Глава 15 Двести сорок этажей

Прежнего удовольствия водопад с летящими в струях воды фигурами арнов уже не доставлял, скорее, даже что и был неприятен, оттого что напоминал об аномалии за окном. Но Чигин любил здесь сидеть. «Привычка – второй дом» – так часто говорят консервативные марсиане. Ну что ж, в общем-то, он был с ними согласен. Только в хорошо знакомой вещи можно найти уверенность в завтрашнем дне, уверенность в себе. Посидел, подышал воздухом, глядишь, что полезное и пришло в голову. Связь вещей не терпит бардака и неустроенности. Только в ней и может существовать человек. Стоит нарушить размеренный порядок жизни, как он превращается в ничто, в перекати-поле для окружающих, никому не нужное и бесполезное, в том числе и себе. Разве можно жить только для себя? Тогда, кто ты среди людей – паразит? Которым ни в коем случае Чигин себя никогда не считал, хотя и страдал, как всякий холостяк, известной долей нарциссизма.

Ему не давал покоя один факт, почему лифт сломался на том этаже, где жил Архангел, и второй – почему именно в это день украли самокат у Бормана.

«Тьфу ты, да что же это такое! Германа, Германа!» – в который раз одёрнул сам себя Чигин.

Наблюдалась очевидная связь, но в чём она заключалась, следователь, убей его в темечко два раза, никак не мог обнаружить.

«Пусть он приехал к макароннику, есть масса свидетелей, но где мотался до этого? И здесь останавливается лифт! Браво Борман! Лифт ломается со значением: ничего не происходит, кроме пакостного дождя и погрома в лаборатории Плещеева. Опустим дождь – явление, не зависящее от Бормана. Всё же академик что-то не договаривает или Персефона. Но попробуй из неё выбей хоть полслова, когда она находится под защитой самого Аристова. Вот то-то, что никак. Академик, как все эти «научники», привык без помощников решать кроссворды. А мне дело надо делать!»

Поднявшись со скамейки, Чигин с удовольствием потянулся и бодро направился к скоростному лифту.

Бронированная дверь с тяжёлым вздохом отъехала в сторону. Стоило Чигину перешагнуть высокий порог, как в спину ударила плотная волна воздуха. Путь назад был отрезан листовой сталью со множеством заклёпок. Бывшие студенты академика, а теперь офицеры гвардии, на день рождения устроили сюрприз, вонзили штурмовой люк от дредноута вместо штатной двери. Плещеев для порядка выдал тираду о недопустимости распространения военных технологий среди гражданских, но на самом деле остался крайне доволен.

– Товарищ Чигин, только вас здесь и не хватает! – в обычной манере встретил академик.

– Вы мне тоже неприятны, но я, в отличие от вас, не истерю.

– Я не девка, чтобы нравиться. Что там у вас опять стряслось? Опять покойник и весь дом рыдает? – широко улыбнулся Плещеев.

– Меня беспокоит ваше бессовестное враньё. Может, сократим путь от правды к истине?

– А есть разница?

– У каждого своя правда, а истина не терпит конкуренции.

– Да вы максималист! И что мне с вами делать?

– Фрол Демидович, вот из-за таких бездушных сухарей я и не женился.

– Какое это имеет отношение к делу?

– К какому?

– Что! Да вы натуральный террорист! Пришли, обвиняете меня во лжи, и после этого вздора утверждаете, что забыли?

– Уточняю! У меня дел в работе по самое нигде. Одно из них, это пропажа самоката Бормана.

– Которого? Это того раскормленного башибузука, который постоянно таскается за генералом? И при чём здесь я, извините?

– Только ваши академические мозги смогут разгадать этот ребус: в лаборатории бардак, ломается лифт, пропал самокат, – где связь, уму непостижимо.

– Подводите, что в одно время?

– Точно! Вы великолепны.

