Кошачья жизнь. Главы 37-39

Глава 37
ПЛАН СПАСЕНИЯ КОТОВ

Я проснулся утром от голоса сторожа.
– Виталий! – кричал он. – Я тебе пятьсот рублей принес. В долг брал!
– Хорошо, Авдей! – сказал Виталий. – Как дела? Цыгана твоего видел тут на днях. Он у тебя?
– Нет, – ответил сторож.
– Ушел? – спросил у него Виталий.
– Я его отравил, – был ответ.
– Как так отравил?! – удивился Виталий.
– Пенсию сегодня я получил. Хватит на мои деньги жить. Надоел. Отравил я его!
– А коты где? – решил спросить Виталий.
– Я их тоже отравил! – коротко ответил сторож и направился восвояси.
– Вот сумасшедший! – сказал Виталий, когда за сторожем закрылась дверь. – Не верю я ему. Наплел опять с три короба.
Честно сказать, я тоже не поверил Авдею. Я ему давно уже не верил, с тех пор, как он рассказал, что подстрелил цыгана из ржавого ружья. А оказалось, что тот просто ногу в лесу поранил. Хотя насчет котов мне стало немного тревожно.
Я как следует подкрепился и решил совершить еще одну пробежку по лесу. Днем можно было уже получше разглядеть его обитателей. Едва я перемахнул через забор, как в наши ворота снова постучали.
– Зоозащитники! – услышал я знакомый голос, и все оборвалось во мне.
Это был голос Маргариты. Той самой женщины, которая спасла меня из холодного подъезда. Я прильнул к забору.
Виталий в тяжелых сапогах прошлепал к воротам и открыл их.
– Здравствуйте! – сказала Маргарита. – Вот принесли вам ловушку для котов. Вы же говорите, что их трудно поймать.
– О! Спасибо, спасибо! – поблагодарил ее Виталий. – Только как ей пользоваться?
– Я вам сейчас покажу! – сказала Маргарита и оглянулась, как будто кого-то искала. – А где Масюлик?
Так она меня называла в минуты, когда хотела показать свою любовь.
– Тёма? – спросил Виталий.
– А, так он Тёма сейчас. Ну да, Тёма. Где он? – ее голос звучал как пение птиц, от него шло тепло, как от нашей с Виталием печи.
– Так здесь был, – Виталий тоже посмотрел по сторонам. – Тёма, Тёма! – позвал он.
Я немного помешкал, а потом собрал все свои силы, напряг натренированные за месяцы пребывания в саду мускулы и ловко перемахнул через забор. Я увидел Маргариту. Она была все в том же красном платке и черной шубе. От нее пахло сливочным мороженым. Я потянулся на запах, мягко переступая.
– Ой, Тёма! Какой же ты стал красивый! – сказала Маргарита.
Мне понравилось ее замечание.
– И какой упитанный, – добавила она.
Ну это мне не очень понравилось. Я хотел быть похожим на отца – поджарым, а не упитанным.
Маргарита погладила меня и потрепала за ухом. Потом пошла показывать Виталию, как пользоваться ловушкой для котов. Выглядело такое сооружение почти как моя переноска, только с прутьями.
– Кладете сюда еду. Кот забегает, а дверь за ним захлопывается, – пояснила Маргарита.
Вот так вот, подумал я – коварно! Но все равно это лучше, чем быть со злым сторожем.
– А потом вы везете его к нам, – добавила Маргарита.
– Хорошо, – сказал Виталий. – Мы так и сделаем. Хорошо, что у меня еще завтра выходной.
– Всего хорошего вам! – сказала Маргарита и направилась за ворота. Ее там ждала машина.
Но напоследок она оглянулась и ласково посмотрела на меня. В этот момент к моим глазам подступили слезы. Вы думаете, коты не умеют плакать? Еще как умеют. Я вспомнил дни, проведенные в приюте. Они были полны и радости, и печали. Спасибо тебе, Маргарита, хотел сказать я. Надеюсь, и садовые коты найдут себе хороших хозяев, не то что этот сторож.

