Клоуны

 Во втором классе к нам пришла новая девочка. тихая, беленькая, как сметана. Я не любитель дружить, но она так мне понравилась, что пришлось пересилить себя - и подойти познакомиться на перемене.
 Мы подружились всерьёз и надолго. Чудно выглядела наша пара. Чёрное - и белое, лёд и пламень. Ей даже удалось затащить меня в гости, хотя при моей патологической стеснительности это было непросто.
 Они жили в начале Мещанской - совсем рядом.  Длинное подвальное помещение, разделённое занавеской на две половины. Это была художественная мастерская, которую получил её отец, как член МОСХа.
 Половина была занята собственно семьей, в которой было ещё двое детей. А вторая...  Мне казалось - я попала в сказку. Волшебный запах красок, керамические горшки с кистями и красивыми перьями,картины, печатный станок - и камин. Живой, настоящий, с огнём! В нём пекли яблоки и картошку, иногда жарили шашлык.
 После нашей чопорно - сухой квартиры, мне всё здесь было внове - и от всего захватывало дух.
 Родители моей подруги приехали из Самарканда. Оба они были дворянских корней, потомки тех русских, что были сосланы после революции подальше от родных городов.
 Там я увидела первую икону, первый раз услышала о существовании Бога, первый раз попробовала плов, первый раз получила разрешение порисовать масляными красками, без предупреждений о запахе и грязи. Да много чего там случилось в первый раз.
 Отец моей подруги был к тому времени довольно известным иконописцем, но эта профессия не пользовалась популярностью в СССР - и он подрабатывал в цирке. Рисовал афиши, клоунов, лошадей. Нас даже как - то раз пустили в гримёрку к Никулину.
  Цирк я обожала. А рисовать могла круглосуточно. И хотя меня по прежнему терзали музыкальной школой, рисовать мне не запретили. Какое это было счастье!
  Через пару лет они переехали на Речной вокзал - купили там кооперативную квартиру. В те времена там ещё было тихо, зелено, везде росли огромные старые вишни.
  Мне разрешено было иногда ездить к подруге в гости. Но встречи стали реже, а тут и переходный возраст подоспел, со сменой интересов.
  Но страсть к рисованию никуда не делась. Я поступила в художественную школу в Марьиной роще, сохранив странное увлечение. Рисовала я в основном клоунов - и ангелов. Причём эти образы как - то сливались, тесно переплетаясь, в моей голове.
 Клоуны - ангелы бывали чаще плачущими, чем смеющимися.  Иногда - со сломанными крыльями, иногда - в смешных колпачках.
 Так  соединились в душе детская любовь к цирку - и восторг от величия истории о другом мире.
 Клоун, шут  для меня - нетленный образ мудрости, духовности и непривязанности к ценностям нашего калечного мира. Что - то запредельное, святое, с улыбкой на устах - и старческой мудрой грустью в глазах.
 Давно уже я не рисую и не хожу в храм. И пути наши с подругой как - то разошлись. То, что было овеяно ореолом романтики для меня - стало для неё грустным воспоминанием о нелёгком детстве. Что ж - у каждого своя дорога.
  А клоуны...
 Нет, я не перестала ими восхищаться. Просто нынче они стали совсем другими. Они заседают в Белом доме и в Государственной думе. Они гордо вещают нам с экрана телевизора и со сцен огромных залов придуманные ими фальшивые истины и несмешные шутки.
 Не знаю, понимают ли они, что их клоунада и бесталанна и не смешна. Глупцы или хитрецы - это неважно. Суть в другом. Они и бездуховны - и бездарны. Народ их боится и не любит. До того же Никулина или Карандаша - им как до Марса.
 Про ангелов я и не говорю даже. Какие крылья могут быть у этих монстров? Рождённый ползать летать не может.
 После просмотра их выступлений хочется только сказать"Фу" - и пойти помыться.
 И остаётся только один вопрос. Зачем сильный и мудрый народ терпит эту дешёвую, грязную и уродливую клоунаду, позволяя отождествлять себя, свою совесть, душу и Родину с этой кунсткамерой?
 У меня всё.