Прорыв советского крейсера через Босфор

Любому советскому школьнику, окончившему среднюю школу, известно, что есть два пролива, отделяющих Европу от Азии, один все хорошо помнят, это Босфор, а второй иногда забывают — пролив Дарданеллы.  А между ними небольшое Мраморное море. Эти проливы и море не только отделяют Европу от Азии, но и соединяют Черное море со Средиземным.

Поэтому кораблям Черноморского флота, желающим выйти в Атлантический океан, надо было обязательно пройти эти проливы, которые принадлежат Турции.  Еще со времен середины ХХ века далеко не все военные корабли могут проходить этими проливами. И иногда этот проход был связан с определенными трудностями, его скорее можно был назвать прорывом. Вот об одном таком проходе я и хочу поведать своим читателям.

Собственно, лучше, чем кто-либо об этом «прорыве» расскажет контр-адмирал, а тогда капитан I ранга Евгений Александрович Скворцов – офицер, который командовал отрядом боевых кораблей Черноморского флота во главе с тяжёлым авианесущим крейсером «Киев» и группой приданных ему кораблей. Впоследствии Евгений Александрович написал книгу своих воспоминаний – «Время и флот» (1983), которую,  частично и процитируем.

Но сначала поясним, каковыми были международные правила прохода Босфором и Дарданеллами, и почему советским морякам пришлось их нарушить. Дело в том, что по соглашениям международный контроль за прохождением проливов Босфор и Дарданеллы по международной конвенции был возложен на Турцию – страну враждебного Советскому Союзу блока НАТО.

Поэтому выход первого авианесущего советского корабля, построенного на верфи Николаева, в Атлантику и далее к месту базирования на Северном флоте, моряки тщательно готовили. «Киев» (на день закладки на стапеле) поначалу называли «тяжёлым крейсером с авиационным вооружением», затем – «тяжёлым авианосным крейсером». Эти «переименования нужны были, чтобы не подчёркивать его класс, где бы звучало слово «авианосец» - для таких кораблей, несущих наступательное оружие, проход черноморскими проливами был категорически воспрещён. Поэтому нужно было от «намёков» отказаться, а «подчеркнуть» именно «оборонительный» характер корабля.

«Киев» задумывался в серии из семи таких единиц. Каждая громада из этой серии в 27 этажей, где разместились 3857 помещение, 387 кают, 134 кубрика, 50 душевых, шесть столовых и кают-компаний. Пойти на строительство такого морского исполина могла только страна с развитой индустрией, каким, собственно и являлся в ту пору Советский Союз. Корабль курировали 169 союзных министерств и свыше 3,5 тысяч основных предприятий.
На заставке: Тяжёлый авианесущий крейсер (ТАКР) «Киев» - первенец тяжёлых авианесущих кораблей Советского Союза

От Черноморского флота приёмный акт подписал первый зам командующего флотом вице-адмирал В. Самойлов, от Северного – капитан I ранга Е. Скворцов (его затем «продублировал» комфлота Г. Егоров). От министерства обороны страны акт подписал Главком С. Горшков. В Севастополь с завода «Киев» привёл вице-адмирал Е.И. Волобуев. На переходе кораблём командовал вице-адмирал Ю.Г. Соколов.

Естественно, разведка НАТО держала корабль на контроле. Поэтому перед решительным выходом в море по Севастополю моряки «запустили слух» о том, что «Киев» пойдёт в море для плановых учений и зайдёт ненадолго в порт Болгарии. 17 июля 1976 года корабль, в самом деле, вышел из Севастополя и направился в болгарский порт Калиакрия, а наутро 18 июля «Киев» снова снялся с якоря, дал ход, но без намёков движения к проливной зоне.

