На районной спартакиаде школьников

Несмотря на свой солидный возраст (мне 75 лет) я продолжаю интересоваться некоторыми видами спорта, и с удовольствием смотрю репортажи с соревнований, благо современный интернет дает такую возможность.  Иногда мои 2-х часовые просмотры соревнований по легкой и тяжелой атлетике вызывают недоумение у близких. Что интересного в том, как кто-то преодолевает планку или поднимает штангу? Ну пара сантиметров или один килограмм  решают что-то?  Но сейчас человек подошел в пределам своих физических возможностей и такая малость, как сантиметр, килограмм или доля секунды выявляют лучшего. Но этот лучший борется не только с соперниками, но и с собой.

На днях я видел, как прыгун с шестом из Швеции Арман Дуплантис установил свой очередной мировой рекорд, преодолев планку на высоте 622 см, опередив второго призера соревнований на 31 см. Он выиграл эти соревнования во Франции  уже с результатом 601 см, так зачем ему надо было прыгать выше? Вот именно, он продолжал бороться уже не с соперниками, а с самим собой. И эта борьба закончилась в его пользу.

В Советском Союзе очень много внимания уделялось спорту как средству отвлечения детей и молодежи от дурного влияния улицы. Много звезд отечественного спорта прямо говорили, что если бы не спорт, они прямиком отправились бы в зону для малолетних преступников, которых хватало везде в послевоенное время, когда я родился. Были они и у нас в поселке, еще не преступники, а хулиганы. А так как моя мама была учительницей немецкого языка и была принципиальной, то часто ставила им двойки на уроках, а они отыгрывались на мне, время от времени поколачивая.  Отец работал директором школы в соседнем поселке, и решил, что будет лучше, если я научусь сам давать отпор. Он выписал мне спортивную газету «Советский спорт» и журнал «Физкультура и спорт», и я увлекся спортом, много тренировался сам и стал лучшим спортсменом школы среди сверстников.  Правда, я никогда не был лучшим лыжником, не хватало природной выносливости, но вот в легкой атлетике и волейболе точно был лучшим. С тех пор никто не думал мне ставить тумаки, боясь получить отпор.

Мне вспомнилось, как я ездил на районную спартакиаду школьников. Называлась она громко — спартакиада, хотя в ней было не так много участников. Но спорт в нашей стране был в почете,  все школьники старались выполнить комплексы БГТО и ГТО и носить значки на своей школьной форме.

Это были мои вторые районные соревнования. Первые были за несколько лет до этого, когда я был еще пионером и поехал на пионерский слет в районный центр село Тахту на берегу Амура. Там я выиграл прыжки в высоту, преодолев планку на высоте 125 см. В тот время наш поселок Херпучи входил в Тахтинский район Нижне-Амурской области Хабаровского края. Но в начале 1963 года произошла административная реформа, Нижне-Амурская область была упразднена, как и Тахтинский район. Часть поселений этого района перешла в Ульчский район, часть в Николаевский, а наш поселок и еще три — Оглонги, Князево и Серго-Михайловский, передали в район имени Полины Осипенко, который был расположен вдоль одного из крупных притоков реки Амур — Амгуни.  Часто эти места называют Приамгуньем.

И хотя район был большой по площади, и имел больше десятка поселений, но крупных было мало, и население было тоже малочисленным, всего около 12 тысяч жителей.  В районе было всего три средних школы с интернатами, там жили школьники из небольших поселков, где были восьмилетки, жалеющие получить законченное среднее образование.  В то время еще действовала программа с производственным обучением в старших классах, и выпускными классами были одиннадцатые.  Я в это время заканчивал 9 класс.

По многолетней традиции в нашей школе отмечали День пионерии 19 мая спортивными соревнованиями, в который участвовали все, не только пионеры. В этот день проходило сразу несколько видов легкой атлетики.  Стадиона в поселке не было, поэтому вся беговая программа, включавшая у старшеклассников бег на 100, 400 и 800 метров, прыжки в длину и высоту, проходила в один день, и заканчивалась к обеду, т. е. к 2 часам дня.  Причем бегали мы по центральных улицам поселка, а вот прыжки были в не очень оборудованном секторе, где была только прыжковая яма с опилками вместо песка, как  положено.

