Письмо

              -От тебя ни одного письма, ты уже теперь не Киса, а гусь лапчатый.
              Как это тебя так угораздило? (В.В.Маяковский)

     Получение письма на службе довольно значимое событие. Каждый матрос с вожделением ждёт весточку из дома. Кто от Пап и Мам, а кто-то от своих дедушек и бабушек. Я также от оных ничем не отличался.
     При получении письма матросы разбегались по кубрику - посидеть в одиночестве и предаться домашней обстановке.

     Служба моя на крейсере уже перешагнула на второй год. И было тогда в нашем отделении машинистов-трюмных пять человек:
 Два годА – отслуживших по 2,5 года;
 Два годкА – отслуживших по 1,5 года;
 Ну и я – уже годик разменял.

       Ещё в начале службы пытались годы с годками меня попрессовать как молодого – всем дал сдачи: где умственно, а где так... как придётся. В общем, вел себя независимо. Что мне не нравилось – там фыркал или своё мнение высказывал. Вот тогда они по моим ушам прошлись, меня за глаза французом называть стали.
- Тоже нам, француз д’Артаньян нашелся! – посмеивались годки, меня разыгрывая.

       Ну, значит, сидел я как-то после вахты в кубрике. Тут почтальон входит, крикнул мне: "Журбин! получай! Тебе письмо!» и вручает мне конверт "Авиа". Я, естественно, письмо подхватил и сел подальше от других в уголок кубрика, чтобы письмо спокойно почитать. А на конверте написано!
      «Матросу д'Журбину».

       Я вначале не понял, что за ерундовый прикол тут написан. Начинаю читать. Пишет мне какая-то девчонка с Алтайского края. И на полном своём серьёзе она меня в письме без всякого имени называет  д'Журбиным.  Поясняет как она живёт, что у них интересного происходит и что хочет со мной переписываться.

       А я после вахты – где-то там в трюме стоял в действующем 4-ом котельном отделении у турбопожарного насоса рядом с опреснительной установкой и все эти механизмы визжат и воют аж уши закладывает -  уставший, злой как собака. Сразу понял, кто меня ей порекомендовал.
- Ну, кто у нас с Алтая? Две Кирюхи: Сашка Белуданов, да Витька Шестаков.
Глазами по кубрику провёл, а вот они – неподалёку от меня сидят, хохочут, сами наблюдают что я делать буду.
- Вот, ёлки-палки! Бараны они, - подумалось мне - не могли поумней чего-нибудь придумать!

       А Витька мой взгляд заметил и говорит хохоча:
- Ну, Вовка, без юмора никак нам не служить! Без юмора на корабле с ума сойти можно! Уж если не посмеяться, то и совсем крышу снести может.

       По щелбану они по очереди всё-таки получили и я пошёл к себе в электропожарник. Там девчонке ответ быстренько написал, что подшутили над нею и надо мной и что фамилия моя по-другому пишется. Больше я от неё писем не получал.

       А Кирюхи ещё две недели за мной следом ходили, всё спрашивали:
- А что ты ей ответил?
- Свободны!   
       А смешная служба продолжалась.

Фото: У сигнальной пушки в тельняшке автор.