Мистер Совершенство

Пола вернулась домой в пять часов вечера. Она рассчитывала, что успеет приготовить ужин до прихода мужа, но, к своему удивлению, застала его дома.

- Колин, дорогой, что случилось? Почему ты не на работе?
- Извини, так вышло. Могу вернуться на службу, чтобы не портить тебе вечер.
- Это ты меня извини. Я хотела приготовить твой любимый торт, но теперь сюрприза не получится.
- Дорогая, я не хочу, чтобы ты стояла у плиты в такой день.
- О, кажется, мой мальчик тоже вспомнил про наш маленький юбилей?
- Ну, конечно, ведь ровно три года назад со мной случилось чудо – я в тебя влюбился.
- Ровно три года назад ты меня только встретил…
- И мгновенно влюбился.
- Я тоже. Только не с первого взгляда, а с первого слова.
- Ну, это и понятно. Я, ведь, далёк от твоего идеала мужской красоты.
- Для меня ты – самый лучший: добрый, умный, преданный, любимый.
- Взаимно. И по этой самой причине, я сегодня забросил все свои дела и прикатил домой в два часа дня.
- Три часа назад? Но, почему ты мне не позвонил? Я бы тогда тоже бросила все свои дела.
- Зачем такие жертвы? У тебя, наверняка, дела посерьёзнее моих.
- Погоди-ка, а что ты знаешь о моих делах?
- Знаю, что ты сегодня была в гостях у своих родителей, потом заезжала к моей сестре...
- И кто из них тебе проболтался?
- Да, о чём проболтался?
- О том, что меня зачислили в аспирантуру.

Колин помрачнел:
- Значит, твой брат решил-таки нас развести.
- О чём ты? Не понимаю.
- Ну, вы же, наверняка, всей компанией туда поступили: Флин, Лика, Милана…
- Договаривай. Что же ты остановился? И Шварц.
- Прости, я, наверное, выгляжу глупо.
- Есть немного. Если ты не прекратишь ревновать меня к Томеку, я начну ревновать тебя к твоей секретарше.
- К мисс Нидум? Но, это же смешно.
- И вовсе нет. Тебе – 37, а твоей Кларе – сорок. Не такая уж и большая разница. К тому же, она умна, привлекательна и умеет предвосхищать все твои желания... Ладно, не напрягайся, я шучу. Но, и ты больше не смей меня ревновать без оснований. Я знаю Шварца со школы. Ещё, мы – однокурсники. Неужели, ты думаешь, что у меня не было возможности завязать с ним роман за все эти годы.
- Но ты же не будешь отрицать, что он – твой самый преданный поклонник?
- И что это меняет? Я же его не люблю. Для меня нет никого лучше тебя.
- Если так, то я счастлив. И, вот ещё что…
Колин поднялся, подошёл к окну, отодвинул гардину и взял букет чайных роз, лежавших на подоконнике.
Вместе с маленькой коробочкой, которую он вынул из кармана брюк, Лейн протянул букет жене.

- Боже, что это? Неужели те самые серьги?
- Ну, да.
- Ты с ума сошёл, они же стоят целое состояние.
- Ты стоишь больше, дорогая.
- Ах ты, хитрец, а ведь тогда, на выставке ты сказал, что эти бриллианты тебе не по карману.
- Так и было. Но я же взял у ювелиров визитку, и когда получил гонорар от графини Туваску, тут же купил тебе эту безделицу.
- Ты – чудо, любимый! Только об одном ты не подумал: куда я их буду носить?
- Почему же не подумал? Сегодня мы идём в ресторан, а в выходные – в театр.
- Что? Но я же не успею похудеть за три дня. А моё самое лучшее (и единственное) театральное платье на мне уже трещит.
- Потому что ему много лет, а вовсе не потому, что ты поправилась.
- Не успокаивай меня. Я – толстая.
- Ну, тогда я – родной брат слона или бегемота.
- Прекрати, ты не на много меня крупнее. Но, что мне делать, Колин?
- Пойти в магазин и купить себе новое платье. Что же ещё?
- Это очень затратно.
- Пола, у нас есть на это деньги. А скоро, возможно, будет ещё больше.
- Откуда?
- Ну, мой потенциальный клиент – человек обеспеченный.
- Расскажешь?
- Как-нибудь в другой раз. Лучше ты мне расскажи, как тебе удалось сохранить втайне от меня своё поступление?
- О, это – совсем просто. Ты же – целыми днями на работе. Вот я и успела подготовиться; все экзамены сдала на «отлично».
- А кто тебе предложил эту идею?
- Флин.
- Мне стоило догадаться.
- Да, представь себе. После блестящей защиты Довшика наша «команда» решила рвануть в аспирантуру. Правда, Виланка «завалилась», но Шварц, Тобин, Зуева и я прошли.
- Целая группа.
- Нет, не целая. Помимо нашей «четвёрки» в группе ещё шесть человек. Двое из них выпустились в этом году. Это Карина Ливина и Роман Дшенев. Ещё двое – наши ровесницы и бывшие сокурсницы: Лада Мищёва и Кэтрин Салю. Ну, а двое оставшихся – совсем возрастные дядьки: Леон Вуцех и Герман Беклем. Для ревнивых мужей сообщаю, что оба они женаты. Это мне Лика сообщила.
- Бедная твоя подружка, ей опять не повезло, - всё никак не удаётся выскочить замуж.
- Прекрати смеяться. Если бы не мой дорогой кузен Флин, Зуева бы давно создала семью. Тобин же ведёт себя отвратительно: никого к ней не подпускает, и сам «не мычит и не телится».
- Да, временами я отказываюсь понимать твоего брата. Вроде бы, парень он – не робкий, но ведёт себя по отношению к любимой девушке своеобразно.
- А, может, он, просто не уверен, то ли это, что ему нужно?
- С такой точки зрения я на это не смотрел.
- То-то и оно. Кстати, ты помнишь Витольда Штальского?
- Мистера «Совершенство»? Как же, как же. Это Ваш философ, не так ли?
- Совершенно верно, милый. Так вот, он будет одним из наших преподавателей.
- Я начинаю нервничать.
- Не стоит. Он недавно женился. И его жена Карнна Ливина, как я уже сказала ранее, будет учиться с нами. Так что, он будет под надёжным присмотром.
- Ушам своим не верю. Этого Нарцисса кому-то всё же удалось захомутать.
- Представь себе.
- Я поражён.
- Ты удивился бы ещё больше, если бы увидел Карину. Бледная немочь, серая мышка. Из той серии, что увидишь, а через минуту забудешь.
- Чем же она его «взяла»? Умна, богата?
- Точно не богата, судя по тому, как она выглядит и одевается. И при всём том, он с неё глаз не сводит. После каждого нашего экзамена ждал её в коридорчике, волновался. Пылинки с неё сдувает, словом.
- Да, поразительный случай. Мне помнится, ты говорила, что в него вся женская половина твоего университета влюблёна.
- Не вся. Меня эта участь миновала. Он – не в моём вкусе. Ну да, я не отрицаю, что личико у него – красивое, и фигура – что надо. Но он же влюблён в себя до беспамятства. Эгоист, пижон и неженка.
- Всё сразу?
- И даже в кубе.
- Погоди, но раз он счастливо женат, получается, ты в нём ошиблась?
- И вовсе нет. Не верю, что человек мог кардинально поменяться за какие-то два года. Что-то тут не так. Нужно здесь покопаться.
- Тебе помочь?
- Нет, мой хороший, я и сама справлюсь. Хоть ты и психолог, и великий сыщик, но я тоже кое в чём разбираюсь.
- Несомненно. Ну так как, ты готова отужинать сегодня со мной?
- С удовольствием.
- Тогда собирайся. Больше двух часов они столик держать не будут. Это – жутко востребованное место.
- Уже бегу одеваться.

