Рекордный сом

       Днём рождения нашей компании «Рыбаков», а в дальнейшем «Рыбаков и Охотников» мы считаем 1975 год. Наша компания всегда была небольшой - человек десять, двенадцать. И так это сохранялось вот уже почти лет пятьдесят: одни – приходили, другие уезжали, а третьи … уходили… уходили. Но мы всегда их помним, и будем помнить. Разве можно забыть проверенных и испытанных друзей, которые прошли с тобой рядом в труднейших и порой опасных условиях долгие часы и дни. Это не забывается. Никогда.
      
  К семьдесят пятому году каждый из нас уже имел за плечами серьёзные и многодневные поездки на природу. Я не буду говорить за других, но  самому похвастаться  мне никто не запретит. Вот только как бы это сделать покороче. Похоже я здесь сильно задержусь. В составе двойки я прошёл на разборной туристической байдарке по Сыр-Дарье две дистанции (двести и триста километров в разных местах) и в составе четырёх туристов на катамаране из двух туристических байдарок - двести километров от Новоказалинска до Аральского моря (море было вполне себе живым в 1972 году ), и по Аральскому морю  до  стенки Устюрта. Об остальном я скромно умолчу.
      
 Наши ежегодные поездки на Сыр – Дарью в район посёлка Сюткент проходили обычно в интервале от середины сентября до середины октября. Это время удобно по многим причинам: Отсутствие изнуряющей жары, незначительное количество осадков и низкое, а иногда почти полное отсутствие комаров и прочего гнуса. Но что, пожалуй, самое главное – это  удобное время ловли жереха, и ещё, как выяснилось позже, сом именно в это время начинает жировать особенно активно. Наконец - то я подошёл к основной теме данного рассказа. А тема у него одна – как можно правдивей передать поимку самого большого сома за всю историю существования нашего братства.  И несмотря на то, что вытаскивали рекордного сома конкретные люди – это всё-таки достижение всей нашей компании. И поскольку автором этого рассказа оказался непосредственный участник события, я постараюсь, очень постараюсь, сохранить объективность.   
      
  Ловить сомов мы научились не сразу. Пробовали ловить на кораблик. Это известное приспособление позволяло выводить крючки с наживкой в нужное место, используя течение. Правда, мы тогда совершенно не знали, что такое «нужное» место. Результатом этого метода ловли в  течение нескольких наших выездов был 36-тикилограмовый сомик и пока самый большой из пойманных нами. Вес этого сома равнялся весу Григория - сына одного из наших сотоварищей, который был в тот год с нами.  Эталон веса – один Гришка был официально принят  в районе Сюткента. Знали ли мы тогда, что самым большим сомом, выловленных нами, будет сом весом более трёх Гришек. Долго же мы шли к этому результату. Мы изучали методы и снасти местных рыбаков с энтузиазмом юнатов. Очень многому в этом плане мы научились у Петра – местного высококлассного рыбака и охотника, и к тому же мастера на все руки.
Знакомство с ним у нас состоялось в самый первый наш приезд: он помог нам ремонтом прицепа, на котором мы везли лодку. С этого первого знакомства и началась наша с ним и его семьёй крепкая дружба на долгие, долгие годы. Я обнаружил у себя недавно снимки его дочери Тины, начиная с трёхлетнего возраста и до 18 лет. Можно очень многое поведать о Петре. Но это будет отдельное повествование, которое ещё ждёт своего появления. Но о том, как я сидел сзади него на мотоцикле и он мчал по тугайным дорогам не сказать я не могу. Тугайные дороги это что то особенное. Песок внизу, пыль и паутина на ветвях, свисающих над дорогой, которая к тому же периодически пряталась непонятно куда. Скорость и короткие взгляды Петра, которые он иногда бросал на меня, как бы удивлённо говорили: Что, ты ещё здесь? Почему я упоминаю о Петре, вы поймёте после того, когда узнаете, что последние годы  охоты на сомов наши осенние поездки начинались с момента получения телеграммы от Петра. Она из года в год сообщала: Бабушка приехала. И мы срочно собирались на встречу с «бабушками большими и разными». Жор у сомов начинался.
   
  В наших поездках как-то само собой определяются те, которые постоянно занимаются вполне определёнными вещами. Кто-то великолепно делает заливное из судака, а кто-то  может превратить какой-то технический спирт в изумительный напиток. Иной до последнего винтика может разобрать неработающий лодочный двигатель и, подув на какую-то замысловатую детальку, возвращает движок в исходное состояние. А кто-то может полдня ловить крупных карасей ни разу не коснувшись их руками. Что же касается меня, то я одним из своих занятий выбрал обеспечение кухни топливом. Занятие вроде бы незамысловатое, но очень нужное тем, кто занимается приготовлением пищи. Любое приготовление еды в полевых условиях являлось бы для меня сущей мукой. А в качестве дровосека я, похоже, обрёл некое надёжное применение. Погоняло – «дровосек» я принял спокойно.
Народ у нас простой. Для установки снастей на ловлю сомов необходимо постоянно иметь длинные колья, как для кормаков, так и для перетяг. Не берите в голову сложные названия, вам они не пригодятся. А колья – это такие длинные палки, заострённые со стороны комеля. В качестве длинных палок мы приспосабливали деревца тополей, растущих небольшими рощицами на берегах реки.
      

