Америка рядом

 Любите ли вы американцев? Странный вопрос. Да, я бы даже сказал, что нелепее вопроса просто нельзя вообразить. Не буду впадать в какие либо рассуждения по этому поводу. Но! Несколько дней мы американцев действительно не любили. До всепоглощающей ненависти, конечно, не доходило. И, чтобы понапрасну не досаждать читателю, спешу объясниться. Наши поездки осенью на рыбалку в район казахского посёлка Суткент носили более широкий смысл. Мы ездили в эти места не только просто порыбачить в свой отпуск, а с целью отдохнуть и душой и телом. У нас сложились хорошие отношения с местными жителями, а с некоторыми мы даже по - настоящему подружились. Крепкая дружба с Петром Витковским – местным умельцем и гениальным ( не побоюсь этого слова ) рыбаком и охотником только способствовали нашему желанию бывать в этих местах и не только раз в году. Приезд сюда в любое время года, даже  дня на два, всегда считался для нас праздником.
            Суткент стоит на самом берегу Сыр – Дарьи, что является редкостью в этих местах. Обычно крупные посёлки располагались на высоком правом берегу и на некотором удалении от него. Место же расположения Суткента на левом берегу было уникальным. Здесь река делала замысловатый вираж вокруг местного подъёма суши. И было бы интересно узнать историю появления здесь жилого места. Кто-нибудь и когда-нибудь этим, наверняка, займётся. Обычно мы располагались лагерем на берегу реки выше посёлка. Но всегда сначала заезжали в Суткент к Петру, а в последнее время мы были вынуждены это делать, так как уже держали свои лодки во дворе у Петра, чтобы не возить их туда-сюда по 250 км. И, кстати, это мы стали делать по его предложению, хотя было очевидно, что лодки порядком мешали хозяевам.
            В этот раз мы остановились на реке ниже посёлка. Самый первый приезд  познакомил нас с этой местностью, но она, видимо, не очень нас вдохновила. Близость другого и более крупного посёлка Хаджи – Тугай делало менее интимным дело ловли сомов.   Сами мы никогда не трогали чужих снастей и терпеть не могли, когда это делали с нашими. Местные жители всегда были вне подозрения, у них это было «табу» на все времена. Но в любых местах бывают гости.  Дальнейший ход событий всё расставил на свои места. Как- то Пётр Витковский в разговоре мельком сообщил интересную новость: в Хаджи – Тугай постоянно стали привозить чимкентское пиво, и занимается этим, к радости поселян, один оборотистый армянин. Впервые появившись, чимкентское пиво было долгое время эталоном напитка в бывшем Союзе. Эта новость похоже очень возбудила Петра Солдатова, члена нашей бригады. И этот член сделал всё возможное, чтобы быть ближе к Хаджи-Тугаю. Раскинув лагерь по всем правилам нашего внутреннего распорядка, мы отправились во второй половине дня обследовать ближайшую местность, по ходу объяснив «нашенскому Петру», что жители пивного посёлка , наверное, тоже огорчены, ставшей уже пустой бочкой и заезжать в посёлок уже поздновато. Краткое обследование  окрестностей показало отсутствие недалеко от лагеря  удобных мест просто посидеть с удочкой. Завтрашний день планировался на серьёзное обследование мест вниз по реке, где мы собирались устанавливать наши будущие соминые снасти. Вверх по течению, в сторону Суткента места были «никакими» и это было нам хорошо известно. Как по расписанию пришло завтра и отправились мы большим составом вниз, благоразумно оставив в лагере нашего Петра, отказав ему в его просьбе скинуть его рядом с Хаджи-Тугаем. По пути вниз по течению нам встретилась лодка, в которой сидели двое: известный нам дед Мазай, почти весь утонувший в шикарной белой бороде, и на вёслах загорелая и, похоже, крепкая молодая девица. Вероятно, внучка. Большая лодка резво шла против течения. Э-э-это надо было видеть! Остановившись около левого берега, мы с удовольствием переговорили с дедом Мазаем обо всём на свете и просто ни о чём. Продолжив наше движение, мы дошли до крутого поворота реки налево. В этом месте на правой стороне – самое короткое расстояние до Хаджи-Тугая. Петя, Ау! Самого поселка с реки видно не было. Но от берега до него было всего минут двадцать ходу. Но мы отправились дальше. Исследовали берега от этого поворота на расстоянии не менее восьми, десяти километров. Теперь и ты, терпеливый читатель, понимаешь, почему эти места у нас пользовались не особым расположением. Случись какая-нибудь неприятность с лодочным движком, как добираться обратно до лагеря: крепких девиц у нас в штате не предвиделось. Кое-какие снасти мы всё-таки поставить успели. Итак, теперь срочно нужна насадка. И самой лучшей мы пока знали одну – жереха небольшого размера.