В этот день я впервые стал чемпионом школы сразу в трех видах — беге на 100 метров, в прыжках в длину и в высоту. При этом опередил учеников 10 и 11 классов.  Как обычно в такие дни, вся школа окружала места соревнований.  Кое у кого были фотоаппараты, но не в нашей семье. Поэтому лишь недавно на страницах в «Одноклассниках» я увидел те фотографии с нашего дня школьника 19 мая 1963 года.  На трех из них есть я. Первая, когда мы готовились к старту на стометровке, вторая на финише этого забега, и третья, когда я прыгаю в высоту.  Вот о прыжках в высоту я хочу  рассказать чуть подробнее.

Любители спорта из числа моих сверстников должны помнить, что лучшим спортсменом мира 1961, 1962 и 1963 годов признавали советского прыгуна в высоту Валерия Брумеля, который в 1961 году трижды улучшал мировой рекорд, последовательно преодолевая планку на высотах 223, 224 и 225 см.  Он в 18 лет стал серебряным призером Олимпиады в Риме, уступив лишь по попыткам нашему Роберту Шавлакадзе, к которым оба преодолели 216 см, а мировой рекордсмен американец Джон Томас уступил им 2 см.  А осенью, выступаю на каких-то соревнованиях, Брумель установил рекорд СССР, взяв 218 см.

Я с января 1962 года стал получать спортивный журнал «Легкая атлетика», который по моей просьбе выписали родители.  Естественно, в этом журнале были опубликованы кинограммы рекордного  прыжка Брумеля. Но никто не ожидал, что парень, которому еще не исполнилось 19 лет, на зимних соревнованиях в Ленинграде прыгнет на 225 см и установит мировой рекорд для закрытых помещений.  Потом он поедет с прыгуном в длину Игорем Тер-Ованесяном для участия в зимнем первенстве США, и там в очных поединках три раза обыграет Джона Томаса, которому пока принадлежал рекорд для соревнований на открытом воздухе — 222 см.

Ну а потом начался летний сезон, и Брумель стал бить рекорды на открытом воздухе — 223 см, 224 см и 225 см, повторив лучший результат для залов. Как известно, Брумель прыгал «перекидным» способом, который считался в те годы самым лучшим.  И я решил тоже освоить этот прыжок.  Мне хотелось походить на Брумеля даже внешне. Я сделал себе такую же прическу, как у него — ежик.

Но где учиться прыгать «перекидным», ведь на школьном секторе идут уроки физкультуры. Поэтому я дождался, когда в нашем огороде была выкопана картошка, сгреб ботву в кучу, накрыл пустыми мешками, вкопал рядом 2 стойки, нашел подходящую планку, утоптал рыхлую землю огорода, и стал осваивать прыжок, копирую движение Брумеля на кинограмме в журнале. Конечно, получалось коряво, но правильное движение в прыжке я все же выучил.  Но недели через 3 начались дожди, пашня на огороде размокла, мешки, которыми я укрывал ботву, намокли, и мои тренировки прекратились.  А на уроках физкультуры в спортзале мы прыгали через веревочку способом «перешагивание», самым примитивным. Но и этим способом с короткого разбега (спортзал был небольшой) я стал брать 155 см, выше всех в классе.

А вот на соревнованиях 19 мая, на день школьника, я решил прыгать «перекидным».  Хотя мне пришлось разбегаться чуть-чуть в гору, но все же я выиграл у всех, взяв 161 см (обычно высота устанавливалась через каждые 5 см, но у той планки, через которую я прыгал, был прогиб, поэтому измеряли высоту в  месте прогиба). На заставке фотография моего прыжка «перекидным» на дне школьника 19 мая 1963 года. Видите, сколько школьников смотрят на мою попытку преодолеть высоту.

