Литературные эксперименты в кафе

Как-то после одного литературного семинара в Булгаковском
доме мы с группой участников зашли в кафе.  Разговоры,
тары-бары, о литературе, манере, стилях, подаче. И возник
вопрос, как из короткого типа хокку можно развить сюжет.
Ну, не хокку, а навскидку три предложения предложила одна
грузинская школьница 12-го класса:

"Стоял жаркий летний день. Я сидела в кафе и пила холодный
яблочный сок. Вдруг в кафе кто-то вошел. Лицо показалось
мне знакомым..."

 Нужно было продолжить. У одного великовозрастного участника
моментально возник такой вариант:

Стоял жаркий летний день. Я сидела в кафе и пила холодный
яблочный сок. Звучала какая-то легкомысленная музыка типа
«По переулкам бродит лето». Вдруг в кафе кто-то вошел.
Лицо показалось мне знакомым...

Как только я его увидела - у меня забилось сердце, и всё
полетело вниз вслед за скатившейся тёплой волной, после
которой в солнечном сплетении стало сладко посасывать.

— Что ты тут делаешь? - он остановился возле моего столика.
— Я? Да так… Жарко, сок холодный пью… Музыку слушаю…
— А пойдем-ка потанцуем.
— Я? С тобой? Ну... пошли…
Он вел себя уверенно, даже немного нагло. Я не знала, как
себя вести. Его появление было полной неожиданностью. Он
уверенно положил руку мне на талию и повел в сторону от
нашего стола. В кафе зазвучала более медленная музыка.
— А где твой муж?
— Он в поездке... А что?
Я чувствовала руку, обхватившую меня за талию.
— Не надо... - тихо выдохнула я.
— Что?
— Убери руку.
— А если не уберу, что будет?
Он был уверен в себя. А я замолчала. Потом отстранилась
от него, сбросив руку, и направилась к своему столику,
присела, стала теребить ремешок своей сумочки, отвернувшись
к окну. По улице во всю гуляло лето, особенно выделилось
плывущее красное пятно. И тут я резко встала и направилась
в сторону туалета. Краешком взгляда заметила, как в
полупустое кафе входит пышная женщина в красном платье.
"Да ещё и в красном!" - мелькнула мысль. – "Дура!"

Я зашла в туалет. Тишина, никого нет. Вздохнула, посмотрела
в зеркало и тут услышала мужские шаги в туалетном коридоре.
Они были глухие, не такие семенящие и цокающие, как женские.
Выглянула за дверь – увидела мужской силуэт.
И вдруг… на меня что-то нашло… Я... сама, не понимая, зачем...
что меня дёрнуло... В общем... подала ему знак. При этом
было ощущение, что это будто и не я, как под гипнозом
каким-то. Он будто ожидал этого, сразу же быстро шагнул ко
мне в женский туалет. Мы нырнули в кабинку, закрыли дверь
на задвижку. Повернулся ко мне…

И тут послышались стук каблуков — кто-то вошел в туалет,
хлопнула дверь соседней кабинки. Он не отводил от меня
взгляда... За тонкой перегородкой раздалось сильное
журчание... И мне сразу представилась эта картина с
женщиной в красном, пристроившейся над белым кафельным
унитазом, раскорячившейся, оттопырившей оголённый зад...

Я молча поправила на себе одежду, которую он уже начал
мять с разгоревшимися - особенно после этого журчания,
как мне показалось, - глазами. Я прижалась к нему вплотную,
рукой обвила за талию и нащупала за его спиной защёлку
двери, открыла её и резко вытолкнула грудью этого
разгорячившегося извращенца. Он чуть не упал, замахав
руками, сохраняя равновесие, встал ровно, выражение
лица стало каким-то идиотским - с детской обидой, -
он резко повернулся и пошёл к входной двери, быстро
исчез.

Я вернулась за стол, присела в одиночестве, тут из
туалета выплыла та самая женщина в красном, оглаживая
своё платье, чуть улыбаясь, самодовольная. Я поднялась
и ушла. Вдогонку звучала песня "По переулкам бродит лето"...

-------

Старшеклассница из Грузии сказала:
- Ну вот, опять... это самое... даже не знаю как сказать.
В нашей системе ценностей, в нашем новом государстве это
воспримут как... как какое-то извращение.

Кто-то ответил:
- А что тут особенного? Всё написано литературными словами,
ни единого мата, как сейчас бывает в романах и фильмах.

