно. Зато Сельма избавилась от своего венгерского «муженька». Вот, только с «румынской версией» Петреску накладочка получилась. Подельник плоховато сработал.
- Слушай, у меня сейчас мозг взорвётся. Поддельная карта, поддельный румын, поддельная Ива. Зачем такие сложности?
- Ты опять забываешь, что команд было пять. И у каждой были свои задачи.
- Давай сначала.
- Изволь. Первая команда - Петреску и Сельма…
- Стоп! Давай попробуем пойти по другому пути. «Спляшем» от Сельмы.
- Хорошо, я тебя понял. Тебе легче воспринимать историю в повествовательном изложении: «Жили-были» и тому подобное. Правильно?
- Правильно.
- Без проблем. Слушай… Наша Сельма родилась в этом самом посёлке двадцать пять лет назад, девчушкой была шустрой и предприимчивой. Пример брала со своей двоюродной тётки Миры, но только до тех пор, пока не выросла и не поняла, что тётушка лишь притворяется деловой и успешной, а сама балансирует на грани нищеты. А ещё девочка узнала, что у её кумира есть тайна, которая может принести реальные деньги. Сабвори, в свою очередь почувствовав в Сельме родственную душу, решила её привлечь к «делу». Для этого она для начала свела девушку с племянником мужа (чтобы привязать покрепче), затем оплатила её учёбу в архитектурном институте, после чего пристроила проектантом к Петреску (полагаю, что не напрямую, чтобы тот ничего не заподозрил). Естественно всё это делается в расчёте на ответную помощь. А помощь Мире была ох как нужна, ведь её сестрица Кора начала бастовать.
- По какой причине?
- Судя по тому, что Кора сразу после развода отправилась путешествовать по миру, это было её звёздной мечтой. Но муж эту идею, вероятно, не поддерживал, денег особо не давал, да и вообще её идеалу не соответствовал. Поэтому-то Мире и пришлось вводить нового игрока. Старшая Сабвори убеждает сестру (которая ей теперь только мешает) в том, что Петреску находится на грани банкротства, да и с кладом у него дело не движется. Её план срабатывает: Кора подаёт на развод, а её место занимает Сельма, которая продолжительное время успешно имитирует влюблённость в своего шефа. Став его законной женой, племянница Миры начинает выяснять, как обстоят дела у Петреску на самом деле. В финансовых вопросах она особо не разбирается, поэтому проверить, правду ли говорит Мира по поводу банкротства зятя, Сельма не может (возьмём это, пока, как предположение). Зато, она держит руку на пульсе в вопросе поиска клада. От Миры она уже знает, что и у тётки, и у Ракоша имеется лишь идентичная половина карты. Что делать? Нужно, во что бы то ни стало, раздобыть вторую часть. Думаю, Сельма предприняла попытки договориться с Норой или с её мужем, а может – и с ними обоими. Видимо, её усилия оказались тщетными. Скорее всего, супруги затребовали, в свою очередь, ту часть карты, которая отсутствует у них. А это, как ты понимаешь, с планами Сельмы не совпадало. Ей конкуренты – ни к чему.
- Погоди, а как Сельма вышла на Нору и Годвига?
- Могу только догадываться. Но то, что она с ними знакома, стало для меня очевидным во время разговора с поддельной Ивой. Послушала бы ты, как упорно она меня уверяла, что даже фамилии бывшего тёткиного муж не знает.
- А между тем, Брумы преспокойно проживают в гостинице Ковача.
- Да, и видимо не первый раз здесь останавливаются. По крайней мере, Нора. Признаюсь, я тут незаметно к гостиничному компьютеру подключался, и увидел, что твоя новая приятельница числится в списке вип-гостей. Раз в год, по крайней мере, она здесь появляется. А вот, Годвиг, похоже, приехал сюда впервые.
- Как думаешь, Мира уже знает о его приезде?
- Конечно, но ей до него дела нет. Он же – отработанный материал.
- А карта? Почему она к нему не обратится относительно её покупки? А учитывая её криминальные наклонности, можно предположить, что она и припугнуть его способна: не отдашь то, что мне нужно, я тебя убью.
- Дорогая, ты забываешь, что Петреску со стены спихнула не Мира, а Золик, подстрекаемый Сельмой.
- Хорошо, почему же тогда эта парочка до сих пор не выкрала карту у Брумов?
- А ты знаешь, где она у них хранится?
