Безмолвно мерцало стекло

Виктор Матюк

Безмолвно мерцало стекло

Безмолвствует камень, из искры возродится пламень, ослабел солдатский ремень,
Шапка сдвинута набекрень, зачем? Чтобы после смерти едва прошипеть,
Что отгремел и отзвучал хрустальный бокал, он сгоряча рубил с плеча,
Коль такая пьянка пошла, и коса на камень нашла,
Пришло время взглянуть беде в глаза!
Мирская мишура все силы забрала,
Хотя надежду зажгла в душе,
Она скрылась в толпе,
Там тьма и пустота,
Нет ни дыма, ни огня.
Долу сыплется снежная крупа среди белого дня, что за фигня?
Безмолвно оконное стекло, белым инеем прикрыто оно,
В комнате темно, и мухи не кусают, людей встречают по одёжке,
Провожают по уму, я к тому клоню, что тюрьма и сума никому не заказана,
Оно к грешному естеству грехами привязана, суть бытия не досказана до конца,
На всё воля Творца! Небо покрыла туманная мгла, не от великого ума душа вразброд пошла!
Развеселила мужика, он в состоянии подпития и после приятного соития двух обнажённых тел,
Тот, кто успел, смог закрыть рот на замок и не угодить в острог! Не дай бог попасть туда,
Где холод, голод и душевная пустота, и работа от звонка и до звонка, ноша тяжела,
Куда же свои чувства девать? Спрятать под железную кровать
И ложиться отдыхать, стареющий эскулап решил на ноги встать,
Ему плевать на то, что на нём дырявое демисезонное пальто,
Кое-кто его пытался продать, но никакая ****ь не соизволила
Жалкие гроши отдать! Я же рано–поутру прогнал свою хандру,
Она прячется в зелёном бору, слуга двух господ замедляет ход,
Её одолевает озноб, и видит Бог, что даже авторский слог
Ей не помог , она безбожно врёт, что два дня после беды пройдёт,
И она исчезнет из памяти людской в тишине городской,
Там строка за строкой напоминает о горести большой!
Перекрестясь, настав тот зловещий час, когда вся мразь
На красной площади сошлась, будто-то бы в последний раз,
Зги давно там не видно, больно и обидно , но не стыдно никому,
Воры спокойно смотрят на бедноту, готовы её бросать на войну
Скопом и по одному! Кто-то с усами, он привык к стыдобе и сраму,
Но читает нравоучение, его предназначение в том и состоит,
Чтобы в тягостный миг глаза редким индивидуумам закрыть,
Пусть у них голова не болит, как им дальше жить?
Погибать не надо, пусть веет прохлада на клумбах городского сада!
Московиты тешатся, у них языки чешется, им постоянно что-то мерещится,
Но что? Безмолвное зарешеченное окно в потоках света среди холодного лета  мерцало
И всеми цветами радуги играло, оно понукало на грех всех, кто давно православную веру отверг,
Пирует и пьёт огромная страна во славу божию, выпятив душу безгрешную напоказ,
И пытается рассуждать на старинный лад, смеху было мало, пора отрезвления настала!
Уж ночь настала, тишина поэта околдовала, она ему беззвучно рукоплескала,
Но речь не шла о том, что её повсюду ждал радушный приём! Темень за окном,
Тих водоём, жизнь пошла на излом, а вот и солнце взошло, оно в бардовом венце,
Близлежащая река едва не потекла вспять, трудно умом принять всё то,
Что когда-то сеяло добро, теперь на его месте взошло неприглядное зло!
Ещё засветло луна развесила свой багряный ковш, он был и узок, и толст,
Словно художественный холст! Раздался глубокий и тяжкий вздох,
Кто упал на высокий и скользкий порог, сбившись с ног,
Он себе в душу плюнуть не смог, печальный итог на лице,
Кровоподтёк на правом яйце! Такая судьба грешнику прискучила,
Истерзала и замучила, её холодные и бесстрастные глаза забыть никак нельзя!
В горячечном восторге созидания слова любви и признания летят в мироздание
Без остановки, у судьбы-плутовки нет обновки, эта малютка спит целые сутки
В комнате уютной, она мысленно стоит на развилке пути,
И не знает, по какой стезе ей дальше идти!
Бог с высоты небес, контролирует весь процесс,
Ему мешает бес, у всех свой интерес, жаль, что никто
Не посмотрел на себя сквозь грязное оконное стекло!
