Я и телевидение

В первый раз наша встреча не состоялась.
Было это в, теперь уже весьма далеком, 1992 году. Нам регулярно, да, именно так, задерживали выплату денежного содержания! И когда эта задержка дошла до трех месяцев, в тесном кругу «единомышленников» я возьми, да и предложи, в шутку, открыть ворота колонии, а перед этим пригласить представителей Алтайского телевидения и радио, чтобы они осветили такой акт отчаяния. Хотите верьте, хотите нет, но через ДВА часа нас всех чуть ли не по сигналу «Тревога» собрали в клубе и А.П. С-к, бывший тогда начальником учреждения, при поддержке начальника ФЭО УИД УВД Алтайского крайисполкома, заверил почтенное собрание в том, что отпускникам выплаты будут произведены с завтрашнего дня в полном объеме, а всем остальным в течение недели выплатят зарплату за месяц и часть задолженности.
Второй раз я выступил в роли некоего статиста.
Случилось это двадцать второго или двадцать третьего сентября тысяча девятьсот девяносто третьего года. Нас, слушателей Академии МВД СССР, подняв по тревоге, высадили из автобусов на улице Баррикадной возле улицы Большая Грузинская, а потом переместили по Баррикадной, не доходя до Садового кольца, между памятником на Кудринской площади и зданием, в котором сейчас находится Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования. Так как нам был отдан приказ: «Не пропускать никого в сторону метро «Баррикадная», хотя от туда люди, пусть и в небольших количествах, но шли, что, в общем-то, странно при организации перекрытия, мы его добросовестно и выполняли. Например, мы с Ромой А. (он стоял в шеренге крайним слева, а я рядом с ним справа) не пропустили даже узнанного нами «товарища Саахова»  и перенаправили его к Михаилу Б., которого наш начальник курса полковник Ш. назначил старшим. Остальных же пешеходов мы просто разворачивали и отправляли, невзирая на их угрозы, что со всеми нами разберутся третьего октября, восвояси.
Вы спросите, ну и с чего ты взял, что, пусть даже косвенно, участвовал в телевизионных съемках?! Отвечу. Во-первых, все время, что мы находились в оцеплении, в нише, оставшейся после заделки ворот, располагавшейся слева от Ромы, изображал из себя пьяного какой-то молодой мужчина, иногда что-то бормотавший в подносимый к лицу левый рукав и, скорее всего, ведший оперативную съемку, запечатлевшую  и  нас.  Во вторых – пару-тройку раз к нам подходили группки, объединяющие в себе человек по пять-шесть активных граждан, у одного из которых обязательно была кинокамера. Одни из них представились съемочной группой какого-то французского телеканала, другие еще кем-то подобным, но, видя нашу необщительность, довольно быстро отставали от нас и перемещались в сторону «штабного автобуса».
Кстати. Миша Б. позднее рассказал как кто-то из подобных «активистов» обратился к нему с воззванием о том, что он – простой русский парень с типичным рязанским лицом тут делает, а потом спросил: «Вот скажите, какая у Вас фамилия?» и, услышав в ответ: «Блейдер!», с горестным восклицанием: «Ну, воооот», моментально ретировался вместе с оператором.
Третий раз был точно, так как канал «НТВ» снимал в Академии сюжет о созданном после событий третьего – четвертого октября тысяча девятьсот девяносто третьего года Отряде специального назначения, а мы втроем: Блейдер, я и Ткачев В., демонстрировали им приемы стрельбы из различных положений, да к тому же с разными световыми и звуковыми эффектами.
В четвертый раз я стал незапланированным интервьюируемым , во время открытия Выставки продукции предприятий ФСИН России, посвященной 120-годовщине со дня создания в России единой централизованной государственной системы управления учреждениями, исполняющими наказания , проходившей в павильоне № 70 «Москва» .
Корреспонденты одного из центральных каналов обратились с вопросами к представителям ФСИН России относительно производственных дел, и Гена П-в весьма бодро им все рассказал. Однако когда последовал вопрос про историческую составляющую праздничной даты , то он запнулся, а стоявший возле планшета я, как ответственный от руководства НИИ УИС Минюста России за подготовку этого планшета и непосредственный участник всех исторических изысканий для него, принял инициативу на себя и сделал необходимые пояснения.
Как сказали потом мои домашние, сюжет был непродолжительным, но меня они разглядели.
Следующий раз был в 2006 году, когда я сразу выступил в ролях: водителя участвующей в съемках  актрисы, ее родителя и, одновременно, зеваки-обывателя, наблюдателя за съемками. Честно признаюсь, даже наблюдать за киношниками, труд не из легких, а быть на их месте еще тяжелее. Но киноактрисой была моя младшая дочь Яна, поэтому было очень интересно увидеть ее и в этой ипостаси , а так как лет ей было тогда всего ничего, то за нее было и боязно. Поэтому мы и катались весь день за съемочной группой. Однако помимо удовлетворенного любопытства чуть позже мы были вознаграждены и материально. Яна, получив гонорар, пригласила нас в ресторан, и мы потратили его (правда с некоторым добавлением из моего кармана) на пиццу и напитки.
Учитывая все приведенное и подводя, ту самую, пресловутую черту, я могу заявить, что на протяжении почти пятнадцати лет был тесно связан с киноиндустрией нашей страны. Смеяться можно в любом месте этой фразы!