Чумадан

       22 августа взяли. Пишет письмо: «Мне надо тёплые носки, варежки, принеси - сразу не взял – жарко было, думал, потеряю». Свекровка чумадан собрала: «Вези, а то он до фронта не доедет».
       Поехала. Вечером слезла на пятом километре - где у них расположение. Палаток нет, одни столики. Пошла искать. Потолкалась, потолкалась - ночь - надо где-то ночевать. В картошке подсолнушки. Хотела в подсолнушках ночевать - никто не увидит. Где погуще села, на чумадане сижу, читаю молитвы - может, зверь не так подойдёт. Трухнула - всех богов собрала: «Матерь Божья! Пошли мне кого-нибудь!» - ночь долгая - околевать.
      Слышу: трактор затарахтел. Тарахтит - не видать ничего. Перекрестилась - солдаты едут! Обмандированные уже ехали, чё-то везли - знать-то, уголь. Пошла за трактором: «Детки милые, возьмите меня! Не оставьте на съедение зверям!» Высоко - едва забралась. Поехали. Домишки какие-то маломальненькие. Захожу в дом, в избу - татары сидят. Рюмку мне тащат: «Айда, с нами выпей!» Я говорю: «Какая мне рюмка? Мне хозяина надо искать. Вот его адрес. Здесь?» «Да». Неладное вижу - раз выпивка да татарьё - апайка одна. Апайке сказала, говорю ей: «Они пьют, алалакают». «Да, они тебе спать не дадут». Повела меня в экспедицию. Там стол большой деревянный. На столе ночевала.
      Утром дальше пошла - спрашивать: «Где такая часть?» «Часть такая должна быть в военгородке». Я в военгородок не пошла - спросила - говорят: «Они на обед должны пойти».
     Стою, смотрю: партия проходит - не раздетая - в своём, другая, третья… Сколь-то прошло, а они ещё не обмандированные были. Идут. Смотрю: «Мой! Паша!» - я своего сразу узнала! Прямо к нему в строй заскочила, а то потеряю. Начальнику - подошёл, он говорит: «Все счас обедать пойдут. А ты - с женой».
     Еды принесла ему - в столовую не надо ходить: пирог куриный, сметаны, мёду с костянкой набрала...
     Три дня с ним жила - поезда не идут. Отправляли в неделю два-три состава, плохо отправляли нашего брата: и на крышах ездили, и на подножках - всяко сидели.
     На дачном поездишке доехали до Ванюшей, а оттадов пешком пошли. Ночь шли, день шли. Прямо по линии шли- не заблудишься - не свернёшь никуда. Передом шла - не любела сзади тащиться. «Давайте остановимся!» - чумадан - с места не поднять: банок не было - много стекла набрала, баночек - скляночек - из-за стекла плохо было. Да мануфактуры – метров двадцать - штапеля - тряпки дорогущие были - каждый ремок! «Давайте остановимся!»
     Шла, шла - пала на чумадан: «Я дальше не пойду! Что хотите, делайте!» Мужчины кричат: «Она у нас передовая была, нельзя её оставлять!»
     Отдохнули, а потом уж без отдыха шли.
     Дальше Щучья никого не было. Четырнадцать человек вышли- двое дошли, часов в пять, в шесть вечера. До дому не дошла - к свекровке. А дома - в двери заступила - сразу всё: задохнула!  На табуретку села и разогнуться не могу. Ползком на двор сходила…