– Неправда. Персефона разнесла лабораторию утром, а лифт сломался вечером. Что там с этим самокатом, я не знаю.

– Пешком шли?

– Нет, Персефона несла на крыльях! У вас всё?

– Помилуйте, вам, к примеру, наплевать на соседей, а я люблю свою высотку. Вдруг живём последнюю секунду? Неужели вам всё равно?

– Империя справится как-нибудь с этими эльтами, а мне ангела нужно делать!

– Когда же, если император требует разобраться с аномалией?

– Вздорный дуализм – этот ваш император. Ему нужно определиться с перспективой. Дожди уйдут, а летающие ангелы всё преодолеют, и этих печальных эльтов в том числе.

– Заболтали в кисель. Так, вы говорите, что возвращались пешком. А на следующее утро в лаборатории случился погром? Может, что искали… усердно?

– Впрямую лупите, аж противно. К воровству подводите? Вы посмотрите на эту дверь! Атом, атом не проскочит без паспорта, не то что вор!

– У атома мозгов нет, а человек, знаете, на что способен, особенно когда вооружён техникой.

– Я понял ваш куриный проспект. На несчастного Германа, кстати, его зовут именно что Герман, так вот, на него хотите повесить вымышленное ограбление. Редкостный идиотизм! К вашему сведению, пять этажей не такая уж и непреодолимая высота, за исключением зашкаливающего скудоумия. Здесь никакой альпинизм не поможет!

– Как продвигается работа над манускриптом?

– Дешёвый приём. Вам первому доложу, императора побок, только вашей светлости все новости без промедления!

– И не думал. Убеждён, что события связаны. Ну, посудите сами: вечером пропадает самокат, ломается лифт, а наутро идёт дождь, не считая погрома в лаборатории, о котором вы странным образом не жалеете. Неприятные совпадения, не находите?

– Для вас – нет. Ну предположим, что самокат пропал неспроста, но какая здесь связь с поломкой лифта.

– Я не могу объяснить, что делал Борман между пропажей самоката и посещением храма Макаронного Монстра?

– Камеры наблюдения? – деловито спросил академик.

– Ноль! Вот он входит в Винтаж 2000, а вот выходит из храма Монстра.

Чигин бросил на светящийся пластик с разложенным манускриптом фотокарточки.

– Ерунда какая-то! Значит, у него в кармане аппарат, блокирующий работу камер.

– А зачем? Лифт сломан ровнёхонько от вашего ресторана и до квартиры. И ничего не пропало? Тогда, что ему нужно было у вас. Может, манускрипт фотографировал. Он работает у Зыбина. Слабая, но гипотеза.

– Что, Вы, Вы, понимаете в гипотезах?

– Персефона сказала, что сломались кандалы. Не могли бы их показать?

– Великий Космос, как мне надоели дилетанты! Вот, держите. Обычная поломка, не более того. Если сжать до упора, то нужен специальный ключ, чтобы открыть, а он у меня. Персефона неряшлива. Вот и держу на всякий случай. Взяла да нажала случайно! В чём дело?

– Интересно, интересно, – бормотал себе под нос сыщик, рассматривая с помощью лупы средневековые кандалы из дамасской стали.

– Что вы такого здесь нашли «интересного»?

– Персефона у вас левша?

– Не замечал.

– Вы тоже, как посмотрю нормальный, а защёлкнуть подобным образом может только левша. Вот попробуйте. Видите, как легко. Дальше будете упираться?

– Персефона, подойди, пожалуйста, – крикнул академик в раструб звуковода.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Внимание! Знак Ер (Ъ) со всей очевидностью указывает на вторую часть главы.

Глава 14 Марсианские шашки (Ъ)http://proza.ru/2023/03/06/175
Глава 15 Двести сорок этажей (Ъ) http://proza.ru/2023/02/25/1646

Текст целиком на Дзен-канале ГИПЕРПАНК
Ссылка в подвале авторской страницы