Терия всего. 7. Здравствуйте, товарищ Киров!

Анна волновалась больше всех – это был её первый «скачок во времени». Что касается других – они вели себя так, словно собирались на воскресную рыбалку. Нельзя сказать, что это её прямо-таки бесило, но раздражало довольно сильно…
«Как можно ржать за пять минут до того, как тебя швырнёт не понятно куда, да ещё и без гарантии возврата? Или они знают больше, чем я и потому так спокойны или их смех - ширма…»
 Время от времени она бросала взгляд на стрелки настенных часов и тихо вздыхала. Наконец, Михаил поднял руку, привлекая внимание всех и сказал:
- Так… Ребята, проверьте кольца – кристалл должен светиться зелёным светом. Ну, и как я уже неоднократно говорил, попав в «зону прибытия», мы почти наверняка можем оказаться на некотором расстоянии друг от друга. Это зависит не от работы аппаратуры. Перемещение происходит согласно правилам «квантовой идентичности».  То есть, для каждого из нас, приняв сигнал наших кристаллов, матрица находит «носителя», схожего с вами по «волновым характеристикам», и открывает поток, через который ваше сознание перемещается в этот «носитель». Дальше – это как повезёт. Вы можете оказаться за сотни миль друг от друга. Используйте главпочтамт, как место сбора, и туда же после перемещения в свой «носитель» посылайте телеграмму…
Ну, я вам уже говорил, что надо делать, если случится тот или иной вариант. Повторять не буду, да и времени уже не осталось – пошла последняя минута…
                *
Она прислонилась лбом к прохладной поверхности зеркала и закрыла глаза. Волна тошноты откатилась куда-то вниз и рассеялась…
- Катя, доченька, ты чего? Тебе плохо, что ли? – услышала она за спиной женский голос.
- Всё хорошо, мама, - отозвалась она. – Просто голова закружилась…
Она вернулась в постель, выключила ночник и глянула в сторону окна – рассвет едва обозначился…
«Михаил говорил, что сознание «носителя» будет сохранять автономность до тех пор, пока я не проявлю волю взять управление в свои руки. А до этого я как бы остаюсь в тени на правах наблюдателя… Тогда же он уточнил, что «носитель» не чувствует присутствия чужого сознания, а переход управления происходит моментально и легко, как щелчок выключателя. И к сказанному добавил - два сознания не смешиваются, но у нас, в отличии от «носителей», преимущество – мы слышим их размышления, а они наши – нет…»
Она закрыла глаза и не заметила, как вскоре уснула…

Часы «ходики», висевшие на стене у двери, показывали шесть часов, когда Катя проснулась от мягкого прикосновения ладоней матери.
- Просыпайся, Катюша. Хоть нам и не далеко идти, а всё ж лучше не расслабляться. Умывайся…Самовар я уже согрела.
Катя потянулась, затем неспешно сбросила с себя пёстрое лоскутное одеяло и села на краю кровати. Проходя мимо «ходиков», глянула на поблекшую фотографию в остекленной деревянной рамке и тут же вспомнила про отца. Как раз в те дни четырнадцатого года разразилась война и отец только то и успел, что выстрогать под фотографию рамку и остеклить – ушёл на германский фронт и канул в небытие. Тогда ей только-только исполнилось восемь. Десять лет прошло, а, кажется, словно это было вчера…
Два года назад она закончила «Часовую школу» при Ремесленном училище Петербурга и пошла работать в цех к матери – на сборку часов. Сначала получала десять рублей, а через полгода – пятнадцать. А тут ходят разговоры, что с Нового года прибавят ещё. Мать говорит, что при новой власти женщинам платить стали в разы больше, ни то что при царе. Но тогда ведь отец на «Путиловском заводе» работал и бывало зарплату в тридцать рублей и более приносил…
Она вздохнула и пошла умываться.
Поев картошки с квашенной капустой, стали пить чай. Тут мать вспомнила:
- Вчера начальник цеха Афонин сказал, что видел, как к нам на завод приезжала легковушка и вроде как из неё выходил Дзержинский. Так или нет – не знаю, но встречал его сам директор… И ещё - сегодня, якобы, самого Кирова ждут… Что-то зачастило к нам высокое начальство. К добру это или нет – не знаю…
- Дзержинский и Киров? – нахмурила брови Катя и задумалась.