Безмолвно мерцает оно, будто лопнувшее в груди серебряное звено,
Соединяющее взор и мыслей полёт, чтоб не дай Бог никто из местной шатии,
Впредь душе не наращивал свои бандитские понятия! Всё возвращается вспять,
Голос страсти вынужден замолкать, когда ему велят вспомнить, что Ад за окном,
А дверной проём, ведущий в дом, находится в месте глухом, жизнь идёт кувырком,
Мгновенно раздваивается извилистый путь, куда ему свернуть?  На месте святом
Даже святая истина с душком, там сплошной дурдом, дуракам не писан закон,
Я же с нетерпением распахнул ржавую калитку, она открылась со скрипом,
Тропа заросла травой – повиликой, и только бесстрастные глаза и небеса
Следят, как скользкая стезя под уклон стремглав пошла! В горле – ком,
В душе – облом, мысли о былом бьются об оконное стекло, как волны о речной затон,
Никто уже давно не пытается найти собственный фотоальбом, чтобы вечерком
Поговорить наедине об одиноком мотыльке, летящем на огонь, чтобы погибнуть в том огне,
И умереть в густой пожухлой крапиве! Горе не залить вином, дело в том,
Что у раба недостойного нет грядущего раздольного, и потому он
С умилением вспоминает чарующий сон, ему памятен он с давнишних времён,
Там немало подробностей тех, где успех и грех ограждён от людских утех,
Их отделяет огромный массивный занавес, разделяющий добротную жизнь и грядущую смерть!
Отныне и впредь только в Чистый четверг смогу пролезть в узкую и толстую дверь через щель,
Чтобы спокойно лечь в примятую белоснежную постель парой обнажённых тел,
Они уже попали в земной рай, отбыл туда старенький и скрипящий трамвай,
На земле осталась скрытая от грусти печаль, их разделила серая персидская вуаль!
Бог стукнул массивной палкой о дубовый пол, грохот все ожидания превзошёл,
Грешный пиит пристально зрит, когда же бог вынесет ему свой последний вердикт?
Жизнь надо ценить на земле, когда ты живёшь в тепле, сейчас всё скроется в туманной мгле,
То ли выживет, то сгорит в полыхающем огне, пока же святость таится вовне,
Она оставляет свой след  даже там, где справедливости нет!
Только несусветный бред разносит промозглый ветер,
Его порывов я даже не заметил, он в грешную душу метил,
На миг задумался смертник над истоками судьбы,
Увы, трудно прыгнуть выше головы! Постулаты святы,
Нельзя путать 6ни числа, ни сокровенные даты!
Эта земля когда-то была заколдована, она зачаровано дивной красой,
Омывшись горькой слезой, грешник седой вспомнил свой век золотой,
Он  тогда с раннего утра взбирался на молодого и резвого скакуна,
И не спускался долу с седла, считай, в нём вся его творческая жизнь прошла!
В памяти остались только крики «ура», да бестолковая беготня, писк комара,
И скрип авторского пера о белоснежную бумагу, грехов ватага  зажигает щёки алые,
Зато глаза усталые, будто щенки годовалые тащат вещи старые в своё кубло,
Там тепло и мухи не кусают, они впечатляют всех, у кого дыбом встаёт шерсть
Даже в чистый четверг! Внешний блеск стремглав исчез, он совершил побег
В тёмный непроходимый лес, молодая Луна паутиной туч закрывается,
В своих думах путается, там заколдованный круг, нетленный дух
Вот-вот покинет эзотерический круг, пусть испуг оставит душу,
Хватит её трясти, как грушу! Чем дальше, тем хуже,
Тропа всё уже и круче, писец с детства к таким дорогам приучен,
Он обучен  труду, как и письму, ему труды не в тяжесть,
Жизнь, как жесть, карты всех мастей выпадают на стезе твоей,
Но в колоде нет козырей, как в голове высоких идей!
Очи зоркие не поддаются бессоннице, за ночным бдением
Приходит ощущение, что я грезил наяву, искушал рок и судьбу
И потому появилась склонность к греху! Тот, кто дальновиден, и в законах борьбы умудрён,
Верит в великую цель, отсель он пытался грозить шведу, своему надменному соседу!
Не вышло ничего, голову провидцу снесло, только окровавленное чело белым снегом занесло!
Не повезло и что? Тот, кто в исторической наивности виноват,
Продолжает широкими шагами шагать по булыжной мостовой,
Он зауряден, явно не супермен, ему трудно подняться с колен, а зачем?
Помрачнели очи бойкие, мысли лёгкие притаились в самом уголке,
Слова, что вертелись на языке, оказавшись в кромешной темноте,
Не признали своё местонахожденье, в глубину души закралось беспредельное сомненье!