 И вот, наконец, мы и перешли к ловле рекордного сома (кто бы знал) В день установки снасти, проехав вдоль берега, мы нашли отличную заводь. Рухнувший в воду огромный кусок берега вместе с несколькими деревьями образовали завидное место для охоты хищника. Сом любит подобные неспокойные места. Место то мы нашли, а вот приличных кольев у нас с собой не было. И мы отправились искать тополиную рощицу. Нашли мы её не сразу. Но то, что мы отыскали, лучше не придумаешь. Стройные деревца теснились на небольшом пятачке, но к великому сожалению, и это стало известно только мне (лодка осталась далеко впереди) все они были маломерными. И только одно деревце было покрупней, к нему я и направился. Оно действительно было крупней даже того, что мне было нужно. Вот теперь с этого места, дорогие читатели этого рассказа, начинайте верить мне беспрекословно. Почему, вы узнаете позже. Срубив это дерево, я его обработал. Оно оказалось удивительно прямым, но, действительно, значительно больше, чем было нужно. Сделать из длинного короткое не запрещается. И я потащился с этим чудом к лодке. Естественно, меня подняли на смех. Сейчас уже не помню, но больше всех и по-моему всерьёз выступил Игорь, самый крепкий из нас. Он понимал, что именно ему придётся втыкать этот кол. Совет мне - укоротить его, я отбил тем, что мы не знаем  глубину и, в крайнем случае, укоротим на месте. И действительно, глубина оказалась довольно значительной. Игорь уже не ворчал, а умело всадил кол. Ему пришлось попотеть, но всё было сделано на «отлично». Подвязали перетяг к колу, а вторым концом к ветке упавшего в воду дерева. И была в этот день – пятница. А на следующий день была суббота. И было с утра в этот день тоже спокойно.  На противоположном берегу,  вдруг стали появляться какие-то люди, проехал мотоцикл. В выходные в эти места приезжали из Чимкента рыболовы любители. Наша заводь тоже находилась на противоположном берегу, но не в прямой видимости. Неспокойно стало на душе. Не первый раз мы за многие годы попадали в такие ситуации. Что же меня так беспокоило? А тут и Анатоль этим же самым поделился со мной.
   
  Днём нам предстояло проводить нескольких наших приятелей, они срочно уезжали. Дела. Дела. В числе уезжающих был и Игорь. Его бывший научный руководитель академик Подрезов Олег Андреевич остался с нами. С этим замечательным человеком вы уже встречались в других моих рассказах. Олег Андреевич руководитель кафедры «Физика Атмосферы» в Славянском Университете  города Бишкек. В трудные девяностые годы именно из за него оставили в живых эту кафедру. Я остановился на этом человеке потому, что четвёртым членом нашей лодки, которая на следующий день пошла на объезд наших снастей был именно он.