«Так-так, - встрепенулась в «тени» Анна. – Михаил определил место встречи в Москве – на главпочтамте. И это ещё не всё – сначала каждому из нас надо послать туда телеграмму «до востребования» на имя Ратибора, получить в ответ такую же и только потом добираться до Москвы кто на чём… А что если сам Ратибор окажется где-нибудь… во Владивостоке? Так, ведь, можно и месяц тут торчать, дожидаясь. Так… Надо вспомнить все важные события - даты, фамилии… Нет, надежнее будет, если всё, что я зазубривала, записать и при удобном случае передать из рук в руки. Кому? Понятно, что теперь остается только Киров. Говорят, что он к людям внимательный – всегда выслушает и, если надо, поможет… К тому же ему самому через несколько лет грозит быть убитым. А уж он потом сам определит, кому передать мою информацию. Информацию из будущего…»               
- Мне нужна чистая бумага и чем писать, - сказала она. – У нас есть это?
- Так это… - мать бросила взгляд на Катю и запнулась.
«Как бы сменой поведения не перепугать мать, - подумала Анна. – Надо как-то поаккуратнее…»
- Так… всё там же, на своем месте – в шкафу, - медленно проговорила мать Кати. – С тобой всё нормально?
- Да, мама, - кивнула Катя. – Мне задание дали – сочинить стих…
- Стих? Так ты ж сроду не сочиняла ничего, - усмехнулась мать. – Хотя, как сказать… В детстве ещё той сказочницей была.
- Спасибо, мамулечка. Я уже наелась, - сказала Катя, вставая из-за стола.
- Только ты там не долго сочиняй, - предупредила мать. – Нам через полчаса выходить. Слышишь?
- Да, - отозвалась Катя, шаря рукой по полкам.
Наконец она нашла карандаш и старую тетрадь с несколькими чистыми страницами.
«С чего начать? – вздохнула она и, бросив взгляд на часы, стала пролистывать в памяти всё то, о чем говорил Ратибор и Михаил в своих «ликбезах»».
Она провела ладонью по чистой странице тетради и написала:
«Наше Отечество в опасности! Мировой финансовый капитализм рвется к глобальной власти, отнимая у народов и стран их независимость - через развязывание войн, подкуп продажных правительств, убийства непокорных, через развал независимых государств изнутри… »
Она остановилась и задумалась: «Так не годится. Я просто не успею написать всё, что хотелось бы передать им. Надо излагать кратко, доказательно и даже… пугающе». И она продолжила:
«В январе 1933 года в Германии к власти придут нацисты во главе с Гитлером. Германия окрепнет и к концу 1939 года оккупирует почти всю Европу. А 22 июня 1941 года Гитлер развяжет войну против Советского Союза – против нашей Родины. Война закончится в Берлине 9 мая 1945 года. Победа достанется дорогой ценой – погибнет 26 миллионов советских людей».
Она снова остановилась, глянула на часы и торопливо продолжила:
«20 июля 1926 года умрет Дзержинский – вероятно, отравлен троцкистами, 1 декабря 1934 года в Смольном выстрелом в затылок будет убит Киров - убийца Леонид Николаев, 5 марта 1953 года умрет Сталин, якобы от инсульта. Группа заговорщиков во главе с Хрущевым захватит власть – её и будут подозревать в смерти Сталина. И с этого времени начнется развал страны. И закончится всё переворотом в 1991 году и возвращением в страну капитализма.
За свою историю Советский Союз создаст: ядерное оружие, атомные ледоколы и атомные электростанции, первым запустит космический спутник, а затем космический корабль с человеком на борту, отправит на Луну и Марс космические станции…»
Далее она перечислила людей, которых во благо страны надо непременно сохранить – известных ученых, военачальников... За ним последовал длинный ряд фамилий людей, которых нельзя допускать ни в партийную, ни в государственную структуру. А закончила она следующим:
«В двадцатые годы 21 века независимая группа ученных и исследователей откроет способ перемещения человеческого сознания во времени. Я, Анна, являюсь одной из них. Мы воспользовались этим перемещением, чтобы предупредить вас о том, что предстоит пережить нашему народу и миру в целом, но также и с целью исправить историческую несправедливость. Если, вернувшись в своё время, мы не обнаружим серьезных изменений в лучшую сторону, мы продолжим свои перемещения в глубь прошлого - и так до тех пор, пока не устраним все причины и препятствия для достижения нашей цели – победы света над тьмой».
- Катя, - услышала она голос матери, - одевайся! Пора выходить.
Она свернула тетрадь в трубку и глянула на вешалку. Зашла мать, сняла с вешалки свою фуфайку и платок, и, выйдя в коридор, стала одеваться. Катя посмотрела на оставшуюся одежду – хорошо скроенную фуфайку и большой пёстрый платок, и стала облачаться в них. Тетрадь она засунула во внутренний карман фуфайки.

