Три дня нашей жизни на природе

            Наши поездки осенью в район казахского посёлка Суткент, стоящего на берегу Сыр-Дарья стали систематическими с 1975  года. До этого времени почти каждый из нас, которые впоследствии создали костяк  компании, уже побывали в этих местах. Кто-то на моторных лодках, кто-то на байдарках. Были и такие, которые использовали для этих целей  авиацию. В шестидесятые годы 20 века в эти места можно было попасть самолётами Ан-2 «кукурузник». И по стоимости это было вполне приемлемо. *
      
     Поездки у нас бывали разными, я имею в виду по количеству интересных событий. Были поездки,  о которых в дальнейшем мы и вспомнить ничего, ну ничегошеньки, не могли. Таких было мало. Но были поездки, о которых память осталась «на века» С одной из таких поездок я и хочу вас познакомить. Это была поездка, которая имела место где-то в середине восьмидесятых годов прошлого века. У нас уже был большой опыт охоты на сомов и в части владения спиннингом, мы  были далеко не лохи. В эту поездку событий было выше головы, но мне будет достаточно описание всего двух, трёх дней, которые запомнились навсегда. День начинался, как обычно с нашего выезда по проверке соминых снастей. А, поскольку, в нашем распоряжении было две лодки с мотором, то одна ушла вверх по течению. Вниз по течению мы ушли втроём: Володя, Анатоль и я. Мы ушли в эту сторону потому, что только вчера мы этим же составом поставили в этом направлении целых три новых перетяга, и очень хотелось проверить правильность  установки этих снастей.
   
       Накануне, целых полдня мы занимались ремонтом старых и изготовлением новых орудий ловли на крупных хищников. Я занимался изготовлением поводков для будущих перетяг. Привязывал крючки размером чуть меньше ладони к капроновому шнуру. Моей привязкой почему-то заинтересовался Игорь.( Игорь Суханов – человек во многом неординарный в самом лучшем смысле этого слова) Минут десять он смотрел, как я выполняю эту нехитрую операцию. Он  чинил какую-то снасть для завтрашних баталий и у него появились, похоже, какие-то сложности. Первые снасти по ходу лодки оказались пустыми. Некоторые наживки мы заменили на новые. Это были караси размером с ладонь. Не могу не отвлечься от основного изложения, чтобы  поведать об этих карасиках. Недалеко от лагеря в глубине тугая, по наводке Петра Витковского, мы обнаружили  пересыхающее озеро, в котором водилось неимоверное  количество голодных карасей. Мы ими запасались на несколько дней вперёд. Рыбалка на этом озере была для нас  как бы возвращением в счастливое детство. Правда, в этой эпопеи, не побоюсь этого слова, бывало и много слишком взрослого. И об этом можно было бы написать не только главу, но и целый рассказ для тех, кто ценит и понимает специфический юмор.
    
   И вот мы направляемся к нашей последней снасти. Установили её вчера самой последней и почти в сумерках. Выбрали  место, но оно и вчера нам всем не нравилось, но поскольку темнело быстро, ничего другого нам не оставалось. В этом месте не было ни возможных ям, ни свалов. Чуть выше река делала поворот и упиралась в высокий глиняный берег, который тянулся метров на двести по прямой линии. Честно признаюсь, вчера мы увлеклись спиннинговой охотой, и поэтому последнюю соминую снасть устанавливали в спешке. Вдоль этой глиняной стенки нам откровенно повезло с неплохими по размеру жерехами. Здесь мы охотились на жереха не впервые. Подъехав к этой последней на нашем пути перетяге, которая стояла на противоположном от глиняной стенки берегу, внезапно обнаружили отсутствие второго кола. Моё рабочее место обычно было на носу лодки. Я первый ухватился за кол, взялся за шнур, почувствовав его сопротивление. Прошёл по нему метра два и передал его Володе. Он ухватился за него двумя руками и жестом подтвердил моё предположение, что «это не пустячок». Анатолю я сказал, что пора убирать сиденья. Это мы делали всегда, чтобы можно было спокойно перемещаться по всей длине лодки при снятии со снастей крупных особей. Нет, давай сначала посмотрим, что же там. Это «давай сначала посмотрим», постоянно было для нас, как наваждение. Ну не бывают сомы ни рогатыми, ни полосатыми, чего смотреть без толку. Пока мы пытались посмотреть, «что же там» , лодку неожиданно захватила «обратка» (обратное течение) и начала её разворачивать. Володя уже с большим трудом, держась двумя руками за шнур, еле удерживал лодку . Я ничем ему помочь не мог. И вдруг на поверхности воды появилась туша сома и вся распросталась на поверхности воды и впервые брюхом вверх. Видно, второй кол не был вырван из дна, и не был сломан, и ещё держал шнур. Лодку продолжало разворачивать. Возглас Володи: «Всё, больше не могу» и шнур, щёлкнув по поверхности воды, ушёл в глубину. Вместе с ним исчез и сом. Лодка, под напором «обратки», поплыла. На вёслах её вернули. Ухватившись за кол и дальше за шнур, я никакого сопротивления не почувствовал. Да, и в этот раз это, «давай посмотрим», сыграло с нами злую шутку. Зато в этот раз мы «посмотрели» намного больше, чем хотели. Даже рассмотрели огромное брюхо сома и мысленно определили его длину – она была значительно больше двух метров. Да, наверняка, это БЫЛ  БЫ рекордный сом по тем временам.
    