Грузинская девушка вздохнула и вежливо нырнула в какой-то
свой листочек. Все остальные как-то неловко переглянулись.

-------

И тут я предложил грузинской девушке другой вариант, первый
абзац идентичен предыдущему:

Стоял жаркий летний день. Я сидела в кафе и пила холодный
яблочный сок. Звучала легкомысленная музыка типа «По переулкам
бродит лето». Вдруг в кафе кто-то вошел. Лицо показалось мне
знакомым... Как только я его увидела, у меня забилось сердце,
и всё полетело вниз, будто меня окатило тёплой волной. В один
момент в голове всплыло всё, что было в тот памятный вечер…

— Что ты тут делаешь?
— Я? Да так… Жарко, сок холодный пью… Музыку слушаю…

Он смотрел на меня уверенно, даже немного нагло. А я не знала,
как себя вести. Его появление было полной неожиданностью.
Он присел. Подозвал жестом официантку. Заказал тоже сок, но
виноградный.
Жидкость в бокале играла на свету золотисто-зеленоватым
мерцанием.

- Ты о чём сейчас думаешь? – спросил он.
Я молчала. Он взял в руку свой бокал.

- Смотри, - сказал он, - вот мы. Люди. Как виноград на
своих побегах. В нас есть вещественное и неосязаемое.
Чувственное и незримое. Конечное и всеобъемлющее.
- Это же… нет… я не понимаю, о чём ты…

- Всё очень просто: частное и общее восходит от
человеческого к божественному. Есть ли ещё что-нибудь
более несогласованное, более разное, более неподобающее,
чем человек, оказавшийся на время без руля и ветрил?
Который не знает, куда двигаться.
- Нет, нет, у меня всё в порядке! – воскликнула я.

- Я так и понял.
- Что именно? Что ты можешь понимать? – из моих глаз готовы
были брызнуть слёзы.
- Я понял, что в своём временном одиночестве, чей разрушительный
эффект представляет чуть ли не бомбу Хиросимы местного масштаба,
спасение лишь в том внутреннем кольце, что закруживает тебя и
втягивает в воронку, которая делает бесконечной твою связь с
тем прошлым, когда ещё не произошло ничего страшного, и это
очищенное прошлое теперь поддержит, направит тебя, ты снова
вздохнёшь полной грудью...

Но тебе надо преодолеть один барьер... Это касается твоей семьи,
твоего сада, твоего мужа...

От этих его слов я почувствовала, что у меня на ушах стал
прорастать виноград, его плети вились к самому полу лентами
Мёбиуса, моё лицо вдруг расслоилось, как у многоликого божества,
а одеянием моим стали витающие вокруг меня невесомые прозрачные
ткани с запахом Венеры… "Дался ему мой муж, какое ему дело...
Сама разберусь..."

- Понимаешь, - продолжил он, - вот эта жидкость в бокале – всего
лишь сок из земной ягоды, а вокруг нас каждый день самое обыденное
окружение, и день наш каждый настолько предсказуем, скучен, не
приносит нового познания и ощущений, что мы уже не понимаем:
время летит или остановилось намертво…
Но!..

Возникла пауза, затянулась, я вопросительно глянула на него.

- Но если мы откроем в каждой из этих простых вещей то влечение,
которое они испытывают друг к другу и позволим им проникать друг
в друга... то на свет появится новая мерцающая составляющая. И
власть времени или безвременья уходит в сторону. Всё переплетается:
цвет, вкус, запах. Запах…

Он потянул ноздрями, казалось, втягивая моё дыхание.

- И всё простое оказывается таким непостижимым, что страшно
прикоснуться рукой…
- Это ты... к чему всё это? – спросила я растерянно.

- Это я к тому, что мы отпускаем на свободу влечение вещей
друг к другу, не препятствуем порыву, чтобы сначала наблюдать
этот прекрасный процесс, как японский самурай на отдыхе созерцает
распустившийся цветок, не прикасаясь к нему. Это означает войти
в новый Поток - и это вхождение двух субстанций друг в друга,
их переплетение...

Я сидела, затаив дыхание. Не могла найти ничего, что могу
сказать в ответ. Не знала, к чему он клонит, но что-то такое
чувствовала. Какой-то червячок интереса глубоко внутри стал
поднимать голову.

Он тоже замолчал и смотрел на меня. Жидкость в бокале в его
руке мерцала, гипнотизировала. Я пыталась отвести взгляд,
но не знала, на что смотреть, взгляд мой блуждал и, как
пружиной, снова притягивался к его бокалу.