Глава 38
ПОИМКА РЫЖЕГО

Виталий выставил ловушку ближе к забору, положил в нее моего сухого корма и стал ждать котов. Они должны обязательно прийти, думал я, сторож не мог их отравить.
Сначала я наблюдал за ловушкой и ходил вдоль нее. Ведь там был мой корм, мне даже было как-то немного жаль его. Но судьба котов тоже меня волновала.
– Смотри, Тёма, не попадись сам в ловушку, – предупредил меня Виталий.
Осмотрев сооружение, я отошел и ждать котов. Но они не появлялись. В конце концов мне это занятие надоело, и я решил сам пообедать, а потом отправиться в лес на пробежку.
Лес всегда тянул меня к себе. Пожалуй, даже больше, чем прогулка по садам. Раньше я заглядывал во все сады подряд. Сначала обследовал территорию одного домика, затем другого. Я знал уже, где может подстерегать опасность, и изучил всех соседей.
В доме напротив жила бабушка Дарья Алексеевна. От нее пахло колбасой. Как-то раз я зашел к ней летом и нашел на веранде сосиски. Пришлось съесть, иначе бы их склевали птицы.
Через три дома от бабушки жил большой пузатый человек, и у него была такая же большая собака с тяжелой челюстью и клыками. Он даже ее выпускал иногда. Я старался быстрее пробегать этот опасный участок.
Рядом с толстяком жил человек в клетчатой куртке, который все время включал громкую музыку. В выходные в его доме гремело до поздней ночи, и Виталий сильно возмущался.
В следующем доме жили мужчина и женщина, они все время пускали дым изо рта и ноздрей, как сторож.
В доме, рядом со сторожем, часто собирались люди, которые тоже сильно шумели. А потом дрались и падали на землю. И все это они делали под громкую музыку. Ненавижу громкие звуки.
Больше всех мне нравилась Дарья Алексеевна. Она часто заходила к Виталию и что-то ему говорила добрым голосом. Однажды она принесла ему кучу длинной травы. Я понюхал эту траву и отпрянул – она пахла чем-то резким и неприятным. И еще у этой травы были круглые грязные головки с корнями. Видимо, ее выдирали из земли.
Изучать жизнь соседей мне вскоре наскучило. Так я перебрался наконец в лес и начал обследовать ближайший к дому участок.
За забором я по-хозяйски обнюхал уже знакомое поваленное дерево. Порылся в земле. Она была покрыта опавшими иголками и старыми листьями. В лесу росли толстые деревья до самого неба. Я запрокинул голову, вверху гулял ветер и шевелил ветками. Вся жизнь замерла – лес готовился к зиме. Уже не было столько птиц, как летом. Но все равно можно было поохотиться. .
На дальний пенек слетелись маленькие серые птички и стали оглушительно чирикать. Они были лохматые от холода. Я пригнулся к земле и стал короткими перебежками приближаться к ним. Одна, самая шустрая птица, заметила меня издалека, отчаянно чирикнула, и вся стая вспорхнула высоко на деревья. Я немного расстроился, что не удалось поймать ни одной птицы. И так бродил еще по лесу, задирая голову и надеясь увидеть еще птиц, но они мне не попадались. Видимо, испугались меня. Это придало мне уверенности в себе – меня боялись.
Потом я увидел маленькую птичку, ползущую вниз головой по дереву. Я тут же подпрыгнул к ней, встал на задние лапы, а когтями впился в дерево. Но она тут же упорхнула. Вот бы иметь крылья, подумал я, тогда было бы легче охотиться за птицами.
За охотой я не заметил, как стемнело, надо было включать ночное зрение. Это означало освещать себе дорогу горящими глазами. Примерно как Виталий включает глаза у своей машины.
Я быстро по ночному лесу добрался до своего дома (я ведь далеко пока не уходил). И сразу решил проверить ловушку. Она была все еще пуста. Тогда я собрался стучать лапой в дверь дома, но вдруг раздался шорох. Ого! Это наконец-то оказались коты – рыжий и черный! Они живы!
Со стороны ворот коты перемахнули через забор и оказались рядом с ловушкой. Они осторожно подошли к ней. Первым шел рыжий. Черный оставался сзади. Рыжий недоверчиво обнюхал ловушку, приподнял носом дверцу. И, почуяв еду, скользнул внутрь. Дверца за ним захлопнулась.
Черный постоял еще рядом. И, поняв, что ему не достанется добычи, все-таки не решился двигаться в глубь сада. Видимо, последнее время был сильно напуган сторожем. Он запрыгнул на забор и стал ждать, когда товарищ выйдет.
Рыжий, съев все, что оставил Виталий, сидел в ловушке и не мог понять, почему она не открывается. Вот тупой кот, подумал я и начал стучать Виталию в дверь.

