Искупление

ИСКУПЛЕНИЕ

И зачем я нажал на педаль тормоза?
Даже по прошествии времени мне не довелось найти внятного ответа на свой пустяковый вопрос. Всё случилось молниеносно и, скорее всего, машинально. Ведь ранее никогда не брал попутчиков, голосующих на дороге, тем более на оживлённых федеральных трассах. Но в этот раз что-то пошло не так.
Тормоза пронзительно засвистели, машина резко вильнула на обочину и остановилась. В зеркале заднего вида я разглядел долговязую худощавую девчонку в яркой рыжей футболке и чёрных мини-шортах, бегущую к авто. Её подружка оставалась на месте, видимо карауля стоящую рядом поклажу.
– В горы возьмёте? – хлопая длинными ресницами, белокурое создание, лет восемнадцати, в упор смотрело на меня, ничуть не смущаясь, будто заранее зная ответ.
Ещё толком не сообразив, что обычно говорят в таких случаях, я лишь кивнул головой.
Длинноногая махнула рукой подруге и та, подхватив с земли два рюкзака, мелкими шажками засеменила к машине. Распахнув заднюю дверцу, она неуклюже протолкнула на сиденье весь скарб, признаться довольно скудный – полупустые ярко-розовые рюкзачки c болтающимися снизу забавными плюшевыми мишками и притороченными сбоку васильковыми скрутками туристских ковриков – и следом неслышно примостилась за моей спиной. Голенастая блондинка без долгих раздумий, грациозно вспорхнула на переднее сидение, по-моему, даже не оценив джентльменский великодушный жест с распахнутой дверцей. Умелым непринуждённым движением расковано дёрнула рычажок под сидушкой, откинув спинку, и демонстративно вытянула на всю длину оголённые ноги.
«Однако», – я усмехнулся про себя, подражая небезызвестному «предводителю дворянства» и начиная сомневаться в своём опрометчивом благородстве с внезапным торможением.
Машина в считанные секунды вновь набрала ход. Сидящая рядом попутчица уставилась в лобовое стекло, изредка кося на мои руки, покоившиеся на кожаной оплётке руля и, как мне казалось, оценивая любопытным девичьим взглядом не только водительские навыки. Не исключено, что только «казалось». По крайней мере, сомнений в том, что высокорослая белокурая бестия упивалась каждым изящно-виртуозным движением своего тела, у меня, отнюдь, не возникало.
Молчаливая пауза позволила переключить внимание на вторую попутчицу, которая притаилась на заднем сидении, близоруко наклонившись вперёд и прижимая рукой гламурные рюкзачки. Миниатюрные размеры смуглой девчушки, сейчас похожей на любопытного воробушка, я успел отметить ещё в первые секунды встречи. Облачённая в тёмные шёлковые брюки свободного кроя, охватывающие щиколотки, и такой же расцветки высокий топ, плотно облегающий девичью грудь, юная брюнетка производила впечатление, явно разнящееся от более раскованной подруги. Особенно выделялись широкие распахнутые карие глаза, напоминающие умилительного диснеевского оленёнка. В них одновременно угадывалась гамма чувств и эмоций, присущих нежному возрасту. И чуткая настороженность с вызывающим задором, и трогательная детская непосредственность с не менее привлекательной любознательностью, и лукавый огонёк с неизменным женским достоинством.
Через салонное зеркало я продолжал заинтересованно поглядывать назад. Что-то притягательное и до боли знакомое мелькнуло в её облике. В какой-то момент она поймала мой взгляд, резко смутилась, покраснела, но тут же в ответ на долю секунды игриво высунула язычок и скорчила смешную мордочку. Тотчас, словно застеснявшись своей легкомысленной выходки, обхватила лицо руками, едва заметно прыснув смешком.
– Катюх, ты чего? – её подружка удивлённо обернулась назад.
– Пылинка в нос попала, – смущённо оправдалась кареглазая, – вот и чихнула.
Обстановка в салоне заметно разрядилась.
– Кстати, я – Светлана, – с едва заметным вызовом выпалила блондинка и повернулась ко мне вполоборота.
«Ну, да, очень кстати», – едко подумал я, сосредоточив всё внимание на дороге, но вслух ответил:
– Сергей.
– А вы военный? – Светлана кивнула в сторону флажка с эмблемой ВМФ, закреплённого на панели.
– Офицер флота, военврач, сейчас в отставке.
– Ой, как интересно, – оживилась девушка.
Секунду промолчала, продолжая сверлить меня настырным взглядом, и театрально выдала:
– Доктор, я вся горю, что со мной? – довольная «высокомудрой» тирадой, чуть не поперхнулась переливчатым смехом.
– Сейчас кое-кто с рюкзаком за спиной пешком потопает в горы, – едва сдержав улыбку, с наигранной грозой в голосе произнёс я.
– Сергей, вы её не слушайте, она придуривается, – прозвучало из-за спины. – Светка, ты опять за своё?
– А что, я, между прочим, уже взрослая, мне двадцать исполнилось, и даже с парнем расстаться успела! – с вызовом парировала Светлана. – А кое-кто у нас ещё малявка! Нет, товарищ военврач, вы не волнуйтесь, она совершеннолетняя, мы паспорта показать можем, – продолжала хохмить длинноногая.
Похоже, дальняя дорога переставала быть унылой и скучной.
– И кто же вас одних на такое дальнее путешествие благословил?
– Это сейчас мы одни! Но всё может измениться! Так ведь, Катюх? Вот вас, Сергей, как по отчеству? Вы женаты? – настырно продолжала щебетать Светлана.
– С отчеством, пожалуй, ни к чему, и я лет десять как в разводе.
На лице девушки мелькнула довольная улыбка, и она из-за спины незаметно показала большой палец подружке.
– Я всё вижу! – вновь попытался сдвинуть брови и пригрозить озорной блондинке, чем вызвал очередной взрыв смеха обоих попутчиц.
В течение следующих десяти минут я узнал, что Света и Катя дружат с детства, обе из северной столицы, учатся в универе и мечтают увидеть настоящие горы. Сейчас они на каникулах, по словам Кати «маман свалила надолго в командировку, а Светка и вовсе живёт с бабушкой», вот девчонки и решили осуществить давнюю мечту – купили билеты на самолёт и час назад благополучно приземлились в нашем аэропорту.
– Постойте, ну я всё понимаю. Романтика, походы, горы, закаты-рассветы… Но ведь нужно ещё где-то ночевать, что-то есть, в конце концов, всё это небезопасно…
Как выяснилось – я ничего не понимаю. У них в рюкзачках есть слайсы и чипсы, и даже маленький котелок, чтобы на костре кипятить чай, вода для которого – в реке, а травы – тут же под ногами, для ночлега достаточно постелить под ёлкой коврик, раскатать на нём спальник – один на двоих. У каждой – полная экипировка – кроссовки, спортивный костюм и купальник. Вот и всё – ясно и просто. А если проголодаются в горах, то в лесу можно набрать грибов и поджарить на углях разведённого костра. И вообще, они направляются на рок-фестиваль, который будет проходить в урочище Айрык, только где это урочище находится и, вообще, что такое «урочище», они не знают. Поэтому маршрут путешествия выстроен с надеждой на попутчика или попутчиков, которые и подбросят в нужное место, а если повезёт, то не дадут и скучать.
Что поделать? Противостоять «железной» женской логике – себе дороже. Мне бы промолчать и продолжать наслаждаться беззаботным девичьим щебетом…
Но, тут взыграла вся моя житейская «мудрость»! В течение часа я взахлёб рассказывал о страшных порогах и водоворотах, поглощающих в свои пучины легкомысленных туристов, о пропастях и камнепадах, бурях и ураганах, ледяных дождях и шквальных ливнях, стараясь вовсе не нагнать жути на юных любительниц экстрима, а воззвать хоть к частице разума. И с неподдельным разочарованием замечал, что пафосное красноречие лишь разжигает азарт и жажду приключений в их изумлённых глазах. Отчаявшись, выдал последний убойный аргумент в пользу здравого рассудка, в надежде украсить «вишенкой» пирамиду страстей. Безжалостные ползучие насекомые – клещи! От которых нет пощады – ни «чайникам», ни бывалым.
Всеми фибрами души я почувствовал, как вздрогнули девичьи тельца и тень ужаса накрыла прелестные лица. В тиши салона повисла долгая молчаливая пауза. «Похоже, переборщил, – мелькнуло в голове, – срочно нужно выправлять ситуацию».
– И от них никак не спастись? – дрожащим голосом прошептала Светлана, опередив меня.
Сознавая свою ошибку и чувствуя неловкость, я сбавил скорость.
– Почему же, – в моём голосе прозвучали успокаивающие нотки, – если не лазать по кустам, не бродить по высокой траве, а выбирать дорожки и тропинки, то можно избежать этой напасти, и, конечно, важна экипировка…
– Ну и ладно, подумаешь, – подала голос Катя. Судя по всему, шок уже прошёл. – Мы не одни будем, на всех не нападут, – отважно выдала веский довод.
Ещё через пару минут, девушки, казалось, вовсе забыли о страшилках, и разговор плавно перетёк на окружающие красоты и появившиеся на горизонте силуэты горных вершин. Время неумолимо приближалось к полудню, вскоре ожидалась развилка, после которой дороги нежданных знакомцев должны разминуться навсегда. Сергею предстояло осилить ещё полтора десятка миль до конечной точки маршрута, а новоявленным путешественницам ждать попутки в желанное урочище Айрык, чтобы погрузиться в пучину молодёжной феерии, новых знакомств, приключений и горных красот. Впрочем, по подсчётам Сергея, до фестивальной площадки им оставалось совсем ничего.
«Айрык, Айрык, – продолжало крутиться у него в голове. – Как правило, подобные фестивали привлекают немало любителей со всей страны, так что моим очаровательным попутчицам скучать не придётся». Посетовав в душе на отсутствие сотовой связи, мужчина припарковался на обочине, вышел из машины, галантно распахнул заднюю дверцу и подал руку Катерине. Невесомой пушинкой девушка выпорхнула наружу. Следом, самостоятельно щёлкнув дверцей, ступила на землю Светлана и, как показалось Сергею, ревнивым взглядом одарила кареглазую подругу. Мужчина не смог сдержать улыбку.
– Ай! – испуганный вскрик заставил его резко обернуться. – Это клещ! Точно, клещ, помогите! – Катя приплясывала на месте, сдёрнув с плеча узкую лямку топа и пытаясь разглядеть что-то за спиной.
Мгновенно подскочив к девушке, Сергей впился глазами в оголённую лопатку. На смуглой кожице выделялась тёмное пятнышко небольшой родинки.
– Ложная тревога, – успокоительно произнёс мужчина и осторожно заправил лямку на место.
– Да? – в невинных глазах, смотрящих на него в упор, прыгали озорные чертенята. – Спасибо вам, я так напугалась! – девушка передёрнула острыми плечиками.
– Да не за что, – обескураженно ответил Сергей, так и не поняв, что сейчас произошло.
Помахав рукой, он сел за руль и нажал на педаль газа. В открытое окно донёсся заливистый девичий смех.

***

«Райский уголок» воистину походил на библейский Эдем…
Сначала полевая дорога долго пылила между бескрайними полями созревающей гречихи и подсолнечника, незаметно перекатываясь через пологие вершины холмов и взгорий, и, наконец, резко нырнула в глубокий распадок. Напоследок Сергей успел бросить взгляд за горизонт на исчезающие в дымке лесистые отроги горного хребта. «Где-то там сейчас и мой семнадцатилетний сорванец, с друзьями, на сплаве по стремительному порожистому Аную», – мелькнула мысль, и уже через мгновение мужчина окунулся во власть спасительной прохлады. Пряный удушающий аромат полевых трав тут же растворился, будто и не было мучительной тридцатиградусной жары, в раскрытое окно внедорожника пахнуло свежестью воды и сочной зелени. Едва заметная колея накатом вынесла автомобиль на дамбу. Непроглядные гущи тальника cлева на склоне дамбы внезапно поредели. И, вот она, долгожданная синева озёрной глади! Местами слегка подёрнутая рябью, искрящаяся в радужных лучах, неистово манящая и ласкающая взор. Авто резко подскочило на ухабе, вильнуло, заставив вновь сосредоточиться на дороге, но дурман новизны ничуть не отступил. Наоборот, ожидание встречи с неизведанным лишь разгоралось, заставляя сердце мужчины гулко стучать.
Оправдает ли «рай» ожидания? Сергею хотелось надеяться, что его выбор окажется верным, ведь на кону стояло будущее. «Эко, высокопарно!» – мгновенно отозвалось у него в голове, и довольная улыбка тут же заиграла на лице. А впрочем, почему бы и нет? Тонкую грань между обыденной жизнью и грядущим ему ещё только предстояло переступить, и «рай» был лишь первым шагом в предвкушении событий завтрашнего дня.
Заботливо подстриженные лужайки плавно сбегали к водной глади, местами упираясь в плотную ленту рослого камыша. Между малорослыми берёзками и рябинами мелькали резные беседки с коваными мангалами на причудливо изогнутых ножках. Точно такие же свежеструганные постройки заметно проглядывали на другом берегу озера. И всюду птицы! Крохотные чирки, тучные разноцветные утки, величавые невозмутимые гуси и ещё, бог весть какие, водоплавающие чинно качались на зеркальной поверхности, изредка вспархивая или ныряя. Вокруг царила умиротворяющая идиллия, сравнимая разве что с божественным покоем.
 Райские кущи гармонировали с название местечка. Неугомонная память мужчины настойчиво пыталась выдать ещё что-то, имеющее прямое отношение к чувственной пасторали, но мысль не успела воплотиться в образы. Колея в очередной раз вильнула и внезапно оборвалась перед цветущим палисадником, за которым возвышался настоящий рубленый терем с остроконечными башенками, рельефными оконцами, украшенными кружевными наличниками с замысловатым узором и расписными ставенками. Дверь дома распахнулась, на крыльце появилась крепкая пожилая женщина с добродушной улыбкой на приветливом лице.

– День добрый, хозяюшка! – выглядывая через открытую дверцу и слегка привстав над сиденьем, промолвил я в надежде убедиться, что дальняя дорога осталась позади.
– И тебе здравствовать, мил человек, – певуче прозвучало в ответ
– Это сколько же силищи нужно вложить в этакую красоту? – то ли вопрошая, то ли утверждая, вновь обратился к хозяйке.
– Почитай третий годок пошёл, как отстраиваться начали да усадьбу обихаживать. Озерцо зарыбили, домики сладили…
– Наслышан от друзей про вашу «землю ханаанскую», – сымпровизировал я, поддерживая разговор.
– А нас иначе как «Эдемом» никто и не зовёт, – охотно откликнулась хозяйка.
– Ну, значит, правильно прибыл, – вырвалось у меня. Тут же удалось разглядеть и табличку со словами «Райский уголок», начертанными узорной вязью.
– Мы нынче и не планировали отдыхающих принимать. Супруг приболел, команду почти распустили, я одна едва справляюсь с хозяйством. Окромя рыбаков, никто и не заглядывает в нашу даль. Вы машинку тут недалече в тенёчке поставьте, – женщина махнула рукой, – сейчас ключи от ваших хором вынесу.

