Исповедь фейрийского короля

Я знал её, когда она ещё была смертной. Когда не подозревала о том, кем является на самом деле.

Я не был одним из тех, кто презирает смертных или ради забавы кормит их фейрийскими фруктами, чтобы потом потешаться над ними. Я сам жил в смертном мире по велению своего отца. Я не знал, что на самом деле он задумал.

Мы учились с ней в одном университете. В городе было много железа, от него нередко клонило в сон, но я привык. Фейри научились приспосабливаться к смертному миру. Чаще всего – ради выгоды, ведь смертные мастера или те, кто обладал истиннозрением, были бесценны для нас. Хотя мы никогда этого не признавали.

Она не была очарована моей красотой, как другие. Она презирала меня, я это знал. Она была особенной, но называла это «странностью». Она не понимала. Однажды мне удалось помочь ей.

Она представляла большую ценность для фейри. Она была полусмертной, рождённой от фейрийского мужчины. Она принадлежала сразу двум мирам и этим представляла опасность для жителей Фейриленда. И для мира людей. И она умела лгать. Фейри не умеют лгать, но благодаря смертной матери она могла. Мой народ сразу понял, что это можно использовать в своих целях. Что её обманом можно посадить на трон и захватывать новые земли. На неё началась охота.

Я спас её от стрелков своего отца. Тогда я не знал, что это они. Она спасла меня тоже.

Я помог ей увидеть истину, сбросив морок, скрывающий её происхождение. Она хотела этого сама. Хотела, чтобы всё встало на свои места. Хотела найти объяснение своим странностям. Но она никогда не была странной. Она просто была другой.

Я отвёз её в Вечные земли, и это стало моей роковой ошибкой. Если бы не я, на её теле не было бы столько шрамов.
 
Её рождение было предопределено. Её отец, некогда король Благого Двора Весны, знал, что она будет в большой опасности. Он заказал выковать три серебряных кольца, способных защитить её, указать верный путь и усилить её магию. Два рассказывали о её происхождении, одно – о её судьбе.

Кольцо с гроздями рябины – принадлежность к смертному миру.

Кольцо с веткой молодой листвы – принадлежность к сказочной земле, ко Двору Весны, её законному месту.

Кольцо с бесконечными ромбами – бессмертие. Но так же это означало и терновую корону – символ борьбы, символ Неблагого Двора. Мы не сразу это поняли.

Она получила эти кольца, когда защитные чары, наложенные на неё при рождении, начали слабеть. Кольца защищали её, но не подкрепляли наложенные чары. Наоборот, они рассеивали их, обнажая суть. Её отец хотел, чтобы она узнала правду до того, как за ней придут.

Он не мог сам защитить её. Он не мог оставить трон. И не мог растить её в своём – нашем – жестоком мире. Он хотел, чтобы у неё хоть сколько-то было нормальной жизни. Хотел, чтобы её мать вырастила её. Он любил их обеих. Всегда.

Но о её происхождении узнали и другие фейри. Мой отец. Когда-то он сверг короля Двора Весны и сам стал править им. Он сказал, что прошлый король отправил свою дочь в мир смертных на погибель, что подданным не нужен такой король. Фейри не умеют лгать, но могут преподносить правду так, что истинный смысл теряется. Это самая главная опасность, которая может встретиться вам в наших землях.

Её посадили на трон. На трон Двора Весны. Мой отец опорочил имя её отца, и она возненавидела его. А потом и меня. Ведь, сидя на троне, она не стала королевой Двора, который принадлежал ей по праву. Она стала пленницей в руках древнего волшебного народа. В руках моего отца.

Но она многому научилась за это время. Её обучили метать ножи – она схватывала налету, это было у неё в крови. Она научилась орудовать мечом и парными кинжалами, пряча их в голенищах сапог. Она научилась ступать неслышно, словно дикий зверь. Она разбиралась в ядах. Она ожесточила своё сердце. Закалила волю.

Я пытался убедить отца освободить её. Я приказывал ему оставить её в покое. Когда она пыталась сбежать, я помог ей. Но её вернули. Она решила, что это был ещё один хитрый план. Что я предал её. Снова.

Она заключила меня под стражу. Посадила в темницу. Я пытался объяснить ей, что не знал план своего отца, что никогда бы не привёл её на погибель, но она мне не верила. И имела на это полное право. Мой отец ничего не сделал, когда стража уводила меня. Лишь снисходительно смотрел в след. Что такое собственные дети на пути к величию? Просто пешки. Народ фейри жесток, я знал это. Но не знал, что однажды сам испытаю на себе эту жестокость.

Она смогла вырваться. Она обманула короля Двора Весны, заставила признаться в его планах и рассказать правду про своего отца. Она хотела знать.

Она выиграла фору в полчаса. Потом за ней отправили войска.

Её смертные друзья помогли ей. Я смог передать им послание до того, как меня заперли в подземелье. Я знал, что обрекаю и их на смерть, но не мог позволить ей погибнуть. Это была моя вина.

