***

    С утра было много всяких "надо" , неотложных, мелких и покрупнее. Время подталкивало стрелки на часах и спешно меняло мёртвые цифры на экране мобильного, - пугало новой текучестью, обыденность потеряла привычную вязкость, как будто её растапливало мартовское солнце, - день был ясным , но морозным, время - ускользающим. От солнца становилось легко, яркость дня ослепляла, чудилось,–  спадала тяжесть, пудово лежащая где-то в подсознании, - огромная, тёмная, нехорошая. Ярило-солнце внушало надежды, ничем не оправданные, но такие желанные, ожидаемые, несбыточные.

Невольно ускорялся шаг и совсем потерялась осторожность, когда приходилось ступать на голый лёд, - какая ерунда этот лёд! К нему надо привыкнуть, он останется таким же калёным, твердокаменным, безжалостным, даже если наступит весна и жаркое лето. Он будет так же, как тёмная, каменная тяжесть , угнетать своей ледяной убийственностью, сечь пронзающим, равнодушным жалом там, внутри, в подсознании.

Надо привыкнуть , к чему привыкнуть невозможно , и от этого притиворечия горело , палом хватало по сердцу , неостановимо, этот пожар внутри не погасить , - он в каждом встречном, если он числится в человеках. Выжжет или ... Разумное, человечное, где ты ?...

Бесноватые новости преследуют , даже если полностью отключиться от всех источников - достаточно обрывка чужого разговора, случайной картинки на экране мобильного , множества людей , в речи которых знакомый акцент-говор и суетливость пассажира, устраивающегося в поезде... Куда идёт этот поезд...

Сорочий суматошный гвалт расшифровывается как сенсация, требующая спасательных мер. Ворона втянула голову в плечи и каркает дурно и монотонно - всё плохо, а от вечерних звуков разрыва субботних петард останавливаеся дыхание. У кого-то праздник.