Экс-ры VIII 10 гл На прогулку в двадцатый век

Глава десятая

На прогулку в двадцатый век — переодевание — убийство штабс-капитана Хаматова — Тылай и Тыпыл — жалко бросать лошадей — пароль Струмок — золотая галя отца Исраэля
 
На прогулку в двадцатый век

После реабилитации пирожками с черникой Палыч уже не боялся, что его снова понесут на макание, а наоборот стал покрикивать на своих макальщиков, дескать, мало колют дров.
На что Чемякин сказал Лебедеву, что макание повару впрок не идёт надо придумать для него что-то поострее.

Завершив все свои дела на Базе Учёных, друзья решили, что пора продолжить обследование пещеры и вообще проведать для начала старых знакомых на реке Лобва. Готовились к походу в начало 20-х прошлого столетия основательно, заранее оборудовав небольшую землянку поближе к дороге. Для чего хотели разобрать охотничью избу на реке Серебрянке 2 на землянку, но потом отказались, решив, что хозяева могут их вычислить по следам, да и собаки могли привести по следам. Но зря они так опасались, нынче в тайгу на охоту никто не шёл, местные сидели по избам опасаясь попасть по горячую руку колчаковского воинства, а часть симпатизирующего партизанам населения ушла в горы.
 
Брёвна эксы решили готовить на месте из павшей от короедов, и верповала сосновой древесины. Яму выкопали глубокую под рост троих членов группы кроме Палыча да ещё с прибавкой. Поставили шесть столбов с балками и обнесли их брёвнами повсему периметру будущей землянки. Сшивали крышу скобами от медвежьих хотелок. А чтобы местный хозяин замучился с выворачивать крышу, землянка была утоплена по задумке Палыча на метр ниже уровня поверхности и завалена огромными валунами курумника, затянутых в воронку над крышей с помощью лебёдки.
- Пусть потягает камешки, для ума это полезно, - сказал он, когда они закончили строительство в рекордные четыре дня.

А чтобы изловить посегателя на их собственность установили ловушку для медведя - два капкана принесённых с Базы Учёных. Здесь Палыч проявил всю свою изобретательность.
- Дверь или люк в нашем случае делать неактуально мы сделаем лаз раструбом длиной до полутора метров с квадратной дверью 70х70 сантиметров. Перед ней на цепях будут установлены капканы. Как только зверь залезет в нашу нору, он сослепу в темноте начнёт шарить и нащупает капканы и тут ему и будет уготован сюрприз. Капканы замкнутся на лапах, и он полезет обратно, но цепи будут держать капканы и нам останется его только пристрелить или прирезать на месте. А извлечь его дело техники.

- Но там же будет вся туша медведя, - возразил Кельдюшев.
Палыч ему объяснил, что медведь сам вытянет капканы с цепями наружу надо же ему, мол, как-то освободится от этих двойных клещей.
- Грамотно придумано, - похвалил повара Чемякин. - Зверюга сам попадётся да ещё капканы вытащит.
- Вот почему ход будет идти к землянке раструбом, иначе медведю с его тушей до капканов не добраться, лапы он всё равно будет вытягивать вперёд и шарить, а тут хрясь ему по рукам! Потом ты пролезешь до двери и снимешь звенья цепей с крюков, а потом мы вытащим нашу добычу, - сказал Палыч.
- А почему я полезу? - спросил Кельдюшев.
- А кто у нас самый смелый как не ты, - ответил ему Палыч. - Был в моей прошлой жизни такой случай, ловили мы людоеда в лесах под Ивделем, двух туристов и одного инспектора скушал падлюка, ну вот так же повесили цепочки, а за дверкой коза блеет.

- Ну и что дальше, - спросил Кельдюшев, видя, что Палыч остановился и недоговаривает.
- А ничего взяли мы его на тот кукан, а козу хозяин забрал. Правда коза так расстроилась от пережитого, что молоко перестала отдавать.
- Ну что расчесали языки? - спросил Чемякин, показывая на высокий кедр. – Вот на том кедре надо сделать наблюдательный пункт.
Лебедев вызвался в верхолазы и, взяв с собой верёвку, полез покорять вершину. Пробыл он наверху не долго. Спустившись вниз, он рассказал, что вершина наверху состоит из двух отводков, и что можно спилив обе вершинки устроить небольшую площадку для наблюдателя. Чтобы посмотреть всё собственными глазами на дерево полез Чемякин, осмотрев всё на месте, он понял, что лучшего места для наблюдения не найти.