Отец учил не заботиться о жизни смертных. Смертные никогда не были в почёте на сказочных землях. Они были слугами, их зачаровывали, морили голодом, над ними потешались, их использовали. Я этого не понимал и не поддерживал. Но тогда, разыскав её друзей, рассказав им правду, я воспользовался советом своего отца. Они стали моими пешками.

Я слышал звон металла наверху. Я чувствовал, как дрожат стены и сыпется каменная крошка. Двор Осени напал на Двор Весны, возвращая своё. Отец пришёл за дочерью.

Меня освободили. Тролль и келпи в человеческом обличии. Келпи, на котором ездила она. Они оказались шпионами Двора Осени. Они были призваны служить ей.

Они бросили на пол меч и сказали: «Сделай, что должно». И я сделал.

Я бился за неё.

Я победил короля Двора Весны.

Она сражалась наравне с остальными. Её корсет был пробит, кожаные штаны порваны, по лицу текла кровь. Но она не останавливалась. Снова и снова взмахивала своими кинжалами, снова наносила удары. Она кричала, но это был не крик о помощи. Это был крик ярости.

Её друзья сражались плечом к плечу с остальными фейри. У них было железо. Они были необычайно смелыми для смертных в этих землях. Они покорили меня.

Её друг погиб. Единственный из всех. Она оплакивала его горькими слезами. Там, где они упали, выросли колокольчики. Слёзы, увековеченные в цветах.

Она короновала меня. Я взошёл на трон вместо моего отца. Подданные приветствовали меня радостными криками. Отец был жесток не только с ней и со мной.

Я не был этого достоин. Я не искупил вину. Но она сказала: «У тебя есть вечность, чтобы исправить ошибки свои и не повторить ошибок своего отца. Ты был пешкой, так стань же, наконец, королём».

Когда мы только прибыли в Вечные земли, мы много времени проводили вместе. Я посмеивался над тем, как она удивляется всему с детской наивностью. Она не была похожа на других фейри: её уши были не такими острыми и длинными, глаза были обычного человеческого цвета – карие, разве что теперь, после рассеивания чар, стали ярче, приобрели глубокий янтарный оттенок и сияли. Они сияли даже в темноте. Она считала их волшебными. Я знал, что среди фейри редко встречается такой цвет глаз, ведь полукровок здесь не так много. Но я был согласен с ней. Её глаза были не просто волшебными - они были звериными. Яростные, решительные, пронзительные, завораживающие. Всякий раз, вспыхивая, они заставляли моё сердце замирать.

Мы много гуляли. Я помог ей приручить келпи – «водяного коня». Я показал ей горы и огромное море, прилегающее к нашим землям. Я учил её колдовать. Я отвёл её в долину фей, чтобы она узнала ответы на свои вопросы. Я научил её распознавать обман сказочного народа. Мы лежали в лугах, смотрели на звёзды. Мы танцевали от заката и до зари.

Я лишь надеюсь, что сейчас, после битв и предательств, она всё ещё воспоминает те дни с улыбкой. Я надеюсь, она помнит – знает – что я всегда был честен с ней.

Она всегда будет отличаться. Она прожила 20 лет в смертном мире, лишь догадываясь о магии, лишь иногда слыша её отголоски. Мой отец, перед тем, как пасть, прошептал, что она всегда, везде будет чужой. Что она никогда не будет своей ни в одном из миров. Это была ложь.

Она принадлежала обоим мирам. Её сердце было смертным, но её существо – нет. Она выбрала Фейриленд своим домом. Она кровью, смелостью и силой заслужила своё место в нём.

Она стала правительницей Неблагого Двора Осени. Отец не просто отдал ей корону – нет, в Неблагих дворах нельзя просто передать власть. Её нужно заслужить. Хитростью, жестокостью, нечестным боем. И она заслужила.

Он поставил против неё своего лучшего рыцаря. Она была ранена. Я видел, как красное пятно расплывается у неё на животе. Я видел, как дрожат её ноги. Мы все видели. Мы все были там.

Я боялся её смерти.

Но она победила. Она не убила рыцаря, не нанесла ему смертельную рану. Она прижала кинжал к его горлу и прошептала: «Ты станешь моей тенью, моим самым верным шпионом, когда я взойду на трон. Ты станешь моей правой рукой. Стоит ли твоя жизнь верности мне?». Она уже тогда была королевой.

Я знал её.

Я знал королеву Неблагого Двора Осени.

Она была полусмертной.

Она была защитницей. Она освобождала людей, пленённых бессмертным народом.

Она была смелой. Она рубила головы за своих друзей и протыкала кинжалами сердца.

Она была свирепой и беспощадной.

Она была волшебной.

Она была справедливой.

Она умела лгать.

И я любил её. Даже если она обложила меня ложью и точила ножи, чтобы однажды вонзить их в меня, я любил её.

Я любил королеву Неблагого Двора Осени. Единственную королеву моего сердца.