- Нет.
- Ну вот, и наш криминальный дуэт этого не знает. И потом, Петреску, по словам Луцтера, уже вовсю распинается, что клад почти у него в руках, и без всякой карты.
- Что же тогда Сельма так поторопилась, с его убийством?
- Почему же поторопилась? Ведь, она и без мужа теперь смогла бы клад отыскать. Уже ясно, что он находится в Поенари. Копайся себе спокойно, никто и слова не скажет (вдове и законной наследнице).
- Да, ситуация. Видать, совсем её припекло.
- А как ты думаешь? Даже самой расчётливой стерве хочется личного счастья, вкупе с материальным благополучием. А что ей может дать шестидесятипятилетний скряга, от которого даже жена-ровесница сбежала? 
- Тоже верно. А скажи, дорогой, как ты думаешь, почему Брум не догадался сделать, до женитьбы на Мире, копию целой карты?
- А зачем? У него же тогда не было средств, для поиска сокровищ, и в будущем они не предвиделись. И вообще, по-моему, его земные (читай, материальные) вопросы не особо интересуют. Так что, карты у него, видимо, нет – ни целой, ни половинной. Я бы скорее поставил на Нору.
- Наверное, ты прав. Извини, что перебила. Продолжай, пожалуйста.
- Хорошо. Мира с её маниакальной повёрнутостью на поиске денег для затыкания дыр в собственном бюджете, в отличие от большинства участников этой истории продолжала верить в клад Цепеша. Соответственно, она напирала на Сельму и требовала от неё активных действий. Возможно, даже ей угрожала. И тогда молодая жена Петреску придумала план выхода из сложившейся ситуации. Она сама изготовила недостающую часть карты (помогли годы учёбы в архитектурном институте). Эту поддельную карту она уже собиралась передать тётке, разумеется, за плату, но кто-то её опередил, выйдя на Миру через «подставного» Петреску.
- Откуда ты знаешь, что Сельма изготовила карту?
- Жених Ивы нашёл, когда-то, на их общем (с Сельмой) столе подозрительные чертежи (видимо, тренировочные черновики), о которых мне и сообщил. 
- А почему ты считаешь, что у тебя на руках – настоящая карта. Может, этот актёр и его подельники тоже решили «кинуть» Сабвори.
- Не исключено, хотя… с липовым Петреску Мира бы дело иметь не стала. Поэтому тот, от чьего имени предлагалась карта, должен был внушать Сабвори абсолютное доверие.
- Полагаешь, это была Нора?
- Нет.
- Но больше ведь некому.
- Разве?
- Конечно. Важич – полицейский, ему Мира бы тоже не поверила. Сельма и Золик - её родственники и подельники, которым она знала цену и не доверилась бы. Погоди-ка, … родственники. Уж не Кора ли - это неизвестное звено?
- Вот именно. И тоже, замечу, неординарная личность, которой не чужда тяга к перевоплощениям. Думаю, что и Тильду она сыграла, и мужа своего с горы спихнуть пыталась. Не понятно, правда, как ей удалось раздвоиться. Ведь, она жаловалась Ракошу, что старуха к ней пристаёт с разными предсказаниями.
- Ну, знаешь, и ты можешь говорить, что видел Клеопатру.
- А ведь, верно. Их же, наверняка, никто не видел вместе, - Тильду и Кору. К тому же, для отдельных случаев, в знахарку могла перевоплощаться и Сельма, которая, как мне сказала лже-Ива, подружилась с колдуньей и часто к ней наведывалась.
- А кто из них аварию Петреску подстроил? Ну, помнишь, ты мне ещё говорил, что румыну не дают клад отыскать.
- Это говорил не я, а Грег. А подстроила та, которая пыталась меня уверить (от лица Ивы), что водить машину Сельма не умеет, а, следовательно, и испортить тормоза не в состоянии. Это была Сельма, конечно.
- То есть, с пятой командой мы тоже определились: это – Кора и её двоюродная племянница.
- Верно.
- Наверняка, они узнали, что Мира их морочит, по поводу бедственного финансового положения Ракоша. По крайней мере, Кора узнала и решила сестрицу на денежки растрясти, продав ей карту. Но откуда она взяла эту недостающую половину? И почему, имея на руках настоящую карту, Сельма вынуждена была её подделывать?