  И чуть позже, остановившись недалеко от лагеря, мы проанализировали всё, что мы пережили. Шансы на то, что мы бы его благополучно вытащили были стопроцентными. И вывод был один: на тот момент вся троица состояла из одних му … ов. Интересно другое, оказывается с этим можно жить. Что мы и делали много лет. В лагерь мы явились с помрачневшими лицами. Вторая лодка ещё не пришла, а те, кто оставался в лагере были заняты своими делами дежурных и на нас внимания не обращали. У нас было время прийти в себя. Часа через полтора появился второй экипаж. Привезли сомёнка килограмм на 25. Пожаловались на неважную работу двигателя и на то, что из-за этого они не успели проверить все снасти. Сейчас будет сделано, сказал Эдик – этот «маг моторов лютых». Эдик попросил снять мотор и принести его на берег. Сам он этого сделать не мог: ему недавно сделали операцию. Анатоль решил побаловать всех пловом. Его подняли на смех. В чём же ты собираешься варить плов? Кроме ведра без крышки у нас действительно ничего подходящего не было. В этот раз случайно оставили приготовленную кухонную посуду в городе и только на берегу об этом узнали. Не бойтесь. И в ведре сделаю. Видно Анатоль считал себя немного виноватым в сегодняшней операции – «сом». И был готов реабилитироваться, пусть и таким образом. С мотором Эдик справился быстро. Но он хотел на воде проверить его. Игорь загорелся съездить с ним. И заодно посетить те снасти, которые они не проверили.
       
 Вдвоём они укатили с ветерком. Мы знали и уже давно, что без ветерка Эдик по воде не ходит. Появились они  до того, как плов  ещё до кондиции  не дошёл. Игорь сошёл с лодки мрачнее тучи. Что это с ним, спросили у Эдика. Сом у него сошёл, вот он и переживает. И как потом выяснилось, на ту снасть, которую он вчера чинил и попался сом, и, довольно, крупный. Эдик не мог ему ни в чём помочь. По словам Эдика, Игорь вытаскивал сома, конечно же один, держась за шнур двумя руками. Уже голова сома была выше борта лодки. И вдруг сом стал медленно сползать в воду и вместе с крючком исчез в пучине. Как потом выяснилось, Игорь привязал шнур поводка с крючком к части одного из поводка перетяга внахлест, обмотав место нахлёста более тонким шнурком. Видно он что-то подсмотрел у меня, когда я привязывал крючки к шнурам. Не буду мучить Вас, дорогой читатель, всякими мелкими деталями. Понятно одно, тот узел, который формовал я, абсолютно не похож на узел, и даже не узел, а скорее связку шнуров у Игоря. И легко объяснить, почему всё это произошло и почему по - другому быть и не могло. Игорь долго бродил по лагерю, что то искал, пока не вытащил из ведра, с не готовым ещё пловом, его дужку. Что было удивительным, Анатоль промолчал, причину такого поведения знали я и Володя. Разжившись инструментами, Игорь просидел с мрачным видом полдня, что - то изготавливая из ни в чём не виноватой дужки ведра. Не надо быть  особенно проницательным, чтобы догадаться, что это было. Да, да - это был багорик, о необходимости которого мы говорили уже много лет. Игорь даже отказался от плова, который у Анатоля, как ни странно, очень удался. Непростительный поступок. Он отказался и от послеобеденной поездки  на жереха. А мы, человек пять, отправились вверх по реке, среди которых был и Михаил Николаевич, наш старый приятель и к тому же великолепный охотник.
       
