Скорая помощь

В большом городе несложно затеряться.
Александру в нём было затеряться сложно. Страдая с рождения редкой генетической болезнью он был прикован
к инвалидной коляске.
Полностью на обеспечении своей единственной родственицы - бабушки- по материнской линии.
Родители сразу же отказались от него. Плевать им было и на косые взгляды, и на упрёки, которые было невозможно не почувствовать.
Вы же знаете, как это в большом городе- там несложно затеряться.

Бабушка же взяла Сашу к себе.
Жили они скромно, на бабушкину пенсию, да на пособие по инвалидности.

На окраине большого города было потише. Десяток домов, не имевших наилучший вид украшали бездорожье этой окраины.
Соседей было всего ничего, в основном пожилые, видавшие виды люди, которые просто доживали свой век. Кто как.

Конечно, все знали Сашину историю и его заботливую бабушку.
Из чувства сострадания они помогали Никифоровне. Кто десятком яиц, кто закрутками, а кто и деньгами по возможности.

Каждый день Никифоровна выходила ровно в полдень несмотря на погоду с внуком на прогулку.
Заботливо укутав его пледом и грустно улыбаясь соседям, проходящим мимо.

На исцеление у Саши не было шансов. Неизлечим.
Он страдал от невыносимых болей и соседи, жившие совсем рядом часто слышали неприятные звуки криков и стонов, зная, разумеется что происходит.
Вначале это было невыносимо, но со временем они привыкли к этому.

Никифоровне, конечно не доставало денег даже на обезболевающие.
Поэтому один человек в поселении организовал ежемесячный сбор средств. Кто, сколько, когда может.

Он был помоложе остальных и было непонятно почему он , безработный, не искал себе лучшего пристанища в городе.
Мало кто что знал о нём. Его прошлое, образование, семейное положение.
Никто никогда не бывал у него дома. А он никого и не приглашал.

Его дом был, наверное, самым странным мягко говоря в округе.
Топил он почему-то до сих пор дровами, а не газом и то в очень лютые зимы.
Ограда его дома была низка, но зелень, растения и деревья скрывали и двор и всё остальное, даже, если кто-то и пытался найти дырочку в заборе, чтобы из любопытства бросить хоть один взгляд дальше ограды.

Звал себя этот человек очень просто - Иван.

Так как Саша не мог разговаривать, Иван научился общаться с ним по другому. Как именно, никто не понимал. Может знаками, жестами, выражением лица, звуками.

Ивана, как и других, беспокоили Сашины крики, особенно по вечерам и даже иногда по ночам.
Не раз спрашивал он Никифоровну, почему же обезболевающие прекращают своё действие вечером, когда темнеет.

"Что дают, то и делаем",- разводила она руками. Глаза наполнялись влагой и Иван больше не расспрашивал.

Однако, однажды часа в два ночи, когда за окном громко ревела февральская буря, Иван услышал сквозь неё неимоверно жалобные стоны и решил сам зайти к Никифоровне.
Кто знает? Может быть была нужна скорая помощь.

Калитка дома Сашиной бабушки была чуть приоткрыта. Из вежливости он постучал в двери сеней, всё отчётливее слыша жалобные стоны.
Никто не отворил, тогда он зашёл сам и следуя неприятному жалобному голосу вскоре оказался перед приоткрытой дверью.
Она поддалась сразу и то, что Иван увидел на миг повергло его в оцепенение.

Саша сидел в своей коляске, а Никифоровна стояла сзади и била внука по спине и ниже толстой деревянной палкой.

Через мгновенье оцепенение у Ивана прошло. Выхватив деревяшку у сердобольной бабушки он ударил метко и быстро её между глаз.

Никифоровна осела на пол, истекая кровью.

Но это было уже не важно.

Когда Иван выкатил коляску с Сашей на улицу - буря уже утихла и падал только мягкий снег. Было нехолодно.

В ту же ночь Иван исчез из посёлка вместе с Сашей в неизвестном направлении.
Их разыскивали, конечно, но видно Господь был на их стороне.