          На следующий день работы на реке только увеличились, Интенсивно ловили жереха. Состав одной лодки со спинингистами доходил у нас порой до пяти активно блеснующих. Кое кто называл блеснующих – « блесноватыми» и, «вообще то»- это было недалеко от истины. Мы так научились следить за соседом, предупреждать, если необходимо о своих действиях, что за долгие годы у нас не было ни одного неприятного события. Очередная поимка жереха сопровождалась двумя типами возгласов: одобрительным и строго осуждаемым. Если ловился крупный экземпляр немногим более одного килограмма, то автора осуждали, что-то ему советовали, куда-то посылали, но недалеко, стараясь держаться в рамках приличия. Если попадался экземпляр гораздо крупнее одного килограмма, или, не дай Бог, близкого к рекордному, то вы пожалеете, что  умеете спининговать. Вы узнаете так много о себе нелестного, что … Нет, не буду говорить всей правды. Далёкий от рыбаков – сомятников человек просто никогда этого не слышал. Но, если на ваш волшебный тройник попалась рыбка от полукилограмма и чуть выше,  то вы будете обласканы тысячью слов, каких лично я слышал не все, хотя детство у меня было далеко не трудным. А всё по тому, что эти экземпляры шли на соминую насадку. Сом любит малышей жереха. У кого-то такую любовь называют греховной. Не помню у кого. Поймав небольшое количество жереха и, насадив маломерных жерешков на установленные вчера снасти, мы продолжили свои творческие изыски.
            За уже достаточно многие года нашей специализации по сомам, мы не торопились с установкой снастей, да и само их количество у нас было относительно небольшим. Просто мы очень тщательно выбирали места их установки. Очень пригодился опыт местных рыбаков, который стал основой для нашего. Вот поэтому на установку снастей у нас ушёл и весь следующий день. Таким образом, эти последние два дня были целиком заняты  ловлей жереха и активацией снастей, установкой снастей и ловлей жереха. Делали мы всё это, извините, что повторяюсь, обстоятельно. Использовали только свежие колья, а не какие-нибудь сухие палки. Тщательно проверялись и, при необходимости, ремонтировались и перетяги и кормаки. Итак на четвёртый день все снасти были установлены. Всё. Последний кормак поставлен и мы, с сознанием хорошо выполненного долга, направились «домой»
По пути назад увидели под крутым глиняным берегом телёнка, который стоял по колено в вязкой грязи. Матери - коровы на берегу не было. Надо спасать. В любом случае спасать надо. И тотчас нами вспомнилось событие, наверное, четырёх или пятилетней давности, когда в степи, недалеко от Суткента наши охотники, возвращаясь в лагерь после своих охотничьих потуг, нашли такого же маленького телёночка, укушенного, вероятно, шакалом за морду. К чёрту, за мордочку! Обезобразив его челюсть! Они притащили его к Петру. А через два года, я помню это очень хорошо, я был в сарае Петра, а рядом в стойле стоял могучий бык, чуть меньше двух метров в холке. И это был тот самый спасённый малыш. Итак мы подплыли к телёнку и пока его вытаскивали к берегу подошла мамаша и безмолвно стояла рядом. Большинство из нас захотели повторить предыдущий опыт. А корова – мать? Я был против. И тут я вовремя заметил мужика, похоже, из местных, который смотрел в нашу сторону, стоя на берегу. Я жестом показал на него. И хотя он был довольно далеко, это подействовало. В следующую минуту корова - мать уже облизывала своё дитя.  Я посмотрел в сторону наблюдателя. Там уже никого не было.
           Дальнейший путь к «дому» оказался знаковым, кто бы об этом мог подумать тогда. До поворота на Хаджи-Тугай оставалось еще далеко. Справа по ходу нашей лодки в небольшой заводи был поставлен нами кормак, который мы не считали особенно перспективным. Издалека было видно что с ним что-то не так. Утром этот кормак проверялся нами – наживка была жива и даже чрезмерно активна. Подъехав, убедились, что надо готовить лодку к приёму, если повезёт, первой нашей добычи. Народу у нас было достаточно и я, схватив фотоаппарат, уже выскочил на берег, чтобы сделать первый настоящий кадр выуживания первого «приличного» сома. До этого у меня никогда не было таких благоприятных условий. Но командарм заставил меня вернуться в лодку. Пришлось подчиниться. До сих пор жалею, что я не сделал этих снимков по выуживанию этого пятидесятикилограммового и первого в этом сезоне такого желанного сома. А в голове уже пульсировала и пульсировала мысль, что этот успех нам ниспослан сверху, за наши действия по спасению телёнка. Но это я держал при себе.