Так как мы в это день не учились, я после обеда пошел играть в волейбол на спортивную площадку возле спортзала школы. И там получил нелепую травму — наступил на мяч и подвернул левый голеностопный сустав.  Играть я не мог, пошел домой, и там усугубил свою травму. В то время я совершенно не знал, что делать при подобных травмах, и вместо того, чтобы приложить холод и сделать фиксирующую повязку, по совету мамы, приложил теплую мочу.  К вечеру я не мог наступать на ногу, сустав посинел и опух. Мама испугалась и утром  пошла к учителю физкультуры Мизишу за советом. Тот отругал и её, и меня за глупую травму, пришел к нам и наложил фиксирующую повязку.  Но тогда эластичных бинтов не было, поэтому повязка обычным марлевым  бинтом плохо фиксировала, но все же я смог ходить.  Но только в школу, ни о каких уроках физкультуры и тем более тренировках я уже не думал.

В конце мая я окончил девятый класс, начались летние каникулы. Но к этому времени из районо пришла телеграмма о том, что в середине июня будет районная спартакиада школьников по легкой атлетике и волейболу, и сборные команды всех восьмилетних и средних школ района должны были приехать для участия.  Это были первые соревнования района в новых границах.  Мизиш начал тренировки с парнями и девчонками, которых он отобрал в состав сборной школы.

Нога у меня болела, но уже несильно, так что бегать стометровку и прыгать в длину я мог. Там у меня толчковая нога была правая. А вот в прыжках в высоту толчковая была левая, и я не мог прыгать.  Вначале я очень расстроился, но опытный физрук Мизиш, сам хороший в прошлом легкоатлет и конькобежец, подбадривал меня. Он подарил мне свои старые шиповки еще перед днем школьника, но пробежав в них стометровку ,  я оторвал подошву и все шипы потерлись на дистанции. Хорошо, малышня, которую попросила найти шипы, нашла их все.  А потом я пришил старые подошвы с шипами хорошей дратвой (к этому времени отец научил меня подшивать валенки, это труднее), и беговые туфли мог взять с собой на районные соревнования.

Накануне отъезда Мизиш сделал прикидку, мы бегали на время и прыгали с измерением прыжков.  Мои результаты были вполне, я почти повторил свои лучшие результаты на дне школьника, но вот в прыжках в высоту было хуже — всего 140 см. Неплохо выглядела и наша юношеская волейбольная команда, похуже было с девчонками. Но я уже понял, что у них выиграет та команда, где все перебивают подачи через сетку, и усиленно учил этому всех девчонок.

Добирались мы в районный центр на теплоходе «Яхонт». Мне в детстве не раз приходилось плавать по Амгуни почти до Полины Осипенко. Родители моей мамы были колхозниками в деревне Малышевское в нескольких километрах ниже по течению, чем районный центр.  Но они давно перебрались под Хабаровск, колхоз развалился, деревня опустела, и в том 1963 году на месте довольно большой деревни остались лишь несколько покосившихся изб. 

А вот райцентр село имени Полины Осипенко я увидел впервые.  Расположенное на левом берегу Амгуни в равнине село очень отличалось от нашего поселка в распадке между сопок, к тому же через наш поселок протекали две небольшие, но зато нерестовые речки с холодной и прозрачной водой. А тут была широкая Амгунь с мутной водой. И лишь вдали виднелись сопки.

Команды, приехавшие на соревнования из всех школ района, большей частью поселили в интернате, а тем, кому не хватило мест, выделили пару классов в школе, ведь занятия в ней закончились. Оставались лишь ученики 11 класса, которым оставался один  или два экзамена. Но физрук школы в Осипенко привлек их к участию в соревнованиях.

В поселке был неплохой стадион, где проходили почти все соревнования, кроме бега на сто метров и эстафеты 4 по сто метров. Их решили провести на аэродроме прямо по взлетной полосе.  В отличии от Херпучей, где ВПП была из укатанного гравия,  в Осипенко на аэродроме была хорошо укатанная земля.  Наконец-то я мог бежать в шиповках без опаски оторвать подошвы и не цокать шипами, как конь копытами.

Для моих соперников из других школ мои шиповки были в диковину. Один парень  спросил меня, не буду ли я спотыкаться, но я его успокоил. Но все же на меня  пацаны из других школ стали смотреть уважительно.