В 12 часов 30 минут через сборочный цех вереницей медленно и с частыми остановками прошествовала группа руководителей завода и руководства Ленинградского губкома ВКП(б). Во главе группы шествовал Киров и директор завода Бодров.
В какой-то момент они остановились в двух шагах от стола, за которым работала Катя и её мать. Катя встала со своего места, подошла к Кирову и Бодрову, и, взволнованно, произнесла:
- Извините! Сергей Миронович, пожалуйста, уделите минуту вашего внимания.
- Да, - развернулся к ней Киров. – Слушаю вас.
- Вот, - она протянула ему тетрадь. – Вам надо это прочитать.
Киров улыбнулся и взял тетрадь в свои руки.
- Я потом непременно это прочту, - сказал он.
- Нет, - твердо произнесла Катя. – Я должна убедиться, что вы прочли хоть немного. И как только вы прочтете первую страницу, я уйду.
Директор Бодров с тревогой посмотрел на тетрадь в руках Кирова, а Киров лишь рассмеялся.
- Что ж, - улыбнувшись, сказал Киров. – В некоторых случаях настойчивость очень полезна. Как вас зовут?
- Катя, - ответила она, не отводя глаз от тетради.
- Ну, что ж, Катя, - сказал он, открывая тетрадь. – Давай посмотрим, что там такое важное ты нам написала.
По мере того как он читал, лицо его менялось. Прочитав первую страницу, он перелистнул и, медленно подняв голову, посмотрел ей в глаза.
- Это что? – спросил он. – Это откуда? Это серьезно?
- Перелистните на последнюю страницу, - попросила Катя. – Остальное, как вы сами сказали, прочтёте потом…
Киров пролистнул тетрадь до окончания текста и стал читать последний абзац. Прочитав, снова посмотрел на Катю.
- Я не фантазерка и не сумасшедшая, - мотнула головой Катя. – Скоро я вернусь туда, к себе… И, пожалуйста, вы тут Катю не обижайте – она даже и не в курсе всего, что с ней произошло… Пожалуйста, предупредите товарища Сталина. Да… Возможно, мы ещё встретимся. Я хотела бы передать вам формулы некоторых лекарств, которых у вас ещё долго не будет, но формулы эти сложные и их ещё надо запомнить. К сожалению, я в фармакологии не сильна. Вот и всё, Сергей Миронович. Извините, что задержала вас…
В это время Катя почувствовала головокружение и слабость в ногах. Чьи-то руки тут же подхватили её и понесли, но этого она уже не чувствовала…
                *
Когда Анна открыла глаза и обвела взглядом комнату, всё перед глазами поплыло волнами. И по мере того как сидящие в кресле приходили в себя, новые волны, возникая ни от куда, плыли по стенам, потолку и полу, «корёжа» на своем пути всё – и мебель, и занавески на окнах и люстру над головой. А когда они один за другим стали вставать со своих кресел, что-то с комнатой стало происходить – некоторые вещи поменяли свои места на новые, а парочка-другая просто исчезли прямо на глазах – цветы из вазы, что стояла по центру стола, и дневник Михаила, который он бросил до этого на диван. А так всё было по-прежнему…
- Ну, - сказал Ратибор, - не сказать, чтобы что-то изменилось.
- А с чего б ему меняться, - хмыкнул Михаил. – Лично я ничего существенного в прошлом не менял.
- Да и я тоже, - кивнул Ратибор. – А ты, Андрей?
- А я что? – пожал плечами Андрей. – Я же с тобой оказался там.
Все повернулись к Анне.
- А я познакомилась там с товарищем Кировым, - улыбнулась Анна.
- Да ладно, - махнул рукой Ратибор. – Прикалываешься?
- Нет, - покачала головой Анна. – Даже страшно вспомнить…
- Серьезно? – сощурился Михаил.
- Да, - сказала Анна. – И разговаривала с ним, и даже передала ему тетрадь с записями. Я в ней всё, что успела вспомнить, расписала – почти четыре листа начёркала. Не зря вы заставляли меня столько читать и про историю страны, и про всех руководителей, и про всё остальное…
- Так, - хмуря брови, сказал Ратибор. – И что? Выходит, они ничего не сделали?!
В это время мимо окон с легким писком промелькнула какая-то тень. Все разом ринулись к двери…
- Тут всё изменилось! Всё!!!
- Значит получилось?
- Получилось! Глянь, рядом с твоим домом проходит монорельсовая дорога.
- Всё изменилось, говорите... Тогда почему мой дом остался? - оглядываясь по сторонам, недоумевал Ратибор. - И зачем его спрятали под купол?
- Наверное, поэтому, - сказала Анна, указывая пальцем на табличку, висевшую на стене дома.
