Любовь

Снег повалил огромными хлопьями, за белой завесой исчезли горы, и разглядеть можно было только ближайшие деревья. След они потеряли, и сами едва нашли дорогу к землянке. Короткий день заканчивался и тьма становилась всё непрогляднее.  Они уже и сами не знали где находятся, и оставалось только одно - заночевать в землянке. Анатолию Сергеевичу это явно не нравилось, зато Татьяна была довольна.Казалось что сам господь Бог сделал так, как было ей нужно. Пока Тарасов разделывал тушу подстреленной косули, Татьяна занялась уборкой - подмела пол, протёрла оконце,  и долго тёрла и ополаскивала котелок, в котором потом поставила варить мясо. Тарасов стал жарить печёнку на углях. Татьяна захлопнула дверь и задвинула тяжёлый засов, сделанный старым хозяином земляники, и словно отгородилась от тёмной ночи, от воспоминаний о Василии, и от всей своей прошлой жизни. Сейчас для неё не было ничего на свете, кроме этой землянки с отблесками пламени очага, кроме Тарасова, склонившего голову над шампурами-палочками с печёнкой - ничего не было для неё по ту сторону двери, а все что по эту - её, и только её! Лишь за столом она вспомнила, что у него и у неё за целый день не было и маковой  росинки, но есть не спешила, подкладывая куски мяса и печёнки Анатолию Сергеевичу. А он был хмуро-задумчив, ел не поднимая головы, ни разу не взглянув на неё.
После ужина она прибрала на столе, приготовила постель на топчане, скинула с себя юбку и кофту, попросив его не смотреть, и юркнула под его полушубок. Он сидел на чурбаке перед углями и был всё таким же хмуро-задумчивым.
- Иди сюда - позвала она.
- Нет - не оборачиваясь ответил он.
Сказал как ударил. Как дал пощёчину! Она села, потянулась за юбкой. Сейчас оденется и уйдёт. Уйдёт одна по тёмному лесу, заблудиться и скинет - туда и дорога. Значит, глаза его врали и она приняла за огонь в них, холодный светлячок.
- Ты что это?
- Уйду.
- Не дури.
Он сел рядом, стиснул её плечо. - Сиди. Хочешь, я скажу тебе правду? Хочешь?
- Говори.
- Я люблю тебя. По настоящему.
- И я...
- Подожди. У тебя муж. Забыла, где он?
- Помню.
- Плохо помнишь. Это будет неслыханное предательство по отношению к нему, понимаешь? К ним всем кто на фронте! После этого мне ни дня нельзя будет оставаться здесь. После этого я должен быть там.
- Ты слишком честный.
- А ты хотела бы видеть меня другим?
- Нет. Ты поезжай туда. Я буду тебя ждать. Я говорю это трезво-трезво. Я наверное, люблю впервые. Не думай обо мне плохо, очень прошу.
Она понимала его и недавняя обида показалась мелкой, ничтожной, пустой. Она любила его теперь ещё сильнее, отрезав от себя всё прошлое - и плохое и хорошее.
- Ложись, хочешь на полу, хочешь здесь, только дай я тебя поцелую.
Их губы встретились. Оба поняли, что делать этого было нельзя.
... Через два месяца его убили. Василий вернулся живым-здоровым - он всю войну возил генерала. Татьяна к нему не вернулась.