Веселые святки

Кто совершит дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение; ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение, да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением.

Преподобный авва Дорофей

Шея сильно затекла от долгого сидения за компьютером. Бухгалтерский отчет соседнего магазинчика плавно выруливал на финишную прямую. Лариса покрутила шеей направо-налево, и ее взгляд невольно остановился на висящем на стене календаре. Надо же, святки, а проходят они серо и однообразно. Не то что те, вихреподобные, два года назад, в докоронавирусную эпоху….

***
 Рождественская служба еще не началась. В церкви полно прихожан. Лариса стояла в своем давно облюбованном углу и размышляла. Ходит сюда без малого четверть века, а внутри ничего не меняется. Точь-в-точь как у Ефрема Сирина: «Терпения не приобрел. Обиды не переношу. Малодушествую в скорбях. Ропщу при поучении. В послушании прекословлю. В молитве ленив». А любви как не было, так и нет. Святые отцы в таких случаях советуют просто делать дела любви, а она, царица добродетелей, потом теоретически потихоньку из них, глядишь, и вылупится.

Лариса и так живет, как может: сыну помогает, с невесткой поддерживает дипломатические отношения, хоть и с зубовным скрежетом. С соседкой на прошлой неделе не стала выяснять отношения из-за того, что она опять кухню залила. Чего же больше!.. Надо, наверное, что-то попробовать в новом ключе.

Тут ее внимание привлек возбужденный разговор. В двух метрах от нее стоял священник и какая-то женщина.

– Я не могу так жить! Что-то с собой сделаю. Ад какой-то!..

– Попытайтесь пожить отдельно какое-то время, – увещевал ее молодой батюшка, по лицу которого было видно, что у него нет конкретного плана выхода из рассказанного ему жизненного тупика. – Супругам иногда надо отдыхать друг от друга.

– И так на съемной живем. Квартиру из-за долгов потеряли. Впятером в однушке. Я на свою зарплату ничего не смогу снять отдельно.

Женщина заплакала.

Ларису будто кто в сердце толкнул. Вот подойти к ней и предложить пожить у себя дома. Впереди праздник, пусть эта несчастная хоть раз в жизни проведет рождественские каникулы, чтобы были силы нести свой крест дальше, а потом уже возвращается в свой постылый гадюшник.

Дальше было тривиально просто. Несколько шагов вперед, склоненная голова, руки крестообразно лодочкой:

– Благословите ее у меня пожить на святках. И место есть: живу одна. Друг друга не стесним. Во славу Божью.

– О, как хорошо! – обрадовался батюшка. И, естественно, осенил крестом. – Бог благословит!

Тут же и познакомились. Нино смотрела на свою спасительницу восторженными глазами, в которых уже высохли слезы, и не верила своему счастью. Целых 12 дней, чтобы сменить обстановку и пожить другой, цивилизованной жизнью, без своих успевших надоесть ближних.



– Я только домой заскочу, вещи заберу и сразу к вам, то есть к тебе, – путалась Нино, нервно перебирая ремешки сумочки.

– Да, конечно, делайте, как удобнее.

А тут как раз и служба началась. Не до разговоров.

На другой день у Ларисы раздался звонок. На пороге стояла Нино, в руках – клетчатая сумка с предметами первой необходимости.

– Проходите, Нино, вот ваша комната.

Нино деловито прошла в указанном направлении и стала тут же распаковывать свой нехитрый багаж.

– А ванная где? Я б как раз и помылась. А то у нас, где снимали, все условия во дворе. Лишний раз помыться проблема.

Лариса показала куда идти.

Через пять минут из ванной высунулась голова Нино.

– А можно я твои мочалку и шампунь возьму? Свои забыла дома впопыхах. Да ты не бойся, я не заразная. Мы ж сестры во Христе.

Лариса не нашлась, что сказать, только кивнула. Гостья, похоже, особой закомплексованностью не страдала. А мочалка – это такая мелочь, о которой даже смешно говорить.

Через полчаса Нино вышла вся распаренная с тюрбаном-полотенцем на голове. Села на галерее и взялась за телефон. За час обзвонила полгорода и всем абонентам сообщала примерно одну и ту же информацию с небольшими вариациями:

– Алле! Лика (Назико, Пикрия, Саломе, Текла)! Бог посмотрел в мою сторону. Я теперь живу у Ларисы, прямо в центре. Записывай адрес. Да, как сможешь, забегай. Посидим, поболтаем, кофе попьем.

   

Ларисе эти перезвоны нравились все меньше и меньше, но сама себя успокаивала. Ведь ничего страшного не происходит. Ну, придут люди, наверное, они все хорошие и добрые. Возможно, Лариса найдет среди них новых друзей и ее жизнь предпенсионерки станет не такой пресной и однообразной.

Тут в дверь нетерпеливо зазвонили. Лариса пошла открывать, а кто-то невидимый уже по-свойски бухал в дверь кулаком:

– Э, открывай!!!

– Вам кого? – оторопела Лариса от такой наглости.