- ...а потом... при вхождении... - продолжил он с какими-то
странными паузами, - в этот поток... и после… стать... просто
близкими… собеседниками... Ты готова к этому?

Я молча взяла свой бокал и сделала глоток. Сквозь стекло
увидела, как он сделал то же самое. Поставил бокал на стол.
Потом поднялся и тихо выдохнул:
- Извини… Я наговорил тут ерунды всякой...
Повернулся и ушёл...

Я сидела и чувствовала себя полной дурой. Вновь зазвучала
песня «По переулкам бродит лето»…

-------

Грузинская девушка сказала:
- Вот это уже получше, но тут как-то неокончено, слишком
много словесной психоделии, философии, загадочного умничанья,
а хотелось бы что-то более жизненное. И хорошо бы услышать
женщину.

Irenka Gavra, актриса: Он сумасшедший! Вернее, со странностями...
..если б ко мне подсел и начал философствовать я б рехнулась )))

Irenka Gavra, актриса: Ой, я не прочла сначала верхний рассказ, сразу
этот, с виноградом на уши, и пустилась в демагогию - напрасно..
Совсем напрасно..
Это так же дают сыграть этюд на 1-м курсе, тоже три слова, и каждый
начинает свой рассказ с сюжетом.. Я просто не поняла. Совсем не
поняла.
..бывает..
А кто из нас на палубе большой не падал...

Первый автор хохотнул:
- А что может написать женщина? Кошечки, цветочки, духи,
колготки и купи шубу... Или играть чужие сценарии..)))


И тогда художник-преподаватель Ольга Аникеева-Васильева хихикнула
и предложила свой вариант:

-----

Стоял жаркий летний день. Я сидела в кафе и пила холодный
яблочный сок. Звучала легкомысленная музыка типа «По переулкам
бродит лето». Вдруг в кафе кто-то вошел. Лицо показалось мне
знакомым... Или я ошибаюсь? Но мне сразу подумалось, что
сейчас что-то будет.

Сначала-то всё было нормально, он прошёл к стойке бара,
заказал кофе, но тут вдруг громким голосом закатил скандал
на всё кафе - ему не понравилась ложечка:
- Почему у вас пластмассовые ложечки?
- А какие должны быть? – удивилась официантка.
- Какие?.. Вот по этой причине, что у вас такое обслуживание -
не сравнить с Европой - я и ношу с собой всегда собственную
ложечку! – тут молодой человек достаёт…

Я… я не могла оторвать изумлённый взгляд: в его руках увидела
свою серебряную ложечку с зелёным попугайчиком на ручке,
которую мне несколько лет назад на семнадцатилетие подарил
мой папа. Это был не простой подарок, и хотя говорят, что
подарки не передаривают, но здесь получился исключительный
случай. Дело в том, что эту ложечку я почти выпросила у
отца. Он привёз её из Казахстана, когда вернулся из научной
экспедиции. Там ему подарил ложечку один казахский аспирант.
Я увидела эту прелестную вещичку и так восхищалась ею, что
к дню рождения она оказалась в моих дрожащих руках.

Хотя, в принципе, этой ложечкой взрослые мужчины никогда
не пользовались: попугай был большой, клюв золотистый так
и норовил клюнуть в подушечку пальца, а шейка-ручка тоненькая,
и когда отец однажды попробовал взять ею загустевшее варенье,
ложечка перегнулась в этом своём утончённом месте. Он её
осторожно выпрямил и больше не пользовался. А мне она
очень нравилась.

И вот теперь я вижу эту самую ложечку, которая была в
нашей семье с моих семнадцати лет, даже раньше, а потом
пропала, хотя была всегда спрятана у меня в надёжном
месте, в шкатулке, но однажды исчезла бесследно. Будто
её сорока-воровка унесла, когда я выкладывала содержимое
своей шкатулки просушить на балконе на солнце после того,
как протирала нашатырным спиртом украшения и в том числе
ложечку.

А может, это была не сорока, а ворон, потому что этот
парень-скандалист был в чёрном с отливом пиджаке, чёрной
стильной рубашке с чёрным тиснёным галстуком. И не жарко
ему! Да бог с ним, с его внешним видом, меня просто
приковало к ложечке, я не могла пить свой сок, какой
тут сок вообще!