- Главный отводок срубила молния, мы его срежем под площадку, где будет сидеть наш наблюдатель. Новый отросток трогать не будем за него можно привязаться или держаться рукой. Место удачное тем, что нижние почки проснулись и окружили поверженную вершину от молнии пышным кедровым кустом. Самый сильный отводок стал новой вершиной кедра. Только нужно все зреющие шишки сбить, а то, как бы на них не позарились вон их сколько там.

Задрав головы эксы стали рассматривать верхние сучья дерева, облепленные синеватыми шишками. Кельдюшев и Лебедев вырубили себе из чапыжника длинные жерди с крюками и полезли трясти сучья. Скоро шишки посыпались вниз, а засевшие на соседние кедры Чемякин и Палыч вели наблюдение за дорогой в естественную прореху между деревьями. Чемякин то и дело спускался вниз оценить с помощью бинокля работу шишкарей и, подходя к ним, подсказывал, где он ещё остались. Через полтора часа работы по сбросу шишек шишкари ещё раз осмотрели мохнатые сучья и спустились вниз на отдых. А между тем Палыч  достал четыре  мешка из-под сахара взятых им для всяких трофеев и чтобы рюкзаки не пачкать, как это было в прошлый раз, когда от масляных банок тушёнки пришлось простирывать рюкзаки в бензине.
 
Шишкари тоже не стали отдыхать больше  положенного и тоже подключились к сбору шишек. Всю добычу они уносили в землянку, где предполагали почистить от кедровой шелухи до чистого ореха. Но потом решили от этого отказаться слишком уж много они собрали шишек. И Чемякин распорядился вываливать весь орех в реку, чтобы его снесло в Лобву, и с медведями было поменьше хлопот. Ведь он могли прийти на запах лежащего в землянке кедрового ореха. Палыч чуть не прослезился, отправляя последний восьмой мешок в реку.
- Ничего старый у нас Серебрянском камне, его не меньше и возможно этот кедр ещё плодоносит в наше время, - сказал Чеямкин, он осмотрел кедр со всех сторон и убедился, что сброс шишек прошёл на все сто процентов.
- Ну, теперь на этот кедр уже никто не позарится.

После оборудования на верхушке мохнатого кедра наблюдательного пункта для слежения за дорогой  эксы забрали в пещере принесённое ими некоторое оружие и снесли в землянку на случай отражения атаки от преследователей.
Но вот от готовки горячей пищи решили пока воздержаться, чтобы их не обнаружили разрозненные колчаковские банды и хуже того местные жители.
Прежде чем уйти с Базы эксы основательно прибрались во всех помещениях с мытьём полов, даже во дворе навели полный порядок, чтобы их не сочли за проходящих засранцев.

Чемякин написал несколько строк, на случай если на Базу придёт Ерема или какая-то группа патруля.

 «Мы идём на прогулку к горе Буртым». Храпов.

- Пусть думают, что нас в этом районе нет, а за нами идти далеко, и не имеет смысла, - пояснил Чемякин своё решение о содержимом записки.
- А почему написал мою фамилию? - спросил Палыч.
- А у нас кроме тебя генерала все рядовые, - усмехнулся Чемякин.

Палыч сочтя, что Феликсу будет тяжко в их походе, и поэтому решил выпустить его на время в старый тропический мир чему Феликс был не очень рад и ругался по этому поводу самыми крепкими словечками успев усвоить их приличную часть в общении с новыми друзьями. Но смирившись, дал унести себя и оставить на старой родине. Палыч желая хоть как-то его успокоить, замкнул на его лапке колечко из скрепки, дабы придать ему презентабельный вид местного мачо.
- Палыч, Палыч, - размазывал лапкой слёзы попугай.
- Феликс нессать! Мы скоро придём, - заверил сентиментальную птицу Чемякин.
- Да ладно уж чеши чёрт лохматый! – сказал Феликс и, обтерев перья от слёз рукавом Палыча полетел к своим старым приятелям похвастаться красивым колечком.
- Ой, где я был, вы даже себе не представляете, - говорил Феликс в окружении пёстро-пёрых дам. – Каждый день ватрушки с черникой… такое счастье!