   В своё время он был военным прокурором одного из районов Берлина. Кстати он был с нами и в  первый выезд нашей компании в 1975 году. Итак, на лодке нас было пятеро. Добравшись до известного нам места, приступили к самому процессу. Спиннинговать к тому времени мы научились отменно. Но, самое главное, мы свободно работали спиннингами впятером в одной лодке, постоянно предупреждая о том, что каждый собирается делать в следующий момент. Никаких неприятностей не возникало. Место на реке, которое мы облюбовали, было очень широким. И, если стать лицом по течению, то слева около берега шло основное русло. И глубина и скорость воды там были больше, чем в правой стороне. И каждый из нас мог кидать блесну почти во всех направлениях. Мы периодически меняли места, якорились, работали и снова смена места. Жерех шёл не плохо. В один из моих забросов я почувствовал резкие и короткие рывки. Это не жерех, ну не так он ведёт себя на крючке. Я продолжал водить его. Через некоторое время на меня обратили внимание. Ребята перестали бросать. До советов не дошло. Ну, не было у нас это принято. Моя рыба продолжала вести себя неординарно. Затаскивала под лодку, резко уходила в глубину и, вообще, вела себя совершенно непривычно. Одно время она «засветилась». Жерех, но большой. Ещё некоторое время рыба сопротивлялась. Рядом стоящий Михаил Николаевич уже расправил подсак и был готов к завершению операции. И жерех тоже был почти готов сдаться. Я осторожно поднял его к поверхности воды. И тут  с ужасом, другого слова для такого не подыскать, увидел, что блесна «расстегнулась». И как раз вовремя Михаил Николаевич тихо и мягко подвел под рыбу подсак. И в этот момент блесну выкинуло вертикально вверх. Но жерех был наш. Взвешивали рыбу на весах, которые рассчитаны на вес в шесть килограмм. При взвешивании стрелка весов зашкаливала. Ну, значит вес шесть килограмм. А вы как думаете? Большего жереха в нашей компании ни до, ни после не было.  Обещанные вам истории двух – трёх дней ещё не закончены.
      