Глава 39
«МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ВСТРЕТИМСЯ!»

Виталий открыл мне. Но я не заходил в дом, а звал его на улицу.
– Что, Тёма, – сказал мне Виталий, – не нагулялся еще? А чего стучишь?
– Мау! - сказал я.
Кошки обычно так выражаются, когда хотят позвать кого-то. Мол, иди ко мне. И не «мяу», а именно «мау».
– Что? – спросил непонятливый Виталий.
– Мау! – настойчиво повторил я.
Виталий надел калоши и вышел на крыльцо.
– Так, ладно, посмотрим кота, – наконец-то догадался он.
Эх, вы, люди, все-то вам объяснять надо. Далее в книге я еще расскажу про кошачий язык.
Виталий прошлепал к ловушке и заглянул в нее.
– Попался! – обрадовался он, когда увидел рыжего. – И что же нам теперь с тобой делать?
– А-а-у, – деликатно заметил я. Это означало – проверь второго кота.
– А! – вспомнил Виталий. – У нас только рыжий кот. А где же черный?
Виталий огляделся по сторонам и увидел, что на заборе сидит черный.
– Ах вот ты где! – громко сказал Виталий.
Но тем самым просто испугал кота, и тот спрыгнул с забора на дорогу. Я полетел за ним через забор. Кот черным вихрем шмыгнул в лес.
Ого, подумал я, да он теперь в лесу живет!
– Надо как-то его будет все равно поймать, – рассуждал Виталий, стоя в воротах. – Иначе зима близко. Не выживет в холоде.
– Мррр, – тоненько сказал я. Это означало – пойдем домой, уже поздно, холодно, хочется влажного корма и «ты меня погладишь?». В общем, в этом звуке много всего.
Виталий подхватил ловушку с рыжим и понес в дом. А я за ним.
Рыжего все же пришлось вытащить из плена и оставить на втором этаже. Всю ночь он бегал по дому и все громил. Утром спустился к нам на первый этаж и уснул на кухне.
Как только взошло солнце, Виталий позвонил Маргарите.
– Маргарита, можете приехать за рыжим? Мы только его поймали.
Потом положил трубку, и мы стали ждать приезда зоозащитников.
Рыжий вполне освоился, поел, все обнюхал. В драку со мной не лез. И я его не трогал. Нам нечего было делить.
После обеда приехала Маргарита и забрала его. Мы с Виталием стояли и провожали их. Я не знал, что мне делать – радоваться или печалиться. Ведь кот расставался со своей свободой, с лесом, со своим братом – черным котом. Но самое главное, ему теперь не надо бояться зимы, голода и сторожа. А братья, может, и встретятся.
– Мы непременно найдем ему хорошего хозяина, – пообещала Маргарита и бережно поставила переноску с рыжим себе в машину.
– Прощай, рыжий, – сказал я ему на своем кошачьем. – Мы обязательно встретимся!
Мне почему-то казалось, что мы должны непременно где-то встретиться. Это была кошачья интуиция.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.