Обними меня крепко... 38 глава

     Диана тосковала по мужу, часто просыпалась ночами, выкрикивая его имя. У неё пропал аппетит, появились синяки под глазами. Ничего не говоря родителям, которые волновались за её здоровье, не выдержав, она пошла к следователю. Правда перед этим, Диана взяла из сумки матери сто рублей, так... на всякий случай.
     Капитан Шилов готовил документы по делу в суд, когда постучавшись, Диана зашла в его кабинет.
     - Здравствуйте... я жена Максима Дроздова, я... хотела попросить у Вас разрешение встретиться с мужем, - сказала она, не смея сесть за стол, а капитан молча ждал и слушал, что она ему говорит, не приглашая её присесть.
     - До суда, свидания с задержанными не положены, - ответил капитан, закрыв папку с делом.
     - Он ни в чём не виноват! Это я отвела Софью к нему, чтобы она родила нам ребёнка, она сама попросила об этом, видите ли... любила моего мужа, - заявила Диана.
     - Ковалёва дала другие показания. Да, Вы отвели её к своему мужу на квартиру, но обманным путём. Только Дроздов насильно принудил её к интиму, - ответил Шилов, указывая на стул.
     - Да она сама бегала к нему, пока не забеременела! Ни гордости, ни чести нет у неё, бесстыжая! Да и ребёнка у неё забрала врач, никак не я и не мой муж. Позвольте мне с ним встретиться, прошу Вас... - с мольбой произнесла Диана.
     Немного подумав, капитан видимо пожалел девушку, видя, насколько она любит мужа. Он подписал бумагу, по которой Диана могла пойти в местную тюрьму и встретиться с мужем. Диана хотела было дать капитану сто рублей, но испугалась, ведь её и так обвиняли в даче взятки врачу. Поблагодарив капитана и взяв бумагу, Диана быстро покинула кабинет. Не заезжая домой, она поехала к Максиму, там Диана зашла в ближайший к тюрьме магазин. Купила сигареты, на улице продавали пирожки, девушка купила и их, она не знала, что вообще можно заносить на свидание в тюрьму, пришлось спросить у продавщицы. Та любезно ответила, что необходимо купить чай и побольше сигарет.
     - Ну и конфеты, печенье, пряники, - ответила женщина, с сожалением глядя на Диану, понимая, что та впервые приехала сюда.
     Купив всё, что нужно, Диана пошла в сторону забора из жжёного кирпича, обрамлённого сверху колючей проволокой.
     Максим никого не ждал, понимая, что никто к нему не придёт, кроме родителей, вернее матери. Но Анисья не знала, что сына посадили. Думая, что у него всё хорошо, за Максима она была спокойна, только тосковала по нему очень. Правда сидельцы в камере встретили его неприветливо, тем более статья у него была совсем не такая, чтобы к нему отнеслись по-хорошему. Только, пока вина не была доказана, Максима не трогали, но дали понять, что с такой статьёй ему на зоне несдобровать, это его пугало. Максим старался ни с кем не разговаривать и общаться ни с кем не хотел, он угрюмо сидел на своей шконке, за длинный стол в камере, парень тоже не садился, его и не приглашали. После сытной жизни, когда он думал, что всё у него наладилось, теперь даже машина есть, случилось такое и привыкнуть к тюремной баланде, он так и смог. Ел только макароны и из супа вытаскивал картошку, чувствуя постоянный голод. Этого он не ждал, совсем не ждал и винил во всём Софью, почему-то совершенно забыв о ребёнке. А когда его вызвали, Максим подумал, что его ведут на допрос, но дежурный, уводя парня по коридору, сказал ему, что к нему пришли. Максим был крайне удивлён, но подумал, что быть может пришла Софья, больше и некому было, хотя и не был в этом уверен. Диану не отпустил бы отец, который всегда недолюбливал его, а после всего случившегося и вовсе возненавидел.
     Максима завели в комнату для свиданий и когда он увидел Диану, то был очень удивлён.
     - Диана? Ты? - воскликнул Максим, когда девушка бросилась ему на шею.
     - Максим! Любимый мой! Как ты? - со слезами спрашивала Диана.
     - Давай присядем, сама видишь, как я. Тут ведь не курорт, ты как? Что там... за забором? - с грустью спросил Максим.
     Он скучал по улице, по вкусной, сытной еде, по ресторанам и танцам, хотелось убежать отсюда, хотелось просто принять ванну с душистой пенкой.
     - Всё по-прежнему, милый, я буду ждать тебя. Папа говорит, через месяц нас разведут,  но я не соглашусь, - ответила Диана, целуя руки Максима, сев за стол напротив него.
     - Я не могу понять, за что? Почему я здесь? Я ведь не виноват! - воскликнул Максим.
     Его глаза блестели нездоровым блеском, нервно подрагивали пальцы, это пугало Диану.
     - Тебя отпустят, милый, я всё для этого сделаю, потерпи ещё немного, прошу тебя, - с мольбой произнесла Диана.
