Пик-ап Часть II глава 22

                http://proza.ru/2023/03/08/1507

Антон отправился в Перово к своему стоматологу. После приема он планировал заехать на кладбище, на котором не был два года. Эта обязанность тяготила его, могила, без сомнений, заросла и выглядела неподобающим образом. Надо было подрядить работников кладбища, чтобы привели ее в порядок, заказать памятник, в общем, сделать все по-человечески. Это было неприятно Антону, но больше нельзя было откладывать.

На Новогиреевской эстакаде образовалась пробка, и Антон решил поехать через Ивановское, в конце Зеленого проспекта свернул на улицу Сталеваров. Проехав до поворота, он увидел девушку, которая шла в том же направлении: она несла белый пакет, видимо, с продуктами. На ней было короткое цветастое платье с вырезом ниже лопаток, которое подчеркивало впечатляющую фигуру. Темно-каштановые волосы до плеч переливались волнами. Он развернулся на первом же повороте и поехал обратно. Спереди девушка также произвела впечатление.

Антон затормозил, включил аварийку и медленно поехал назад. Водитель автобуса посигналил, требуя, чтобы «Ягуар» освободил полосу, и все же был вынужден объехать его. Антон проехал вперед девушки и остановился. Она взглянула на него, но лишь на долю секунды. Где же он видел этот высокий лоб и аристократический нос? Да это... как же ее, та самая, что в офисном центре… Ксения!

Интересно, она узнает его? Конечно же, нет. Она и тогда не смотрела на него, если бы попыталась вспомнить того ничем не примечательного охранника, его лицо показалось бы ей размытым пятном. Теперь он спустит ее с небес на землю, когда, вытащив из нее член, сообщит, что она дала тому самому охраннику, на которого брезговала смотреть, словно на насекомое. Антон вышел из машины и хотел взять из ее руки пакет с продуктами. Какая красивая у нее рука, смуглая, увешанная браслетами.

— Добрый день! Позвольте…

Он был уверен, что произведет впечатление, но Ксения уклонилась и обошла его, лишь бросив недовольный взгляд. Сомнений не осталось, это она.

— Спасибо, не надо.

Нужен был контекстуальный оупенер, но что-то подсказывало, что ни один не подойдет, Ксения была «застегнута на все пуговицы». Надменна и холодна, покоилась на пике величия и не обращала внимания даже на такого мужчину, как он. Единственное, что оставалось, действовать в лоб. Антон пошел рядом с ней. Облако тончайших духов окружило его. У Ксении оказалась очень тонкая талия, прямо-таки осиная, в офисном центре он этого не замечал, на фоне такой талии еще эффектнее выглядели холмы бедер и задницы. Антон испугался, неужели он никогда не задерет это платье? Ее фигура сводила с ума. Антон не мог сосредоточиться, словно вернулся в себя того, каким был три года назад, когда выдавал ей ключ от офиса.

— Давайте познакомимся?

— Нет, — отрезала она и взяла пакет в другую руку, чтобы у него больше не возникло желания завладеть им.

Отказ был категоричным. Антон отвык от такого.

— Мне не нравятся такие, как вы, — произнесла она вдруг, пройдясь по нему взглядом.

Антон ощутил в животе холодок, так она была хороша в эту секунду. Пронеслась мысль, что это первая и единственная десятка в его жизни.

— Какие же тебе нравятся? — вырвалось у него, худшее, что можно ответить, и с досады он бросился в пропасть: — Парни экзотических национальностей?

— Мне понравился бы простой русский парень. К сожалению, это вымирающий вид. А экзотический — это вы.

Антон утратил надежду. Ксения, словно субмарина, задраила все люки и ушла в глубину, дав полный ход по направлению к серой четырнадцатиэтажке. Просто это была не его женщина, он забыл, что такое бывает, хотя учил молодых, что к такому должен быть готов любой пикапер, даже Казанова. Надо было принять это и отвалить.

Антон отстал, провожая ее глазами. Смотрел ей вслед и понимал, что она никогда не раздвинет перед ним ноги, не возьмет своей прекрасной рукой его член, не коснется его губами. Она была само совершенство, он не находил ни единого, даже самого незначительного изъяна в ее удаляющейся фигуре. Она скрылась в подъезде. Мимо прошли мужчина и женщина, они улыбались. Их позабавило, как девушка отшила такого красавца. Антон сел в машину и почувствовал себя так же, как когда-то, когда она унизила его на посту охраны в офисном центре. Но сейчас было больней. Он вдруг понял, что ему нужна только такая и никакая другая. А она почти не изменилась, даже стала еще лучше.