Закрыв за собою портал с белой меловой пометкой 1920 эксы спустились вниз и стали осторожно пробираться траверсом к дороге всё время держа оружие наготове. Изучив обстановку близь дороги и убедившись что поблизости никого нет эксы отправились в обход Серебрянского Южного отрога к реке Серебрянка 1.
План у эксов был дойти до скалы Блины и посмотреть, не базируется ли там какой-нибудь отряд, а если есть, то попытаться их нагреть. Переход по тайге не пешком по  асфальту, так что весь путь они прошли в постоянном траверсе, отчего у них заболели ступни ног. Можно конечно было двигаться и по дороге, но дело это опасное можно нарваться на патруль колчаковцев. В общем, выход был один пройти тайгой.

- Если нас увидят местные, обязательно скажут, что это за шуты гороховые к нам припёрлись, - посмеивался Палыч.
- А ты им покажешь свой паспорт, чтобы они ещё больше удивились! – сказал Кельдюшев.
- Показал бы да паспорт остался в пещере.
- Нет Палыч, с таким документом здесь опасно находится, примут за агента, выведут за околицу и шлёпнут! – сказал Чемякин.
- Нет, Палыча сначала будут пытать, скажут - говори коровья морда, где прячутся ангольские партизаны! - подтрунивал над поваром Лебедев. 
- А ну раз такое дело так я вас всех и сдам, скажу, они хотели царя нашего батюшку взорвать бомбой, повесьте их, пожалуйста, господа на берёзах, - ответил Палыч на эти шутки.

Вдруг Чемякин поднял руку, предупреждая всех замолчать.
- Что там? – спросил Палыч подходя.
Чемякин присел и дёрнул Палыча за собой. Присели и остальные.
- Дымком пахнуло, - поведя носом, сказал Лебедев.
- Метров через сто покажутся Блины, давайте-ка возьмём правее и зайдём с другой стороны, там и поглядим, кто это в лесу огоньком балуется.

Картина возле скал была нерадостная возле догорающего костра лежали три человека одетых под местных со следами пыток. Все трое были заколоты штыками. Лебедев не вынес этого зрелища и отправился набирать в бутылку воду на ручье.
- Судя по отпечаткам подков, это были кони колчаковцев, - сказал Кельдюшев, рассматривая оставленные следы от подков.
- А ты почём знаешь, что это были колчаковцы? – спросил Палыч.
- Подковы для верховых лошадей изготавливались с двумя шиповыми отверстиями, а для упряжной лошади с третьим зацепным шипом, а поскольку здесь нет следов телеги, значит это казацкие подковы. А вообще подковы делаются разными и их великое множество, и не каждый коллекционер в первого раза поймёт, что за подкова перед ним.
- А это что за люди там лежат? - спросил Лебедев.
- Так партизаны, наверное, а кого ещё могли так пытать колчаковцы, уши отрезали, глаза выкололи, зверьё, не дай бог таким попасть в руки... - сказал Чемякин.
- Ребята шухер, верховые, - сказал подбегающий Лебедев и эксы побежали прятаться в густой ельник.

Через несколько минут послышался топот, и на поляну заехало несколько всадников они, увидев лежащих людей, приблизились и, переговорив меж собой, отправились прочь.
- Уходим к Лобве пока и нас тут не заловили, - сказал Чемякин.
Эксы чтобы не испытывать судьбу проследовали параллельно тропы к дороге но перейти её им не представилось возможным. Именно в этом месте расположился пост охранения. Рядом с дорогой в сосняке стояла большая войсковая палатка, тут же казачий повар хлопотал у костра, готовя что-то в котле. На телеге спал, судя по погонам сотник. Дальше на открытой от леса дороге просматривался сам казачий пост с перегородившими дорогу двумя рогатками и трёх казаков. 
- Их должно быть больше вон, какой котёл готовится, - сказал Палыч, оценивая в уме, на сколько порций варится пища.
- Значит, остальные отдыхают в палатке, - сказал Чемякин и подал знак обходить пост слева.