  И на следующий день, но теперь на одной лодке отправилась группа на проверку соминых снастей. Вторая лодка ушла в посёлок. Во-первых, чтобы прибрести какую-нибудь кухонную утварь, во-вторых, заехать к Петру: Катя обещала испечь домашний хлеб. Кто Катин хлеб не пробовал, тот, вообще, не знает вкус настоящего хлеба. И в-третьих отвезти рекордного жереха, и попросить, чтобы тот засолил и, по возможности закоптил его к нашему отъезду. В  лодке нас было четверо. Лодка отправилась первым делом туда, где мы вчера ловили жереха. Чуть, чуть не доезжая этого памятного места, у нас был установлен перетяг, на который мы буквально на третий день по приезду поймали нашего первого сома, и пусть не очень крупного, но первого. И место было перспективным, недалеко проявлялся свал и была заводь, образованная обрушившимся берегом. Подъезжая к перетягу узрели приятную для нас всегда картину, отсутствие одного кола. Подъезжая к оставшемуся колу, я увидел под поверхностью воды шнур и, извернувшись, схватил его. Не забывайте, моё рабочее место было на носу лодки. Подняв шнур, я провозгласил, что на оставшемся  на отрезки до кола ничего нет. Но оказалось, что там спокойно висел двадцатикилограммовый сомёнок. Эту историю мне постоянно напоминают. Видно, считают, что я напрочь об этом забываю. Ну, не дают мне её забыть, мои внимательные и добрые друзья. Однако, продолжим. Деликатно отобрав у меня шнур, дошли до того места, где он круто уходил вниз. Внезапно ожившая снасть, привела всех в оживление. Привели в порядок внутренность лодки. Кто-то взял в руки рукоятку багорика, сработанного Игорем из дужки ведра. Сам багорик был коротковат, но зато привязан к носу лодки пятиметровым капроновым шнуром. Наконец, второго сома, который оказался в несколько раз больше первого подняли настолько, чтобы убедиться насколько хорошо он сидит на крючке. Оказалось, что крючок проделал в нижней челюсти сома большую дыру, но пока ещё  держался в челюсти. Я повторяюсь, но я не помню, кто держал багорик в руке и пытался зацепить его в новом месте и ему это удалось. Но случилось невероятное: ручка багорика упёрлась в этот чёртов волнорез, отбойник, или, наконец, в этот чёртов матузочек, идущий вдоль всего контура лодки. Сом дёрнулся всей своей массой и тут же сошёл. Произошла какая-то нелепость, дикая и непоправимая. Это всё случилось  на моих глазах.  Лучше было б, если б всего этого я не видел. Была бы ручка багорика длиннее на десять сантиметров, или была бы мягкой, как резина этого бы не произошло. Но как твердят умные люди: история не знает сослагательного наклонения. Какая заезженная фраза! Но всё равно всегда и везде права. Ну что же, друзья мои, пора заканчивать этот небольшой, но правдивый рассказ  о событиях, которые произошли в течении всего двух – трёх дней из одной полумесячной поездки в, давно уже ставшие нашими места, в районе славного посёлка Суткент. И как вы поняли, событий, которые произошли в течение этих нескольких дней, было больше не очень радостных, чем тех, которые «оставляют приятный осадок» И чтобы как-то сбалансировать приятное и не очень, я хочу рассказать о событии, произошедшем на следующее утро. Так же, как и накануне, одна группа отправилась на проверку снастей. В этой группе был и Игорь, ещё не до конца освободившийся от гнёта мучившей его неудачи. Первое бесславное  применение его багорика не ухудшило настроения мастера по металлу: он был уверен, что багорик применили абсолютно не правильно. Но никто не пытался выяснить, почему он так считает. Деликатные люди.
      
 Подъехав к одной из наших снастей и, увидев многообещающую картину, первым делом отстранили меня от «вперёд смотрящего». Я был не против. Игорь взялся за шнур около единственного кола. На втором крючке сомёнок, килограмм под сорок, яростно боролся за свою жизнь. Игорю протягивали его же багорик, на который его автор даже не взглянул. В одно мгновение Игорь засунул руку в раскрытую пасть сома и перебросил его в лодку. По его руке текла кровь. А на лице играла улыбка победителя. Узнавший от нас об этом, Пётр Витковский, яростно набросился на Игоря. Ты что, обалдел! Никогда так больше не делай! Никогда! Если бы ты упал в воду, никто бы тебе помочь не смог.

P.S. На обратном пути в Ташкент мы заехали к Петру и оставили у него обе лодки. На дорожку - на посошок, выпили его отменного самогона.  (очень жалко водителей ). И закусили копчёным жерехом. На столе были нарезки от двух рыбин: нашей и от хозяина. Пётр показал, где какие. Мы очень хвалили хозяйского жереха. И тут Пётр, хитро улыбаясь, сказал, что он специально ввёл нас в заблуждение, и что эти нарезки только от его жереха. А наш он упаковал, чтобы мы забрали его с собой. В упаковке, как потом выяснилось, жерех был не один.

*)           ( Я с удивлением узнал: Самолёт Ан-2 может взлетать с любого поля и для этого ему нужно всего 30 метров, может надёжно летать на высоте 5 метров, минимальная скорость 40 км. в час. Ни один самолёт в мире такого не может. Самый близкий по этому параметру самолёт уже при 80 км. в час  становится неуправляемым. И «вишенка на торте» - Ан-2 единственный самолёт в мире, который может летать хвостом вперёд. Производство самолётов Ан-2 в Союзе прекратилось в 1971 году. В Китае он выпускается до сих пор. Познакомьтесь ближе с информацией по этому самолёту. Не пожалеете ).