                ***
Она понимала, что это конец. В тот, прошлый раз всё было куда проще и яснее. И, главное, было не так больно и обидно, как сейчас.
Она умирала в очередной раз; момент был серьёзный, а в голове, почему-то, неотвязно крутился стишок, прочитанный в какой-то глупой книжонке: «У нашей кошки куча жизней, она их тратит без разбора. Тебе и девяти не хватит, погибнешь, дура, под забором».

- Как есть, дура, - шептали сухие губы, а на глаза опускалась мертвенная пелена.

Ну что ей стоило отказаться от этой затеи? Авантюристка, идиотка. Подумаешь, деньги. Кому они нужны на том свете? Когда в прошлый раз ей удалось выжить, она же завязала с фиглярством на два года. Нет, дело не в этих жалких крохах. Просто, она всю жизнь хотела быть самой-самой. В школе дебютировала в роли Джульетты, в театральном училище поразила всех своей Офелией. Великая актриса, тоже мне.

Слава, - вот что её всегда грело. А ещё то, как Он на неё смотрел. Из-за него она пошла на эту очередную мистификацию. И что теперь? Он забудет о ней уже завтра. Все забудут. Нет, пожалуй, только бабушка о ней вспомнит и всплакнёт. Но ей и самой уже недолго мучиться: старые болячки утянут бедняжку в могилу. Да, точно, она же ещё из-за бабули согласилась на эту роль. Наивная дурочка, подумала, что сможет вытянуть старушку с того света. Лучшие доктора, новейшие лекарства, морские курорты, - сплошное прожектёрство. И что теперь? Бедняжка умрёт от горя.

- Ну, нет, - глаза открылись, в них затеплилась жизнь, - у кошки – девять жизней, чем я хуже? Выкарабкаюсь и отомщу. Ох, как я отомщу тебе, дорогой. Ты просто не представляешь, на что способна обиженная женщина.

Она приподнялась на локтях, собрала последние силы и крикнула в пустоту:
- Эй, есть кто живой? Зовите врача. Я плачу, у меня есть деньги.

После этой тирады силы оставили её, и она провалилась в небытие.
Но где-то там, в коридоре уже затопали шаги. К ней приближалось спасение…

***
Богатый клиент Лейна на самом деле оказался клиенткой – красивой, богатой и очень властной. Она настойчиво преследовала его целый месяц, пока он занимался другими делами. Когда же графиня Туваску заплатила ему всё до копейки (признаться, Лейн этого не ожидал, ведь дело было пустячное), Колин позволил себе расслабиться, и тут-то она и «подцепила» его на крючок.

Даму звали Рита Кнорр-Гельтин, она была профессиональной танцовщицей – в прошлом, и женой одного из самых влиятельных бизнесменов страны – в настоящем.

Вначале Лейн не понял, о чём она его просит, но вникнув в подробности, пришёл в ярость:
- Миссис Гельтин, я не занимаюсь делами подобного рода. Вам нужен человек без принципов. Если желаете, могу такого порекомендовать. Он тоже частный детектив, но не такой щепетильный, как я.
- Я сама знаю, кто мне нужен, милейший мистер Лейн. Вы – порядочный человек, настоящий джентльмен. Я знаю, что только Вам могу довериться. Моя подруга графиня Туваску характеризует Вас как гениального детектива, проницательного и бескомпромиссного человека. Это именно то, что мне нужно. Прошу Вас, выслушайте меня до конца.
- Миссис Гельтин, то, о чём Вы меня просите, незаконно.
- Глупости. Этот негодяй меня «кинул», а я, всего лишь, хочу вернуть ему должок.
- Вы хотите уничтожить его.
- Не его, мистер Лейн, а его репутацию.
- В данном случае это равносильно убийству.
- Наплевать. Послушайте, два года назад я была на грани смерти, и уже шла по длинному коридору, в конце которого - небытие. Но я вернулась сюда, чтобы отомстить.
- Это неправильно, миссис Гельтин. Я стараюсь придерживаться законов – и юридических и моральных. Желать смерти ближнему нельзя, как бы больно Вам не было.
- Прекратите, - дама достала из сумочки маленькую фляжку, и жадно прильнула к ней губами.