Хозяйка ничуть не притворствовала, уж Сергей-то знал – не каждому из простых смертных «Райский уголок» распахивал свои двери. И попасть в него без влиятельных рекомендаций было не просто. Таинственный ореол и закрытость усадьбы вкупе с восхищёнными отзывами немногих счастливчиков, изведавших благости и красоты отдалённого местечка, и стали судьбоносным выбором в пользу «рая». Конечно, не обошлось без доли фортуны, в которую Сергею, в силу умеренного скептицизма, не особо охотно верилось. Но если уж так сложились звёзды, не испытать удачу и не попробовать изменить «порядок вещей», без малого последний десяток лет затягивающий в пучину одиночества, позволить себе мужчина не мог.
Неожиданный толчок в бедро вывел его из сонма раздумий. Потеряв равновесие, Сергей плюхнулся на сиденье и молниеносно бросил взгляд книзу. Рядом с открытой дверцей стояла огромная собака размерами если не с телёнка, то уж точно с упитанного барашка, разве что расцветкой ближе к белому да густой прилизанной шёрсткой. Склонив голову на бок, она равнодушно-вопросительным взглядом смотрела в глаза и лениво помахивала хвостом. После вновь «боднула» носом в бедро и, не дождавшись ответной реакции, чуть отступила назад.
– Да вы не бойтесь, – раздался с крыльца голос хозяйки, – это же лабрадор, он безобидный, Беляшом кличут, – и тут же пристрожила пса. – А ну не приставай к гостям, не попрошайничай!
Беляш ещё раз безучастно осмотрел гостя с ног до головы и, убедившись, что особого интереса для него новичок не представляет, потрусил в сторону. Глубокий выдох вырвался из груди мужчины: «Ну да, лабрадор. По мне хоть беляш, хоть чебурек, мало ли чего у собачки на уме», – подумалось вслед.
Домик, от которого Сергей получил ключи, стоял у самого уреза воды и внешним видом походил на уже знакомый мне терем, только в миниатюре: венец четвериком из тёсаного сибирского кедра, окрашенного в тёмный цвет. Выбеленные концы брёвен, сложенных по старинке, выступали наружу, по-дедовски – «в обло». Внутренний комфорт превосходил все ожидания. Уютная гостиная с роскошным диваном и столиком из стекла, сервированным хрустальными бокалами и рюмками на двоих. Панорамные окна в полстены с выходом на террасу, нависающую над озером. Ванная комната со сверкающим кафелем и пузатым бойлером, повсюду развешены белоснежные полотенца, пара махровых халатов. Кухонка со всем причитающимся реквизитом, новым, чистым, блестящим. Сенсорная газовая плита, холодильник. Любопытство переселило, и за распахнутой дверкой обнаружилась минералка, пепси, витаминизированные соки, четвертинка пятизвёздочного армянского коньяка и бутылка изысканного шампанского, судя по этикетке. Найдя в кухонном шкафчике вазу, новый постоялец водрузил её на середину стола и опустил в воду букет полевых цветов из васильков и ромашек, предусмотрительно сорванных по дороге. С трудом пересиливая непреодолимое желание упасть на диван и предаться грёзам, Сергей продолжил освоение «апартаментов».
Львиную долю ещё одной комнаты занимала двуспальная кровать, покрытая бежевым покрывалом. С озабоченным лицом мужчина застыл в раздумьях: «Похоже, о таком варианте я и не подумал. Нет, ну, конечно, увиденное, что уж кривить, пришлось по душе. Но как отреагирует Лена? Не покажется ли ей это беспринципным или в некоторой мере поспешным, не сочтёт ли за недвусмысленный намёк? А с другой стороны, разве все мои побуждения, приготовления не подчинены лишь одной цели – соединить наши сердца? Всё, хватит терзаться, Рубикон перейдён, и теперь пути назад нет», – набатом отозвалось в голове.
 Вдохнув аромат свежего кедра, пронзающий атмосферу и благородное убранство дома, Сергей откинул последние сомнения и заставил себя улыбнуться: «Ну прямо как мальчишка перед первым свиданием, и это на моём-то пятом десятке!». Мужчина бросил взгляд в зеркало на своё отражение. Короткая стрижка с заметной сединой, лёгкая небритость на выступающих скулах, прямой нос, может, чуть больше обычного, прищуренный взгляд, рельефный торс, обтянутый простецкой футболкой, поношенные джинсы, некогда модные, не утратившие своей формы. Не найдя особых изъянов, он попытался ладонью разгладить морщины на лбу и чертыхнувшись от бесполезной затеи сделал критичный и сугубо джентльменский вывод, что предстать перед Еленой в таком неказистом обличье было бы полным фиаско.
Впрочем, времени до завтра ещё предостаточно. А сейчас – небольшая передышка после дальней дороги. Сергей вольготно раскинулся на диване и удовлетворённо прикрыл глаза…

Лена, Ленка!.. Под грохот музыки и мерцание цветных огней на танцполе я получил ощутимый толчок локтем в бок:
 – Между прочим, её Ленка зовут, мы с ней подружки, – прокричала на ухо незнакомая девушка.
В её подсказке, вроде, и не было необходимости. Я и так уже третий танец подряд не сводил глаз с заводной юркой девчонки малого росточка, в тёмных кудряшках. Она зажигательно танцевала напротив, и мы игриво переглядывались, подмигивая и гримасничая. Рядом отплясывал Сашка – двухметровый великан и мой друг, тоже, как и я, недавний выпускник военно-медицинской академии и флотский офицер. Нынешним вечером мы прогуливали последние крохи лейтенантской зарплаты. Оставив в ресторане львиную долю наличных в первые же выходные, сегодня каждый из нас довольствовался лишь стаканом сухого вина в кафе на Невском. Вспомнив, что в «Яме» для офицеров дискотека бесплатна, мы «обреченно» направили стопы в сторону Литейного.
«Ямой» называли питерский Дом офицеров. Никакого сугубо отталкивающего подтекста звучное имечко не несло. Даже наоборот, как выяснилось позднее, культурное заведение пользовалось немалым интересом у слабого пола. Что касаемо «ямы»? Да, яма имела место быть, танцпол находился ниже уровня первого этажа, и через распахнутые массивные двери, присущие разве что дворцовому великолепию, нисходили полукругом выложенные мрамором широкие ступени.
Заиграла чарующая романтичная мелодия, и я галантно пригласил смешливую кудрявую брюнетку на медленный танец. О том, что за «глупости» мы шептали друг другу на ушко, память скромно умалчивает, но поныне в моих глазах стоят красные полусапожки – последний писк моды незабвенных девяностых – и чёрная кожаная юбчонка, соблазнительно открывающая призывную красоту девичьих ног. Белоснежная блузка с небрежно расстёгнутой верхней пуговкой, больше скрывающая и распаляющая фантазию…

Мимолётное знакомство продолжилось и после дискотеки, когда оба воодушевлённых лейтенанта флота провожали на окраину города пару подружек-студенток: Лену и Машу. Перед входом в общагу лесотехнического института не обошлось без обнимашек, в результате которых чьи-то шаловливые ручки получили решительный отлуп и крохотную надежду на будущие отношения.
А после закрутилось! Неспешные вечерние променады по Невскому, зажигательные гонки на катерах по рекам и каналам Северной Пальмиры, романтические взмахи вёсел в прудах Южно-приморского, «места для поцелуев» на последнем киносеансе… Нет, влюблённость если и таилась где-то глубоко внутри, то вырваться наружу и выплеснуться волной страстей – явно не спешила. Симпатия? Да. Влечение? Несомненно. И ничуть более. Что скрывали мечтательные души представительниц слабого пола – порой ведомо лишь им самим. Свежеиспечённые офицеры флота всего лишь отчаянно прожигали молодость, безудержно наслаждаясь свободными от службы вечерами и белыми ночами. Беспечный неугомонный девичий щебет, чуточку ироничный самоуверенный юношеский басок, вызывающий в ответ жемчужные россыпи заливистого смеха – всем им хотелось верить, что радость и веселье никогда не кончаются.
Последний поцелуй, трогательные прощальные объятия, грусть в глазах. Настоящая, не наигранная… Сергей и Лена понимали, что больше не увидятся никогда. Наступит утро, и боевой корвет навечно покинет ставший родным и близким Ленинград и уйдёт в дальнее плавание к новому и не менее далёкому порту приписки – Владивостоку.
 Сигнал учебной тревоги прозвучал сразу после подъёма флага. «Корабль к бою и походу приготовить!» – громогласно разнеслось по внутренней связи. Офицеры и матросы по местам, все системы в полной готовности, гребные валы на пробных оборотах, и… по всему кораблю очередная вводная: «Отбой учебной тревоги!»
Известие разлетелось по боевым постам – на новом корвете, готовом покинуть причал «Северной верфи», обнаружена неисправность! Радиограмма берегового техцентра гласила: по результатам расшифровки испытаний кормового турбогенератора выявлен скрытый дефект. Огромную электрическую махину, весом более тонны, необходимо срочно извлечь из недр корвета, взрезав при этом три палубы, и отправить в ремонт.
Судьба, сама того не ведая, давала Сергею с Еленой ещё один шанс. Хотя, шанс для чего? Скорее, бонус? Возможно. Тогда они просто не задумывались об этом. Молодой флотский военврач и юная чернявая питерская красавица. Несколько недель, занятых ремонтом турбины, пролетели как одно волшебное мгновение. Вокруг них искрился и благоухал дивный цветущий «вечный май», воспетый мечтателями и трубадурами. В памяти обоих навсегда осталось упоительное послевкусие огненно-сладких губ и страстных объятий, чарующий дурман безумства жаждущих тел. Они были молоды, беспечны и, что греха таить, бесстрашны в своём легкомыслии.
Прощальный гудок, устье Невы и бастионы Кронштадта за кормой… Впереди ожидали штормящие волны Балтики, долгие месяцы отработки боевых задач в прибрежных водах Калининграда и Лиепаи, трансокеанский переход на другой конец света.
Первые недели после расставания они ещё поддерживали переписку, вспоминая и смакуя на бумажных страницах мгновения встреч, прогулок, уединений. Иногда между строк проскальзывали намёки на что-то большее, чем симпатия и влечение, но никто из них так и не решился перейти невидимую грань и написать всего лишь одно слово – «люблю», которое, возможно, могло стать новой искрой, воспламеняющей чувственное пламя. В мелькающем калейдоскопе событий постепенно иссяк поток писем.
Флотская служба со всеми её перипетиями закружила корабельного врача в круговороте бытия. Многотысячные мили разделили Лену и Сергея навсегда. В его альбоме, среди россыпи фото тех незабвенных лет, лишь единственное – с двумя беззаботными молодыми лицами, щека к щеке. В глазах девушки – смешливых, доверчивых – играют озорные искринки…

– Тук-тук, – голос за дверью и лёгкое постукивание вывели меня из полузабытья.
Я резко вскочил с дивана, усилием воли прогнав остатки грёз.
– Как обустроились, Сергей? – заботливый голос хозяйки усадьбы раздался с веранды.
– Благодарю, Клавдия Ивановна, всё просто великолепно. Слегка вздремнул с дороги, – бормотал я, распахивая дверь и жмурясь от потока света.
– Парит, видать к ненастью. Вон, далече, марево собирается, заволакивает, – хозяйка показала в сторону гор. – Не приведи Господь, к нам поползёт. Вы уж машинку под навес загоните, чтоб градом не посекло, ежели чего.
– Клавдия Ивановна, а про урочище Айрык, что слева от развилки, вы слыхали? – непроизвольно вырвалось у меня.
– Ещё бы, будь оно неладно.
– Пошто вы так? Или рок-н-ролл не по душе?
– Да Бог с ним, с рок-н-ролом. Я по младости им досыта нахлебалась, – усмехнулась хозяйка. – Муж-то мой, там спину давеча и надсадил, шурину помогал сцену разбирать.
– Почему разбирать? А как же фестиваль? – искренне удивился я.
– Так отменили его нынче. Уж и не знаю, что за причина.
– Вот оно как…
– Вы отдыхайте, беспокоить не буду. До вечера успеете и рыбки наловить.
Я задумчиво кивнул, отбросив хаотично блуждающие мысли. Пожелание Клавдии Ивановны пришлось как нельзя кстати. Побывать у воды и не забросить поплавочную удочку или спининг – уж точно не про меня. Благо снасти в багажнике всегда налажены…

***

По гравийке неторопливо брели две девушки с рюкзачками за спиной и с любопытством крутили головами. Припекало солнце, со стороны виднеющегося впереди густого бора проникал освежающий ветерок. Похоже, там и находилось то самое загадочное и желанное урочище, выговорить имя которого удавалось не каждому. Сразу за лесом вздымались скалистые, местами покрытые зеленью крутые вершины, удаляющиеся сплошным горным хребтом на юго-запад. Где-то между лесом и подножием гор протекал гордый непокорный Ануй – название девчонки заранее узнали по карте – именно его прохлада сейчас придавала настроения и бодрости.
Сплошного попутного потока машин, спешащих на рок-фестиваль, не наблюдалось. Впрочем, как и в обратном направлении. И это начинало немного беспокоить юных путешественниц. Мимо, в сторону трассы, пронеслась легковушка с компанией шумной молодёжи.
Авто притормозило:
– Девчонки, вы с нами?! – из окна высунулась, вихрастая голова шустрого паренька.
– Нет уж, нам не по пути, – едва ли не хором, смеясь, отмахнулись Света с Катей, успев заметить женскую руку, за вихры затаскивающую проказника обратно в салон. Машина газанула и унеслась прочь.
– Мелкота резвится, – лениво фыркнула Света
– Хорошенький, но совсем юный, – с доброй улыбкой заметила Катя.
– А помнишь пять лет назад под Самарой, на Грушинском!
– Ещё бы! Твоей маман спасибо, что меня у бабушки отпросила. Вот там классно оттянулись! Народу тьма! Митяев просто душка, обожаю его! А ты всё на Никиту Высоцкого смотрела, не отрываясь. Влюбилась?
– Да ни в кого я не влюбилась! Он мне его отца напоминает, по фильмам и песням, ну вылитый Владимир Семёнович и голос отцовский!
– Влюбилась, влюбилась, влюбилась! – Светка несколько раз подпрыгнула, дразня подружку.
– Вот дурочка, – беззлобно отмахнулась Катя. – Всё бы тебе влюбляться.
– А что, я не против! Всегда «за». Главное, чтоб высокий, накаченный, красивый и… – Светка на мгновение задумалась, – блондин с голубыми глазами!
– Ага, забыла про белого коня, – сыронизировала Катя. – А как же ум? Или опять не важно? Забыла про своих бывших! – она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться в полный голос.
– Да ну их, бывших. Начинаем жизнь заново! С чистого листа! – Светлана раскинула руки, обхватила подругу, и обе закружились у обочины.
– П-и-и-п, – новый сигнал заставил их встрепенуться.
Старенький жигулёнок засвистел тормозами и остановился рядом.
– Вы уж, красавицы, того, не шалите на дороге, – пожилой мужчина пригрозил девушкам пальцем. – А то, не дай Бог…
– А вы из урочища? – перебила водителя Светлана.
– Ну да.
– Значит, мы правильно идём? – то ли утверждая, то ли спрашивая, продолжила девушка.
– Это смотря кто и как. Лично я домой с рыбалки. А вот вы откудова, такие прыткие?
– Мы на фестиваль.
– Так постой, его ж вроде как отменили, – мужчина почесал затылок. – Вон, поляна, где ихние завсегда селятся, опустела, – махнул рукой. – Почитай, минут двадцать ходьбы.
Девушки обескураженно застыли.
– Мож, до посёлка добросить? Там и заночуете. У нас в округе полно гостевых домиков, – заботливо продолжил говорливый водитель.
– Спасибо вам, но мы уж как-нибудь сами, – отрезала Светлана. – Да, Катюх? – впилась взглядом в подругу.
– Ага, – неуверенно произнесла Катя, – у нас своя программа. А вам спасибо за заботу.
– Бывайте, сами с усами, – попрощался мужчина и запылил на жигулёнке, удаляясь.
– Ну что, Катюха! Влипли? – Светлана вызывающе с прищуром уставилась на Катю.
– С чего это вдруг? – Катерина расправила плечики, приподнялась на цыпочки. – Мы же хотели настоящие горы? Вот они – перед нами! Так что – вперёд! Приключения начинаются!
Подруги бодро продолжили путь, всем своим видом демонстрируя, что неприятные известия никак не повлияли на их боевой настрой. Червячок волнения и беспокойства хоть и затаился в каждой из них, но ни одна из девушек не собиралась сдаваться и расписываться в собственных переживаниях и страхах. Хотя бы и внешне.
Неукротимая энергия, авантюризм и горделивая молодость всегда готовы бросить вызов непредвиденным обстоятельствам. Природа не обделила юных путешественниц всеми этими достоинcтвами. По крайней мере, сомнений в том, кто выйдет победителем в воображаемом поединке с неведомой стихией не испытывала ни Светлана, ни Катерина.
– Смотри, мы у цели! – воскликнула Катя, первой заметив стрелку с указателем.
– Айрык, – вслух прочитала Светлана. – И угораздило нас в этакую тьмутаракань забраться! – игриво наморщила нос и губы. – Ой, гляди, мосток через ручей! А за ним поляна в лесочке! А ну шевелим, ногами!
Девушки перешли через прозрачный ручей по настилу. Светлана мигом сбросила шлёпки и босиком забрела в воду.
– Ледяная! Да тут всего по колено, а течение так и норовит сбить с ног! Сейчас с лагерем определимся, и в воду! Я вся спарилась на этой жаре.
Катя молча любовалась стайкой мальков, шныряющих на мелководье и, казалось, не слышала подругу.
– Ты чего замечталась? Думаешь, одни куковать в тайге будем? Как бы не так! Вот увидишь, нас ждут принцы и злые ведьмы! Кто первым на нашем пути? Правильно! Долой ведьм! Да здравствует любовь и свобода!
– Ну, Светка, с тобой не пропадёшь, не заскучаешь, – Катя, шутя, погрозила пальчиком.
Впрочем, оптимизм более раскованной подруги оказался заразительным, и девушки наперегонки припустились к заветной поляне…