Однако, как только корабль вышел из зоны румынских радиолокационных станций, «Киев» дал полный ход и устремился к Босфору. 19 июля крейсер к растерянности турок и натовцев пошёл в Мраморное море на виду у стамбульской публики. Американские разведывательные катера бросились вдогонку, и, постоянно фотографируя, настигли «Киев» уже в проливе Дарданеллы. Тогда же в НАТО началась паника (министр обороны Великобритании, не поверив докладам своих подчинённых с места событий, срочно вызвал патрульный самолёт «Нимрод» и направился к проливной зоне, чтобы самолично увидеть наш корабль.

В Мраморном море «Киев» уже поджидало целое соединение «натовских» кораблей: американский ракетный крейсер «Дэниэлс», греческий эсминец, итальянский и английский фрегаты, сторожевые корабли – общее число «сопровождающих» достигло свыше 50. К тому же в воздух поднялась и натовская патрульная авиация.

Далее рассказывает командир соединения капитан I ранга Е.А. Скворцов:
«Всё было бы нормально, если бы натовцы просто эскортировали корабль и мирно наблюдали за его действиями. Но эти нахалы дерзили, маневрировали, сближаясь до нескольких десятков метров, пересекали курс, создавали угрозу столкновения. Особенно отличались американцы и англичане… Наше высшее руководство было в курсе всех событий, помогало нам, как могло, заявлением протестов по линии Министерства иностранных дел, силами охранения, просто дружеским телефонным разговором или телеграммой». На выходе в Средиземное море «Киев» уже сопровождали два наших корабля, а к Гибралтару их уже насчитывалось шесть.

А первые полёты с корабельной палубы с «Киева» наших Як-38 (штурмовиков вертикального взлёта, которых натовцы ещё не видели) начались, когда корабль уже шёл мимо берегов Англии, постоянно преследуемый британскими самолётами берегового базирования. Тогда же наши лётчики (ими командовал опытный истребитель полковник Ф. Матковский) научились атакующими маневрами «отгонять» от корабля излишне назойливых «сопровождающих».

Снова предоставим слово Евгению Александровичу Скворцову:
«Прибытие «Киева» на Северный флот стало историческим событием. Впервые флот имел в боевом составе авианосец. Для него даже сконструировали сверхмощную швартовую бочку. А для экипажа командующий приготовил дом. Для демонстрации полной картины возможностей крейсера, выучки экипажа и лётного состава были подняты в воздух две пары палубных штурмовиков, которые провели демонстрационные полёты над Североморском».

На подходе к Кольскому заливу «Киев» встретил комфлота Г.М. Егоров. Он прилетел на корабль на вертолёте, поздравил экипаж и сообщил Е.А. Скворцову, что авианесущий крейсер войдёт в соединение кораблей, которым поручено командовать именно ему. Тогда же, на мостике «Киева» Скворцова представили к контр-адмиральскому званию.

А потом началась служба. Самым активным для «Киева» оказался период походов с 1977 по 1980 годы. Корабль пять раз выходил на боевую службу в Атлантику и Средиземное море, наплавал 100 тысяч миль вместе со своими привычными спутниками – БПК «Маршалом Тимошенко» и «Адмиралом Исаченковым». Так начиналась новая эра советского ВМФ – с использованием авианосных кораблей.

И вместо постскриптума снова слова из книги Е.А. Скворцова, полные горечи и досады: «Государственные интересы Россия остались, видимо, только на уровне хуления прошлого и забвения традиций. Большой ли ум нужен был для создания на флотах соединений консервации с небольшими штатами, хорошей сторожевой службой, чтобы собрать весь флот, сохранить его для нужного момента. Ведь «Киев» отслужил 18 лет, «Минск» - 16, «Новороссийск» -14, тяжёлые ракетные крейсера, не имеющие аналогов боевой мощи в мире до сих пор, и первый десяток ещё не разменяли. «Киров», «Фрунзе», «Калинин» (все переименованы) без капитального ремонта в море не выйдут. О противолодочных кораблях, эскадренных миноносцах новейших проектов и сторожевых кораблях говорить не приходится, они не «жильцы».