- «Музей времени», - прочел Ратибор. – И что?
- А то, что в этом мире уже знают, чем мы тут с вами занимались.
- А строй-то сейчас какой? – таращась вокруг спросил Михаил.
- Ну, судя по серпу и молоту на том небоскрёбе - социалистический, - сказал Андрей.
- Ребята, давайте осмотрим город, - предложила Анна. – Он так изменился. Какая красота!
- Я бы не торопился, - задумчиво проговорил Михаил и посмотрел на нависающий над ними купол. - Кажется, я догадываюсь зачем он...
- Ты о чём? - нахмурил брови Ратибор.
- Думаю, нам следует вернуться в дом, - сказал Михаил, маня всех за собой. - Сейчас я вам всё объясню...

Все расселись по своим местам. Все, кроме Михаила – казалось, обходя комнату и заглядывая в разные уголки, он что-то сосредоточенно искал. Наконец и он, вздыхая, уселся в своё кресло.
- Случилось то, что в моей теории носит название «отторжение» - это момент, когда в результате внесенных в реальность серьезных вмешательств прежний вариант реальности теряет главенство и стоит перед своим неизбежным исчезновением – новая реальность становится ведущей, а прежняя отторгается и, медленно рассеиваясь, исчезает совсем. Предвосхищая ваши вопросы, объясняю – «купол» над домом – это «стабилизатор времени». Если бы не он, мы в новом варианте нашей реальности оказалась бы не в этих телах, а в каких-то других. Возможно, что в таких же, но не в этих – таковы законы матрицы.
- Хочу уяснить для себя, - задумчиво произнесла Анна. – Реальность, в которой жили мы, должна была исчезнуть в момент нашего возвращения в эту комнату, и тогда мы своим сознанием оказались бы в новом варианте нашей реальности и в других телах, похожих или не похожих на наши – так?
- Именно так, - кивнул Михаил. – И здесь возникает вопрос: «Что мы привнесли в реальность такое, что изменило её так решительно? Не думаю, что для этого хватило лишь твоего разговора с Кировым. Я подозреваю, что мы перемещались туда и потом… И вот в какой-то момент, заметив изменения от своего вмешательства в ход истории, мы стали готовить себе «убежище» - так появился этот «купол». Это своего рода «островок вне времени» для того, чтобы мы завершили свою операцию по трансформации нашей реальности в ту, которую мы видим за этими окнами.
- Вот-вот, - согласилась Анна. – Я и не сомневалась, что мы вернёмся туда и, может быть, не один раз. Я поняла это ещё там… Честно сказать, и я готова перемещаться туда сколько угодно, лишь бы не случилось той войны, что унесла миллионы жизней. Да и вообще… Люди там от сыпного тифа умирают за насколько дней, а его можно вылечить тем же тетрациклином за пять дней. Раненые от сепсиса умирают, потому что антибиотиков нет. Сосудистых препаратов тоже нет. Много чего там нет… Я бы с радостью запомнила сотни формул, но память у меня никудышная – я в школе стих учила по три дня.
- Память можно натренировать, - сказал Ратибор.
- Как?
- Есть методики запоминания… Ну, хотя бы та, которой меня обучил ещё мой дед – бывший разведчик. Он почти всю жизнь прожил за границей, в нескольких странах… Знал семь языков и много ещё чего, но… Главное - не надо сваливать информацию в одну кучу, в надежде, что оно там сама утрясется и станет на свои места. В голове всё должно быть разложено по полочкам и, как говорил мой дед, расставлено с любовью… Ну, как правило, хорошо запоминается то, что тебе нравится. Например, я со школы обожаю химию и математику – и они мне легко давались. Впрочем, я, наверное, всеядный – мне ещё и физика нравится, и медицина…
- Сколько времени у нас уйдет на подготовку? – спросила Анна, бросая взгляд на Ратибора.
- А у нас теперь лимит времени определяется запасами еды в холодильнике, - сказал Ратибор. – Разберем материал по темам и будем зубрить… Миша займется военным комплексом – я знаю, он всегда интересовался этой темой. Анна, ты займешься медициной, а Андрей…
- Я займусь географией – где будут открыты месторождения железной руды, угля, нефти и газа, где будут построены электростанции и железнодорожные магистрали, ну и всё такое…
- Благо, у меня своя огромная библиотека, - сказал Ратибор. – Там найдём всё, что посчитаем нужным.
- Тогда, - подытожил Михаил, - не будем терять время зря. Всё нужно завершить в три-четыре дня. Вероятнее всего перемещений будет много. Так что настраивайтесь на изнурительный труд…