***

Неширокий проход с упругим глиняным грунтом в камышах сразу привлёк моё внимание. Здесь и рогатину под удилище удобно подоткнуть, стульчик расположить в зоне видимости поплавков, и простора для выуживания достаточно. Ежели, конечно, кто-либо клюнет.
Но в этом сомнений точно нет. Вон, щука под берегом хвостом долбанула! А следом и мелкота над поверхностью прыснула веером. Наверняка местами и окушок балует! Нынче под рукой лишь баночка сладкой кукурузы. Янтарную наживку на крючок, и – есть точный заброс!
Благодать-то какая вокруг! Даже ветерок затих. На том берегу гуси проказничают. Крыльями машут, белолобые, по воде колошматят, подныривают друг под друга – то ли резвятся, то ли обедничают. Аж, волны кругами. Хорошо, что далёко, иначе не видать мне сегодня улова. А вот и первая поклёвка! Поплавок дёрнулся, слегонца притонул, лёг плашмя на поверхности, и… в сторону пошёл.
Подсечка! Рывок! Удилище согнуло дугой…
– Гав! – словно выстрел раздалось за спиной.
Я вздрогнул, удилище молниеносно распрямилось, над водой взлетел голый крючок. Удочка выскользнула из рук, резкий поворот головы…
Напротив меня сидел Беляш и, чуть склонив голову набок, проницательно смотрел глаза в глаза.
– Тьфу, зараза, – невольно вырвалось сгоряча. Пёс, высунув длинный алый язык и шумно дыша, продолжал зыркать в мою сторону. – Ну извини, дружище, нечем тебя угостить, – я виновато развёл руками. – Разве что карасиком побаловать, так по твоей вине и его упустил.
Здесь я, конечно, несколько слукавил, как раз тот случай – ложь во благо. Своей фразой вроде и оправдался перед совестью за внезапный испуг, а с другой стороны – нужно же показать назойливому соседу, что нисколечко не страшусь. Там глядишь, и подружимся. Касаемо упущенной добычи? Да кто его знает, вдруг и взаправду лабрадорам рыбка по вкусу. Собачка-то непростая, с водицей на короткой ноге.
В подтверждение мыслей Беляш не спеша потрусил к воде и всей массой своей внушительной туши плюхнулся в пруд. Вдоволь налакавшись, грузно двинулся в сторону камышей, шумно взбивая толщу воды мощными лапами. Вспугнув парочку притаившихся уток, настырный пёс не прервал своё, как я уже догадался, показательное выступление и продолжил так же сознательно чудить. Беляш круто развернулся, демонстративно зафыркал, закашлялся – не исключено, на самом деле хлебнул водицы лишка – дважды нарезал окружность на воде, ловко подныривая под торчащее над поверхностью удилище. Что удивительно, ни разу не зацепил громоздкой тушей леску с поплавком. Наконец, выбрался на берег, остановился рядом и, резко встряхнув всем корпусом, обдал фонтаном брызг… В завершение «циркового представления» оглушительно гавкнул, не спеша примостился на задние лапы и уставился на меня. После – на банку кукурузы. Снова на меня, намекая своим видом: «Повторить ещё разок, аль дошло?»
Ещё бы! Повторять не было никакой необходимости. Тем более, я сходу усвоил преподнесённый урок. Мог бы догадаться и раньше! Разбалованный приезжими рыбаками, Беляш, похоже, вовсе не отказывал себе в удовольствии – лишний раз угоститься сладкой кукурузой. Внезапное озарение возымело результат – я отсыпал из жестяной банки полную пригоршню. Лакомство в мгновение было сметено гладким языком пса. Следом пришлось вытряхнуть на землю и остатки, прекрасно понимая, что на этом, судя по всему, неудавшаяся рыбалка подошла к логическому завершению – вместе со слюнявым чавканьем Беляша «улетучивались» не только золотистые зёрна, но и последние иллюзии на продолжение столь любимого занятия. С малой толикой сожаления я наблюдал за недавней наживкой, так бесцеремонно выбитой Беляшом из «незваного гостя» и необратимо исчезающей в утробе искусного вымогателя.
Через некоторое время снасти были заботливо свёрнуты, упакованы, а я блаженно почивал на мягкой лужайке, закинув руки за голову и мечтательно созерцая едва окутанные дымкой «райские» кущи. Рядом, завалившись на бок, лежал довольный Беляш и время от времени подёргивал тугим хвостом, лениво отгоняя назойливых стрекоз…

***

Небольшой подъём от ручья, и вот уже череда вековых кедров взметнулась в безбрежную синеву, размашисто хороводом опростав долгожданную лесную поляну. Лес издалека казался забытым, потерянным в своём оглушительно величавом спокойствии, но стоило чуть приблизиться – обжитым и гостеприимным. Заодно и трепещущая на корявой ветке оборванная бледно-кумачёвая тряпица с начертанным текстом «приветствуем гостей рок-фестиваля» явно напоминала о некогда шумном и обжитом месте. Равно как и пустующие с едва заметной пожухлой травой места под палатки с изредка торчащими колышками или забытыми крючками. Либо останки костровищ, заботливо окаймлённые гранитным кругляком. Оставшийся исправным двускатный навес, на случай непогоды, над самодельным столом, персон на двадцать, да вкопанные повдоль скамейки, должно быть, для особо важных гостей. Широкие пни с прикопанными рядом чурбаками, похоже, служили обеденными зонами для многочисленных участников прошлогодних празднеств. Всё на поляне веяло туристской романтикой и былыми торжествами.
– Поймай свой драйв на Алтае! – вслух прочитала Катя на куске фанеры, приколоченной к древку, торчащему из земли подобно флагштоку. И ниже в объявлении, чуть мельче: – На поляне организована торговля водой и едой, так что котелки не обязательны. С голоду никто не умрёт, каждому достанется выпить и поесть: пирожки, беляши, шашлыки…
– Я б щас с превеликим удовольствием подзаправилась, – Светлана приподняла футболку и звонко шлёпнула себя по животу.
– Бросаем рюкзачки, достаём чипсы, я за водой, – Катя кивнула в сторону. Из-за прибрежных зарослей кустарника доносился равномерный звук, судя по всему, шумела река. Где-то там и притаился пока ещё неизвестный Ануй.
Девчонки поднырнули под навес. На подпирающих его деревянных столбах ярко выделялись хоть и потрёпанные, но накрепко приклеенные листовки с изображением харизматичного молодого мужчины, косматого с бородкой, в берете с пятиконечной звездой. «Команданте Че!» – дружно взвизгнули девушки, узнав на листовках легендарного Че Гевару. Все доски стола были разукрашены краской из баллончиков, в глаза бросались названия рок-групп: «Энди & Бэнд», «13 легион», «Король и Шут», «Монгол Шуудан». Если репертуар двух первых местных групп был едва знаком юным любительницам рока, то тексты последних дерзкие прелестницы могли распевать сутками, что и не преминули тут же исполнить.
– На раз-два! – девушки искромётно переглянулись. –
«Низкий дом мой давно ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах
Помереть, знать, судил мне Бог» – подражая современным исполнителям есенинского творчества, пропели хором, копируя голос солиста «Монгол Шуудана». Да что там пропели, прокричали во всё горло, взявшись за руки и дружно подпрыгивая вверх, будто противясь бренности всего живого. Девичий звонкоголосый вокал ураганом пронёсся над поляной, заряжая энергией души отсутствующих рокеров и взывая к недовольству астральных хранителей древнего урочища.
И наступила звенящая тишина.
– А «эндиков» знаешь? – чуть отдышавшись, спросила Светлана.
– «Он сде-лал меня хо-ро-шим, он сде-лал меня та-ким», – певуче в растяжку продекламировала Катя, блеснув знанием популярной песни «Этот рок» из творений местного «Энди & Бэнда».
– А мне больше по душе фолк и панк «13 легиона», – мечтательно произнесла Светлана и тут же впилась взглядом в подругу. – Слушай, Катюх, а как мы вообще про этот забытый богом уголок узнали? Тут, вроде, без твоей маман не обошлось?
– Случайность. Я у неё в ноуте на открытой страничке всплывающую рекламу фестиваля увидела. Моя маман, никогда на месте не сидит, всё по своим эко-поселениям мотается. И горы для неё как родные.
– Так может и сейчас где-то рядом?
– Не, она, по-моему, нынче на Урале, какими-то саженцами хвойными занимается. Вот ты, к примеру, знаешь, как выглядит настоящий кедр?
– А что тут знать, вон его вокруг полно, – Светлана обвела полукруг рукой.
– Вот и не права. Это вовсе не кедры. А кедровая сосна. В Сибири нет настоящих кедров, хоть мы все их так называем. А самые-самые растут на Ближнем Востоке, то ли в Ливане, то ли ещё где-то в тех местах. Древесина у них красная, потому и мебель дорогущая.
– Подумаешь! Нам и со своими кедрами в кайф! Хорош умничать, дуй за водой, пока я на стол накрываю. Эх, сейчас бы мальчишечек рядом, да зажечь с ними под рок-н-рольный трэш и угар, устроить шабаш на сцене! – Светлана с сожалением посмотрела в сторону разобранной сцены. – Всё. Пора переодеваться в купальники.
– Чтобы медведей и волков пугать?
– Дурёха, ты, Катюх! Чтобы чувствовать себя свободно и раскованно. Мы же на при-ро-де! Тебе знакомо единение с природой?
– Куда уж яснее. Доставай свои тряпочки, красуйся. Я после, – Катя взяла котелок из рюкзака и направилась к реке.
Через заросли маральника вели натоптанные тропки. Девушка наскоро промчалась по одной из них, стараясь не цепляться плечами за торчащие ветви, всё ещё помня о «беспощадных» клещах, и выбралась на простор.
Катерина на мгновения застыла не в силах отвести взгляд. Восхищение и восторг увиденным затмили собою все нестыковки и неурядицы сегодняшнего дня. Раскрывшийся перед глазами пейзаж завораживал дыхание. Белоснежный песчаный пляж, практически не ведающий следов человека, мощной подковой раскинулся на десятки метров вширь. Его крутая «дуга» тесно прижалась к нагромождениям гранитных глыб и скальных разломов, сплошь обсыпанных колким лиловым маральником и золотистым курильским чаем, вовсю набирающим цвет. Изумрудные листья-блюдца бадана и разудалая сиреневая поросль карликового чабреца оккупировали, казалось, каждую складку или впадину каменистой породы.
Но главное таинство находилось впереди, прямо перед глазами Кати. Девственный пляж, переходя в низкую косу, тянулся узкой полоской вглубь бурлящего и пенистого Ануя. В этом месте река делала крутой изгиб и прижимное течение, завихряясь в центре и усмиряя правый стремительный поток, величаво и плавно несла воды вспять, к берегу, в небольшую бухточку.
 «Вот идеальное место для купания и загара», – подумала Катя, тут же скинув шлёпки и ступив босыми ногами на горячий песок. Воздух искрился в брызгах Ануя. Палящий жар и речная прохлада смешались в белёсой дымке летнего дня. Крутые склоны горного хребта на той стороне реки чуть потускнели, подёрнутые полуденным маревом. Зачерпнув котелком прозрачной водицы, девушка вприпрыжку, обжигая ноги, понеслась обратно, стремясь поделиться увиденным чудом с подругой.

***

Влюбчивость, как правило, сопутствует молодости. Вот и Сергею не довелось бесконечно наслаждаться холостяцкой дальневосточной вольницей. Не прошло и полугода, он закрутил роман с голубоглазой красоткой Ольгой – выпускницей мединститута. Они не скрывали своих чувств, обоим казалось, что это и есть настоящая любовь. Спустя пару месяцев знакомства, перед уходом Сергея на боевую службу, Оля сообщила, что ждёт от него ребёнка, а уже через год, после возвращения корвета в родную гавань, молодые расписались в местном ЗАГСе. На торжественной церемонии бракосочетания «почётным гостем» посапывал на руках тёщи и маленький «комочек счастья» – трёхмесячный Славка, умилительно чмокающий во сне любимой соской.
Вспоминал ли Сергей романтический Питер? Скорее, да. С улыбкой, теплотой. Но… всего лишь как мимолётное увлекательное приключение, хоть и не лишённое трепета и страстей…
 В служебных заботах проносились год за годом. Погружённый с головой в карьеру корабельного врача, Сергей не заметил охлаждения в отношениях с Ольгой. Тревожный звонок уже не просто напоминал о себе, а надрывался во всю мощь. Выйдя в отставку, и успешно продвигаясь по врачебно-административной лестнице, мужчина на короткое время сумел сохранить взаимопонимание в семье. Увы! Сергей и Оля оказались совершенно разными людьми. По увлечениям, думам, мыслям, желаниям, да и мировоззрению тоже. Даже переезд на его родину – Алтай и должность завотделением в крупном медицинском учреждении не смогли удержать от краха союз двух некогда любящих сердец. Окончательный разрыв произошёл без упрёков, слёз, истерик.
Бывает, расставание даёт возможность каждому не только самореализоваться в неведанных нюансах карьеры, но и приоткрыть сердце и душу для новых отношений. Через полгода Ольга вновь вышла замуж, переехала в краевую столицу, а Сергей, покинув комфортное бюджетное место, открыл небольшую частную клинику, которая и стала его главной заботой на всю последующую пятилетку. Конечно, оставался ещё Славка! В свои тринадцать он с удивительным пониманием воспринял развод родителей – не исключено, что отцовские долговременные отлучки во время боевых служб и океанских походов поспособствовали эмоциональной стойкости подростка. И в силу присущего юному возрасту здорового цинизма и смекалки паренёк попытался выжать из ситуации максимум возможного и невозможного. Жить на два дома, «снимая сливки» в каждом, умело балансируя между безмерной любовью и всепоглощающим чувством вины обоих родителей. Уж в этом Славка преуспел! Недостаток твёрдой отцовской руки в какой-то мере компенсировался увлечённостью сына спортивным туризмом, а уж во всём остальном «нерадивым» предкам приходилось полагаться на матушку-природу и пресловутую генетику. «Будь она неладна», – бывало, в сердцах восклицала Ольга, с трудом сдерживая эмоции. В чей адрес предназначалась реплика, сомнений не возникало ни у отца, ни у сына. Им оставалось лишь пожимать плечами, украдкой поглядывая друг на друга.
К моменту судьбоносной встречи с Еленой, около года назад, Сергей был совершенно свободным во всех отношениях мужчиной, обременённым разве что своею работой и моральными терзаниями по поводу упущенного воспитания шестнадцатилетнего Славки, больше подогреваемыми бывшей супругой. Да и самой встречи, как таковой, в реальности не существовало…