– Нино моя тут? – доносился пьяный рык с лестничной площадки.

Нино подскочила, заметалась по комнате. Зашипела театральным шепотом, делая страшные глаза:

– Это Важа мой меня ищет. Спрячь меня куда-нибудь. Я, как дурра, дочке адрес твой оставила – так, на всякий случай. А Важа меня, значит, нашел. Не может без меня. Как выпьет, совсем крыша едет. А знаешь что… Скажи: я от тебя в Зестафони поехала. Дверь не открывай, а то его потом отсюда только с полицией вытащить получится.

Лариса кое-как отбрехалась от навязчивого гостя через закрытую дверь. Это было нелегко, но через час он всё-таки ушел.

Нино на радостях чуть не задушила Ларису в объятиях.

– Люблю тебя, генацвале, обожаю!!!

Потом как по команде зазвонил мобильник. Это подружки Нино уточняли адрес. Через полчаса небольшая квартирка Ларисы напоминала растревоженный улей. Нино наскоро представляла свой шумный состав.

– Это Назико, мы с ней со школы дружим. А это Лика, троюродная сестра моей соседки со старой квартиры. Так сдружились, люблю ее, как сестру… А это Текла, из параллельной группы в колледже. Саломе мою племянницу крестила. Считай, родня. Еще придут Эка, Мака, Тамрико и Изо. Все свои. Грех не позвать, раз такой вариант подвернулся. Надо же отметить Рождество.

На кухне кто-то из гостей вовсю инспектировал холодильник, Нино по-хозяйски уже несла тарелки и вилки. И откуда только узнала, где лежат?..

Засиделись за полночь. Лариса, привыкшая жить по расписанию (в одиннадцать полный отбой), сидела за столом и клевала носом, но что-то сказать новым друзьям не могла: было неудобно. Гость от Бога, как общеизвестно.

На другой день встали поздно. Лариса ходила как потерянная по дому и думала, стоило ли так тщательно убирать накануне, если впереди ждал такой разгром.

Только навела относительный порядок, в дверь позвонили. Нино ее опередила:

– Это ко мне. Вот чувствую желудком.

И пошла открывать.

В квартиру ввалилась какая-то расхристанная девица в боевой раскраске. Сзади, чуть не наступая ей на пятки, шел парень далеко не академической наружности.

– Мам, у нас беда.

– Это дочка моя, Татиа, – тут же представила ее Нино.

Лариса только кивнула.

– Мам, папа вчера выпивший был и с соседом подрался. Полиция приехала, арестовала. Срочно деньги нужны.

 

Нино умоляюще взглянула на Ларису:

– Помоги, как сестру прошу. У нас и так кошмар. За два месяца за квартиру не плачено. А тут еще полиция, драка эта идиотская.

Лариса колебалась: деньги-то у нее были, но вот давать или нет…

Видя работу ее мысли на челе, гости повели атаку с трех сторон. Нино плакала и клялась, что за ними не пропадет, Татия тоже обещала посодействовать в долге родителей. Незнакомый парень, оказавшийся женихом Татии, рвался дать расписку и кричал: «Если что, я отвечай».

Лариса не выдержала такого натиска, полезла в заначку и выложила 200 лар. Именно столько она могла дать и не потребовать назад. Интуиция ей шептала, что больше ей тем более не вернут.

Что было в последующие дни святок, Лариса помнила смутно. Это был какой-то пестрый калейдоскоп новых лиц, шумных посиделок с новыми и новыми друзьями Нино, атак пьяного Важи, из-за чего пришлось все-таки вызвать патруль, и еще чего-то абсолютно нелогичного и чуждого Ларисе априори. К Богоявлению у хозяйки окончательно сдали нервы, и она сказала своей гостье тоном, не терпящим возражений:

– Нино, понимай, как хочешь, но собери свои вещи и иди к мужу. Я устала жить квартиранткой в собственном доме.

Нино вытаращила глаза:

– На нее смотри! И кто ты, Лариса, после этого? Сама ж меня позвала, у батюшки благословение взяла, а теперь меня выкидываешь! И еще верующей себя считаешь?!

– Думай обо мне как хочешь!

Вот так, с руганью на двунадесятый праздник, они расстались. Точнее, разошлись как в море корабли.

Выпроводив Нино, Лариса вздохнула полной грудью. Нет, чтобы жить чужой жизнью, надо иметь особое мужество. У Ларисы его явно не было и не будет…

***

С Нино Лариса еще несколько раз сталкивалась в церкви. Ее бывшая гостья проходила мимо, сделав индифферентное лицо с надписью на лбу «в упор не вижу». Деньги Нино так и не вернула. То ли забыла, то ли не сочла нужным. Но Лариса махнула рукой. Как говорится, «во славу Божью». Могло быть и хуже.

Сейчас, вспоминая те приключения двухлетней давности, Лариса грустно улыбнулась своей наивности.

Прежде чем пустить в свою жизнь незнакомого человека, надо быть готовым к самым непредсказуемым последствиям. И заранее подготовиться пить чашу обличений. По-другому никак.