- Думаю, если бы у Сельмы оказалась в руках настоящая карта, она бы и тогда её тётке не отдала. Зачем ей нужна такая конкуренция? Полагаю, что Кора это учитывала, а потому в этой части действовала в одиночку, без согласования с племянницей.
- Почему же в одиночку? А про актёра ты забыл? Как она, кстати, на него вышла?
- Понятия не имею. Может это был их общий знакомый, с Мирой. Возможно (и даже, скорее всего), это был тот самый уволенный проектант, про которого Сельма говорила, что он стал много на себя брать.
- Это бы объяснило и его осведомленность: о кладе, о замках и об истории края, в котором он, по всей видимости, родился. Или у него был не румынский акцент, когда он с нами заговорил в баре?
- Румынский.
- Значит точно он.
- Пожалуй. Можно также предположить, что этот подставной Петреску работал сразу на два фронта, сливая информацию от одной сестры – другой. Там же, в этой семейке, кого не возьми – вор на воре, мошенник на мошеннике.
- И убийца на убийце.
- Верно. Хотя, убийство актёра, возможно, является частной инициативой Золика и его подруги. Планировали убить настоящего Петреску (из-за его денег и клада), а тут ещё один тип подвернулся, посредством которого можно неплохо заработать.
- И от болтливого амбициозного свидетеля избавиться.
- Пожалуй.
- Получается, что убить лже-Петреску решили экспромтом, а Коре отзвонили, чтобы она продублировала убийство, столкнув бывшего мужа со скалы?
- Скорее всего.
- Не понятно, только, зачем это было нужно Коре, ведь деньги достались бы Сельме.
- Не забывай, что Ива – тоже наследница своего отца. Почему бы её мамочке не постараться для родного чада? И к тому же, у Коры появлялся великолепный козырь – она могла шантажировать Сельму, зная про их тёмные делишки с Золиком. Так что, ещё неизвестно, кому бы больше денег досталась – бывшей жене или нынешней вдове.
 - А кто передал Коре ту часть карты, которая была до этого у Брумов? И когда?
- Может быть, Нора. Мы знаем, что Кристина рассорилась с Мирой, но никто мне не сказал, что она поругалась также и с Корой. Возможно, они продолжают дружить – Нора и Кора. Откуда жене профессора знать, что её лучшая подруга работает в связке с Сельмой, которая пыталась к Брумам подступиться по поводу клада? Кристина могла даже бесплатно подруге карту передать. А когда? Да в любое время.
- Слушай, нам нужно завтра же поговорить с Норой.
- Сегодня, дорогая. Ведь, завтрак уже через полчаса.
- О, у нас ещё куча времени. Слушай, убийство и покушение мы расследовали, а про клад, который нашёл-таки Петреску ты мне так и не рассказал.
- Да, там и рассказывать нечего. Они его вместе с Грегом отыскали несколько дней назад. Но я думаю, Миру бы он от разорения не спас.
- А что там было, и где его нашли?
- Нашли – в тоннеле.
- Неужели? В том, который в Турцию ведёт?
- Нет, он в долину ведёт. Его просто камнями завалило. Строители стали завалы разгребать и наткнулись на ход. А клад был в одной из стен. Там даже карта не понадобилась. Грег начал стеночки потихоньку простукивать, камушки покатились, проём в стене открылся. А в этой нише сундучок был с горсткой монет (даже не золотых), отчеканенных при Владе Втором Дракуле. Там же и его печать была. Но всё это в таком плачевном состоянии, что Луцтер даже не знает, можно ли будет хоть что-то в музей передать.
- Да, судьба играет человеком.
- Точно. Зато, после избавления от верной смерти Петреску точно согласится на брак дочери с архитектором. Наверное, даже деньжат им подбросит.
- А ты сам в Румынию не собираешься?
- Зачем? Там местная полиция и без меня разберётся. А здесь пусть Важич правосудие творит, если он, конечно, не хочет с должностью проститься.
- Но он же был в одной команде с Мирой и Сельмой…
- И что из того? К убийству лже-Петреску он никакого отношения не имеет. А искать карту, в частном порядке, даже полицейскому не возбраняется. Из всей компании реального наказания заслуживают только Сельма, Кора и Золик.
- А Мира?
- Разве что – за мошенничество. Она никого не убивала, к убийству не подстрекала. А наказание… Знаешь, подмоченная репутация – это тоже неприятная штука. Если её спонсоры затребуют назад свои деньги, Сабвори придётся не сладко.