– Здравствуй, Лена!
– Привет.
– До сих пор не верю, что это ты. Если б не фото на аватарке…
– А я тебя узнала сразу.
– Вспоминала?
– …………
– Ты совсем не изменилась. Всё та же задорная улыбчивая Ленка. Не обижаешься, что я так, по-простецки, как раньше.
– Почему же, наоборот, приятно, задорной уже давно никто не называл.
В памяти заново всплывал наш безмолвный диалог в сети. Будничный, словно и не было за спиною двух десятилетий, доверительный, в то же время чуточку настороженный и немногословный. Эмоции переполняли, но я боялся поспешно набранным на экране монитора словом или фразой вспугнуть собеседницу…
– Семья, муж, дети?
– Не без этого. Извини, Серёжа, но я тороплюсь.
– Я тебе ещё напишу. Не возражаешь?
– Да…
Она назвала меня Серёжей. Наедине я был всегда – Серёжкой. И только в компании – на вы и Сергеем, реже Сержем. Колко, с иронией, игриво держа дистанцию, с хитринкой наблюдая за моим притворным негодованием. После заливалась смехом и втихаря, незаметно, щипала меня за руку…. И это многообещающее «да» – в конце, и «муж», – разбивали в прах несбыточные надежды.
Более суток она не появлялась в сети. Я вновь и вновь просматривал переписку, пытаясь найти потаённый смысл или намёк, хоть на что-нибудь, хоть маленькую зацепку. Безуспешно. Заурядное общение двух некогда знакомых людей, и только…
Пристально вглядываясь в единственное фото на аватарке, я находил незнакомые черты в её облике. Строгий макияж, чуть завитая прямая чёлка, плавные каштановые локоны до плеч, воскрешающие в памяти непослушные озорные кудряшки, беспорядочно разбросанные под порывами отчаянных балтийских ветров. Пусть те же притягательные ямочки справа и слева от уголков алеющих губ, но уже нет умилительной припухлости щёк и восторженного румянца, вспыхивающего по поводу и без повода. В её глазах, широких, по-детски доверчивых, мелькает ещё что-то, доселе мне неведомое… Спокойствие, уверенность в себе? Хотя…, теряюсь в догадках. Взгляд завораживает, сводит с ума! Передо мной она – простодушная неугомонная Ленка! Очаровательная недоступная леди!
И томление в груди, заставляющее сердце гулкими ударами вновь и вновь напоминать о себе…
Сдержать обещание оказалось не просто. О чём я мог написать? О своём одиночестве? Работе? Фиаско с воспитанием сына? Банально, да и только. Всё, что каждый из нас был готов выплеснуть в чат, уже высказано. Сыпать комплиментами, в которых я не особо и силён? По меньшей мере, нескромно, тем паче в переписке с замужней женщиной. Я понимал, что это тупик. Из которого нет выхода. И наша нечаянная встреча в сети – всего лишь случайный лучик света из забытого безрассудного прошлого.
Новое сообщение от Елены явилось полной неожиданностью и застало врасплох. На её страничке высветилось фото нашей далёкой юности. То самое, из моего альбома, в обнимку, щека к щеке.
– Надеюсь, узнаёшь? – вопрошала Елена
– Ещё бы! – моя душа ликовала.
– Я изменилась?
– Нисколечко, – ничуть не смущаясь, солгал я.
– Не обманывай, я-то уж знаю.
– Ты прекрасна и очаровательна!
– А ты всё такой же обольститель…
Я не мог насытиться словами и неистово стучал по клавишам, опережая входящие…
Наше общение растянулось на дни, недели, месяцы. Мы заново открывали друг друга, по крошечной капле, едва ощутимому глотку, необъяснимо избегая в незамысловатых фразах перипетии личной жизни и с трудом (как мне казалось) сдерживая эмоции и чувства.
Я уже знал: «муж» – это в прошлом, что не могло не радовать, и Елена пять лет как одна, и все эти годы посвятила воспитанию дочери и выбранной профессии – восстановлению лесов. Касаемо меня, скрывать было нечего. К тому же, как выяснилось, что мы оба влюблены в природу, горы, леса и реки…, рассказами о которых нескончаемо делились в переписке. Лишь однажды я задал обыденный, на мой взгляд, вопрос:
– У тебя на страничке отсутствуют фото. Твои, родных, близких, ты не выкладываешь селфи. Это по принципиальным соображениям?
– Мне вовсе не по душе выставлять напоказ личную жизнь.
– Для меня это не безразлично.
– А я не против общаться вживую, мне важно видеть глаза, слышать голос.
– Быть может, позвоню?
– Звони.
Вот так – просто и лаконично. О чём даже не помышлял в самых смелых фантазиях. Она согласилась и предложила сама! Словно влюблённый школьник, я судорожно набирал её номер, промахиваясь по клавишам мобильника, и начинал всё заново. Пальцы подрагивали, волнение зашкаливало. Напрасно я успокаивал себя, что ничего необычного не происходит, и предстоящий живой разговор всего лишь естественная закономерность в череде нашего заочного общения. Боялся ли услышать в телефоне незнакомые нотки, затеняющие нарисованный подсознанием образ «моей» Елены? Скорее, да.
– Привет, – спокойный ровный голос из трубки едва заметным дуновением нежно прошелестел в томительной тиши.
Это была она – всё та же Ленка, бесконечно далёкая, из нереально близкого прошлого…

***

Светлана сидела на корточках посреди стола в одних миниатюрных плавочках, прижимая к груди верхнюю часть купальника. Весь её внешний вид указывал на паническое состояние, а на лице застыла гримаса ужаса:
– Та-а-м, – едва шевеля языком, отрывисто выдавила из груди невнятные звуки.
Катя отпрянула назад и застыла на месте.
– Что там? – в страхе прошептала она, готовясь услышать, что-то невероятное жуткое и кошмарное.
– Она… Там… – дрожащим пальцем Светлана указала на столешницу.
– Кто? Она? – ещё тише спросила Катя.
Под столом послышалось заметное шуршание.
– Там… Мышь, – Светлана побледнела и едва не упала в обморок.
Катя присела на корточки и заглянула под стол. Шуршание прекратилось.
– Мышь говоришь? Ну, ну. Сейчас разберёмся, – из-под раскрытой пачки чипсов в траву метнулся разноцветный зверёк, размером разве что с воробушка.
– Поздравляю с боевым крещением, подруга! – громогласно произнесла Катя. – Ты проиграла бурундучку в схватке за пачку чипсов!
– Какому-такому бурундуку? – испуг постепенно сходил на нет.
– Самому обыкновенному, с полосками вдоль всей спины. Они тут, похоже, совсем ручные, – Катя отломила золотистый кусочек и осторожно положила рядом с травой.
Полосатый зверёк в мгновение ока высунул мордочку, схватил угощение и вновь скрылся в траве. Катерина расхохоталась:
– Спускайтесь, ваше королевское высочество, на грешную землю, и наденьте лиф! А то своими прелестями вы распугали всех обитателей поляны и лишили маленьких зверушек праздника живота!
– Ну, Катюха, ну и язва! Я тебе ещё покажу! – пробурчала Светлана, накидывая на грудь нежно-розовый лиф, и зашлась смехом вместе с подругой.
– Как там, в народе, говорят, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу, – ответила Катя.
Шутя и подначивая друг друга, девушки жадно захрустели остатками чипсов.
– Ага, с обедом разобрались, друзья не в обиде, вон шуршат вдоль стола, – с набитым ртом произнесла Светлана и смело подкинула вкусняшку полосатому проказнику, шныряющему под ногами. – А вот враги к ужину – нам ни к чему. Побежали купаться, показывай свою страну чудес!
Катерина залюбовалась стройной фигурой подруги, облачённой в мини-купальник c розоватым отливом.
– Ох, Светка, а поменьше тряпицы у тебя в гардеробе не нашлось? Вон, соски бессовестно через лиф просвечивают. Стыдобушка! – посмеиваясь, выдала Катя.
– Между прочим, я своего второго размера ничуть не стесняюсь, – длинноногая белокурая бестия накрыла ладонями чашечки купальника. – А что будем делать с тобой-скромнягой? Ну-ка покрутись!
Катя волчком обернулась вокруг оси и тут же застенчиво плюхнулась на скамью.
– Так, недотрога, немедля облачайся в свой молочный бикини! Хоть в нём ты – секси, а не какая-то серая мышь! – Светлана, ничуть не стесняясь, достала из рюкзака Кати белый комочек белья и насильно впихнула в руки подруги. – Иначе мы тебе никогда парня не найдём.
– Не шибко-то переживаю, – привычно отмахнулась Катя и сложила ладошки рупором. – Ау, принцы, вы где? Тут наша краса без вас скучает! – вдруг опомнилась и посмотрела на котелок. – А как же чай? Его нужно вскипятить.
– Да после разберёмся, сначала разных трав насобираем, – отмахнулась Света, делая глоток из последней бутылки минеральной воды. – Помчались загорать!
Проторенной дорожкой девушки выбежали на пляж, раскинули на песке полотенца и плюхнулись в прохладную водицу Ануя. Озорные визги и вскрики непоседливых путешественниц растворились в шуме перекатов и приливных волн.
– Хорошо-то как! – Светлана упала грудью на горячий песок, подгребла его под себя, после перевернулась на спину и раскинула руки. – Катюха, мы с тобой робинзоны!
– Ага, робинзоны. Что-то солнце палит нещадно. Как бы не сгореть.
– Тебе уж чего сгорать. Кепкой прикрой свои каштановые кудри. А я пока топлесс расслаблюсь, – Светлана распустила завязки купальника и отбросила лиф в сторону.
– Светка, опять чудишь! Мало ли кто сюда заявится?
– Да, похоже, кроме нас, двоих ненормальных, в этом урочище никого нет.
– С тобой точно не соскучишься, – настороженно произнесла Катя. – Или вляпаешься в очередную историю…
– Присоединяйся! Один раз живём! Сегодня весь мир – для нас.
– Ну да, не дождёшься. Пошли собирать травы для чая и ночлег готовить.
– А чего его готовить. В спальнике под навесом спрячемся. Ночь перекукуем, а там и думать будем, куда податься. Полная свобода!
Светлана ещё раз окунулась в тихой бухте. Выйдя из воды, наткнулась на осуждающий взгляд подруги и нехотя накинула верхнюю часть купальника.
Девушки осторожно, на цыпочках, чтобы не обжечься о горячий песок поспешили к ближайшей гранитной россыпи, спрятанной под кронами кедров. Катя внимательно, не торопясь выбрала среди опавших иголок старые почерневшие листья бадана, а Светлана наскоро надёргала чахлых стебельков чабреца и наломала цветущих веточек курильского чая.
– Спускайся вниз, – первой спрыгнула со скалы рослая Света и подала руку Катерине.
– Ой! – Катя присела на корточки. – Светка, похоже, мы не одни, – едва прошелестела губами.
– Табань! – громогласно разнеслось над водой.
В бухточку, только что облюбованную для купания, прижимным стремительным течением вынесло спортивный рафт оранжевого цвета. Попав в бочку, сплавщики по команде ударили вёслами, и рафт покорно причалил к берегу. На сушу соскочило несколько рафтеров в синих жилетах и такой же расцветки касках, ухватились за обвязку вдоль борта и мгновенно вытащили плавсредство из воды.
– Полчаса на отдых! – прозвучала новая команда.
«Один, два, три… семь, – про себя сосчитала непрошенных визитёров Светлана. – Пятеро парней и две девушки», – определил намётанный глаз.
Сплавщики разбрелись по дикому пляжу.
– Ну что, Катюха, хватит прятаться, пошли знакомиться!
– Неудобно как-то, – стеснительно ответила Катя.
– Неудобно знаешь что? Не маленькая, продолжать не буду! – раздухарилась Света.
Судя по всему, шанс познакомиться упускать она не собиралась.
– Светка, смотри, один зачем-то прямо на нас идёт, – Катя «влипла» в гранитный склон и прикрылась руками. – А мы даже не одеты.
– С какого перепугу? Одеты! И вполне прилично, – хихикнула Света, поправляя чашечки купальника, и смело шагнула навстречу приближающемуся мужчине.
– Светка, он у тебя просвечивает, – прошипела Катя вслед подруге.
Мужчина на ходу скинул спасательный жилет, уверенно подошёл на несколько шагов и снял защитный шлем. Взору Светланы предстал молодой человек, почти что мальчик, стройный, светловолосый, на полголовы ниже белокурой красотки. Его шорты, смахивающие на карги, чуть ниже колен, заметно утончали видимую часть голени, а точно такого же цвета хаки футболка, явно на полтора размера больше и вовсе скрывала мнимую мускулатуру, подчёркивая природную худобу юношеской фигуры.
– Д-д-добрый день, – чуть заикаясь, то ли от волнения, то ли усталости, произнёс паренёк, уставившись прямо на грудь Светланы.
Девушка тоже смотрела в упор и молчала.
– В-вы немые? – в голосе юноши прозвучал едва заметный вызов.
– С чего это мы немые! – откликнулась с камня Катя и спрыгнула на песок.
– Так я здороваюсь, а она молчит, – юноша кивнул на Светлану.
 Девушка не выдержала, зашлась смехом, зажимая рот, схватила Катю за руку и оттащила от собеседника на несколько шагов.
– Светка, ты чё, сбрендила от счастья? – прошептала Катерина на ухо подруге.
– Катюха, он такой лапочка! Худенький, беленький! Не чета тебе, смугляшке! А глазищи-то, глазищи! Ну прям твои! Нет, он точно меня ими слопает! Я уже в него втюрилась! – так же шёпотом выдала Света.
– Вы ненормальные, да? – паренёк стоял в сторонке и продолжал разглядывать девчонок.
– Сам ты ненормальный! Не видишь, она влюбилась! И остатки мозгов растеряла! – огрызнулась недовольно Катя.
– А-а, ну понятно. Быва-ет, – протянул юноша. Хотя по его лицу было ясно, что ещё далеко ничего непонятно. Причём всем присутствующим.
– Меня зовут Светлана, – девушка выпрямилась в полный рост и протянула парню руку.
– Я Славка. Ой, простите, Вячеслав, – смущенно вымолвил юноша, покраснел и неуверенно пожал девичью ладонь.
– А я тебе что говорила, – вновь прошептала Света на ухо Катерине.
– Вот скажите, Вячеслав. А что это вы тут делаете? – продолжила наседать на паренька блондинка.
– Мы третьи сутки сплавляемся на рафте. В компании. Четвёртый уровень сложности, – в голосе парня появилась уверенность. – Сегодня завершающий день. Несколько часов по тихой воде и нас встречать будут. А вас каким ветром сюда занесло?
– На рок-фестиваль приехали, – невинно пожала плечами Света.
– Ну вы даёте! Его ж отменили. Место здесь классное, особенно для отдыха. Вы с компанией?
– Нет, мы одни, – с вызовом отозвалась Катя.
– Как одни? Совсем? И не страшно?
– А разве мы похожи на девушек, которые кого-то боятся?
– Славян, ты где там?! – разнеслось по округе. – Отчаливаем.
– Так бояться надо не кого-то, а чего-то. Разве не видите, погода портится. Буря надвигается. Вы и вправду совсем одни? И на поляне больше никого нет?
– Никого. Одни. Совсем одни, – с наигранной тоской в голосе скромно произнесла Светлана и мазнула рукой по глазам, будто смахивая невидимую слезинку. – Нам даже чай вскипятить не на чем.
– Славян, давай быстрей. Похоже, бури не избежать. Ещё успеем проскочить! – вновь донеслось со стороны рафта.
– Пипец, вот вы чудные, – юноша почесал затылок. – А что хавать-то у вас есть?
Девушки молчали.
– Вам бы по уму валить с этой поляны, пока непогода не разыгралась.
– Нашёлся умник, – буркнула Катя.
– Не обижайтесь, девчонки, но вы явно не от мира сего, пойдёмте со мной, с меня презент, – Вячеслав махнул рукой, приглашая девушек, и направился к своему экипажу.
Света и Катя, изобразив на лице гримасы равнодушия, якобы, не особо и рады предложению, но глубоко в душе с трудом преодолевая любопытство, не спеша поплелись следом.
Рафтеры уже расселись по баллонам, закрепив ноги под эластичные растяжки, протянутые поперек плавсредства.
– Славян, опаздываешь!
Юноша достал из рафта непромокаемый рюкзак, покопался в нём, вытащил банку сгущёнки, тушёнки и пачку сухого горючего.
– Это вам, чтобы с голоду не помереть.
– А мы и не просили, – Катерина дёрнула за руку подругу. – У нас в запасе ещё слайсы остались.
– А ночуете где? В своём авто? В палатке?
– Тебе какое дело, – не выдержала Катя. – Нет у нас ни авто, ни палатки. Зато есть спальный мешок и навес на поляне.
С рафта раздались сдержанные смешки.
– Пошли Светка, пусть сами своей тушёнкой давятся, – Катерина повернулась спиной и пошаркала шлёпками к лесу.
Светлана пожала плечами, послала всем воздушный поцелуй и побежала догонять подругу…

***
 
Влажное прикосновение к щеке заставило Сергея встрепенуться и вывело из полузабытья. Беляш стоял рядом, тычась носом в лицо и беспокойно виляя хвостом. «Ну и манеры у тебя, дружище», – беззлобно пронеслось в голове. Мужчина рывком сел и плотно сжал глазницы, пытаясь удержать ускользающие остатки грёз. Убедившись в бесполезности своей затеи, вновь распахнул глаза и сосредоточенно посмотрел по сторонам.
Многое изменилось вокруг. Исчезли безмятежные пернатые обитатели пруда. От недавно палящего солнца и ясного неба не осталось и следа. Дымчатая пелена растилась не только над головой, она окутывала камыши, захватывала беседки. Подминая заросли ивняка на дамбе, непреклонно скользила по воде.
Тревожная тишина опустилась на райские кущи.
Откуда ни возьмись, взметнулся шальной порыв прохладного ветра, разметал вязкую хмарь, на миг сокрушив зеркальную поверхность, и тут же затих. Нарастающий шум, уже совсем рядом, заставил Сергея обернуться. Из-за холма наползала плотная стена мрачно-серой мглы. Первые капли ледяного дождя хлёстко резанули по лицу. Внезапный шквалистый ветер едва не сбил мужчину с ног.
«Сейчас накроет!», – мелькнула мысль.
Бежать было поздно. Небеса разверзлись, «Эдем» накрыл сокрушительный ливень.