Лейн почувствовал знакомый запах и поморщился: он не любил пьющих женщин. Она поняла это, и усмехнулась:
- Что не нравится? Мне самой не по душе такой допинг, но я без него не могу. Если брошу, сразу сдохну.

От её вульгарности Колину стало совсем нехорошо.
- Миссис Гельтин, я не могу взяться за это дело, и точка.
- Что ж, я не хотела этого, но Вы сами меня вынуждаете, мистер ищейка. Сейчас я позвоню одному своему приятелю и сообщу ему, по секрету, что прославленный детектив пытался соблазнить жену уважаемого человека. Конечно, не все читают модные журналы. И, наверняка, не все поверят этой «утке», но осадочек-то останется. Вы потеряете часть потенциальных клиентов, да, к тому же, навлечёте гнев моего мужа. Насколько я знаю, у Вас нет могущественных покровителей. Подумайте, что станет с Вашей карьерой и жизнью. А у Вас, ведь, молодая супруга, которая, как я слышала, привлекательна и любит шик. Что Вы сможете ей предложить, когда останетесь без лицензии?

Колин спокойно выслушал собеседницу, после чего нажал кнопку на своём стационарном телефоне и сообщил секретарше, что «мисс Гельтин нас покидает».

Однако, посетительницу это ничуть не смутило.
- Слушайте, а Вы – смелый человек и нормальный мужик. Я не стану портить Вам биографию. Просто пошутила. Ну, давайте уже поговорим, как взрослые люди.

В этот момент в комнату переговоров вошла секретарша Лейна. Она вопросительно посмотрела на своего шефа. Тот жестом попросил её удалиться, предварительно попросив принести ему кофе.
- А миссис Гельтин не желает чего-нибудь выпить?
- У миссис Гельтин всё с собой, - усмехнулся Колин.

Рита хмыкнула, а секретарша, понимающе кивнув, вышла за дверь.

- Итак, миссис Гельтин, что Вы ещё имеете мне сообщить, помимо того, что желали бы отомстить человеку по имени Роберт Янесен?
- Слушайте, чем больше на Вас смотрю, тем больше убеждаюсь, что Вы именно такой, каким я Вас себе представляла. Вы – классный.
- Благодарю за комплимент!
- А, бросьте. Вы же сами всё про себя знаете.
- Допустим.
- А я знаю всё про себя. Ну, какая я миссис Гельтин? Я Рита Кнорр – стриптизёрша, танцовщица, неудавшаяся актриса. Пшик, да и только.
- Самокритично.
- Говорю, как есть. Вы располагаете к себе, поэтому я Вам расскажу то, о чём принято помалкивать в тех кругах, в которых я сейчас вращаюсь. Готовы меня выслушать?
- Ну, у меня же нет другого выхода.

Коуп захохотала:
- Это точно. Слушайте, я не собираюсь перед Вами разыгрывать бедную овечку. Знаете, ещё в школе, когда мне было четырнадцать, я уже знала, чего хочу от жизни. Мне нравился театр, я любила разыгрывать всякие роли. Моя мамаша была певичкой в кабаке, отец неплохо танцевал. Словом, наследственность присутствовала. А потом их обоих «кокнули» в какой-то разборке, случайно. Короче, оказались не в том месте и не в то время.
Меня воспитывала бабуля, -  этакий цветочек (не от мира сего), у которого никогда не водилось звонкой монеты. Она опоздала родиться лет на пятьсот. Вечно вздыхала, смотрела мелодрамы, читала какую-то романтическую чушь, и мне внушала разные благоглупости. Поэтому, я и поступила, после школы, в театральное училище. А параллельно «работала на шесте» в том самом кабаке, где мамуля когда-то выступала. Хозяин этого заведения стал моим первым мужчиной, а потом завертелось: клиенты, посетители, прохожие, захожие. Но зарабатывала я много. Бабулю свою разодела, сама «прикинулась». А потом, вдруг, влюбилась. Ну, не думала я, что со мной может такое произойти.
Его, как Вы уже поняли, зовут Роберт Янесен. Мы с ним - из разного мира, но из одного теста. Он был из благородной семьи, но не желал продолжать дело своего папочки-финансиста. Характер у мальчонки был бойкий, а уж какое воображение, Вы и представить себе не можете. На мордочку он был такой сладенький, девицы на него как на мёд летели. Он и решил этим попользоваться. Стал богатеньких идиоток завлекать, да потрошить их по полной программе. Проворачивал разные схемы.  Например, завлечёт чью-нибудь жену, а потом из её мужа денежки вытягивает.
- Шантаж?
- Ну, что-то вроде того, но не так примитивно, а с изяществом.
- И Вы ему стали в этом помогать?
- Ну, разумеется. Я же без ума от него была. Да, к тому же, попрактиковаться была не прочь, в актёрском мастерстве. То он меня в роли секретарши представит (которая в самый пикантный момент в кабинет заходит), то в роли больной сестры (на лечение которой денег не хватает), то в роли жены-разлучницы. И всё шло как по маслу, пока мы не нарвались на одного головореза. Он был братом девицы, которую мы потрошили. Мой любимый отделался лёгким испугом (за него его любовница заступилась), а меня едва не зарезали.
Помню, лежу я одна в каком-то сарае, истекаю кровью и с жизнью прощаюсь. Тогда меня чисто случайно один лодочник нашёл и в больницу отвёз. Ох, как я разозлилась, помню, на своего Робика, и наотрез отказалась ему помогать. Тогда эта сволочь нашла себе другую подельницу. А я его тогда ещё любила. Не смогла я, в общем, этого стерпеть и снова к нему вернулась. Он меня тогда цветами засыпал, обещал беречь. И так оно и было целый год. А потом он нашёл себе подружку, у которой была целая куча денег. Только промахнулся в своих расчётах Робертик, не учёл, чья это дочка была. А её папуле мой дружок и в подмётки не годится, - редкий гад. У него везде всё было схвачено – и в мафии, и в полиции. Ну, он Робика-то потрепал маненечко, поначалу, а потом к своим делам подключил, поняв, кто перед ним. А моему дорогому того только и надо было. К тому же, дочурка нового шефа по уши в Роберта влюбилась.
Понятное дело, я ему тут мешать начала. Вот он и решил от меня избавиться. Попросил ему, как-то, помочь, по старой памяти. Ты, говорит, действуй по нашей обычной схеме: поработай моей сестрой. Заманил меня в заброшенный дом, а там на меня пара «мальчиков» его будущего тестя набросилась. И били меня, и душили, и всяко-разно. А потом бросили подыхать в одиночестве. И я бы умерла, если бы не бабушка. Вспомнила я про неё, и так мне грустно стало… К тому же, поняла я, кто на меня этих скотов натравил. Словом, собрала последние силы и заорала, что у меня куча денег, и что я оплачу услуги и лечение. И, о чудо… Меня опять услышали. Какая-то древняя старушка из соседнего дома вызвала полицию, потому как подумала, что к её соседям воры забрались. Долго меня с того света вытаскивали, мистер Лейн. Но я – живучая. Правда, с той поры у меня мигрени бесконечные, и ужасы всякие по ночам снятся, но это же мелочи жизни по сравнению с тем, что могло произойти.
Верно говорят, что «всё, что ни делается, - к лучшему». После того кошмара, я завязала со своим прошлым. Совсем. Меня будто отрезало. На те деньги, что у меня отложены были, я сделала пластическую операцию (убрала шрамы с лица), купила новое жильё, получила хорошую (экономическую) специальность, устроилась на фабрику к моему нынешнему мужу, в финансовый отдел. Я ничего не планировала, ничего специально не подстраивала, но мой Джек меня полюбил: искренне, по-настоящему. И я его, из благодарности, тоже полюбила. Мы поженились в прошлом году, и всё у нас хорошо.