- Это верно. А теперь – завтракать. Потом подкараулим Нору и всё узнаем.

***
В то время, когда Лейны сидели за столиком, к ним подошёл хозяин гостиницы. Он протянул Колину конверт:
- Профессор Брум просил Вам передать.
- А они что, завтракать не будут? – спросила Пола.
- Они уже уехали, миссис Лейн. Нора велела Вам кланяться.
- Как жаль, что мы не простились лично, - печально и разочарованно сказала Пола.
Хозяин развёл руками, поклонился и отошёл от их столика.

Вернувшись в номер, Колин вскрыл конверт и прочитал письмо вслух:
«Дорогой Колин, милая Пола, доброе утро! К сожалению, мы вынуждены срочно покинуть гостиницу. Наша невестка надумала рожать третьего ребёнка раньше положенного срока. Хотим поблагодарить вас за помощь, за вашу дружбу и за то, что сделали наш отдых незабываемым, Ваши Брумы».
- И это – всё? – разочарованно протянула Пола.
- Нет, дорогая, есть ещё кое-что, - сказал с усмешкой её муж, вытаскивая половину карты.
- Она – настоящая?
- А какая же ещё?
- Надо её срочно сравнить с картой Коры, которую ты нашёл на месте преступления.
- Дорогая, я их уже наизусть знаю. Моя карта и эта – не идентичны.
- Значит, Кора, как и Сельма, пыталась подсунуть сестрице поддельную карту?
- Выходит, что так. И напрасно мы грешили на Брумов, будто это они передали кладоискателям подлинную половину карты.
- Ну и семейка у этих Сабвори. Какие-то шулеры и проходимцы.
- Полностью с тобой согласен. 

                ***
Прощаясь с хозяином гостиницы, Колин спросил его, куда подевалась Дина.
Ковач ответил просто: - Она поехала навестить новорожденного малыша, своего племянника. А, заодно, и познакомиться с двумя другими мальчишками и их родителями.
- Значит, Ваша приёмная дочь узнала правду о своём рождении и происхождении?
- Да, я сам ей всё рассказал. Давно надо было так сделать. Как она, бедняжка, обрадовалась, когда узнала, сколько у неё, оказывается, родственников.
- Значит, дочь останется при Вас?
- Ну, разумеется. Её отцу и матери вполне хватит сына, невестки и трёх пацанят.
- А как Годвиг среагировал на сообщение жены о том, что он, оказывается, дважды отец?
- Философски. Ему же не надо беспокоиться о дочери. Она уже взрослая.
- Это верно.

У автобуса Лейнов поджидал «Влад Цепеш», который принёс Колину коробку венгерских конфет и бутылку румынского вина.
- Где же Вы теперь будете работать, Влодек, ведь «Парк чудес» наверняка теперь закроют?
- Что Вы? Наш мэр распорядился лишь поменять руководство парка, и кое-что там переделать.
- И что именно?
 - На месте Брана построят карусель. А вместо бара теперь будет детское кафе-мороженое. Ну а мне уже предложили место кастинг-директора, буду заниматься набором и обучением персонала.
- А кто займёт кресло директора, ещё неизвестно?
- Ива Луцтер. Они с мужем-архитектором переезжают в наш посёлок. Тут собираются строить оздоровительный комплекс, и им позарез нужны специалисты.
- А кто это всё будет оплачивать?
- Мистер Петреску, кто же ещё. У местных таких денег нет.
- Что ж, желаю удачи и процветания Вашему поселению!
- Спасибо!

Провожать Лейнов пришёл также инспектор Важич. Он пожал руку Колину и поклонился его супруге:
- Друзья мои, позвольте выразить вам благодарность за помощь в этом запутанном деле! Без вас нам бы нипочём не разобраться.
- Не скромничайте, инспектор, ведь это Вы задержали Сельму и Золика.
- Это было не сложно. Вот моему румынскому коллеге мистеру Коппелю пришлось побегать по горам, прежде чем он поймал Кору. Нет, до чего додумалась на старости лет: переодеваться в колдунью, да ещё и нападать на собственного мужа (хоть и бывшего) в какой-то хламиде. 

                ***
На обратной дороге Пола, перебирая свою сумку, обнаружила конверт, который оставил ей муж, уходя в «Замок Дракулы».
- Дорогой, можно я его вскрою?
- Можно.
- А что это такое?