***

Девушки не спеша добрели до кустарника, оглянулись назад, причём Светлана – с явным сожалением, и нырнули в спасительную прохладу маральника.
– Зря ты так, Катюх! – с сожалением в голосе, произнесла Света.
– А чего он умничает, ещё и подачки подкинуть хотел. Отец-благодетель нашёлся. Будто мы и без него не обойдёмся.
– А мне он понравился. Губки бантиком, реснички пушистые, моргает быстро-быстро, точно стесняется. Ямочки на щёчках, прям как у тебя. И чуть что, сразу краснеет. Чем, не милашка!
– Ага, на твой купальник глянешь, точно заморгаешь и со стыда сгоришь.
– Да и ты в своём белоснежном бикини вовсе не образец невинности. Хотя… – Светлана с нотками иронии в голосе оценивающе посмотрела на подругу, но не успела договорить.
– Боже, Светка, позорище какое. Я и забыла, что на мне белый. Говорила, нужно закрытый надеть! – Катя заколотила кулачками по плечам подруги. – Ну всё, сдавайся, искусительница!
– Примите к вашему шалашу? – неожиданно раздалось со стороны.
Девушки в панике отпрянули и замерли. Перед ними стоял Славка, держа на одном плече рюкзак и во все глаза любуясь соблазнительными формами полуобнажённых прелестниц.
– Чего уставился? Ну-ка отвернись, нам переодеться надо, – первой пришла в себя Катя.
– А мы не особо и стеснительные, – томно произнесла Светлана, завела руки за спину и дёрнула завязки лифа.
Юноша весь покраснел и немедля крутнулся на сто восемьдесят. За несколько минут девушки переоделись в спортивные костюмы, даже успели причесаться и одним глазком глянуть в маленькое карманное зеркальце. Всё это время Славка стоял не шелохнувшись.
– Можешь поворачиваться, – примирительно сказала Катя. – А где все твои?
– Они уплыли. Я с вами остался.
– Бросил товарищей? – Катерина прищурила глаза.
– Вовсе нет, что вы! Они согласились, чтобы я остался. Тем более нам плыть осталось всего три часа и по ровной воде. Ни порогов, ни водоворотов на этом участке, даже сливы и валы не встречаются.
– А вы, получается, решили нам компанию составить? Не бросили бедных несчастных девушек на растерзание стихии, – Светлана подошла вплотную к юноше и нежно прикоснулась губами к его щеке.
Славка отпрянул и вновь зарделся.
– А-а-га, – только и смог вымолвить, заикаясь.
– М-да, горбатого могила исправит, – Катя в отчаянии махнула рукой.
Ещё через десяток минут на поляне заполыхал костерок, потянуло дымком, который тут же растворялся в белёсой мгле, надвигающейся со стороны реки. На столешницу Славка выставил из рюкзака весь имеющийся продуктовый набор и последним водрузил котелок с кипятком, источающим ароматы горных трав. Проголодавшаяся компания с жадностью накинулась на бесхитростные, но жутко аппетитные и притягательные яства.
Утолив голод, троица дружно наслаждалась душистым чаем, отхлёбывая маленькими глотками из походной посуды.
Славка использовал любую возможность, чтобы встретиться глазами со Светланой. Похоже, белокурая красотка сразила парня наповал. Светка же упивалась своей неотразимостью и чувством женского превосходства. Катерина немного оттаяла и с любопытством поглядывала на юношу, незаметно сравнивая его с прежними ухажёрами своей подруги. На первый взгляд, шансов покорить блондинку у парня не было. Мало того, что Славка проигрывал в росте объекту обожания, так оказалось, что он ещё и самый младший в компании, всего 17 лет. В какой-то момент в душе Катерины даже мелькнуло незнакомое ранее трогательное чувство нежности к скромному и кроткому пареньку.
Молчаливая трапеза продолжалась, частые переглядывания Вячеслава и Светланы приобретали черты немого красноречия. Точнее, юноша лишь время от времени поднимал глаза на девушек, но тут же наткнувшись на встречный взгляд, вновь опускал взор в кружку с чаем. И Катя уже не могла понять, где её подруга продолжает играть в кошки-мышки с нежданной «жертвой», попавшей в её цепкие руки, а где проявляет ну очень явное и отнюдь не бесцельное любопытство.
– Скажите, Вячеслав, мы можем перейти на «ты»? Вы не будете возражать? Я просто сгораю от нетерпения назвать вас Славой. Ой, простите, тебя! Вы же сделаете такую маленькую, но приятную уступку двум одиноким девушкам, оказавшимся, ну скажем так, в затруднительном положении, – ласково проворковала Светлана и невинно опустила глаза.
«Вот, лиса! – успела подумать Катя. – Я его уже раз десять на «ты» назвала».
Славка поперхнулся от неожиданности:
– Ну да, конечно. Можно, – едва выдавил он в ответ.
Катя не удержалась, прыснула в кулачок, следом за ней хохотнула Светлана.
– Ага, я понял. Вы прикалываетесь надо мной, – собрался с мыслями Славка.
– Ну что ты, – примирительно с едва заметной хитринкой произнесла Света, демонстративно смахивая с плеча юноши кедровую иголку. – Ты теперь наша надежда и защита от всех неприятностей и бед. А мы будем тебя опекать и лелеять. Как две волшебные нимфы…
– Светка! – попыталась осадить подругу Катя.
– Ой, Катерина у нас строгая, к тому же никакой лояльности к мужчинам. Но мне можешь всегда и во всём доверять!
Катя почувствовала тычок ногой под столом.
– Вот скажи, кто тебе больше нравится? – настырно продолжала наседать Света. – Светленькие или тёмненькие?
– Н-не знаю, – вновь растерялся Славка. – Мне ты нравишься, а Катя славная и добрая. Только старается казаться строгой.
Девушки торжествовали! Всё чего желали добиться от юноши, они практически получили. Им бы рассмеяться во всё горло и предаться безрассудному веселью. Но, глядя на молодого человека, его тактичность, доброту и растерянность, они не могли себе позволить большего. Катя понимала, что Светлана, отнюдь не случайно заинтересовалась мальчиком намного моложе своего возраста, да и сам парнишка окромя внешней симпатии производил впечатление обаятельного и застенчивого малого. Ну а какой мужчина, хоть и младых лет, устоит перед искусной лестью и изысканным коварством сразу двух чаровниц? Так что шансов выпутаться из сетей, умело раскинутых «коварным» женским разумом, у него практически не существовало. Сейчас для девушек он был чем-то наподобие плюшевой игрушки. Причём, любимой и жизненно необходимой. Расстаться с которой, ну очень уж не хотелось. А впрочем, расставаться никто и не собирался…

***

 – Эх, ты! А ещё местный, – Сергей с ласковой укоризной потрепал пса промеж ушей. Мгновение назад оба, мокрые насквозь, с разбега влетели под навес. – Мог бы и раньше меня потревожить.
Беляш, флегматично отвернул морду в сторону, грязными лапами прошлёпал по дощатому полу, уселся возле двери и вопрошающе уставился на нового знакомца.
– В терем запустить не могу, так что, располагайся с комфортом прямо здесь. Посмотрю, чем тебя покормить, – Сергей шагнул в помещение, оставив пса за дверью.
Распахнув дорожную сумку, незадачливый рыбак вытащил из неё аккуратно сложенные светлые брюки и с удовлетворением провёл подушечками пальцев по идеально отутюженным стрелкам. Изменять своим флотским привычкам было не в его правилах. Следом за брюками на диван легла немнущаяся белая рубашка с коротким рукавом и элегантные летние мужские туфли под стать всему одеянию. Со дна сумки он извлёк пузатую бутылку пятизвёздочного коньяка, привезенного из командировки пару месяцев назад, и коробку конфет, перевязанную красочной тесьмой. С выдохом сожаления Сергей оборвал золотистую нить, освободив упаковку от шелестящей обёртки, и ссыпал в ладонь полную горсть шоколадных конфет.
– Ну извини, беляш-чебурек, чем богаты, тем и рады, – приговаривал Сергей, скармливая лакомство псу прямо с ладони, судя по тому, с какой скоростью угощение исчезло в пасти Беляша, возражений с его стороны не возникло, – понадеялся сегодня на ушицу, да не вышло. – Вздохнул «кормилец». – А торжественный обед в вашем «Эдеме» заказан только на завтра.
Наскоро подсушив экипировку, мужчина ходил по комнате из угла в угол. Телевизор не работал, видимо гроза мешала приёму сигнала. За окном грохотало. Хоть до сумерек оставалось немало времени, темнота продолжала сгущаться. Ливень не только не собирался стихать, но, судя по всему, перерастал в настоящий шторм. Ураганный ветер ломал камыши, безжалостно терзая коричневые початки и разрывая их в клочья, немилосердно клонил к земле гибкие рябины и некогда стройные берёзки. В какой-то момент тьма закрыла весь обзор. По террасе над озером трескучей дробью вдарил град.
«Похоже, надолго», – подумал Сергей и непроизвольно распахнул дверь наружу.
Беляш по-прежнему расслабленно лежал под навесом, у порога, невозмутимо подёргивая ушами при очередных раскатах и всем видом игнорируя безудержное буйство стихии.
Мужчина снова вернулся в комнату. Безмолвный сумрак гостиной на мгновение озарился вспышкой молнии, сквозь последующий громовой удар послышался леденящий перезвон хрусталя. Смятение в душе нарастало. Причина беспокойного состояния пока не была ясна. Но он понимал, что всё это не на пустом месте. Набирающая силу буря – всего лишь внешний фактор, обостряющий тщательно сдерживаемую разумом тревогу. И она возникла не сиюминутно, а все предыдущие часы не давала ему покоя, вызревала в голове, пытаясь оформиться в единственно правильное решение. С трудом подавив лихорадочную внутреннюю дрожь, Сергею удалось «взять себя в руки». До конца не осознавая, своего поступка, он накинул штормовку и шагнул за порог. Беляш напрягся, упруго вскочил на ноги и двинулся следом…

***

Внезапный порыв холодного воздуха взметнул над столом остатки незамысловатой трапезы, смахнул цветастую упаковку и перевернул пустую жестяную банку, ещё недавно заполненную аппетитной тушёнкой. Катя на лету свободной рукой ловко перехватила пустой пакетик. Вторая рука, занятая кружкой с настоем трав, дрогнула, кипяток выплеснулся на оголённые пальцы…
– Ай, – с надрывом в голосе вскрикнула девушка.
Cлавка выхватил кружку из рук, а Светлана кинулась дуть на обожжённое место.
– Нужно остудить ожог, полить холодной водой, – вскочил со скамейки Славка, готовый ринуться к реке.
– Да всё нормально, – всего парой капель ошпарило, уже прошло. – Что бы мы без тебя делали! – повеселели девчата и прильнули к юноше с обеих сторон, игриво приобняв.
Славка от удовольствия чуть не замурлыкал!
Едва схлынули благостные эмоции, юноша нахмурился и задумчиво потёр лоб.
– Что случилось с нашим рыцарем? – Светлана в своей кокетливо-легкомысленной манере не преминула отреагировать на резкую перемену в настроении парня.
– Не нравится мне всё это, – задумчиво ответил Славка. – Давление с утра резко падает. Вон, марью всё заволакивает, с верховьев наползает, не к добру…
Девушки тревожно затаились в ожидании продолжения его слов.
– Похоже, и местные духи разгневаны.
– Какие такие духи? – Светлана невольно поёжилась.
– Вы разве не знали? В каждом из урочищ обитают духи-покровители. Алтайцы называют их Ажу ээзи. Вот и в нашем, наверняка, они есть. Духи обладают разумом, волей и властной силой.
– А на кого они похожи? – голос Катерины дрогнул.
– Они могут походить и на зверя, и на человека или вовсе быть невидимыми.
– Мы что-то сделали не так, и духи разгневались на нас? – продолжила пытать рассказчика Катя.
– Пока не знаю, но этот внезапный порыв ветра похож на предупреждение. Обычно путешественники стараются снискать благосклонность ээзи, и делают духу подношения.
– Блин, Светка, мы же никаких подношений не делали, – с горьким разочарованием прошептала Катя.
– Ага, а тот бурундук, который у нас пачку чипсов спёр? Будем считать за подношение.
– Не смешно, – Катя повернулась к Славке. – Мы же ещё можем что-то изменить? Чтобы заслужить снисхождения духов? Попросить прощения, например.
– Возможно, – промолвил Славка и задумался.
Охваченные неподдельной тревогой, девушки ждали от него ответа.
– Наше урочище неспроста называется Айрык. На тюркском языке его ещё называют Джайрык, что переводится как теснина, расселина, нечто расколотое…
– Славка, какой ты умный! – каждая из девушек завладела одной из рук паренька и обе прижалась к нему, зачарованные услышанным.
– В Горном Алтае название Айрык чаще всего присваивается водоёмам и означает протоку, водораздел, ручей. Может подразумевать любое разветвление или место, где одно русло отделяется от другого.
– Мы и не заметили здесь никакого разветвления.
– То, что не заметили, вовсе не значит, что его нет, – усмехнулся Славка, довольный эффектом, произведённым своей речью на девушек. – Вы переходили по мостку маленький ручей, перед самой поляной?
– Ну да, я ещё в нём мальков гоняла, – ответила Катя
– А я купаться в нём хотела. Вода – жуть, какая ледяная! – поддержала подругу Света.
– А ведь это не просто ручей. Это старая почти полностью пересохшая протока Ануя. Она начинается намного выше и на всём своём протяжении подпитывается подземными родниками. А несколько ниже, метров, эдак, через триста – снова впадает в Ануй. Мы с вами практически находимся на клочке суши, омываемой со всех сторон.
– Так вот почему урочище Айрык назвали! Я, кажется, поняла! – воскликнула Катя
– Чего тут понимать, вон, как Слава красиво нам рассказал! Славочка – ты прелесть! – Светка на мгновение прижалась губами к губам юноши, закрепляя свои права на молодого человека.
Выражение лица и внутренние ощущения Славки однозначно отражали состояние нирваны, в которой сейчас пребывали его тело и разум.
– А как же быть с духами? – переспросила Катя, ничуть не ревнуя подругу, а даже в глубине души радуясь за неё (в кои-то веки рядом с ней такой вежливый и приятный во всех отношениях юноша).
– Местные привязывают к определённым деревьям жертвенные ленточки, другие сооружают пирамиды из камней, кое-кто окропляет места каплями молока или молочной водки. Но это всё нам не подходит. Лучше обратиться к духам с просьбой-заклинанием. И если они разгневаны на нас, то, может, и простят. Обряды заклинаний обычно проводит человек, знающий все тонкости его проведения. А нам сейчас нужно искренне и молча направить ментальный посыл духам урочища.
– Говорила тебе, не щеголяй топлесс, – прошептала Катя на ухо подруге.
– Да усекла я, усекла, – отмахнулась Света.
С минуту все трое молчали, мысленно общаясь с духами, кто как умел.
– Хоть до вечера ещё долго, но пора о ночлеге позаботиться, – первым прервал молчание Славка.
Все взоры вновь устремились на него. Из рюкзачка Светлана вытряхнула спальный мешок, а Катя освободила от завязок пару голубых ковриков.
– И это всё? – нахмурился Славка.
Девушки неопределённо пожали плечами.
– Дождя сегодня не миновать. Возможно, с бурей или шквалистым ветром. Чувствуете тишину вокруг, и воздух густеет с каждым часом.
Девушки, прислушиваясь, завертели головами по сторонам. Света нечаянно оступилась, под ногой гулко хрустнула ветка. Резкий звук тут же исчез, будто намертво завяз в тягучей тиши древнего урочища. Светлана и Катерина вопросительно и с надеждой уставились на юношу.
– Похоже, времени у нас в обрез, – Славка пристально осмотрел с ног до головы незадачливых путешественниц. – Шлёпки убираем, облачаемся в кроссовки. Насколько понял, всё, что на вас – это и есть полная экипировка?
Девушки покорно кивнули.
– Не густо, – резюмировал Славка и скомандовал. – Спальник и коврики – вон под то дерево, – махнул рукой в сторону невысокой пушистой пихты, одиноко торчащей среди редкого подлеска и надёжно укрытой с небес раскидистыми лапами мачтовых хвойников. Со стороны реки пихтовые ветки беспорядочно утопали в непроглядной стене густого маральника…