     - Тебе легко говорить! А ты сама попробуй тут посидеть! - гневно выкрикнул Максим.
     - Прости, любимый... скажи, что мне сделать для тебя? С кем можно поговорить? - спросила Диана, наклонившись через стол к лицу Максима.
     - Поговори с Софьей, если эта тварь скажет, что сама... понимаешь? Добровольно пришла ко мне, ведь это так и было, верно? - нервно говорил Максим.
     - Время вышло! - услышали они голос дежурного, который стоял за открытой дверью.
     - Сходи к ней в общежитие, если надо, умоляй её! Прошу тебя, я не выдержу тюрьмы, - вставая из-за стола, быстро сказал Максим, направляясь к двери.
     Но Диана повисла на его шее и крепко поцеловала его в губы, прошептав:
     - Ради тебя я всё сделаю, Максим. Я люблю тебя, слышишь? Очень люблю! - ответила так же быстро Диана.
     - А это что? Мне? Что там? - взяв сумку с передачей, спросил Максим.
     - Ой, хорошо, что ты напомнил, я и забыла совсем. Да, я тут купила... мне сказали... чай, сигареты... я ещё колбасу и сыр с хлебом купила, ведь можно? - спросила Диана, удерживая Максима, который уходил к двери.
     - Нужно! Ты молодец, я люблю тебя! Сходи к Софье, милая, мне пора! Пока! - ответил Максим, наконец выходя из комнаты свиданий.
     Говоря, что любит её, Максим знал, что это не так, только сидя в тюрьме, кажется, он и по ней тосковал. Диана, плача, обнимала его, но Максим быстро ушёл по коридору, а её вывели через КПП на улицу. Не обращая внимания на взгляды, которые бросали на неё прохожие, Диана плакала, вспоминая его лицо и отчаяние. Она поехала домой, чтобы поговорить с отцом. Диана была уверена, что растопит сердце отца и только он сможет вытащить Максима из тюрьмы.
     - Папа любит меня, он не откажет мне, если нужно, я в ноги ему брошусь, умолять буду. Я жить без Максима не смогу, я просто умру без него. Сегодня же поговорю с папой, - думала Диана, поднимаясь на лифте в квартиру родителей.
     Но подойдя к двери, Диана увидела, что входная дверь открыта, а из квартиры раздаётся непонятный шум и плач, с причитаниями матери. Похолодев, Диана вбежала в квартиру.
     - Привет! А тётя Наталья где? - своим громким, низким голосом спросил Михаил, войдя в комнату, дверь которой оставалась открытой и поставив на стол холщовую сумку.
     - Мамы нет, она уехала. Мог бы и не приходить, она давно уже дома, не стала тебя дожидаться, уехала в деревню другим автобусом. Мама всё знает... знает, что Санечка - сын Максима, - сказала Софья, сидя за столом.
     На улице темнело, Нина тоже не пришла, Михаил думал, что вместе с Натальей вернётся в деревню, но увидев Софью одну, решил, что не стоит оставлять её одну, правда подумал и о том, что быть может это произойдет сегодня. Он так долго этого ждал, понимая, что близость может решить и их взаимоотношения.
     - Ты одна на этаже? Вроде больше никого нет, верно? - спросил Михаил, присев за стол напротив Софьи и заглядывая в её синие глаза.
     Она, напротив, старалась не смотреть на него, уткнувшись в чашку с чаем.
     - В общежитии, на нашем этаже, остались ещё двое девушек. Живут далеко, днём тут работают, на лето устроились. А тебе зачем? - наконец подняв голову и взглянув на Михаила, спросила Софья.
     - Ну... просто так спросил. А если и Нина останется у Евгения, как он и говорил... ты ведь тут одна... я бы мог остаться с тобой, а на рассвете поехать в деревню за пассажирами, - ответил Михаил, положив крепкую руку на руку Софьи.
     Она осторожно убрала руку и растерянно взглянула в окно. Ей и правда было страшно оставаться одной на ночь.
     - Как хочешь... мне всё равно, - сказала Софья, посмотрев на ребёнка, которого перед приходом Михаила успела перепеленать и накормить и малыш мирно спал на кровати Люси.
     - Мама котлеты приготовила, правда наверное остыли... с картошкой, поджаренной на сливочном масле, борщ наварила... ты бы поела, что ли..., Саньке молоко, да и вкусно очень, - сказал Михаил, открывая сумку и вытаскивая эмалированную кастрюлю и банку с борщом.
     - Спасибо. А я и не готовила ничего, мама яблочный пирог испекла и пирожки с мясом пожарила, я уже поела, - ответила Софья, взглянув на стол.
     - Ну и ладно, завтра тоже готовить не будешь, с Санькой не с руки, наверное, тут тебе и на обед, и на ужин хватит, я может завтра ещё привезу, что мать сготовит, - улыбнувшись, ответил Михаил.
