Прости

Капитан не верил ни кому о том, что ему сказали о ней. Был как зашоренный. Пока сам не увидел её, проходя мимо ресторана городской гостиницы. Нет, не проходя, а целенаправленно, шёл туда, чтобы опровергнуть всё, что ему говорили… 
И был в этом очень уверен. Ну задерживается, бывает на работе, правда последнее время все чаще, так и работа у неё серьёзная, начальник отдела крупной фирмы. Отчёты, сверки, проверки и всё такое.
И он увидел её, в компании двух каких-то гостей с гор. Один из которых вальяжно приобнимал её, при этом что-то говорил на ушко, от чего она весело смеялась.
Капитан стоял и смотрел на неё, и она увидела его.… Так и застыла с улыбкой на лице.
- Пошли.
И пошёл к выходу. Освободившись от обнимальщика, она пошла за ним.
Озадаченные "дети гор", не привыкшие к такому повороту событий, придя в себя от наглости какого-то "лошка", двинулись за ними, что-то выкрикивая ему вслед.
Тем лучше, не надо будет разбираться за ресторанную мебель и посуду.
Ресторанный вышибала встал было на пути, но увидев его взгляд, поспешно открыл дверь и отошёл в сторону.… Сейчас будут ломать "хачей", подумал тот.
- Сунешься, станешь инвалидом.
Тихо сказал капитан, и вышел на улицу.
Обогнав её, следом выскочили горцы. Капитан, отработал их на автомате, как только один из них, схватил его за плечо. Потом тихо и спокойно сказал ресторанному громиле:
- Когда очнутся, скажи им, чтобы валили отсюда, а то при каждой встрече, будет всё хуже и хуже. Понял?
- Понял.
Ответил тот, с восхищением глядя на капитана.
Она хотела что-то сказать. Но он приложил указательный палец к губам.
- Пошли домой, там поговорим…
Она, молча пошла за ним.
Дом. Хотя и дома стало не уютно, после увиденного. Она плакала, просила простить, потом обвиняла его, его долбанную службу, дефицит внимания и ещё много чего в том, что случилось…
Всё это время, он сидел за столом и что-то писал.
- Я утром в командировку на полгода. Поэтому время у тебя, чтобы собрать свои вещи и съехать, квартира служебная, ключи отдашь Клавдии Ивановне, соседке напротив. Заявление на развод подашь сама, чтобы инициатива была от тебя. Согласие на развод я написал. Скандала не будет, да и ни к чему это. Ты, выбрала себя.
Сказал он, когда она стихла.
Она только сейчас заметила, что собраны все его вещи, которые он брал по тревоге. Был накрыт стол, бутылка шампанского, тортик, фужеры, тарелки, цветы, её любимые розы Баркароле…
- Куда?
Уже догадываясь, но в то же время, боясь услышать ответ, тихо спросила она…
- Кавказ. Я ещё неделю назад тебе говорил об этом. Но тебе было не до меня и как выяснилось, так и есть. Всё, прощай…
Он шёл в часть, и думал, думал, думал…
Почему всё так?
И ответа, именно для себя, не её упрёки и обвинения, а именно для себя, он не находил.
Перед самой погрузкой, ему передали конверт, там записка в три слова - " Прости, если сможешь!".