***

Внедорожник нёсся, не разбирая дороги. Ливень хлестал безустанно, дворники едва справлялись с потоком воды и комьями грязи, летевшими на заносах из-под колёс. Видимость упала до нуля. Поначалу Сергей ещё пытался держаться колеи, проглядывающей в свете фар. Раскисшая глина и штормовой ветер бросали машину из стороны в сторону, и ему с трудом удавалось держать курс. Виртуозно справляясь с заносами, временами закладывая виражи сквозь посевы, Сергей изредка посматривал в нависающее над головой зеркало.
За спиной мужчины, вдоль всей сидушки, вольготно разместился Беляш. И только грубые когти, которыми на поворотах он вонзался в кожаную обшивку, прерывистое дыхание да высунутый наружу алый язык, выдавали его настороженность.
Лабрадор оказался на заднем сидении в последний момент. Неотступно сопровождая Сергея до авто и глядя, как тот, усаживается за руль, Беляш еле слышно гавкнул, так, не для острастки, больше для привлечения внимания, и через распахнутую дверцу, без приглашения, грузно запрыгнул в машину. Нагло протиснулся между рулём и водителем, оставляя увесистыми лапами синяки на бёдрах последнего, потоптался по соседнему креслу, и, сочтя его недостаточно комфортным, также беспардонно пролез назад.
Стихия бесновалась в неистовом шабаше. Шквальный ветер остервенело выкорчёвывал тополя в посадках вдоль дороги, играючи срывал ветви и ломал верхушки деревьев, раскидывая по округе и бросая под колёса автомобиля. Моментами Сергею казалось, что буря выдохлась, затихла, отступила, и наконец-то можно чуточку расслабиться, но очередной порыв ветра ударял в борт внедорожника, уводил с колеи, заставляя водителя крепче сжимать руль и давить на педаль газа. Беспокойство и тревога никуда не исчезли. Он ничуть не жалел, что поддался сиюминутному внутреннему порыву. Хоть конечная точка маршрута и вызывала определённые сомнения, но разум настойчиво пытался собрать воедино все нити, приведшие к безрассудному поступку.
Нестись в темень... Куда?.. Зачем?.. Ради чего?..
Причина не успевала обрести в голове явственные очертания, ускользала, вязко плутала в закоулках души. Несмотря на это, решимость нарастала с каждой минутой. Былое смятение отступало, растворялось в бушующем хаосе.
Огненная стрела едва не пронзила капот автомобиля, на мгновение ослепив мужчину. С последующим громовым раскатом пришло полное осознание не только происходящего здесь и сейчас, но и бесспорное понимания всей цепочки событий сегодняшнего дня. Своё спонтанное решение Серей находил единственно верным.
До выезда на шоссе оставались считанные километры…

Почему происходит так, что судьбоносные и в некоторой степени отчаянные шаги в отношениях мужчины и женщины, от которых зависит не только настоящее, но и грядущее, приходится принимать чаще всего слабому полу? Я усмехался, в очередной раз прокручивая в голове вроде бы расхожее, но в то же время замысловатое утверждение. На самом деле, с чем это связано? С врождённым инфантилизмом, присущим немалой части мужского племени, и каковой, независимо от возраста, мы тщательно маскируем под личиной извечной занятости и бесстрашия. Или, увлечённые собственной карьерой, определяющей саму суть мужчины как добытчика, стараемся не распыляться по мелочам, избегая ответственности за поступки, кажущие нам незначительными, не стоящими внимания, способными разрешиться «само собой», без приложения умственных или физических усилий. А может свалить всё на ту же природу-матушку, одарившую женщину большей заботой о продолжении человеческого рода и сохранении домашнего очага?
Мысли коварно блуждали в поисках однозначного ответа. Как же хотелось его найти! В качестве оправдания былым поступкам и в первую очередь – перед своей совестью. Взять, к примеру, мою бывшую. Ведь с Ольгой я пошёл под венец не только благодаря её беременности. Это тогда я считал, что всё у меня под контролем. И любые практические шаги в развитии наших отношений – исключительно моя заслуга. Святая наивность! «Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!» – кажется, так звучит у Пушкина. Вот и обманывался, подыгрывая коварному прессингу со стороны любимой тёщи и её дочки. Нет, любовь в отношениях тоже присутствовала. Не только зримо, духовно, но и физически. Или тогда всего лишь казалось? Это уже после наступило прозрение и трезвость.
И опять же, кто сделал первый шаг?
Правильно.
Ольга.
Я бы так и продолжал изображать слепоглухонемого, делая вид, что у нас всё прекрасно и безоблачно. Увиливая от острых и зачастую невыносимых для меня разговоров, инициатором которых выступала всё чаще и чаще моя жена. Уходишь поутру на работу и тешишь себя мыслью, что все проблемы к вечеру развеются, улетучатся, будто и не было.
Нет.
С возвращением понимаешь, что клубок непониманий и противоречий стал толще, плотнее и уже напоминает шар-бомбу, которая вот-вот рванёт.
– Тебе наплевать на мой внутренний мир! Я тебе безразлична, – всхлипы незаметно исчезают, и в голосе суженной появляются истеричные стальные нотки.
– Ну почему же, дорогая? – пытаешься вставить слово в своё оправдание. В голове уже заготовлены фразы о традиционном букете роз ко дню рождения или 8 марта, о колье или серёжках, подаренных на годовщину бог весть чего…
– Тебе «побоку», где и с кем проводит время твой сын, – обречённо пропускаешь очередной коварный выпад…
И вновь находишь способ увильнуть от разговора, сославшись на головную боль или срочное ночное дежурство в клинике. «Ну что ей ещё надо»? – мысленно задаёшь себе вопрос, откинувшись на спинку служебного кресла, матерно ругаясь вполголоса и нервно глотая большими глотками крепкий кофе из любимого бокала, вручённого коллегами к юбилею флота. Дом – полная чаша, сын-обормот приносит заслуженные тройки-пятёрки. Отпуск раз в год? Тоже, как и у всех. Постель? По крайней мере, жалоб не поступало. Ах, да, душевное единение, чуткость, внимание… Как часто мы слышим фразу «мне не хватает твоего внимания». Или дело вовсе не в нём? И причина лежит намного глубже.
А может всего лишь и нужно – перестать плыть по течению и прятать голову в песок, подобно страусу, отбросить своё эгоистичное я, и наконец-то понять, что вокруг тебя не бездушные создания, а живые люди, и они также ждут от тебя участия, сострадания, иногда обычного проникновенного сочувствия.
Эх, если бы всё было настолько ясно и понятно! Как тогда, во время штормовых бесконечных походов. Удалить воспалённый аппендикс в шестибальный шторм – без проблем! Остановить эпидемию ангины среди экипажа, в тропических широтах – пожалуйста! Открытый массаж сердца на верхней палубе в боевой обстановке – и здесь не дрогнет рука!
Или во времена беспечной молодости. Вдвоём. Я и Ленка. И никаких женских упрёков! Причём, косяков у тебя – ничуть не меньше. Зато, без всяких претензий!
– Понимаешь, сегодня не увидимся. Дежурство.
– Понимаю, – слышишь в трубке телефона. Эмоций не распознать. Она меня просто понимает и не нужно распинаться в поисках аргументов.
– С меня завтра кино и морожка! А ежели, кое-кто одарит поцелуем, то и романтический вечер при свечах!
И нет необходимости ждать ответа. Бросаешь трубку, спеша по своим делам, зная, что всё озвученное непременно произойдёт!
Боже, как эгоистично! И в то же время – легко, воздушно, отрадно! Не зря говорят, что мужчина и женщина – с разных планет.
Сейчас мчусь в ночь! И чувство стыда за поступки далёкого прошлого вспыхивает внутри, пробиваясь незримым румянцем на огненных щеках. Глубоко в душе осознаю, что юлить перед совестью не имеет смысла. Во всех вопросах давно расставлены точки, и не может быть пространных многоточий. А красноречивый мысленный сумбур всего лишь ширма собственных недопоступков, комплексов, страхов, иллюзий, ошибок, пусть даже и неосознанных. И любовь не умеет просто «присутствовать», она живёт глубоко в сердце, проникая в каждую клеточку человеческого естества, управляя нашими мыслями, поступками, являясь единственным истинным мерилом счастья и оправданием перед Всевышним…

***

Девушки беспрекословно бросились выполнять мужское поручение. Катерина раскатала на хвойных иголках и мшанике спальные коврики, Светлана примостила в изголовье рюкзачки. Пока готовили убежище к ночлегу, Славка успел наломать и натаскать лапника, насобирать и выстрогать пяток жердей. Воткнул их полукругом в землю под углом, с подветренной стороны, и накрепко закрепил походной бечевой между собой и стволом дерева. Поверх накинул кусок плащевой ткани, извлечённой из своего рюкзака. Всё рукотворное сооружение плотно забросал хвойными лапами.
Хоть под жердями и оказалось места «с гулькин нос» – Катя со Светой могли лишь сидя склонить головы на грудь, поджав ноги, или лежать, свернувшись калачиком, – временный ночлег вызвал у дружной компании не только одобрение, но и восторг.
Дождь нагрянул внезапно, как говорится, без всякой преамбулы, «начхав» и на вводную, и на вступительную часть ожидавшейся драмы. Не было ни редких капель, предупредительно падающих с небес, ни дуновений ветра, тянущего за собой шлейф сырости, мороси и прохлады. В поднебесных кронах вдруг зашелестело, зашумело, и сверху обрушился беспросветный проливень. Вся необъятная ветхозаветная мощь разверзшейся небесной хляби в одно мгновение накрыла и подмяла собою опустевшее урочище. Не звучало раскатистой канонады, не сверкали молнии, не клонились верхушки вековых смотрящих… Шум и вал обломного ливня заглушил всё вокруг.
 Славка успел поднырнуть в убежище в последнюю секунду. Обрадованные девчонки радостно взвизгнули, засуетились, прижались спинами к стволу древа, освобождая галантному рыцарю вместимый клочок рукотворного укрытия.
– Похоже, это только прелюдия, – пробормотал под нос Славка и поднял глаза на довольных подопечных. – Рюкзаки не расчехлять, ваш спальник позже понадобится. А пока вот, – накинул спереди на обоих свою непромокаемую куртку и подоткнул сбоку на каждой из девушек.
– Ну, теперь нам не страшна любая непогода! – произнесла Света и обхватила Славкину руку.
– Дождь усиливается. И наверняка перерастёт в шторм, да и урагана не миновать, – задумчиво ответил Славка. – Тогда наша хижина нас не спасёт.
– Как в сказке про «трёх поросят»? – робко подала голос Катя.
– Хуже, – молвил Славка.
– Наш домик крепче, чем у Наф-Нафа! – храбро отозвалась Света.
Оглушительный продолжительный раскат грома ударил совсем рядом, заставив вздрогнуть от неожиданности представительниц слабого пола. Грохот в небесах протяжным эхом откликнулся непрерывной глухой канонадой далеко в горах.
– Начинается, – выдохнул Славка, выглядывая из-под укрытия и пытаясь оценить размах непогоды.
Ураганный порыв ветра возник так же внезапно, как и ливень. В лесу загудело, зашумело, перебивая звуки дождя. Ледяной шквал воздуха в мгновение ока раскидал лапник, служащий укрытием для путешественников. Славка едва успел схватить край сорванного брезента и зажать между жердями.
Потоки воды, низвергнутые с небес, превратили поляну в топкое болото. В считанные минуты померк дневной свет, вспышки молний засверкали в непроглядных сумерках леса.
Громовые раскаты, шум ветра, хруст ломающихся и падающих веток, дождевые заряды, пробивающие насквозь утлое укрытие, оглушили Свету и Катю, на время, вогнав в шок и лишив дара речи.
Рядом послышался треск ломающегося дерева и то, что ещё недавно представляло двускатный навес над столом – рассыпалось на куски, громыхая и разлетаясь по округе. Треск повторился, стройная сосна на дальней стороне поляны повалилась на землю, рассекая воздух и сопровождая падение режущим слух душераздирающим скрипом
Славка выхватил из походного рюкзака непромокаемый спальник и укутал в него дрожащих от страха и ужаса девчонок.
– Ну что притихли? Ничего страшного. В горах и не так бывает! – мокрый насквозь, постарался улыбнуться, вложив в интонацию как можно больше нежности и спокойствия. – Оставайтесь на месте, я – на разведку.
– Нет, никуда тебя не отпустим, – девушки мёртвой хваткой вцепились в своего рыцаря и кавалера.
– Сдаётся мне, что диспозицию нужно срочно менять, – Славка аккуратно вывернулся из захвата, пытаясь перекричать шум ливня и урагана. – И чем быстрее, тем лучше. Буря усиливается. Сюрпризов можно ожидать с любой стороны. Если Ануй резко пойдёт на подъём, убежище нас не спасёт. Я быстро…

***

Колёса автомобиля смачно шлёпали по асфальту, сбивая грязь и глину c резины. Полевое бездорожье осталось позади. Вот и знакомая развилка! Сергей явно помнил, как расстался здесь с незадачливыми попутчицами и оставил их в безызвестности. Ныне он прекрасно осознавал, что весь его полуночный сумасшедший вояж в неведомое, точно такая же безрассудность, как и многое в прошлой жизни, но поступить иначе уже не мог.
 На крутом вираже внедорожник вошёл в поворот, гулко зашёркал покрышками по гравийке и прибавил ходу. Этот участок дороги был водителю не знаком. Тусклый свет фар едва пробивал стену дождя. Ощутимый порыв шквалистого ветра встряхнул авто, резко накренил, норовя сбросить с трассы. Сергей с трудом вывернул руль, избегая опрокидывания в кювет, на автомате ударил по тормозам. Машина пошла юзом и остановилась. В рассеянном ближнем свете мелькнул дорожный указатель и едва заметный съезд с насыпи. «ур. Айрык, 1 км», – мужчина выхватил глазами надпись на стрелке, воткнул «первую» и осторожно скатился на полевую дорогу.
Беляш беспокойно заёрзал сзади. Похоже, ему наскучило дремотное бездействие, он приподнялся на передние лапы и шумно задышал в затылок водителю.
– Потерпи, дружище, осталось немного, – бросил попутчику Сергей. – А впрочем, приехали.
Внедорожник стоял перед ревущим потоком. За мгновение до этого накатанная колея оборвалась у самой кромки воды. Ещё недавно в этом самом месте простецкий ручей вброд форсировали автомобили. Сейчас же в сумрачной мгле перед носом внедорожника вскипала бурунами водная стихия. Сергей с усилием распахнул дверцу, натужно удерживая от напора штормового ветра, и рывком спрыгнул на гравий. Волна тут же окатила его по самые колена. Чертыхнувшись, выпустил наружу Беляша. Лабрадор, почуяв свободу, принялся жадно лакать прямо из реки, а после сорвался в темень.
– Учти, искать не буду, – буркнул вслед Сергей, накидывая капюшон защитной куртки. Ливень продолжал неумолимо хлестать по лицу. Временами шквал воды и ветра затихал, и глаза еле-еле различали в темноте очертания предметов. Справа в нескольких метрах под берегом торчали вбитые сваи, скрытые на две трети водой. Судя по всему, здесь был пешеходный мосток, нынче унесённый разбушевавшейся стихией.
«Сваи не более метра, значит, и ширина ручья не велика. Главное, справиться с напором и прощупать дно», – пронеслось в голове, и мужчина смело шагнул в воду.
Один шаг, второй, третий. Сергей покачнулся и шире расставил ноги, вода поднялась до середины бедра. Под ногами – песок и гравий. Дно выровнялось, уже заметны впереди по правую руку сваи у противоположного берега… «На машине проскочу без помех», – едва успел подумать Сергей, как ступня подвернулась, он неуклюже взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и спиной рухнул в воду. Бурлящий водоворот крутанул тело мужчины… Последнее, что запомнила его память – удар затылком обо что-то твёрдое и… полный провал…