- Тогда почему Вы хотите отомстить своему приятелю?
- Да потому, что эта сволочь меня отыскала полтора месяца назад. Жена ему, видите ли, надоела. Ну, та, у которой папаша крутой. К семейным делам и капиталам они Робика особо не допускают, вот он и вспомнил обо мне.
- Много денег просит?
- Не очень. Да, и не в этом дело. Понимаете, он хочет, чтобы я к нему вернулась. Иначе грозит всё Джеку рассказать. И тогда моя жизнь закончится.
- Миссис Гельтин, если всё то, что Вы мне рассказали, правда, это меняет дело. Я попробую Вам помочь.
- Вы думаете, я Вас обманываю? Бросьте, стала бы я за Вами столько времени бегать. Я нахожусь в отчаянном положении, мистер Лейн. Пока мне удаётся морочить Робику голову, но сколько ещё это продлится, я не знаю. Поверьте, я уже готова его пришить собственными руками.
- Стоит ли мараться, миссис Гельтин?
- Просто Рита.
- Хорошо. Так стоит ли он того?
- Я понимаю, о чём Вы говорите. Мне и самой неохота возвращаться к старому. К тому же, я – не убийца. Мошенница – да, проститутка, тоже, да (в прошлом). Но я и пальцем никого не тронула за всю жизнь. Скажите, что мне делать, мистер Лейн?
- Можно просто Колин.
- Спасибо! Так что мне делать, Колин? Только не говорите, что я должна обратиться в полицию. Они все там – дуболомы.
- Не все.
- Пусть так. Но мне, обычно, не везёт на хороших людей. Попадётся какой-нибудь тупой исполнитель или болтун, раструбит мою тайну повсюду. И что тогда? Я не хочу, чтобы Джек обо всём узнал.
- Понимаю.
- Поможете? За деньгами я не постою. Мой муж – очень богатый человек. Да и сама я продолжаю у него работать, правда, в другой должности. Я теперь руковожу всеми его финансами. Словом, не стесняйтесь, называйте любую сумму.
- Я работаю строго по таксе. По результатам клиент может выплатить мне премию, по желанию.
- Понятно. Ну так что, я могу на Вас рассчитывать, Колин?
- Можете, Рита.
- Спасибо! Вы меня просто вернули к жизни.
- Пока не за что меня благодарить. И, кстати, Рита, как фамилия крутого папаши, то есть тестя Вашего Янесена?
- Я бы не хотела впутывать его в эту историю. У меня нет к нему претензий.
- Как его фамилия, Рита? Просто напишите на бумажке. Это может нам пригодиться.
- Хорошо, - она взяла листок со стола, начертала на нём какое-то слово и протянула детективу.

Лейн взял листок, прочитал фамилию и присвистнул.
Гельтин с тревогой взглянула на него: - Вы передумали?
- Конечно, нет. Я же Вам пообещал. Но, признаюсь, эта новость для меня (он потряс листком), - не самая приятная.

                ***
За месяц учёбы в аспирантуре, Пола усвоила две вещи: первая - она ещё способна к обучению; вторая - вокруг происходят странные вещи.