     Софья не знала, о чём с ним разговаривать, но его присутствие её успокаивало. Понимая, что Нина скорее всего приедет только за своими вещами и теперь переедет жить к Евгению, а Люся, скорее всего, вернётся ближе к сентябрю и с переездом Нины в комнату ещё кого-нибудь поселят, Софья была рада, что есть Михаил и одну он её не оставит.
     Правда девушку и волновало его присутствие, она вспоминала, как он поцеловал её сегодня, когда привёз в общежитие, внутри неё всё дрожало от приятной истомы. Софья с волнением ждала, что Михаил непременно начнёт приставать к ней, она и хотела этого, и боялась. Что же до Максима, да... чувства к нему в ней ещё остались, но и обида терзала сердце девушки. Надежда на то, что Максим вообще её любил, таяла с каждым днём.
     Софья подошла к открытому окну и закрыв глаза, вдохнула полной грудью. Её охватило волнующее желание ласки и нежных прикосновений сильных рук и чувственных губ мужчины. Видимо обстановка была... они находились одни в этой комнате и это конечно действовало. А когда Михаил, выключив свет, подошёл к ней сзади и обнял её, Софья вздрогнула, застыв на месте, но не сопротивлялась. Михаил одной рукой обнимал её за талию, другой ласково проведя по её нежной шейке, повернул голову и поцеловал её в губы. Стоя к нему спиной, Софья подняла руки и обняв его за шею, закрыла глаза, приоткрыв губы в поцелуе, отвечая на его жаркий поцелуй.
     Михаил повернул Софью к себе и секунду смотрел в её глубокие, печальные глаза, а потом стал медленно расстёгивать пуговицы на халате. Софья, опустив руки, с волнением ждала и когда халат упал к её стройным ножкам, она осталась в нижнем белье. Стесняясь Михаила, прикрываясь руками, Софья, тяжело дыша, закрыла глаза. Он поднял её на руки и положил на кровать, застеленную покрывалом.
     - Софьюшка... как же ты красива... у тебя такая нежная кожа, твои волосы, шейка, твои губки похожие на спелую вишню... я много лет мечтал об этом... - шептал Михаил, без конца целуя руки и плечи, шею и губы девушки, ласково сжимая упругую грудь девушки, поверх лифчика.
     Закрыв глаза, Софья лежала на кровати, дрожала от волнения, не думая ни о чём, в ожидании того, что будет дальше. Она руками водила по мускулистым плечам парня, легонько царапая кожу. Присев, Михаил снял с себя рубашку, оставаясь в брюках, он лёг рядом с ней, лаская рукой плоский животик Софьи, её упругие бёдра, с вожделением разглядывая её стройное тело. Она открыла глаза и посмотрела на него, вдруг осознавая, что он совсем не похож на Максима. Тот не был столь ласковым, обращаясь с ней так, словно она должна была ему и была его собственностью. Но она любила Максима и сейчас, глядя на Михаила, на его сильное, крепкое тело, глядя в его влюблённые, полные нежности и желания глаза, вдруг осознала, что значить быть любимой... не любить до безумия, а быть любимой.
     - Ты ведь любишь меня? Миша... - прошептала сиплым от волнения голосом Софья.
     - Неужели ты до сих пор этого не поняла, Софьюшка? Ты для меня весь мир... у меня сердце готово выскочить из груди, когда я думаю о тебе. Горят руки, когда прикасаюсь к тебе, я так сильно тебя люблю, что ни одна сила не отнимет эту любовь, я никому тебя не отдам, - прошептал в ответ Михаил.
     И Софья верила ему, расслабившись, она позволила любить себя, а он не уставал её ласкать и целовать, заставляя девушку стонать от наслаждения.
     Потом, тяжело дыша, они нагие лежали на кровати, лунный свет из окна освещал их красивые тела. Они так и уснули, не укрываясь.
     В полночь, Софья услышала привычное кряхтение сына, он просил есть. Софье так не хотелось вставать, но проснувшись, она не увидела рядом с собой Михаила. Когда она уснула, он поднялся и долго смотрел на обнажённое, красивое тело любимой им женщины, потом, накрыв её простыней, лёг на кровать Нины, перед этим надев брюки. Обычные кровати были рассчитаны на одного человека, а Михаил был крупным, поэтому и перелёг, чтобы выспаться и на рассвете уехать.
     Софья была ему благодарна, надев халат, она подошла к умывальнику, помыла руки и подошла к кровати Люси, где проснувшись, привычно ждал положенное ему молоко ребёнок. Софья взяла малыша на руки и оголив грудь, начала его кормить. Поглядывая на Михаила и вспоминая то, что произошло между ними, Софья задумалась, правильно ли она поступила. А Михаил крепко спал, улыбаясь во сне. Когда он ехал к общежитию, чтобы забрать Наталью, ему бы и в голову не пришло, что такое может произойти, ведь Софья для него была, словно неприступная крепость. Михаил был счастлив, а Софья оставалась в сомнении...