много ли надо для счастья

                Много ли надо для счастья?

   Описываемые здесь события могли происходить в 70 - 80-ые годы прошлого века.

   Костик и Света жили в одной деревне. Они любили друг друга. Летом в деревне хорошо, привольно. Кривой месяц, глядя на влюбленных из черного космоса, словно подмигивал им: "Эх, молодо-зелено", а мыши шуршали в сене и, несмотря на присутствие людей, не прекращали своей кипучей деятельности. "Так то летом", - скажете вы. А каково зимой? Куда было молодым податься? У Костиной матери он старший. Так еще семеро по лавкам. А у Светы и того лучше. Она младшая в семье. Обе сестры недавно вышли замуж и со своими мужьями покамест толкутся в их же хате. Что прикажете делать? Просто, скажу я вам, катастрофа.

   И тут Костику пришла в голову гениальная идея. Он вспомнил, как однажды они с матерью ездили в райцентр и там останавливались в гостинице "Звезда Севера". Гостиница так себе, добрового слова не стоит. Двухэтажная деревянная с уже облупившейся местами зеленой краской, с поржавевшей крышей, но тем не менее все еще служившая людям верой и правдой. И место заезжему человеку найдется, и червячка заморить можно.

   Сказано - сделано. И вот Костик со Светой уже катят в поезде за 50 км в райцентр.

   Хорошо известно, что в наших гостиницах не селят в одном номере несемейную пару, чтобы, как полагают чиновники, избежать разврату. Но у Костика на этот случай все было схвачено: тетя Клава, его крестная, работала здесь костеляншей, и наши молодые легко преодолели административные рогатки.

   Они приехали к вечеру, и буфет был уже закрыт, однако дежурная по этажу пообещала согреть им чаю. Это было очень кстати, потому что в дороге ребята замерзли. Тут и пригодилась пара булочек, которые предусмотрительно захватила с собой Света. Их поместили в просторную чистую комнату в два окошка, на которых висели белые занавески. За окном уже смеркалось, и они зажгли висевшую под потолком одинокую лампочку. Мебель в номере стояла самая необходимая и, как говорится, "без излишеств": простая железная кровать с двумя подушками под широким покрывалом. Ножки кровати утопали в консервных банках из-под "килек в томате" с какой-то жидкостью. Костик нагнулся и понюхал. Керосин. Зачем в гостиничном номере керосин? Света догадалась: от клопов (вот умница). Выражение их лиц немного потускнело. Но молодости не свойственно долго печалиться. Не век же здесь жить - всего одну ночь.

   Что же мы еще забыли упомянуть? Ах, да: деревянный стол, ему подстать несколько стульев, вешалка для одежды. Вот, пожалуй, и все. Удобства в конце коридора. Как говорится, не у Ротшильда. Но наши молодые были счастливы: наконец-то, на целую ночь они принадлежали друг другу. Наскоро выпив чаю и погасив свет, они улеглись в постель, тесно прижавшись друг к другу.

   Но в этот момент ребята почувствовали, что они в кровати не одни: какие-то маленькие живые существа величиной с горошину, не видимые в темноте, стали бомбардировать их сверху. Упав им на голову, на грудь или на руки, они тут же отправлялись путешествовать по постели, по их телам, изрядно их при этом щекоча и покусывая. Костик вскочил с кровати и резко повернул выключатель. Загорелся свет. Так и есть: клопы. А они еще по наивности надеялись провести ночь друг с другом. Но что могут сделать какие-то жалкие, вонючие клопы против неудержимого цветения молодости? Ничего! И вот уже с добрые полчаса как наши влюбленные предавались наслаждению и неги страстных поцелуев, не обращая никакого внимания на клопов.

   В это время с грохотом отворилась дверь в соседнюю слева комнату за дощатой перегородкой, и какой-то голос густо пробасил:

   - Ну, давай, ребята, заходи.

   (На полях нашей теради должен заметить, что в те дни в райцентре проходил слет передовых механизаторов района, и, так как другой гостиницы здесь не имелось, то всех механизаторов поселили в "Звезде Севера".)

   - Ну, давай, доставай нашу царицу стола, - продолжал тот же голос. - Да смотри, бля, горлышко не отломи. А ты, Кирюха, сбегай, ополосни стаканы.

   - А чего их ополаскивать, - отозвался голос пожиже. - Вон, небось, куда бежать. Аж, до конца коридора. Чай, не сметану разливаем. Водка сама все продефенцирует.

   - Ну, и ленив же ты, Кирюха, - сказал кто-то третий гнусавым голосом. - На бабу сам залезаешь, али посылаешь кого?

   Первый засмеялся басом.

    - А ты, Пашка, - продолжал командовать бас, - заместо того, чтобы лясы точить, бля, банку с частиком в томате лучше открой. Признаться, ох, и люблю же я частик, особо если его на горбушку черного намазать...

   Света натянула подушку на голову. Она больше не могла слушать про какую-то водку и частика. Это было выше ее сил. Она готова была разрыдаться. Костик целовал ее волосы, утешал как мог. Но тут до него долетели слова из соседнего номера:

   - Жалко, что больше нет. А хотелось бы добавить, бля, - произнес бас.

    - А ты, Пал Кузьмич, не растраивайся. У меня, кажись, есть. Со вчерашнего схоронил, - сказал тот, кого звали Пашка.

    - Ну, это совсем другой разговор, - весело сказал Пал Кузьмич. - Пойдем тогда к тебе, Павел.

   Через десять минут голоса в номере слева стихли. Света со счастливой улыбкой посмотрела на Костика. Но не успело пройти и получаса, как заскрежетал ключ в двери соседнего номера справа, и раздраженный женский голос сказал:

    - С тобой, Савелий, невозможно ходить в гости к интеллигентным людям.

    - С каких пор ты считаешь семью кладовщика из Райпотребсоюза интеллигентными людьми? - возразил мужской голос.

    - Скажи на милость, что ты весь вечер пялился на Розу Самойловну?

    - Господь с тобой, мой воробушек! Я и не думал смотреть на жену моего начальника.

    - Не ври! Я сама все видела.

     - Ну, хорошо. Будь по-твоему. Я посмотрел на нее только два раза, - оправдывался мужчина. - А что, нельзя?

     - А почему ты, подлец, целых двадцать минут торчал в ванной с их дочкой Софочкой? Интересно, чем вы там занимались? Уж не кроссворды ли решали? - Послышался надтреснутый женский смех.

     - Отнюдь. Мы обсуждали творчество Беллы Ахмадулиной.

     - Еще одна такая Белла и ты вылетишь у меня с жилплощади, - взвизгнула женщина. При этом раздался звук, напоминающий удар по мячу.

     - Ой, что ты, моя ласточка. Ты же педагог. А бить человека непедагогично.

     - Ты, Савелий, не человек. Ты вы-жи-га. (При этом последнее слово было произнесено по слогам.)

    Ссора мужа с женой продолжалась еще долго.

    Костик и Света лежали на кровати распластавшись, как в обмороке. За окном брезжил поздний зимний рассвет.

    Поезд, раз в сутки связывающий райцентр с их деревней, уходил  в 9.10. Надо было собираться в обратный путь.

    Уже сидя в вагоне, Костик смотрел в окно на пробегающие мимо столбы и думал: "Много ли надо человеку для счастья?"