За ужином Колин наблюдал за женой, пребывавшей в глубоком раздумье.
- Дорогая, что тебя так беспокоит?
- С чего ты это взял?
- Ну, я пять минут назад попросил тебя подать мне соль, и жду её до сих пор.
- Прости, просто задумалась.
- Всё ещё пытаешься решить задачку с двумя неизвестными?
- Что ты имеешь в виду?
- Решаешь, почему Мистер Совершенство женился на «серой мышке»?
- Это – первое неизвестное, а второе?
- А в этой задаче, как раз, два неизвестных: муж и жена.
- В точку. Насчёт Витольда… На него просто противно смотреть: уж, как он увивается вокруг своей супруги, как ей глазки строит, ты себе не представляешь.
- А она?
- А она на него не реагирует. По крайней мере, на людях. И ещё…
- Да-да. Что ещё?
- Ну, понимаешь, тут такая деликатная история… Виланка, хоть и не поступила вместе с нами, частенько нас навещает, когда на курсы по подготовке приезжает. Так вот, она утверждает, что видела нашего философа с какой-то немыслимой красавицей.
- Неужели?
- Ой, ну ты же знаешь Кочеву. У неё богатое воображение.
- И всё же, ты склонна ей верить… Так что она там видела?
- Слушай, я не люблю сплетничать за спиной.
- Я тоже. Но хочется, ведь, понять, с чем мы имеем дело.
- Это правда. Ну в общем, Вилана с Довшиком ходили в кафе (они, вроде, начали, по новой, встречаться) и там, за соседним столиком наш Штальский прямо-таки набрасывался с поцелуями на какую-то неизвестную красотку. 
- А твоих друзей он видел?
- Не знаю. Но он, ведь, у нас вёл только на первом курсе, мог их уже подзабыть.
- Вилану, - да, но Довшик-то недавно защитился.
- Конечно. Только он не был его аспирантом. Он как соискатель проходил. А Штальский, ведь, в комиссию по защите не входит. В любом случае, Витольд и его девушка внимания ни на кого не обращали. А потом они, вообще, поругались, и она из кафе сбежала. А Витольд остался, и в одиночку продолжил глушить спиртное.
- А твои друзья пришли до или после этой парочки?
- После. Но они не совсем рядом сидели. Понимаешь, там такой нишевый принцип посадки, для большего интима.
- Ты говоришь про кафе «Просинка»?
- Да. Оно ещё недалеко от дома твоей сестры.
- Зато, далеко от университета.
- Да, и дороговато там для студенческой и аспирантской братии.
- Верно замечено. А Михаил и Вилана не слышали, по поводу чего поскандалили наши голубки?
- Представь, немного слышали. Как я поняла, с их слов, девица сетовала на свою несчастную судьбу, а Витольд её утешал, говорил, что вскоре этот маскарад закончится.
- Это дословно, про маскарад?
- Ну да.
- Ясно. Это очень важная деталь.
- Слушай, я ничего не понимаю, а ты, как всегда, уже выстроил в своей голове картину мира.
- Пока не выстроил. Мне нужно время. И фактов маловато. Вот, если бы я тебя встречал по вечерам, после учёбы, мне бы больше деталей открылось…
- Всё ещё ревнуешь меня к Шварцу?
- Не в этом дело.
- Ну, хорошо, можешь меня встречать, если тебе удобно. Я тогда туда буду ездить на машине Тобина, а обратно – «на тебе».
- Отлично. Заодно, твою машину на диагностику поставим, а то мне что-то не нравится, как она себя ведёт на поворотах.
- Договорились. Можешь теперь за мной смело заезжать.
         
                ***
Лика Зуева страшно злилась на Тобина. Вилана познакомила её с одним своим приятелем, а этот «засранец» Флин, вместе с Довшиком, явился не вовремя. Они совсем засмущали несчастного паренька и тот поспешно ретировался из квартиры Кочевой, похоронив надежды её подруги на будущее.

В университет Лика приехала раньше всех. Она не хотела, чтобы Флин за ней заезжал, и поэтому добралась до места учёбы на общественном транспорте. Аудитория была закрыта, в деканате никого не было. Идти в кафе не хотелось, поэтому Лика решила подправить макияж в дамской комнате.

Все кабинки, кроме одной, были свободны. У зеркала Лика крутилась минут десять. Всё это время в помещении не было слышно ни звука. Зуева решила, что крайнюю кабинку просто закрыли на ремонт. На всякий случай, она подёргала ручку; дверь был заперта. Девушка вышла из помещения и стала прогуливаться по коридору.

Минут через семь из дамской комнаты вышла Ливина. Она вела себя странно: нервно оглядывалась по сторонам, то и дело приглаживая волосы.

Зуева спряталась за дверью, которая вела к лестнице, переждала, пока жена Штальского скроется за поворотом (видимо, она отправилась в университетское кафе, поднявшись по другой лестнице), и зашла в дамскую комнату.

Дверка в кабинку, ранее запертую, была распахнута. Лика тщательным образом обследовала помещение, что-то подняла с пола, заглянула в унитаз, даже понюхала воздух, после чего спешно покинула дамскую комнату.

                ***
Вечером того же дня, Пола, вместе с Ликой и Колином, отправились поужинать в маленький уютный бар, недалеко от дома Лейнов.
 
Зуева с заговорщицким видом оглядывалась вокруг и говорила полушёпотом:
- Говорю же вам, она там занималась другими делами. Ну, не спускала она воду, и освежителем, тоже, не пользовалась. Вот, посмотрите на этот длинный чёрный волос.
- Да, милый, посмотри на него. И учти, что Карина – блондинка.
- И что с того? – возразил ей муж, - До неё там мог кто-то ещё быть, вороной масти.
- Очень смешно. Только не получается, - поправила его жена.
- Почему?
- Да, потому, что в это время на нашем этаже никого с такими волосами не было. У нас в группе – сплошные блондинки, хотя и разных оттенков.
- А уборщица?
- Она – седая.
- Что, совсем никого с таким цветом волос у вас нет?
- Никого.
- Удивительное дело. И что же вы думаете по этому поводу?
- Да, красится она, вот и всё, - победно констатировала Зуева.
- А это противозаконно? – поинтересовался Лейн.
- Дорогой, дело не в том, что она делает с волосами, пойми. Помнишь, я тебе говорила, что Вилана видела ту красотку, в кафе.
- Которая сбежала от Штальского?
- Ну да. Вот у неё, как раз, и был такой цвет волос, - победно заключила Пола.
- Не понимаю, какой смысл этой прелестнице портить свою внешность? – спросил Колин.
- А, может, Штальский не хочет, чтобы все видели, какая у него жена на самом деле? – предположила Лика.
- Боится, что её могут увести или сглазить?- спросил Лейн, с улыбкой.
- Например, - кивнула Зуева, с серьёзной миной на лице.