Эксы обошли пост на двести метров вперёд, по пути заметив идущих к посту двух казаков.
- Это они из дозора идут, проверяли, что делается за поворотом, - сказал Лебедев.
- Я помню это место, - сказал Чемякин.- Там имеется вогнутость, а слева и справа прямая видимость, странно, что казаки не там встали. Удобное место, а сами как бельмо на глазу, идиоты.
Эксы по одному миновали вогнутость на дороге и спешно углубились в лес по направлению к реке.
- Здесь до реки метров пятьсот и то, что за нами остаётся тот пост это уже плохо.
- Да мы были же здесь, - сказал Лебедев.
- Не здесь, а ближе ко второй Серебрянке, - поправил его Кельдюшев.

Вдруг он неожиданно для себя вышли на набитую конями тропу и остановились. Вдруг со стороны дороги послышался приближающийся топот. Чемякин недолго думая отступил от тропы к ельнику и понёсся к пышным елям, за ним вприпрыжку последовали другие. И только они растянулись под низко пригнутыми еловыми лапами, как недалеко от них примчались несколько всадников.
- Галимое офицерьё, - прошептал Палыч вытягивая и без того короткую шею вслед удаляющимся всадникам.
Чемякин шлёпнул его по лысине, и он тот час прилёг в траву.
- Не подставляйся чёрт лохматый, а вдруг, если кто оглянется, засыплемся!

Вдруг Лебедев засмеялся но тихо и замолчал.
- Ты чего ржёшь? - спросил его Чемякин.
- Да вспомнил одного автора-пенсионера который всю жизнь что-то изобретал, работал на производстве, в каких-то отделах и с выходом на пенсию лягнуло его стать писателем. Полез разбираться с Лермонтовым... чем-то ему Лермонтов не угодил, потом записался в литературный кружок и написал о себе перед началом литературной деятельности следующее.

"Валерий Толочековский

"В советское время получил два высших образования:
техническое (инженер-электромеханик) и юридическое (патентовед). Имею две госнаграды:
"Ветеран труда СССР" (1991 г.)
"Заслуженный изобретатель Российской Федерации" (1992 г.).
Имею почетные звания:
"Отличник изобретательства и рационализации" (1988 г.),
"Лучший изобретатель г. Москвы" (1990 г.),
"Отличник Министерства РФ по Налогам и Сборам" (2004 г.).
.
В настоящее время являюсь пенсионером с почетным званием "Ветеран труда г. Москвы". Литературоведением увлекся на пенсии из любви к творчеству М.Ю. Лермонтова и желания, зародившегося ещё в юные студенческие годы, разобраться с непонятной неудовлетворённостью его стихотворением, известным под названием "Прощай, немытая Россия...". В общем накарябал по этому поводу свои умозаключения - "О бартеневских пояснениях к Прощай, немытая Россия"

А я дописал (из хулиганства) "...или О бедном гусаре замолвите слово".

И дальше.

"Ага, ...огненное произведение, зачитался и уснул. К чему эти копания в корзинах? Напишите что-то своё, например какие-то рассказы из детства для начала или про то как вы собирали налоги. А вот перечисления титулов и наград никому здесь это неинтересно, здесь же Литературный квартал, а не Собор Парижской Богоматери по налогам и сборам… Не нужно всё это, никому это неинтересно. Я вот награждён Ржавым гвоздём России, так не кричу об этом, и когда читаю титулы авторов не относящиеся к теме меня так и подмывает включить зубную электродрель и отправится на поиски героя труда!".

Ну, там у них потом переполох, стали искать того кто посмел замахнуться критическим топором на столь именитого автора, не нашли... А то бы звания лишили "Ржавый гвоздь России" - очень  даже почтенная награда среди того захолустья.

- Да уж... А ты сам-то что там делал, печатался? - спросил Палыч.
- Ага, анекдоты...
- Тихо, следите в оба! - сказал Чемякин.