      Таким образом экипаж лодки «завтрашнего дня» состоял из меня, Подрезова, Тихонова и Милькиса. Наступил следующий день. Мы никогда не торопились с объездом наших снастей. Так было и в этот раз. Подъезжая к нашему перетягу мы сразу, уже издали, заметили что то неладное. Отсутствие кола.  Подплывая ближе не увидели и шнура, который при установки был виден с воды. Вернулось вчерашнее беспокойство. Подъехали ближе, шнура не было.  Не было и узла привязки.  Неужели всё таки сняли, мерзавцы. Но почему нет кола. Затеплилась надежда. Стали более активно ковыряться в ветвях упавших деревьев. И после долгих мытарств обнаружили узелок нашего шнура, который то опускался под воду, то всплывал вновь. Я прекрасно помнил, что шнур я привязывал к ветке высоко над водой. Не могу сказать, что было какое-то необыкновенное чувство: немало мы переловили сомов. Но отсутствие кола и такого добротного, какого у нас никогда не было, нашёптывало о многом. За ветки упавших деревьев подтянули лодку, с большим трудом я схватил шнур и почувствовал, что он живой. Предупредили Олега Андреевича, чтобы он балансировал лодку,  если сом окажется «приличным». Теперь начинается самое интересное. Идя по шнуру и чуть приподняв его, мы к своему огорчению увидели, что шнурок поводка, на котором висел наш сом, был в плачевном состоянии. В первоначальном виде поводок состоял из двух шнуров, каждый из которых имел в своём составе пять жил. Когда же мы увидели, что один из шнуров порван, а на втором осталось целыми всего три жилы, мы внутренне попрощались с сомом. Рыбка, слава Богу, вела себя вполне прилично. И тут новая беда. Раненый поводок скользил по боковому волнорезу лодки, а в нём были прорези с острыми краями. И если бы вдруг эти три жилки попадут в один из этих вырезов, то беды не миновать. Надо отдать должное Анатолю: он первым увидел надвигающуюся беду и ловко оттянул поводок. После этого всё пошло своим чередом. Теперь осталась только слабая надежда на крепость оставшихся трёх жил. Пока сом в воде он почти ничего не весит. Но нам нужно было немного поднять его, чтобы можно было проникнуть рукой в жаберную щель. Да к тому же, чтобы эту щель открыть, надо подцепить ногтём тонкую плёнку, которая идёт по кромке наружного клапана. Ювелирная работа была проведена Анатолем с левой стороны, мной справа. И вот уже руки - моя и Анатоля держат сома за жабры. А, стоящий в середине от нас двоих, Вовик всё это время держал сома на этих трёх жилах. Фантастика. Было сделано всё, что нужно. Но сделано ли это только нами мы до сих пор не знаем. Нет, мы знаем, что в успехе нашем «виновен» был и Олег Андреевич и его хороший и добротный вес. Как потом он нам объяснил, что висел на противоположном борту почти горизонтально и лодка гарантировано не перевернулась. Пятым виновником успеха был наш сом. Он сделал всё, что мог, но, безумно устав, ничем нам так и не помешал на последнем этапе.        Огромную, почти решающую роль сыграл в конечном успехе наш уникальный кол. Собирая снасть, мы подняли и наш колышек. Он был сломан у самого комеля. Ещё раз повторю – у самого толстого места, у комеля. Но не отделился от него и держался на куске коры. И только благодаря этому, сом остался с нами. Порвись эта жалкая связь, и огромный вес сома и течение сделало бы своё дело, даже без усилий самой рыбины. А меня и до сих пор мучает и мучает вопрос, кто же тот седьмой, который помогал поймать нашего рекордного сома. И пусть этот седьмой так и останется тайным, скрытым и, Бог его знает, каким незнакомцем. Без чуда, трудно жить на нашей земле.
    
  Кстати, после того, как сом уже лежал в лодке, ни у кого из присутствующих, исключая, пожалуй, Олега Андреевича, не создавалось впечатления, что это рекордный сом. Наша привычка ловить крупных сомов оказала нам плохую услугу – мы отучились радоваться любому, пусть и маленькому, но успеху. Надо исправляться, что никогда не поздно. Но не торопитесь уважаемые читатели этого рассказа. Ваш автор обычно измерял сомов пальцами с хорошей точностью. И это было, пожалуй, единственным его достоинством. Нет, ещё одно достоинство никогда не покидало автора – это скромность. Не верите? Ну – да! Я это знал заранее. Итак, я не закончил. Я измерил сома испытанным методом. Его длина оказалась рекордной - два метра, семьдесят сантиметров. Вы бы видели этих невозмутимых охотников на сомов. Они плясали, плясал и академик. Вы видели когда-нибудь пляшущих в одних плавках на берегу академиков? То, то!

P.S. Более точный замер показал: длина сома – два метра 75 сантиметров. Вес сома определяется исходя из опубликованного графика, устанавливающего вес сомов от их длины. Точность измеряемого веса – плюс, минус - 0,125кг.
Вес определили: Автор рассказа – 132,7кг., Анатоль – 135кг., Вовик – 134,2кг., академик Подрезов – Вес большой.... (Точность учёных сомнению не подлежит – никогда).

Послесловие: В Ташкенте привезённых сомов мы обрабатывали во дворе у Володи Тихонова.  Вся наша приехавшая команда  была здесь. Обработкой сомов занималось от силы человек пять. Остальные делали вид, что нам помогали. Но вдруг кому-то пришла в голову отличная мысль - подвесить самого большого сома, чтобы сделать впечатляющий кадр. В углу двора рос толстенный дуб. Отличное место для съёмки. Главное, вся наша команда теперь была занята.  Наша группа « Ножа и Топора » производила довольно много шума. Здесь и шум передвигаемых сомов, удары топора и постоянные вскрики при укусах ос. Но вновь организованная группа оказалась намного более шумной. Практически это были «вежливые» разговоры и лишь один …удар по голове. Да, к сожалению, было и такое. Залезть на дерево, чтобы зацепиться за одну из нижних веток на высоте метров пять, не представлялась возможность. Поэтому брали высоту, закидывая какой-то кусок трубы, привязав к ней верёвку. Процесс был прерван только тогда, когда появилась потребность вызывать «скорую». Травмированную голову зашили и всё, что планировали до этого, завершили благополучно. Сом был поднят так, что хвост рыбки был своим концом распластан по земле. Я обратил ваше внимание на этот факт, чтобы вы сами сумели вообразить картину, которую я сейчас вам «нарисую». Мой рост – 181см. На снимке – я стою рядом с сомом с вертикально поднятой рукой. При этом мои вытянутые пальцы чуть, чуть не дотягивают до нижней части жаберной щели. Вот такая картина «маслом». Простите, «рыбьим жиром».