- Слушайте, ну, что за чушь, - вмешалась Пола, - здесь пахнет какой-то махинацией, разве Вы не видите? Я нашла фото настоящей Карины Ливиной. Она выглядит так, как мы привыкли её видеть: бледная, унылая, - никакая, одним словом. И всегда она так выглядела. Я все её фотографии пересмотрела, - с сайта, на котором она свои работы размещает. Девчонка, между прочим, очень способная. И диплом интересный, и статьи пишет первоклассные, зачитаешься. Я вот, - специалист по Средним векам, но так красиво их описать не сумею.
- Кто же тогда эта брюнетка? – спросил Колин.
- Нужно выяснить, - ответила Пола.

- А давайте Штальского напрямую спросим? – предложила Лика, - Или этой самозванке тёмную устроим. Кстати, я давно подозревала, что она что-то с лицом делает. У неё, когда она в чёрном костюме пришла, белые пятна на воротнике были, как от пудры.
- Гримируется? – понимающе спросила Пола.
- Наверное, - ответила Зуева, - Хотя, поначалу, я думала, что это - перхоть.
 
                ***
Молодая красивая женщина, шатаясь, брела по мокрому тротуару. Дождь лил, как из ведра, но она даже не делала попытки укрыться от него. Вода намочила её длинные тёмные волосы. Холодные ручейки стекали за ворот. Но всё это оставляло незнакомку равнодушной. Периодически она останавливалась и смотрела прямо перед собой, словно пытаясь рассмотреть в дали своё туманное будущее. Внезапно, будто на что-то решившись, женщина сошла с тротуара и… чьи-то сильные руки вытащили её практически из-под колёс приближающейся машины.

Через полчаса в кафе, просохнув и согревшись, молодая женщина поведала своему спасителю печальную историю своей жизни.

- Я полюбила одного человека. Полюбила без всякой надежды на взаимность. Готова была отдать ему всю себя, а он мною воспользовался. Я не говорю сейчас об интиме. Да, какое-то время мы были с ним любовниками. Но это совсем не то. Когда один отдаёт, а второй только берёт, такое нельзя назвать полноценным чувством. Это больше похоже на любовь за деньги. Но я – не продажная женщина, мистер Лейн, поверьте. Мои родители – очень приличные люди: мать – историк моды, отец – искусствовед. Я сама работаю в театре, меня все уважают.
- Вы – актриса?
- Нет, гримёр. Высококлассный.
- Понятно.
- Да, меня все уважают, кроме меня самой. Я просто себя потеряла: как человек, как женщина, как личность.
- Зачем Вы гримировались под жену Штальского?
- Вы и про это знаете? Да, так оно и было. Не знаю, зачем ему это было нужно. Он толком мне ничего не объяснил, а я не стала настаивать. Я просто с ума сошла, когда узнала, что у меня появится возможность видеть его каждый день. Я крала ту любовь, которая предназначалась другой. А он… он вёл себя со мной так, как ведёт, должно быть, с ней.
- Вы были любовниками до его женитьбы?
- Да, долгие пять лет, - счастливых и мучительных. А потом он сообщил мне, что рвёт со мной, потому что встретил женщину своей мечты. Я с ума сошла, сорвалась с работы, побежала смотреть на неё. Я повсюду ходила за ней, как тень, и не понимала, чем она лучше меня. Она некрасива, но, наверное, умна. А раз так, то я тоже должна учиться. В итоге, я отправилась на курсы, затем поступила в университет на исторический факультет, как и она.
- Закончили?
- Нет, ещё учусь. По просьбе Витольда я, на время, взяла академический отпуск. Он сказал, что его жене необходима передышка, а я просто обязана её «заменить» в аспирантуре, куда она недавно поступила. И, вот, неделю назад он сказал, что я могу возвращаться к своей учёбе, так как они больше не нуждаются в моих услугах. Меня выбросили, как тряпку. Воспользовались и выбросили. И тогда я…

-  И тогда Вы решили совершить величайший грех.
- Я не соображала, что делаю, мистер Лейн. Но, клянусь Вам, больше такого  не повторится. Там, под колёсами, за одну минуту, я прокрутила всю свою жизнь. Что было бы со мной, что было бы с моими бедными родителями? Я возненавидела его. Нет, не так, я его разлюбила.
- Дай Бог, чтоб это так и было.
- Даю Вам слово.
- Хорошо.
- Но, как мне Вас отблагодарить?
- Ну, я, пожалуй, попрошу Вас об одном одолжении, но немного попозже. И то, если это понадобится. А теперь Вам нужно отдохнуть. Куда Вас подбросить?
- Домой. Я хочу спать.
- Хорошо, поехали.