- Фотография, разве не видишь?
- Но чья? Кто эти двое мужчин?
- Я и Годвиг.
- Брум? Но ты же никогда мне про него не рассказывал.
- Ты ошибаешься, дорогая. Я тебе говорил, что во время учёбы в институте подружился с одним румыном. Он у нас работал на кафедре истории старшим преподавателем.
- Разве профессор Брум - не венгр?
- Нет. Он – румын. Его пра-пра-пра-пра-дед родом из Валахии.
- Значит, это Годвиг – тот самый друг, который попросил тебя помочь? А Луцтер, получается, его приятель?
- Ну, да. Они с ним познакомились в археологической экспедиции, и сошлись на почве сохранения наследия предков.
- А почему профессор не мог договориться с Петреску о совместных поисках клада?
- Потому, что у них были разные цели. А ещё потому, что карту Годвиг отдал Норе, а требовать её назад он, как истинный джентльмен, не стал. И ещё потому, что Брум ни в какой клад изначально не верил. Подумай сама, его предок был мажордомом или постельничим, а, следовательно, отвечал за хозяйское добро. Скорее всего, он не подглядывал за хозяином, когда тот прятал сокровища, а сам спрятал…
- Сокровища?
- Да нет, посуду или что-то на подобии того, чтобы хозяйское добро не досталось супостатам. Ты же знаешь, как дорого ценились в то время столовые приборы и разного рода эмалированные чашки да миски. А для памяти предок Годвига нарисовал свой план.
- А что тогда за клад нашли Петреску и Луцтер?
- Ну, это же - не клад, а какое-то недоразумение. Возможно, Цепеш хранил его как память об отце. И отыскали его случайно, а не по карте. Знаешь, я думаю, Петреску и сам уже устал от кладоискательства. Поэтому и нашёл другой – более выгодный способ вложения денег.
- Реконструкция замков?
- Да, а ещё «Парк чудес» и новый оздоровительный комплекс на родине предков.
- Слушай, а что это за пароль «пуд соли», который должен был произнести человек, которому я, в свою очередь, должна была отдать эту фотографию?
- Телефонный номер, который я тебе оставил, принадлежит Бруму. Фотографию нашу с ним я ему, в своё время, так и не передал, потому что она затерялась среди бумаг. Я её нашёл только накануне нашей с тобой поездки. А пуд соли – это ровно столько, сколько друзья должны съесть вместе.
- Понятно. Но зачем ты столько времени морочил мне голову?
- Морочил? Но ты даже не поинтересовалась, как зовут моего друга. И, притом, разве тебе самой было не интересно принимать участие в расследовании преступления?
- Мне было очень интересно. Но в следующий раз, прошу тебя, будь со мной откровеннее.
- Хорошо.
- Да, ещё… Слушай, у меня постоянно вертится в голове мысль, что Годвиг нас намеренно тогда затащил в бар. Помнишь, когда у него, якобы, был солнечный удар?
- Умница, ты его правильно вычислила. Только он не хотел сначала, чтобы мы туда все вместе заходили. Вспомни, как он упорно хотел затеряться: то отстанет, то панаму где-то оставит.
- Значит, у него встреча была в баре? А с кем?
- Да, не было у него никакой встречи запланировано. Он просто хотел на своего племянника посмотреть.
- И что?
- Да, ничего. Ты же сама видела, что за тип этот Золик. Годвиг даже не захотел с ним говорить. Сразу понятно было, что из этого «волчонка» выросло.
- Это точно! Не получилось, значит, у них родственной встречи…
- Зато у нас всё получилось! Мы же теперь – команда. Если бы не ты, я вряд ли бы так быстро раскрутил это дело.
- Ты правду говоришь? Я тебе действительно помогла?
- Ещё как! И Сельму вычислила, и с характером Коры разобраться помогла.
- Потому что я – женщина. Ты же сам говорил, что портрет подозреваемого получается объёмным только тогда, когда на него смотрят представители обоих полов, которые потом делятся друг с другом своим мнением.
- Нет, я так красиво сказать не сумел бы.
- Хорошо, ты сказал всё это короче, а я облекла твои слова в изящную форму. Так тебе больше нравится?
- Гораздо! С годовщиной нашей свадьбы, дорогая!
- И тебя, любимый! Повторим нашу свадебную клятву про «всё пополам»?
- Обязательно, но только дома.
- Не возражаю.