Она осталась одна…
Стало приходить осознание того, что она потеряла его.
Дура! Дура! Дура! Чего не хватало? Вспомнилось всё, мама вечно запуганная и задерганная. Отец  – алкаш, пропивавший в доме всё, что только можно и нельзя и гонявший их в пьяном угаре. Младшие сестрёнки - близняшки, для которых самой вкусной конфетой, был сахар рафинад…
И сама она, в вечно перешитых маминых блузках и платьях.
Нет, она никогда ни кому не завидовала, но для себя решила выбраться из этой ямы. Назло всем, поступила в институт, и на третьем курсе познакомилась с молодым лейтенантом, только что окончившим военное училище.
Он пришёл с другом, к её подруге, соседке по комнате в общежитии. Оба сияющие, в новенькой лейтенантской форме. А эти скрипучие хромовые сапоги. С каким самозабвением, эти лейтенантики, слушали скрип своих сапог!
И она увидела его глаза, синие – синие, не голубые, а именно синие, гипнотизирующие…
И пропала…
Его отличало от своих сверстников и её знакомых то, что от него исходила та, настоящая мужская сила и уверенность  о которой, мечтают все женщины…
Они гуляли по городу до утра, и говорили, говорили, говорили…
Детский дом, Суворовское училище, потом военное училище, вот и вся его жизненная история. Она рассказала о себе, всё без утайки, и что удивило её саму, она расплакалась, это было то, чего она никогда не позволяло себе…
Весь его отпуск, положенный по окончанию училища, был сказкой для обоих. Съездили к ней домой, знакомиться. Он настоял. На привокзальном рынке, купил огромный букет цветов, в общем, все что были, сумасшедший.
Продукты, вино, шампанское, всего не унести, взяли такси. Да и приехали без предупреждения. Она, как уехала поступать в институт, так ни разу и не приезжала обратно.  Она зашла в дом, там кроме пьяного отца, ни кого не было.
- Прииииехала! Чё надо? Давай деньги и вали отсюдова!
Выплюнул папаша и схватился за ремень с армейской бляхой.
- Иди за мамой. Знаешь наверное где они? А я здесь подожду.
Занося всё в дом под пьяно - недоуменным взглядом родителя. 
Что он ему говорил и делал, неизвестно, но когда она вернулась с мамой и сестрами, отец был уже трезвый и наводил порядок в доме. Кстати, с тех пор, он больше не пьёт!
Набежали соседи, любопытство – страшная сила…
Познакомились. А дальше, всё было очень неожиданно. Он попросил маму благословить, а её выйти за него замуж, стоя на колене и протягивая коробочку с кольцом…
Шок. Это не то слово. Мама, видя её состояние, дала благословение и перекрестила иконой, которую ей сунул уже подсуетившийся родитель.
- Да…
И убежала в дальнюю комнату.
Институт уже заканчивала заочно.
Началась жизнь офицерской жены. Тяжёлые 90-е. Безденежье. Его служба, наряды, командировки, учения…
Он хотел детей, она отговаривала. Нет, она тоже конечно хотела, но время было такое, не до детей. Дура. Надо было рожать…
И что-то щёлкнуло в ней, сама даже не знает когда. Захотелось чего-то. А чего? Тоска заела в его отсутствие? Надоели постоянные волнения и переживания за него? Одно слово – Дура!!! Что же я наделала…
Схватила лист бумаги и написала: " Прости, если сможешь!".
Сложила в конверт. Время пять утра. Бегом на КПП. Может ещё успею…
Передала дежурному…
Через неделю уехала к маме…

Заканчивался шестой месяц командировки. Бандгруппу, жёстко вытесняли из населенного пункта в горы. Капитан со своей разведгруппой, перекрыл вход в ущелье. Так, шесть человек, наблюдал в бинокль капитан, двигаются прямо на его группу. Трое явные европеоиды, остальные региональные уроженцы. Четверо, явно тщательно опекают двоих. Интересно.  Задачу брать живыми, если не будут сдаваться, ему ни кто не ставил. Но здесь явные тузы.  Думай…
Решил. Брать. Поставил задачу своим. Берём их не совсем целыми. Подойдут метров на тридцать, и по моей команде четверых выводим из игры, по коленным чашечкам, чтоб от боли даже пошевелиться не могли. А вот двоих по мягким тканям, они говорливыми должны быть. Всем ясно? Распределил цели.  Теперь патрон в патронник и тишина…
Пятьдесят, сорок, тридцать, те уже идут в открытую. Вот оно ущелье…
Огонь. И как в тире. Всё получилось, как  и рассчитывал.
В населённом пункте уже давно тишина. Вызвал колёса. Ждём. Этих связали, перевязали. Скулят. И тут его как толкнуло что-то. Точно они, твари.
Два духа, которых работали по мякоти, с испугом смотрели на него. Вспомнили.
- Ну что, вижу признали. Я же предупреждал вас, не встречаться мне, хуже будет. Решили проверить?
- Нэт! Нэт! Мы нэ знали,  нэ хотели…Она нэ дал нам… Она твой, это  вэрный…
Елозя на заднице от капитана, мямлили, подвывая больше от страха, чем от боли, эти двое.
- Я знаю. Теперь отвечайте.  Где база, где документы, кто у вас на связи, с кем в контакте из федералов?
И те выложили всё!
Парни с интересом наблюдали за ним.
- Что командир, встречались?
- Было дело.
Ответил он и отошёл в сторону. Сел у дерева, достал уже истертый на изгибах листок, развернул: " Прости, если сможешь!".
Давно простил, мысленно сказал он.
Замена прошла практически вовремя.
Он расплатился и вышел из такси. Встал возле калитки. В окно выглянул тесть.
- Кого там ещё принесло?
Увидев его, скрылся в глубине дома. К калитке подбежала она. Встала перед калиткой, глядя на него. В дверях показалась теща, что-то хотела сказать, но тесть увёл её в дом.
- Пусть сами…
А они смотрели друг на друга, и… тихо плакали…
Он шагнул к ней, прижал к себе и тихо сказал - Прости…