Паримся в бане

Почти всю сознательную жизнь я живу в благоустроенных квартирах, но зиму с 1987 на 1988 год прожил в частном доме. Так как моя, не так давно образованная, ячейка общества нажилась уже с родителями и хотела самостоятельности, а собственного жилья не имела, то частный дом нам «сосватал» Алексей Королев.
Находился дом рядом с домом Королевых, состоял из одной, но достаточно просторной комнаты, кухни-столовой и застекленной веранды. На кухне была установлена раковина и подведена холодная вода. Горячая вода получалась от кипячения чайника или нагревания ведра с водой на печке. Туалет, а это была деревянная будочка, находился во дворе. Конечно, данное обстоятельство не особо радовало, но в большой степени это компенсировалось тем, что на участке была построена Баня.
«Банный День» у нас был каждую неделю, хотя, так как я тогда ходил на службу по графику «сутки через двое», он мог выпасть как на субботу, так и на воскресенье. При этом Леха иногда затапливал баньку еще до моего возвращения, что не могло меня не радовать. А когда люди живут по соседству, дружат семьями, то закономерен вывод о том, что его жена и сын, также были в числе участников помывок. Но этими членами наш коллектив не ограничивался. Почти каждый такой День приходили Андрей и Галина Логиновы, а иногда приходили Сергей и Виктория Бойко .
В один из помывочных выходных, не помню, по какой причине не было Алексея и Лидии Королевых и из-за чего не пришли Логиновы, но в парилке мы оказались с Серегой вдвоем. Все шло своим чередом. Мы попарились, выскочили на улицу и окунулись в снег. Опять попарились, и я облился холодной водой, а Сергей опять нырнул в снеговую перину. Так как в результате наших перемещений из парилки на улицу и обратно, температура несколько понизилась, а Серега всегда парился «по взрослому», то я подбросил полешко в топку и тоже вернулся  в  парилку. И  вот  тут,  что-то пошло не так! Помните сцену из кинофильма моего знаменитого земляка Василия Макаровича Шукшина «Калина красная», когда Егор Прокудин ошпаривает брата Любы – Петра кипятком?! Вот я также обошелся с Сергеем! До сих пор не понимаю, как это могло произойти, но факт есть факт и его слова: «Славентий!!! Ты совсем о***л!!!» я слышу и теперь.
Но, вы ведь помните, что «ни одно доброе дело не остается безнаказанным»?! Несколько лет спустя, во время проводимого в Уфе Всероссийского совещания, посвященного 100-летию производственно-технической службы уголовно-исполнительной системы России, примерно это же со мной проделал полковник внутренней службы Байдаков, и я вернулся из командировки с хооорошей такой отметиной от лопнувшего волдыря на левом боку.
Однако, если вы посчитали, что банные байки на этом исчерпались, то не спешите. Вы, наверно, забыли, что кроме семьи Бойко были еще две семьи помывщиков и парильщиков.
Глава семьи Королевых – Алексей, был не просто одаренным художником, скульптором, ювелиром, краснобаем и любимцем женщин. Он еще был талантливым матерщинником! Да. Вы не ошиблись! Именно матерщинником и, именно талантливым. Я это говорю потому, что, хотя матерных слов в его лексиконе было много, а, может быть, даже очень много, но он произносил их легко, непринужденно, я бы даже сказал играючи артистично, а потому эти ругательства воспринимались, за тем редким исключением, когда это действительно была брань, как слова из некоего профессионального сленга.
Представитель семьи Логиновых – Галина, была молодой красивой матерью, воспитывающей маленькую дочь и подругой другой молодой женщины, растившей еще меньшую по возрасту девочку.
И вот, как-то однажды, скорее всего во второй раз, послушав перлы, раздававшиеся из уст Лехи, Галка, не выдержав, задала (мы в это время парились) вопрос Ларисе: «А вы не боитесь, что Лена, наслушавшись Королева, будет материться в детском саду?». Та ответила, что Лена слышит его уже на протяжении полутора лет, но до сих пор ни она, ничего такого от нее не слышала, ни в садике воспитатели не жаловались. Потом добавила, что маты можно услышать в любое время в любом месте города из уст других людей, а после пересказала услышанную от моей матушки историю про то, как я матерился с полутора до трех лет.
Эта история выглядит так. Возле Барнаульского треста «Горводоканал», располагалась церквушка, переделанная в коммунальную малосемейку с такими маалюсенькими комнатками, что когда я, еще только агукая, лежал в кроватке, испускаемая мной струйка мочи почти всегда долетала до середины постели родителей. Проживало в домике семь или восемь семей из числа работников этого самого треста, а так как в основном все были молодыми, то вполне естественно, что у них были ребятишки. Но все рожденные до меня дети были девочками и они стали чем-то привычным, а тут во дворе стал появляться годовалый карапуз «мужескага полу» с ногами колесом, да еще и чего-то уже говорящий! И вот Ольга Антоновна, фамилии ее я не помню, а может и не знал, так как за глаза ее все звали по имени мужа «Ахмедихой», растившая, наверное, уже четырнадцатилетнюю дочь и потому вдвойне воспылавшая педагогическим азартом, стала воспитывать из меня Сурового Сибирского Мужика, не дающего спуска всяким лядащим девчонкам. А каким образом такой Крутыш может поставить всех на свои места? Естественно трехэтажным матом! И, говорят, получалось это у меня хоть и смешно, но весьма убедительно. Однако мои словесные экзерсиссы  и эскапады  продолжалось до трех лет, а потом, как ни упрашивали: «Славик, ну скажи: «Девчонки, е* вашу мать! Быстро навели порядок!» или еще что-то такого же плана, я ни девчонок, ни учителей или просителей, никуда не посылал и матом не ругался, и от меня отстали.
Не знаю, что из всего поведанного Ларисой подействовало на Галину, но  она  больше  к  этой  теме  не  возвращалась,  хотя  и  старалась             как-то отвлекать Настю, если Леха матюкался.
В подтверждение же моих слов о том, что Лешкины маты воспринимались так, как если бы фокусник произнес слово «престидижитация»  могу сказать, что ни один человек из нашего окружения ни когда не сказал, что Лена или Настя матерятся!