На шестой день нашего пребывания на берегу мы позволили себе на время забыть рыбацкие заботы. И, наконец, удовлетворить известное желание «нашего» Петра». Скажу по секрету мы все тоже не прочь были насладиться знаменитым чимкентским пивом. И поэтому решили сразу после завтрака махнуть в Хаджи-Тугай. Ещё сидя за столиком, мы с удивлением стали наблюдать плывущую мимо нас «кавалькаду» резиновых лодок с разноцветными палатками над ними. Количество их было не менее десяти. Выглядело всё это впечатляюще. В две наши подзорные трубы мы продолжали наблюдать за редким зрелищем. Ничего нового эти наблюдения не принесли. Туристы, не иначе. «Зарубежные, небось» - процедил кто то. Путь в Хаджи-Тугай был и лёгким и приятным. Двадцатиминутный марш от берега до посёлка был ещё обласкан утренней прохладой. Неудивительно, что в авангарде нашей группы был наш Петенька. Но в следующий момент мы были несколько удивлены тем, что он свернул в только что открытый продовольственный магазин.  На некоторые странности Петра мы уже давно внимания не обращали. Вышел он с бутылкой шампанского. Оригинальничает. Опорожнив бутылку шампанского, он, как ни в чём не бывало, присоединился к нашей дегустации великолепного пива. Наполнив принесённые с собой емкости великолепным напитком, мы двинулись в обратный путь. Нам пришлось у берега ждать Петра ещё не менее получаса. Пришёл он с чуть масленными глазами и только. Гигант – подумали мы. Как я их – подумал он. Наверное, подумал. Но скорее всего не думал вообще. На обратном пути поспининговали и довольно успешно.
       К завтрашнему дню были полностью подготовлены. То, что завтрашний день принесёт нам большие огорчения мы, естественно, не догадывались. Начинался этот день обычно. Мы уже обновили насадки на первых по ходу кормаках и перетягах. А дальше пошло и дикое, и непонятное. Практически со всех снастей были срезаны крючки. Отличные крючки были нами заказаны и изготовлены хорошими специалистами накануне поездки. Мы их заказали, конечно, с запасом. Но всё равно это событие надолго выбило нас из колеи. Такого не было никогда ни с нами, ни с теми с кем мы встречались на Дарье уже много лет. Мы задействовали всех известных нам знакомых. И уже через сутки стала определяться возможная причина. Оказалось, что та самая «кавалькада» резиновых лодок с палатками наверху – это были Американские туристы, которые срезали, вероятно, все эти крючки в качестве сувениров. Пожалуй, ещё большим мерзавцем был тот, который сопровождал, эту кучу скотов. Время уже нАчало переваливать на вторую половину нашего пребывания на Сыр-Дарье, а у нас пойман только один сом, пусть и достаточно большой, но один. За один день все снасти были восстановлены. Работы было много, очень много. Мы хорошо постарались, и в оставшиеся дни за это мы были вознаграждены, вознаграждены крупно. Общее количество сомов, включая самого крупного первого сома, пойманных нами в эту такую беспокойную поездку составляло ровно тридцать пять. По количеству – это несомненный рекорд. По качеству тоже очень неплохо.  О самом большом соме вы уже знаете. И далее по мере убывания: один сом – чуть больше тридцати, четыре сома за двадцать. Ну а остальные поменьше. Последнего сома весом около трёх килограмм мы выпустили на волю. Этому есть фотоподтверждение. Несколько членов нашей группировки засветились при этом. Вы, дорогие читатели,  наверняка, видели детскую эмалированную ванну, широко используемую в быту советских граждан. Так вот, её не хватило для транспортировки всего жереха, пойманного нами. А вспомнили ли вы какими словами сопровождалась поимка каждого этого экземпляра. Подскажите, как с такой развитой речью, вновь возвращаться  в   Ц И В И Л И З А Ц И Ю.     Т Ы Р Ц !
Тырц – это многозначимое восклицание – самое весомое в лексиконе у Петра Витковского. Одно из них означает - хорошо исполненное дело.