Я вольготно почивал в гостиной на диване. Вставать не хотелось. Сквозь панорамные окна и белоснежный тюль пробивались рассеянные лучи утреннего солнца. После ночного шторма день ожидался свежим и ясным. Раскиданный по стульям камуфляж ещё не просох. Голова ощутимо гудела. Я прикоснулся рукой к затылку. Огромная шишка сразу отозвалась чувствительной болью, подушечки пальцев наткнулись на запёкшуюся кровь. События предыдущей ночи явственно всплыли перед глазами.
Вот моя голова над поверхностью, отплёвываюсь от воды, пытаюсь найти ориентир, бушующая стихия ещё дважды сбивает меня с ног, но брод уже позади. Чертыхаясь, выползаю на берег. После такого купания не чувствую ни холода, ни ливня. Выжимать камуфляж бесполезно, лишь ускоренная ходьба чуть согревает и несколько приводит в чувство. Тяжёлые трекинговые ботинки, доверху наполненные водой, разъезжаются на склизком грунте. Свет от водонепроницаемого карманного фонарика настырно, участок за участком, ощупывает каждый уголок поляны, в былые времена вмещающей до сотни гостей рок-фестиваля. Сейчас поляна пуста. Пытаюсь кричать, но слова гаснут в завываниях штормового ветра и непрекращающегося ливня. Рядом крутится Беляш, ему, пожалуй, комфортней всего. Периодически он исчезает и вновь трётся у моих ног. Мы здесь одни. Наша миссия хоть и провалена, но выполнена на все сто. Эмоционально выхолощенный, шлёпаю обратно к броду. Наученный горьким опытом, двигаюсь осторожно, разрезая туловищем чёрную и, как мне кажется, вязкую воду. С гулким хлюпом падаю на кожаную седушку, включаю печку, медленно отпускаю педаль тормоза. В душе пусто. Все фобии и страхи позади. Бессмысленно улыбаюсь и ласково треплю по холке Беляша, отказывающегося покидать переднее сиденье…
Кстати, где он? Так вот же, бесстыжая морда, устроился посреди гостиной, вылизывает шёрстку.
«Сегодня в обед встречаю Елену!» – ликование пронзает мозг.
Времени ещё предостаточно, успею навести порядок в доме и выгнать незваного квартиранта. От мыслей о Елене довольно зажмуриваю глаза, словно кот, объевшийся сметаны. Нет, кот здесь не при чём, пусть лучше будет Беляш, объевшийся чебуреков!
Елена сама в переписке предложила встречу. Сколько ранее не уговаривал встретиться в Питере, тем более с моей работой это не составляло большого труда, согласия не получал. «Ещё не время», – в ответ, или более краткое «нет». Старался не форсировать события, хотя наше общение уже давно вышло за рамки дружеского. И вдруг – удача! Елена приезжает в наши края на закладку нового кедрового питомника. И это совсем рядом! Вот тогда и родилась совместная идея встретиться на нейтральной территории. А уж выбор места оставался за мной, здесь никаких компромиссов. Для неё – пара часов езды на служебном авто, а для нас обоих – двое суток в полном распоряжении. В райском местечке!
Но что это? Мне чудится или схожу с ума? Лёгкий цокот каблучков на веранде. И женский голос. Да нет же, на самом деле! Вот и Беляш насторожился.
Осторожный постук! Дверь распахивается. Я не верю своим глазам! На пороге она – моя Елена! Воздушная, светящаяся, настоящая! Она не одна. Держит за руку маленькую девчушку, которая стесняется и прячет лицо за спину женщины. В облике меньшой молниеносно отмечаю знакомые черты: смугловатая кожа, каре, крохотные каштановые кудряшки… Дочка и мать? Или только кажется?
Рывком подбрасываю своё тело. И… не чувствую его. Необъяснимая сила не даёт мне шевельнуться. Пытаюсь что-то сказать, губы отказывают повиноваться. На женских лицах удивление и шок. Солнечный свет в гостиной меркнет. Беляш бросается ко мне, поддевая мокрым носом мой подбородок. Грозовой раскат погружает комнату в зловещую тьму, и я лечу в бездну…
 
В небе громыхало. Над ухом послышалось рычание. Затылок, ударяясь, пробороздил по чему-то острому и жёсткому. Сергей открыл глаза. Закинул руку за голову, почувствовал ладонью шевеление и скосил взгляд. Стоящий в изголовье Беляш выпустил из пасти то ли воротник куртки, то ли капюшон и хрипло заскулил. Сергей попытался сесть, тут же закашлялся, носом пошла вода, накатила тошнота и головокружение. Усилием воли удалось удержать тело в сидячем положении. Течение ударяло в спину, заставляя цепляться руками за булыжники и выступы на дне. Сознание заработало в интенсивном режиме. Глубокий вдох-выдох, два пальца в рот – лёгкие почти чисты. Силой воли удалось подавить головную боль. Зрение сфокусировалось, мужчина, пошатываясь, поднялся на ноги. Он находился по колено в воде, рядом со своим авто. Судя по всему, вода прибывала, диски внедорожника, недавно стоящего на суше, уже захлёстывало потоком. Некогда малая речушка, ранее похожая на игрушечный ручей, прямо на глазах превращалась в разъярённое морское чудовище.
Времени на раздумья не оставалось. Сергей распахнул дверцу, пропуская вперёд своего спасителя, запрыгнул в салон и медленно выжал педаль сцепления. Внедорожник всей своей полуторатонной массой уверенно и беспощадно вонзился в воду, словно нож в тающее масло, чуть ускорился, получив в лобовое стекло встречный удар волны, которую сразу разметали юркие «дворники», и в считанные секунды с натужным и глухим рёвом не спеша выполз на противоположный берег.
Тьма сгустилась, ливень хлестал неумолимо. Штормовой ветер сместился от низового к верхушкам кедрачей и сосен. Тем не менее, его дикие яростные порывы нет-нет, да заставляли Сергея добела сжимать пальцы за баранкой и с трудом выворачивать руль, скользя покрышками по раскисшей земле.
– Дальше пути нет, – вслух проговорил мужчина, тормозя перед сваленной сосной. Точно такие же поваленные стихией деревья, хаотично обрушенные на землю или накренённые, зацепившись ветвями за другие стволы, заметно отсвечивали в свете фар. – Мы на месте, дружище. Здесь должна быть база фестиваля и предполагаемый лагерь.
По команде «искать» лабрадор выскочил из машины и унёсся вглубь леса…

***

Славка вернулся минут через десять-пятнадцать. Ожидание показалось девушкам беспросветной мукой. Завидев в сумерках его фигуру, Светлана и Катерина разрыдались во весь голос. Молодой человек тяжело дышал, ноги разъезжались в потоках воды, одной рукой он тащил за собой массивный обломок деревянного настила, некогда служащий навесом или полом.
– Быстро сгребаемся. Вода в Ануе на полметра поднялась и дальше прёт. Вся песчаная низина затоплена. Ручей бурлит, словно оглашённый. Его уже не перейти. Если буря продлится ещё пару часов, вся поляна уйдёт под воду. Уходим к валунам. Ну там, где мы встретились, помните? – Славка говорил быстро и чётко. – Среди валунов есть возвышенность и расщелина. В ней будет безопасно.
Славка поднял девушек на ноги. Застегнул на Кате свою куртку, не забыв накинуть капюшон и затянуть подвязки. Светлану накрыл с головой непромокаемым спальником, закутав вместе с прижатыми к туловищу руками. На сбор походного имущества ушло не более минуты.
Странная процессия, сгрудившаяся в один комок, обвешенная рюкзаками и ковриками, мелкими шажками, падая и вновь вставая, медленно продвигалась сквозь заросли кустарника. Широкий деревянный настил Славка попробовал пристроить над головой, но адский шторм валил оземь всю незамысловато выстроенную конструкцию и заливал путешественников ледяными потоками воды. Продираться к валунам пришлось в кромешной тьме, лишь походный фонарик, притороченный к Славкиной голове, едва-едва высвечивал очертания предметов, знакомых по ясному солнечному дню.
В расщелину между валунами проталкивались по-одному. Внутри пространство расширялось, так что места хватило всем. Деревянную конструкцию Славка приладил между валунами сверху, плотно вогнав, хоть и под углом, но край-в-край. В ту же секунду по настилу вдарил град, но он был уже не страшен, как и дождевые ручьи, просачивающиеся через щели, сбегающие по валунам и уходящие в песок. Над лесом и рекою свирепствовала буря, громыхали раскаты, озаряли ночное небо разряды молний, по-прежнему хлестал водопадом ливень, но всё это было где-то там, наверху, в стороне. Оцепенение и тревога постепенно отпускали. Девушки начинали приходить в себя. Славка деловито раскатывал коврики на мокром песке, после копался в рюкзаке в поисках сухой одёжки.
– Досюда точно вода не дойдёт? – первой осторожно приспросилась Катя.
– Точно, – уверенно ответил Славка. – А вот сколько времени вода будет падать – вопрос. Если учесть, что буря лишь набирает силу.
– Ты – наш ангел-хранитель. С тобой не пропадём, – Света попыталась обнять Славку. – Ой, да мы же все насквозь! – воскликнула она.
– Теперь быстро всем раздеваться, – буркнул Славка, похоже, стесняясь своей команды.
– Догола? – тут же отозвалась Света и тихонько хихикнула.
– Ого, кое у кого шок уже прошёл, – колко заметила Катя.
– Как хотите, лучше догола, – ответил серьёзно Славка. – Ну, не совсем, – скоропалительно поправил себя.
– И коим образом это связано с нашим убежищем, – продолжила дерзить Катя.
– Да чтобы воспаление лёгких не подхватить! – взорвался Славка. – Сейчас растирать вас буду, после в остатки сухого укутывать. Уяснили?
Славка отвернулся. Девушки пристыженно принялись разоблачаться.
Поверх ковриков Славка раскинул последний сухой девичий спальник. Катя со Светой, разоблачённые до трусиков, без разговоров плюхнулись на него животами, подогнув ноги в коленках, из-за неимения места. Юноша мастерски сделал массаж поочерёдно каждой из девушек, после заставил облачиться в сухое из своего рюкзака. Здесь, уж, как кому повезло. Светке достались широкие камуфляжные штаны и футболка, а Кате – тёплое длинное худи. Обоим на ноги натянул термоноски из походного «гардероба». После закатал отогревшихся девушек в спальник и наконец-то расслабленно присел рядом.
– Слав, а Слав, ты откуда столько знаешь и умеешь? – разомлев от всех манипуляций и пребывая в неге, спросила Света.
– Многому отец научил, он у меня врач.
– А нас тоже один дядечка-врач до урочища подвозил. Прикольный такой. Вы с ним даже чем-то похожи, – вставила Катя.
– Я в школе альпинизма занимался и много времени в горах провёл, – устало продолжил Славка и зевнул. Стремительные события и перипетии сегодняшнего дня пошатнули и его крепкий организм.
Пересилив себя, Славка встал, вторым спальником, пережившим «всемирный потоп», заложил вход в расщелину. Затем подложил полупустые рюкзачки под коврики в изголовье и, насколько хватило сил, выжал девичьи спортивные костюмы, с которых потоком хлынула вода.
– Славка, это мы духов урочища прогневили? Да? – полусонно спросила Катя.
– Не, если б накосячили, нам бы Господь Славу не послал, – пробормотала Света.
– Лежи уж, твоих косяков на полжизни хватит, – чуть оживилась Катя.
– Ой, а сама-то, завсегда любой кипишь поддержишь, – зашевелилась Света.
– С кем поведёшься… – сон окончательно покинул девушек.
– Слав, а сейчас ночь или день?
– Я думаю, что поздний вечер. И буря не стихает. Пойду, посмотрю, что с уровнем воды…

Под обжигающим шквальным ветром и свинцовым ливнем я стоял, не чувствуя ни жара, ни холода, ни влаги. Даже всесильному ксенону оказалось не под силу «взломать» черноту порушенного беспощадной стихией урочища – направленный свет фар ударял во тьму, теряясь в нагромождениях стволов, ветвей и ещё непонятно чего, то ли раскуроченного бурей, то ли создающего иллюзию хаоса в моей затуманенной голове. В назойливых световых лучах искрилась и серебрилась стена проливного дождя. Словно в насмешку над моею бесславной, но беспощадно-настырной попыткой наперекор разуму достичь пределов этого непокорного урочища.
Под ногами вновь захлюпала вода. Только что преодолённый ручей разрастался на глазах, жадно заглатывая уже подтопленные ливнем бывшие участки суши. Я вновь сел за руль, и на малой скорости, лавируя между поваленными деревьями, углубился в лес. Места для манёвра практически не оставалось. Пришлось остановить внедорожник на единственно заметном возвышении. Для очистки совести несколько раз нажал на сигнал клаксона. «Может, Беляш отзовётся?» – подумалось равнодушно.
Мелькнувшая мысль материализовалась в одно мгновение. Далеко-далеко, из глубины леса донёсся лай. Послышалось? Или у меня уже начались галлюцинации? Сердце тревожно заколотилось. Усилием воли я подавил внутренний трепет. Лай повторился. Причём, более явный и различимый. Нет, это уже не глюк, гавканье несомненно принадлежит Беляшу. Отзывается на звук клаксона или гоняет ошалевшую от бури дичь?
Лай не смолкал, в глубине леса что-то происходило. Не раздумывая, я двинулся во тьму, подсвечивая окрестности ручным фонариком. Брести пришлось нелегко. Поляна полностью оказалась подтоплена. Местами ноги чуть не по колено проваливались в воду. Трекинговые ботинки, наполненные жижей, смачно чавкали, утяжеляли шаг, вынуждая спотыкаться и время от времени приземляться либо приводняться на «пятую» точку. Ветер усилился, дождевые заряды хлестали по лицу, заливая глаза. С каждым шагом лай приближался. Уже не такой исступлённый и надрывный, каким показался вначале, а, скорее, настойчиво-призывный. В тусклом свете метнулась навстречу туша лабрадора, едва не опрокинув оземь своим могучим крупом. Беляш резко крутнулся, невзначай зацепив под моё колено тугим хвостом. Хлёсткого удара оказалось вполне достаточно, чтобы колени подогнулись, и я приложился в грязь на согнутые руки. Фонарик отлетел вперёд и шмякнулся где-то рядом. Беляш зашёлся заливистым лаем. Вспоминая вслух «по матери» далёких предков, и, конечно же, не забыв отметить главного фигуранта переполоха, я поднял голову.
В нескольких шагах напротив стоял человек и светил мне в лицо моим же фонариком, видимо, поднятым с земли. С трудом выпрямив спину, я откинул с головы капюшон и прикрыл кистью руки глаза.
– Папа! – ошеломлённый голос родного сына я не мог перепутать ни с кем другим.
 – Славка!
Мы бросились в объятия. Беляш крутился под ногами, радостно повизгивая и периодическим «гав» напоминая о себе.
– Идём, скорее, – задыхаясь от чувств, едва выдавил посиневшими от холода губами Славка и потащил меня за руку вглубь кустарника.
Беляш грузно шуршал далеко впереди, и только шум ливня и завывания ветра приглушали его беспорядочный несмолкаемый лай.
Петляя между гранитными валунами в человеческий рост и соскальзывая с каменистых обломков, мы подошли к едва заметной расщелине. Беляш был уже на месте и пытался протиснуть морду под тряпичный навес, закрывающий узкий проход.
Славка знаком показал мне оставаться на месте, а сам, требовательно подвинув в сторону недовольно рыкающего пса, ловко бочком поднырнул под навес, вновь прикрыв вход.
– Девочки, подъём, собираемся! Подмога пришла! – громко донеслось из убежища. Следом раздалась восторженная разноголосица. Догадаться кто есть кто в этой какофонии - было не просто.
На пожарные сборы, перенос скарба, лавирование всей процессией среди поваленных деревьев, потоков воды и грязевых ям ушло немало времени.
Вновь промёрзшие, едва волочащие ноги, из последних сил затолкав поклажу в багажник внедорожника, мы уместились внутри. Я, конечно, за рулём, девушки сзади. Славка рядом со мной, с ухмылкой на лице прижимаясь к водительскому сидению и уступая законное место мокрущему, вываленному в грязи и настырному лабрадору. Его попытки выдавить сидящего рядом юношу не увенчались успехом, и Беляш нагло перемахнул назад, через спинку сидушки, вызвав истошный девичий визг, и устроив нешуточный переполох. Впрочем, продлившийся не более десятка секунд, после которого незлобливая псина вольготно завалилась набок между Катей и Светой.
Движок ровно постукивал, печка, еле шурша, нагоняла в салон автомобиля тёплый воздух. Я, откинул капюшон и обернулся назад.
 – Ну как, всем места хватило? Никого не забыли?
 – Сергей? – с удивлением воскликнула Света? – Это вы?
 – А что, среди нас ещё есть Сергей, о котором я не знаю? – довольно усмехнулся. – Коли моя личность опознана и вопросов не вызывает, позвольте представить героического лабрадора по прозвищу Беляш, между прочим, моего спасителя и отчасти вашего, а также моего отпрыска Вячеслава, с которым, надеюсь, вы знакомы куда ближе.
Услышав своё прозвище, Беляш повёл мордой на голос. Девушки ошарашенно молчали.
– А я сразу машину изнутри узнала. И флажок на панели, – первой радостно откликнулась Катя.
 – Ну, батя…, ну ты даёшь! – ошеломлённый Славка, едва нашёл, что сказать.
 – Светка, ты за один день умудрилась и сына захомутать и на отца глаз положить, – шепнула Катя на ухо подруге.
– Я всё слышу! – как и днём ранее, шутя, погрозил девчонкам.
– А сама-то про бретельку уже забыла, – во весь голос съязвила Света, и салон потряс взрыв хохота.
Смеялись все, даже фыркнул за компанию Беляш. Один Славка не понимал причины веселья и продолжал оставаться в недоумении.
Опустив задние сидушки, я предоставил девушкам возможность готовить место для ночлега. В машине рыбака всегда найдутся и спальник, и тёплые куртки. Холод и ливень нам уже не грозили, а отчаянные порывы ветра, время от времени бьющие в бок автомобиля и раскачивающие его, лишь напоминали, что буря ещё не закончилась, хоть её эпицентр и сместился глубоко в горы. Каково же было удивление женской половины, когда я достал из поклажи упаковку армейского пайка и на радость всем оголодавшим присутствующим предоставил возможность его растеребить. Заодно плеснув каждому, для сугрева, по 30 капель армянского коньячка из плоской фляжки, извлечённой из бардачка.
Вместе с сыном мы вновь выбрались под проливной дождь и обошли окрестности. Славкин фонарик давно сел, а мой хоть и продолжал светить, но находился на последнем издыхании.
Причин для радости не нашлось. Ануй шумел, в сполохах молний чёрная вода, казалось, заполонила всю низину и вплотную подходила к бывшему убежищу незадачливых туристов.
На другой стороне поляны, уже полностью подтопленной, продолжал неистовствовать ручей. Он давно превратился в буйную реку, и даже свет фар, который чуть позже мы пытались направить в сторону бушующего потока, не добивал до противоположного берега.
 – По прикидкам высота воды в ручье поднялась более метра и будет продолжать прибывать до тех пор, пока шторм в верховьях Ануя не прекратится или не уйдёт в сторону, – промолвил я, тревожно оценивая ситуацию.
– Машина на возвышенности, в ней мы в безопасности. А что по топливу? – рассудительно отозвался Славка.
– Топлива в достатке. Посему заканчиваем прогулку и заваливаемся спать. Утро вечера мудренее.
В машине измученные путешественницы находились уже в горизонтальном положении, вытянув на всю длину ноги, укрытые куртками, и нежась на мягком спальнике. Тепло, еда и глоток горячительного окончательно расслабили их и погрузили в полудрёму.
От меня, как врача, не ускользнуло тяжёлое дыхание Екатерины. Приложив руку ко лбу, я почувствовал жар. Микстура для таких случаев всегда под рукой. Приняв лекарство, девушка тут же провалилась в глубокий сон. Мне со Славкой удалось забыться в полусне на передних сидениях. Ну а самым статутным выгодоприобретателем от вынужденного приюта оказался герой сегодняшнего дня – лабрадор Беляш, бесцеремонно умостившийся в ногах у девчонок.