                ***
Сморщенный, будто высушенный человечек с отталкивающим лицом и трёхдневной щетиной на «волчьем» лице смотрел на Колина с нескрываемой злобой:
- Давненько не видались, мистер Лейн. Что-то забыли в наших краях?
- Послушайте, Шадек, мне тоже не сильно нравится Ваша физиономия, но по делам службы я вынужден был Вас навестить.
- Что так?
- Мне нужен выход на Грума.
- И только? – усмехнулся Шадек, - Может, Вас сразу в Президентский дворец свезти? Это попроще будет.
- Я с Вами не шучу. У меня есть кое-какая информация для Вашего босса. Думаю, ему стоит об этом узнать.
- Вот как? И сколько Вы мне отвалите за услугу?
- Сочтёмся. Я Вас никогда не обманывал.
- Да ну. А кто же меня определил на нары? Не Вы ли?
- Не я, а мой напарник, который проигнорировал наши с Вами договорённости. Вы же знаете, что я, после того случая, ушёл из полиции.
- Наслышан. Только поэтому и разговариваю с Вами. И про то, что меня сдал тот щенок, тоже знаю. Иначе бы не топтать Вам земельку на этом свете.
- Благодарю.
- Не стоит. Так, что передать боссу?
- Дело касается его дочери.
- Вот как? Что ж, пожалуй, я замолвлю за Вас словечко.
- Спасибо, Шадек.
- Да, не за что. И, вот ещё что, мистер Лейн, я знаю, что обязан Вам своим досрочным освобождением, и поэтому услужу Вам в этот раз. Но, только больше ко мне не приходите. Легавый Вы, или частный детектив, - для меня это всё едино. Не люблю я вашего брата. У меня на вас что-то вроде аллергии.
- Понятно, учту.

***
Лейн с отвращением смотрел на трясущегося Витольда. Сейчас тот совсем не был похож на Мистера Совершенство, как окрестили его университетские барышни. Того и гляди, забьётся в истерике.
- Мистер Штальский, я битый час Вам объясняю, что я не из полиции.
- Вы не отправите меня в тюрьму?
- Смотря за что. За убийство, или за доведение до самоубийства?
- Я никого не убивал.
- А где Ваша жена?
- Дома. Я привёз её из больницы.
- Что с ней было?
- Она лежала на сохранении. Понимаете, у неё – сложная беременность. Мы не знали, что она ждёт ребёнка, и поэтому она сдавала экзамены в аспирантуру. Поступила, и тут выяснилось, что у нас будет малыш. Нам нужно было время, чтобы Карина могла отдохнуть. Была угроза выкидыша, и я попросил свою… старинную приятельницу нам помочь.
- Любовницу, хотите сказать.
- Бывшую любовницу.
- Бросьте, Вас с ней видели в кафе. И Вы вели себя не как её друг.
- Да, у меня была минута слабости. И что такого? Жена – в больнице, близости у нас не было уже давно, а я – мужчина, мне нужна разрядка.
- Очень благородно. Впрочем, это не моё дело. Надеюсь, Вы понимаете, что то, чем Вы занимались со своей «подругой», это – мошенничество?
- Понимаю. Карина уже подала заявление на отчисление, тем более что врачи снова кладут её в клинику. Видимо, ей там придётся провести всю беременность. Аспирантура подождёт.
- Понятно. А сами Вы не хотите написать заявление на увольнение?
- С какой стати?
- Полагаете, Ваше поведение согласуется с уставом университета и с преподавательской честью? Про мужскую я уже не говорю. Молчите? Так знайте, если у Вас не хватит на это решимости, я сделаю это за Вас. Донесу до Вашего руководства то, что узнал.
- Не давите на меня, пожалуйста. Я должен подумать.
- Что ж, думайте. Но затягивать с решением я бы Вам не советовал. Прощайте.
- Прощайте.

                ***
- Давненько хотел с Вами познакомиться, мистер Лейн, - пожилой крепкий мужчина с седой шевелюрой и крупными чертами лица с интересом разглядывал Колина.
- Не могу ответить тем же, мистер Грум.
- А Вы – не робкого десятка, уважаемый. Обычно, при разговоре со мной у людей поджилки трясутся.
- Это у тех, которые Вам чем-то обязаны. Я не из этих людей. Напротив, хочу оказать услугу Вам.
- Вот как? Любопытно будет послушать.
- Дело касается Вашей дочери.
- При чём здесь Дина?
- Ну, она же, до сих пор, насколько мне известно, является женой Роберта Янесена?
- Что с того?
- Этот человек не тот, кто нужен Вашей дочери, Вам не кажется?
- Какая разница, что я думаю. Главное - что, она сама его выбрала.
- А что Вам известно о его прошлом?
- Ну, он – из этой так называемой «золотой молодёжи». Не скажу, что меня это греет, но он, хотя бы, не дурно воспитан.
- А то, что он занимался шантажом Вам известно?
- Это - не большой грех.
- В вашей среде, - да. Но этот человек, помимо всего прочего, почти открыто изменяет Вашей дочери.
- Что? С чего Вы взяли?
- Кое-кто шепнул мне на ушко.
- Кто?
- Простите, свои источники я не выдаю.
- Можете доказать?
- Конечно. Дайте мне неделю, и я принесу Вам доказательства.
- Отлично, я Вас нанимаю.
- Не стоит. Я сделаю это бесплатно, из любви к искусству.
Грум недоверчиво воззрился на Лейна: - С чего такая щедрость?
- Ну, скажем так, я – консерватор, и измену жене считаю большим грехом. К тому же, у меня уже есть клиент по этому делу.
- И кто же это? Обманутый муж?
- Возможно. Скажем так, сторона, заинтересованная в том, чтобы неверные супруги понесли наказание.
- Отлично. Если мне не нужно раскошеливаться, я согласен на всё. Итак, через три дня Вы притащите мне доказательства. И учтите, я всё проверю.
- Конечно. Я не собираюсь Вас обманывать. До встречи через неделю, мистер Грум.
- До встречи, мистер Лейн. Не затягивайте этого дела.
- Постараюсь.