Что-то вспыхнуло в сердце. Разучился проигрывать. Она ведь хочет того же, чего и все бабы, так же хочет трахаться, хочет, чтобы ее драли до дрожи в коленках, хочет переживать чудный оргазм, много оргазмов, хочет сосать член и глотать сперму. Небось, уже теребит себя в ванной. Животная тварь! Надо было припомнить ей, как она дрочила себе влагалище на лестничной площадке, как сука во время течки! Почему он не шепнул ей это на ушко? Увидеть бы ее лицо в этот момент! Но он не сказал ей это тогда, не сказал и сейчас.

Антон не мог примириться с таким исходом. Хотелось получить ее во что бы то ни стало. Пикап — блицкриг, штурм, но есть еще длительная осада, правда, при ней уже не действуют привычные техники, там другое. Он мог платить, следовательно, у него была возможность узнать о ней все, нанять частного детектива, собрать информацию: какая она, чем живет, что ее трогает. Тогда можно было бы придумать, как войти в ее жизнь и не спугнуть, притвориться ненавязчивым, ни на что не претендующим, дать ей привыкнуть, приручить и наконец показать, что он лучшее, что дала ей жизнь. Оттрахать как в сказке «Тысяча и одна ночь» и сказать, что она сосет как вокзальная шлюха. Вот это месть! Но на это придется потратить часть жизни, уйму душевных сил, чтобы притворяться, лгать, медленно и кропотливо двигаясь к цели, не допуская ошибок. Возможен ли третий путь?

Чертовски не хотелось ехать на кладбище. Ксения не выходила из головы, что с такими мыслями делать среди могил? Все же Антон поехал, потому что если бы не поехал сейчас, то, наверное, не поехал бы никогда.

Антон не мог отыскать могилы отца и бабушки. Он помнил место, искал глазами бабушкин крест с облупившейся краской и отцовский портрет, завернутый от дождя в целлофан. Четыре неухоженные могилы, что были поблизости, оказались чужими. Стал накрапывать дождь. Антон бродил среди оград, читая надписи на памятниках. Два гастарбайтера укладывали плитку на могиле — с началом дождя они бросили работу и ушли. Вдруг на одной плите Антон прочел: «Зудин Юрий Романович тысяча девятьсот шестьдесят первый - две тысячи пятнадцатый». С темно-серого гранитного памятника смотрел улыбающийся отец в рубашке с расстегнутым воротом. На соседнем памятнике был портрет бабушки. Антон подошел к могиле. Гравировка была качественной, словно на отполированном камне отпечатали фотографию. Могила была оформлена строго и со вкусом: темно-серые прямоугольные памятники, цветочница, массивная ограда.

Антон вспомнил, что Вячеслав Анатольевич звонил ему и предлагал заняться обустройством могилы. Он согласился, пообещал выйти на связь и забыл. Забыл и про звонок, и про могилы. На душе стало скверно. Антон смотрел на бабушку и отца, и ему казалось, что они и были такими, какими он видел их сейчас на памятниках: близкими и добрыми. Оставалось только позвонить Вячеславу Анатольевичу, чтобы поблагодарить и предложить компенсацию. Было совестно.

По дороге домой Антон забыл про могилы и вернулся мыслями к Ксении. Он смирился бы с чем угодно, только не с равнодушием; ее поверхностный, не задержавшийся на нем взгляд, в котором даже искры не вспыхнуло, являлся обидным приговором для мужчины альфа-самца. То же, что три года назад, когда он был никем и ничем. Невозможно принять, что в глазах такой бабы ты ничто.

Антон мучился, придавленный своей гордыней, прямо-таки заболел от такой неудачи. Казалось, что из всех женщин на свете он не трахнул только ее. Перед глазами стояло ее лицо, ноги, и Антон чувствовал, как похоть, словно болотная жижа, засасывает его и вот-вот сомкнется над головой. Перед глазами чередовались две картинки: как она мастурбировала на лестнице, и ее надменное, равнодушное лицо.

Вернувшись домой, Антон налил в стакан виски со льдом и плюхнулся на диван. В голове роились тревожные мысли. Он понял, что, даже если и завладеет ее душой и телом, если добьется ее, приложив усилия — заслужит как приз, это не даст ему удовлетворения. Он успокоится, если только увидит ее униженной. Он пришел к выводу, что правы горские мужчины, ставящие женщину ниже себя. Надо сделаться первобытным, забить на ее мнение, какая разница, что она чувствует! Хочешь женщину — возьми силой!

У него возник план.

                http://proza.ru/2023/03/12/1371