Долгожданного солнца, которое обычно появляется по утрам после ливня, урагана или шторма, на этот раз многострадальные робинзоны не дождались. Не было и раннего тумана, стелющегося под кронами деревьев и прижимающегося к земле. С рассветом молочные облака окутали отроги Ануйского хребта, неудержимо продолжили ползти вверх по склонам, маскируясь среди впадин, ущелий, разломов, отрываясь от вершин и вновь превращаясь в дождевые тучи. Не переставая, моросил занудный мелкий дождь.
Вода в ручье не только не опустилась, но и продолжала прибывать. И мечтательные путешественницы, и их нежданные спасители – все оставались заперты на крошечном клочке суши, опоясанным водными преградами. Изнеможённые тяжкой ночью искательницы приключений, продолжали сладко посапывать в салоне авто, включая и Славку. Спозаранок, умаянный в сидячем положении, он с трудом вытолкал Беляша из машины и забылся тревожным сном на освободившемся клочке спального места.
К обеду дождь прекратился, но вода не торопилась идти на спад. Молодёжь, наконец-то проспалась. Светлана и Славка, взявшись за руки, отправились обозревать окрестности и последствия стихийного шабаша. Проще говоря – месить грязь, что ничуть их не пугало. Романтическая парочка не сводила друг с друга глаз, игриво перебрасываясь невинными шутками, неуклюже замаскированными под комплименты. Даже непосвящённому в их отношения становилось понятно – между юношей и девушкой проскочила не просто случайная искорка, вызывающая обожание и симпатию, а возникает нечто большее, заметно перерастающее в обворожительный трепет и восторг, что в просторечии называется чувством влюблённости. Да, пока ещё только осторожная влюблённость или влюбчивость, которая, иногда проявляется практически из малого, а случается и так, что перерастает в нечто большее. И отцу в это, конечно, хотелось бы верить…
Реальность, к сожалению или радости, вносила свои коррективы. Рядом с ними безотлучно находился надёжный страж – Беляш, который в силу благоволения к новоиспечённым Ромео и Джульетте, не оставлял их в единении ни на секунду. Но тут, применительно к воркующим голубкам, как говорится – без вариантов. Была ли причиной чрезмерной привязанности лабрадора благая расположенность к неразлучной парочке, либо изощрённая месть за утренний Славкин демарш – распознать не представлялось возможным.
Катерина продолжала слегка температурить. Впрочем, микстур в аптечке у Сергея хватало с лихвой, и состояние девушки стабилизировалось.
Сергей ежечасно покидал машину, подходил к ручью, подолгу стоял и смотрел на него, думая о чём-то своём, краем уха улавливая редкое гавканье Беляша, заливистый смех Светланы и «отголоски» своего Славки. Уровень воды продолжал расти и шансы преодолеть преграду оставались ничтожными. Отец возвращался в авто, откинувшись на спинку сидения, погружался в состояние близкое к забвению. По его прикрытым, чуть подрагивающим векам и глубоко прорезавшим лоб морщинам – то ли от вчерашних переживаний, то ли от новых раздумий – невозможно было угадать текущий ход мыслей.
Временами Сергей резко открывал глаза, оборачивался назад, тормошил Катерину и силком заставлял принять очередную дозу лекарства. Девушка стеснительно отнекивалась, пыталась уверить, что чувствует себя прекрасно, но испарина на лбу и румянец, не сходящий с лица, сигнализировали о том, что простуда ещё не отступила. Иногда разговор перескакивал на бытовые темы, из которых Сергей узнал, что Катя и Света учатся в Горном университете, причём обе на бюджете, и даже подрабатывают официантками в фаст-фуде. О своей семье Катерина обмолвилась довольно кратко: живут вдвоём с мамой, а отца и вовсе не помнит: родители развелись через пару лет после рождения дочери… 
Подъём воды прекратился лишь к исходу дня. Но бурный грязевой поток, расхлеставшийся на десятки метров вширь, затопивший всю округу, по-прежнему оставался непреодолимым…
Очередной рассвет принёс пленникам стихии долгожданное солнце. Вода в Ануе и ручье убывала на глазах, ранний туман прижимался к земле, едва выступая за верхушки маральника и прочей поросли. Но и он продержался недолго, в течение получаса его останки разметал свежий блуждающй ветерок. С подъёмом светила становилось всё теплее. Земля подсохла, избавляясь от излишков влаги. Наконец наступил долгожданный момент, когда Сергей выжал сцепление, воткнул первую и осторожно отпустил педаль. Чуть дёрнувшись, с небольшой пробуксовкой, внедорожник зацепился резиной за грунт и, повинуясь воле водителя, стал набирать ход.
Штурм водной преграды заставил поволноваться всех в салоне. Но и здесь стихия оказалась не готова противостоять мастерству Сергея, его умелым манёврам. Внедорожник, похожий со стороны на подводное чудище, сначала нырнул по самый капот, в какой-то момент забуксовал на середине преграды, едва поддавшись боковому удару потока. Но, преодолев напор воды, урча, выполз на противоположный берег и зашуршал покрышками по сухому гравию. Движок натужно прочихавшись, заработал словно часики…

***

Пропащих гостей Клавдия Ивановна углядела издалека и встречала на лужайке перед своим теремом.
Первым выскочил из машины Беляш, в порыве чувств едва не сбив хозяйку с ног. Следом бодро и упруго выбросил своё тело наружу Сергей. Молодёжь оставалась в салоне, с любопытством крутя головами и рассматривая незнакомое место. Сергей подошёл к хозяйке ближе и молча посмотрел в упор. В ответ Клавдия Ивановна, лишь развела руками и тяжело вздохнула.
– Когда? – вполголоса вырвалось у Сергея.
– Ещё вчера, – так же тихо ответила хозяйка. – С полудня маялась, сердешная. Места себе не находила. Сначала вдоль бережка бродила, после до самого вечера в беседке просидела. Отобедничать отказалась, даже в домик ваш не зашла. Ближе к сумеркам смотрю в оконце – села в машину и газанула, не прощаясь.
Молодёжь в машине притихла и навострила уши. Они не понимали сути разговора, но по интонации собеседников и выражению их лиц понимали – речь идёт о чём-то серьёзном и важном.
– Да что я тут разговорничаю, – всплеснула руками Клавдия Ивановна. – Вы ж, поди, голодные, а у меня со вчерашнего дня и стол праздничный простаивает на веранде. Гостей своих под душ отправляйте. Одёжка-то найдётся? – окинула оценивающим взглядом всю разномастную компанию. – И сразу за стол. Пойду всё греть, да из холодильника доставать.
Кивком головы Сергей указал Славке в какую сторону выдвигаться. Юноша тут же выбрался из авто, галантно предложив руку каждой из девушек, так же молча вопросительно кивнул отцу в сторону поклажи и, получив отмашку, вся компания в сопровождении «сорвавшегося с катушек» резвящегося Беляша двинулась к малому терему.
Оставшись наедине с Клавдией Ивановной, оба собеседника присели на скамеечку.
– Ты уж, прости, Серёж! Не смогла удержать твою спутницу. В душе-то понимала, неспроста ты рванул в темень. Значица, и причина была. Под бурю попали?
– Да вы здесь не причём, Клавдия Ивановна. Видно судьба так распорядилась.
– Уладится всё, Серёж, утрясётся. Я людей чувствую. Она мне приглянулась. Взгляд у неё хоть и пронзительный, глубокий, но добрый и ясный. Чем-то похожа на ту смугленькую, что с тобой приехала. А её подружка-вертихвостка, никак девушка сына твоего?
– От вас, Клавдия Ивановна, ничто не ускользнёт, – грустно улыбнулся Сергей
– Да многое я в жизни повидала. Вот и по тебе смотрю, настрадался за эти дни. Сейчас отдыхайте, а через часик я такой стол для вас приготовлю…
В доме стоял переполох. Довольный, что его пустил за порог, Беляш беззлобно рычал и гавкал, требуя доступа и в апартаменты, которые девушки оккупировали, приводя себя в порядок. Славка раскинулся в гостинке на диване и щёлкал пультом, переключая музыкальные каналы, надеясь поймать современный рок для своих спутниц.
– Пап, мы сильно подвели тебя? – участливо спросил он, завидев входящего отца. – У тебя здесь намечался романтик? – кивнул на поникший букет полевых цветов в центре стола и пару фужеров.
– Всё нормально, сынок. Свои проблемы я решу сам. А сейчас чистимся, моемся и добро пожаловать к праздничному столу. Будем отмечать наше благополучное вызволение.
– Вот это другое дело! – оживился Славка. – Слышь, пап, а как тебе Светлана? – спросил шёпотом.
– Главное, чтобы тебе нравилась. А вообще девчонки хорошие.
– Я им тут предложил сплав на рафте, суток на трое-четверо. Они в восторге от предложения. Ты меня после добросишь до посёлка, там связь есть. Я со своими договорюсь, и нас на машине отсюда заберут.
– Договорились, по рукам. Я поутру обратно, а вы ещё сутки можете райским местечком наслаждаться! Всё включено.
– Ур-ра! – раздалось через распахнутые двери. Катя и Света не смогли сдержать своих эмоций. Подслушанная концовка разговора явно пришлась им по душе.

Эпилог

В конце месяца Славка подал документы в Питерский Горный университет. Ну кто бы мог сомневаться? Окромя Питера, он не хотел даже и слышать о другом городе. В августе пришёл приказ о его зачислении.
Я же, вернувшись из «Рая» сразу попытался наладить контакт с Еленой. Но… Увы. Её аккаунт в соцсетях был удалён, а телефонный номер заблокирован. В первые дни я развил бурную деятельность. По своим каналам узнал место работы Елены, и даже пробовал связаться по мобильному. Но в ответ разными голосами, скорее всего её коллег, звучало лишь одно: «Абонент не желает брать трубку».
Восемнадцатилетие Славки совпало с посвящением в студенты. Снимками развесёлой компании сын поделился и со мной. Здесь он с друзьями-первокурсниками салютует шампанским в каком-то баре. А вот уже вечером: набережная Невы, светящийся Дворцовый мост. На его фоне Славка сжимает в объятиях и сливается в жадном поцелуе с роскошной блондинкой, в которой не трудно узнать одну из бывших шальных путешественниц – Светлану. Похоже, их роман идёт по восходящей и набирает силу. А кто же автор любовного фотоснимка? Вот и он, точнее она, на следующем снимке, в галерее телефона. И не одна. Неразлучные подружки – Света и Катя, на том же самом месте Адмиралтейской набережной, у Дворцового моста…
Требовательная пронзительная трель мобильного телефона звучала довольно долго. Спросонья едва смог нашарить трубку телефона, будь оно неладно ночное дежурство в родной клинике, да ещё после операционного дня. С трудом открыл глаза, и скосил на циферблат. Два часа сна – ну точно не срок для восстановления сил.
– Алё?
– Привет, разбудила?
«Я продолжаю спать, и мне это снится?»
– Чего молчишь? Ты один?
«Нет, ну точно снится! Главное сильнее зажмурить глаза и ни в коем разе не просыпаться!»
– Да знаю, – что один, – в трубке раздался едва слышный женский смех. – Если сейчас не откроешь дверь, снова уеду в Питер!
Я вскочил на ноги и, запутавшись в простыни, едва не грохнулся на пол, опрокинув тумбочку…
Запрыгнуть в джинсы и накинуть футболку понадобились считанные секунды, после чего я стоял у порога и сжимал в объятиях свою Елену.
– Отпусти, раздавишь, – прервав глубокий поцелуй, прошептала она. – Тем более, я не одна.
Громкие аплодисменты за спиной ошарашили меня и заставили отступить на шаг. В дверях стоял Славка в обнимку со Светланой, а чуть позади очаровательная и скромная смугляшка – Катя.
– Вы? Все? Откуда? – только и смог вымолвить я.
 – Надеюсь, кое-кого из присутствующих представлять не требуется? – ласково произнесла Елена
– Н-нет, – с трудом выдавил я, невольно подражая интонациям своего сына.
 – А я вам что говорила? – рассмеялась Елена, поворачиваясь назад и обращаясь к молодёжи. – Славка – копия отец, в том числе не только на фото, у них и говор одинаковый.
– А теперь познакомься с моей непутёвой дочерью – Катериной, – Елена отступила чуть в сторону. – Хоть вы уже и знакомы по летним приключениям, от которых я, как мать, до сих пор в шоке, но не представить повторно свою юную принцессу, уж никак не могу.
– Она – вылитая ты, – едва выдавил я, бросая взгляд с дочери на мать и обратно.
– Ну, раз определились с матерью, осталась узнать, кто же отец? – загадочно улыбнулась Елена.
Я стоял, разинув рот, так до конца и не понимая, что за квест творится вокруг.
– Батя, не тупи, – ворвался в диалог Славка. – Катюха – твоя дочь и моя сестра.
Пол качнулся у меня под ногами…

Февраль 2023