                ***
- Рита, добрый день, это Лейн.
- Колин, я рада Вас слышать. Как продвигаются наши дела?
- Нормально. Ваш приятель больше не объявлялся?
- Пока нет. Я ему сказала, что меня неделю не будет в городе, и он этим удовлетворился.
- Отлично! А что Вы можете мне сообщить о его привычках? Где он любит бывать? Какие девушки ему нравятся?
- Он любит азартные игры, целыми днями торчит в казино. Ему нравятся блондинки. Он их «гуляет» у своего приятеля Жан-Пьера в ресторане «Африка», а потом тащит в гостиницу «Фарло», у него там забронирован номер. Одна поправка: так было раньше. Не знаю, сохранил ли он свои привычки.
- Благодарю Вас, Рита, я всё проверю. Всего доброго!
- Удачи Вам, Колин!
- Благодарю!

                ***
Роберт Янесен пребывал в приподнятом настроении. Только что он выиграл кругленькую сумму в казино. В ресторан своего приятеля Жан-Пьера он приехал отметить это событие с женщиной своей мечты, которую встретил у игральных автоматов. Азартная, как и он сам, красивая и молодая… Эта очаровательная блондинка сразу взяла его в плен. Таких экземпляров у него давно уже не было. Похожа на Риту в молодости, но не такая вульгарная, как та. Порода видна за километр. О, эта встреча – залог нечто большего, чем простая интрижка.

Оливия, так звали блондинку, была явно не робкого десятка. Она не ломалась, не жеманничала, на ухаживания Роберта отвечала ободряющей улыбкой. О, как она грациозна, как естественна…

Через два часа, Янесен уже вёз красавицу в гостиницу, где снимал номер для таких случаев. Но, как только он, под руку с прекрасной блондинкой, вошёл в свой номер, его настроение резко испортилось. На любимом диване Роберта сидел его тесть с каменным лицом, а у окна толклись два гориллоподобных охранника Грума.
- Что, сынок, не ожидал?
- Вы меня не правильно поняли, папа. Эта девушка – моя новая секретарша.
- Да ну? С каких это пор ты сам нанимаешь персонал? И, разве хлыщам вроде тебя положена секретарша?
- Мы только что с ней познакомились, - залепетал Янесен, бледнея и трясясь.
- Разве? Что-то не похоже. Ладно, это приватные, семейные дела, так что Вам, красавица, советую убираться отсюда, да побыстрее. Надеюсь, до выхода доберётесь без провожатых?

Девушка кивнула и, не взглянув на своего кавалера, выскочила за дверь. В холле к ней присоединился высокий мужчина благородной внешности. Вместе с ним блондинка села в ожидавшее у входа в гостиницу такси, и стремительно покинула недружественную компанию.

                ***
О том, что труп Янесена выловили из сточной канавы, Колин узнал от своего бывшего сослуживца полицейского инспектора Дуберта.
- Давно такого не видел, приятель. Живого места на парне не было. Порезали всего. Просто изуверы какие-то поработали.
- Да, куда только катится наш мир.
- Не говори. И, главное, его жена даже не пожелала за ним в морг приехать. А на опознании секретарь его тестя чуть в обморок не грохнулся. Ну, ты, наверное, слышал про такого. Лув Грум его зовут.
- Это - секретарь?
- Не придуривайся. Грум – один из боссов мафии, тесть нашего покойничка.
- Теперь вспоминаю. И что?
- Да, ничего. Пришлось нам этого Янесена хоронить как какого-то босяка, за государственный счёт.
- А что он сирота, что ли?
- Да, нет, у него оба родителя живы. Только они от него давно отказались, из-за его поведения.
- Какого именно?
- Не знаю. Но, раз он был зятем Грума, то подозреваю, что ничего хорошего там не было.
- Наверное, ты прав. Во всяком случае, благодарю тебя за информацию.
- Брось, я ничего тебе особенного не сказал. Удачи!
- И тебе того же!

                ***
На гонорар и премию, полученную Лейном от миссис Гетлин, Колин купил жене новую белоснежную машину.
- Дорогой, ты не слишком шикуешь? – спросила Пола, осматривая своё авто.
- Это всего лишь плата за риск и за твою неоценимую услугу, любимая.
- Брось, в кои-то веки мне, за один вечер, удалось поиграть в казино, поесть в шикарном ресторане и познакомиться с главарём нашей мафии. И про какой риск ты говоришь? Ведь не стал бы он меня душить, на глазах у всего честного народа. Такой, с виду, приличный дядечка. И зять у него – милашка, не говоря уже о тех двух культуристах... 
- Пола, прекрати. Не играй с огнём.
- Ладно, извини.
- Учти, что, если бы не моя договорённость с их шефом, эти «культуристы» отправили бы тебя вслед за «милашкой» Робертом в сточную канаву.
- Ох, и суровые же нравы царят в этой среде.
- Не то слово. Поэтому, я и ушёл из полиции. Там мне постоянно приходилось сталкиваться с подобными типами.
- Но, ведь, и сейчас тебе пришлось с ними повстречаться.
- Увы, это так. Но, это скорее исключение из правил. За дела подобного рода я обычно не берусь.
- И правильно делаешь, Солнышко. Кстати, у нас теперь новый философ. Не такой красавчик, конечно, но зато очень умный и знающий. Особенно, его интересуют философы Древнего Китая. Они, оказывается, полагали, что природа человека изначально зла, то есть несовершенна и нуждается в доработке. Не этим ли объясняется такое количество преступлений?
- Ну, так рассуждал, насколько я помню, Сюнь-Цзы, аккумулирующий в своём учении основы конфуцианства, моизма и легизма. А вот, Мен-цзы, вслед за даосами, наоборот, отталкивался от «доброй» природы человека… Пола, очнись.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Просто когда-то интересовался философией.
- Ясно. А вот Штальский перестал интересоваться этой наукой. Он теперь живёт, с женой, в сельской местности и разводит…
- Капусту, как Диоклетиан?
- Не угадал. Кроликов, как самый обычный фермер.
- Что ж, возможно он нашёл своё призвание. Пожелаем ему удачи, дорогая!