Сделаны ставки, закрывают главки на амбарные замки, по коридорам не стучат женские каблуки,
Когда едкий дым над страной развеется, будет время во всём разувериться до конца,
Грусть не спадёт с лица, жизнь перемениться, счастье пригрезится в кромешной тьме,
А на судьбе будет поставлен жирный крест, перст судьбы встанет на дыбы,
Чтобы вновь всплыть на гребне девятибалльной волны при свете ущербной Луны!
Смотришь на этот бренный мир со стороны, твои глаза удивлены, необыкновенной ширины,
Призадумавшись, пригорюнившись, ты  можешь оступиться и покатиться стремительно вниз!
На горизонте громоздятся голые скалы, на них натыкается взгляд усталый,
Доверившись странному влечению, ты стал двигаться вперёд,
Но там тебя уже давно никто не ждёт! Там каждый живёт
На собственный лад, говорит слова невпопад,
Даже дурак, взгляд, потупив, ноги промочив,
Сразу решил, что дары драгоценные
И вопли бесценные назад не вернуть,
Меняет суть и смысл бытия, только подумал я,
Как моя стезя так быстро могла под высокий откос пойти?!
Неисповедимы господние пути! С кем  теперь поделюсь смутой своей?
Оставшись ни с чем, зачем я должен столько горестей и мук перетерпеть?
Никто помочь мне не постарается, разум сопротивляется из последних сил,
Он толпу вразумил, теперь терзается, что не своим делом вынуждено занимается!
По закону христианскому нет доверия ни к кому, уж лучше влачить дырявую суму,
Чем вновь попасть впросак, опасаясь, что извечный враг затмит твой талант.
А где и как? Не нам решать! Кого отправлять в горный аул, а кого ставить в караул?
Копьё басурманское  и житие мещанское оставлено Созерцателем с позволения Создателя
На клише московии, в том много вины потомков Золотой Орды, их наследники,
Строясь в солдатские цепи, давно уже потушили едва мерцающие свечи в душе,
Грязь в шалаше, но продолжают по болоту брести, и року вопреки стонать от боли!
Ощущение неволи собирает седые пряди в клочья, стая волчья, друг друга грызя,
Головой бьётся от стена кремля, на хрена? Никто не отдаст им свои полномочия,
Вместо матерных слов последует многоточие! Простой люд воочию видит свою нищету,
Уже отзвонили вечерню в церквях, старый отшельник, он – же монах, презрев страх,
Решил уйти за москву-реку, никто не обратит внимания на больного калеку,
Он когда-то пытался ходить в греки, что на святых островах отъесть себе репу,
Однажды посетил дискотеку, но его фаэтон покатился под уклон
 Испугал стаю зелёных лягушек, на московских болотах начался ужас,
Старик обомлел, на каблучок ямщика присел и протяжную песню запел:
«По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах! Бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах!»
Степи забайкальские, песни залихватские и пляски казацкие, но где же вольготное житьё?
Неужто его пронзило басурманское копьё? Горемычный прах остался навеки в глазах,
Дождь размывает лошадиные следы, но новые преграды вырастают рядом!
Они во взгляде, им в тираде слов, инстинкт самосохранения таков,
Что в стране дураков, в связи с утечкой мозгов, никто не читает стихов,
Все грешные души закрыты на железный амбарный засов! Стаи голодных псов
Рыщут по степи, над ними летают белохвостые орлы, небо закрыто серой мглой,
Повернувшись к ветру спиной, а лицом к свету ты передаёшь христопродавцам эстафету,
Пусть зрят в высоту, и видят только одну пустоту! Я же мимо бреду, топчу траву-лебеду,
И пристально зрю в заоблачную даль, белоснежная вуаль похожа на сизый туман,
Он встарь источал янтарь, исчезла краса, упала с небосвода путеводная звезда!
Ни травинки, ни слезинки, ни деревца, ни куста, только пожухлая трава,
На следы от татарского сапога! Прежняя страна мертва, пропита мечта,
Податься некуда, везде только опавшая листва, та и та погублена,
На распутье дорог нет господнего креста, над головой редкая синева,
Память спутала выражения и слова, безмолвно мерцает стекло
В кибитке ямщика, у него на душе тоска, а в руках нет нательного креста!
Вот и жизнь прошла без задоринки и без сучка, былые воспоминания тешат мужика,
Сто граммов коньяка вернули молодецкую удаль старику, у него хватило духу
Подобно мотыльку вновь устремиться к едва заметному огоньку! Пусть догорает тот огонь,
Пусть жизнь прошла, как сон, но старый конь борозды не портит, он нагуляет аппетит,
А стыд ему озорные очи никогда не застит!

г. Ржищев
12 марта 2023 г.
13:00