Фрида Кало

7 сентября 1925 года на перекрестке у рынка Сан-Хуан в автобус,
в котором ехала восемнадцатилетняя Фрида Кало, врезался трамвай.

Один из железных обломков вагона проткнул Фриду насквозь на уровне таза
 и вышел через влагалище.
«Так я лишилась девственности», — говорила она.
После аварии ей рассказали, что ее нашли совершенно голой — с нее сорвало всю
одежду.
 Кто-то в автобусе вез пакет с сухой золотой краской.
Он порвался, и золотой порошок покрыл окровавленное тело Фриды.
 И из этого золотого тела торчал кусок железа.

Травмы были чудовищными.
У нее в трех местах был сломан позвоночник,
 переломаны ключицы, ребра, тазовые кости.
Правая нога сломана в одиннадцати местах, ступня раздроблена.

Целый месяц Фрида лежала на спине, закованная в гипс с головы до ног.
 «Меня спасло чудо, — рассказывала она,
— Потому что по ночам в больнице вокруг моей кровати танцевала смерть.
 Веселила меня б..дь!»
. Еще два года она была затянута в специальный ортопедический корсет.
Первая запись, которую она сумела сделать в дневнике:
«Хорошо! Мне хорошо... я начинаю привыкать к страданию».

Чтобы не сойти с ума от боли и тоски, девушка решила рисовать.
 Любящий отец специально для дочери сделал подрамник,
 позволяющий писать лежа, а сестра под балдахином кровати прикрепила
 большое зеркало.
«Я изучала свое лицо, малейшие движения, складки простыни,
очертания ярких предметов, которые окружали меня.
Я постоянно видела себя.
Фрида изнутри, Фрида снаружи, Фрида везде, Фрида без конца… и всегда разная»,  рассказывала о себе Фрида.

Двигаться Фрида не могла.
Рисование так увлекло ее, что однажды она призналась матери:
«Мне есть ради чего жить. Я ббуду жить ради Живописи».
В итоге автопортреты стали главной сюжетной линией в творчестве художницы.
«Я пишу себя, потому что много времени провожу в одиночестве
и являюсь той темой, которую знаю лучше всего»
 «Я никогда не рисую сны или кошмары, я изображаю собственную реальность».

Девушка пережила более 30 операций, ее ноги были покрыты шрамами,
прятать которые она предпочитала под длинными юбками
 традиционных мексиканских нарядов, а непрекращающаяся ноющая боль
стала ее бессменной спутницей до самой кончины.
Единственным лучом света в темном царстве были кисти и краски.