Я попал в первый забег на стометровке. Для придания веса соревнованиям, на них  пригласили райвоеннкома с его пистолетом и холостыми патронам в качестве стартера. Когда мы вышли на старт, последовала команда  «внимание». Все бегуны подняли свои зады, опираясь на руки, ожидая выстрела. Но случилась осечка, потом вторая. И когда я  присел, не ожидая выстрела, он раздался. Все побежали, а я сижу. Потом помчался за ними, но одного не успел догнать.  Я был злой, но еще больше разозлился Мизиш.  Он потребовал повторить забег, но так как я по времени попадал в финальный забег, оставил эту затею.  Но потом старт давали отмашкой флажка, что более привычно для всех.  И в финале я опередил всех метра на 2.  Так была завоевана первая моя победа.

В это же день были еще прыжки в длину. Я, вдохновленный своей победой на стометровке,  прыгал намного дальше всех. Помню, когда объявляли мой прыжок, к сектору  подходили все — и мальчишки, и девчонки, особенно из других школ, чтобы увидеть мой прыжок.  А я всегда лучше выступал при зрителях, давно заметил. И в волейбол тоже лучше играл, когда вокруг были люди.

Легкоатлетическая программа завершилась до обеда, а затем были соревнования по волейболу.  Средних школ было три — из Осипенко, Веселой Горки и Херпучей, и мы должны были сыграть друг с другом.  Восьмилетки соревновались друг с другом, там было больше команд.

Играли из трех партий две игры в день.  Потом стали  болеть за девчонок. Как я предполагал, там все решали умение подавать подачу, и наши тренировки в этом сказались — девчонки тоже выиграли две игры. У нас волейбольный турнир закончился, потому что на завтра между собой будут играть те команды, которые нам проиграли.

Но вот другие команды еще играли в этот день,  мы смотрели и эти поединки. Ведь там играла команда из соседнего поселка Оглонги, где была восьмилетка, и мы их поддерживали.

На следующий день соревнования продолжились. На аэродроме была эстафета  4 по сто метров. На этот раз все прошло без эксцессов, мы выиграли забег с большим преимуществом, я бежал последний этап.  Когда завершились забеги девчонок и восьмиклассников, все пошли на стадион, где  в это день должны быть прыжки в высоту.

За них я боялся больше всего. Ведь помнил, сколько смог взять на прикидке перед отъездом. Но все получилось как нельзя лучше. Сказалось и то, что я укрепил свой голеностоп в предыдущие дни, и общий подъем, ведь вокруг сектора для прыжков собрались все ученики школ района, поэтому я выиграл и эти прыжки с результатом, если не изменяет память, 155 см. Но никто другой так высоко не смог прыгнуть. Все же я прыгал «перекидным», а остальные «перешагиванием».

После обеда завершились соревнования по волейболу, а потом все команды собрались на стадионе.  Победителям вручили грамоты, а двум лучшим — ценные подарки — ручные часы. Их получили я, как победитель в 5 видах, и моя одноклассница Таня Коростылева, которая выиграла прыжки в высоту и была в составе волейбольной команды.  Как я потом узнал, в этот день о наших успехах сообщили по районному радио, и в Херпучах все узнали о них. Но мы уже плыли вниз по Амгуни домой на теплоходе «Яхонт». 

Я был горд тем, что не подвел команду школы и особенно нашего физрука  Георгия Константиновича Мизиша, в глазах которого я был лучшим его учеником. Когда уже студентом Хабаровского медицинского института я выиграл краевые соревнования среди студентов по прыжкам в длину, мама, которая продолжала работать в школе, сообщила о моем успехе Мизишу, и тот попросил маму от его имени поздравить меня.  Сказал, что он верил в меня еще с тех пор, как стал проводить уроки физкультуры в нашем классе, т. е. начиная с 5 класса.

P.S. К окончанию школы, когда я окреп физически и немного улучшил технику прыжка, преодолел планку на высоте 180 см, на 2 см выше собственного роста. Но для прыжков в высоту у меня был маленький рост, и я переключился на прыжки в длину и тройным, где показывал неплохие результаты.