А может, я ошибаюсь? Я подсела поближе, осмотрела ложечку
со всех сторон, пока парень размешивал кофе. Стала
прислушиваться к нему, но он не проронил больше ни слова.
Закончил пить свой кофе, аккуратно положил ложечку в
кармашек портмоне и вдруг посмотрел на меня. И тут он
заговорил, причём тон его голоса разительно поменялся,
стал дружелюбным и даже мягким:
- Барышня, мне так кажется, что мы с вами давно знакомы, –
и он улыбнулся.

Я тоже улыбнулась:
- Не знаю, да и не это мне сейчас важно, но так как вы
заговорили, я хочу спросить в открытую: откуда у вас
моя ложечка? Вы же не станете утверждать, что она ваша?
Он удивлённо вскинул брови, не переставая улыбаться,
потом ответил:
- Эта ложечка у меня от одного моего друга, а откуда у
него взялась, я не знаю.
- А где живёт этот ваш друг?
- Он теперь там не живёт, уехал за границу, но жил на
улице Строителей.
Мне ничего не говорило это название. Да уж, странная
загадка, и все концы в воду.
Молодой человек вдруг рассмеялся, я тоже вслед за ним.

Он поднялся, расплатился за кофе, я тоже за свой сок.
Он пошёл к выходу, не оглядываясь, я за ним. Вышли на
остановку. Оба молчим, будто опять совершенно незнакомые
люди. К остановке подошёл троллейбус, распахнул двери. И
вдруг парень воскликнул:
- Поехали?
Схватил меня за руку, мы вскочили в закрывающуюся дверь…

--------

Оооо! – произнёс я. И вспомнил вдруг одну историю, связанную
с парнем в чёрном костюме и в чёрном галстуке, и тоже в кафе.
Но кафе это было не в России. Сейчас расскажу, стилизуя начало
под первый абзац, предложенный грузинской школьницей:

-----
Я сидел в кафе и пил мой любимый холодный яблочный сок. Было
тихо и немного грустно. На дворе стояла осень, яркие лучи солнца
озаряли засыпанную золотыми листьями дорогу, ослепляя глаза.
Вдруг в кафе кто-то вошел. Лицо показалось мне знакомым...
Вот это да!  Димка-демьяныч своей собственной персоной!
Откуда он здесь?..

Неподалёку, в углу кафешки заиграла живая музыка: красное
фортепьяно под пальцами молодого человека, одетого в чёрную
рубашку, чёрные брюки и такой же чёрный галстук, зазвучало
глубоко и сочно. Руки летали над клавишами, выверенными
движениями, исполняя модного сейчас в Европе Бен Колбера.

Демьян признал меня не сразу, а потом, после нескольких
наводящих слов о восьмой батарее в третьем дивизионе,
сказал:
- То-то, я вижу, рожа знакомая, а вспомнить не могу.
- Неужели я так изменился?
Димка вздохнул, отвернулся, уставился в окно. Пожилой
дворник, шаркая, медленно сгребал листья, а баловник-ветер
каждый раз радувал эти кучи.

Димка ещё раз вздохнул и посмотрел на меня:
- А знаешь, осень всё же самое прекрасное время года, хотя одной
девушке жутко не нравится, она всегда ждёт весны… Я ей даже
прикольное стихотворение написал, про стрелу из декольте...
https://stihi.ru/2021/03/19/7922
Но она какая-то непрошибаемая, ничем не свернёшь, или просто
юмор не понимает... Гендиректором ЧОП работает... Всё мужчину
ищет... Ко мне сначала тоже пристала со своими комплиментами,
сама начала внимание проявлять, оттесняя своих подруг, а я там
под ником был, она думала, это имя моё, стала даже гадать
на него, что это самое любимое её мужское имя... А когда сказал
ей настоящее, да ещё при ней заступился за одну девушку, эта
директорша стала мне говорить язвительности...

- Да, Демьян. Мне тоже нравится осень - самая красивая пора.
Вспоминаю скалы Лондоко в такую пору, по которым я забирался
в свой выходной, подставляя лицо солнцу, а потом раздевался
догола в одиночестве - типа загорал на диком пляже, высоко в
горах, среди нагретых скал, под ласковыми осенними лучами… 
Если уж не удалось ласку от местной Татьяны получить, но сам
виноват, неумеха… Это когда я работал отбойщиком по добыче
мрамора для московского метро, прохожу теперь, когда бываю
в Москве, поглаживаю плиты, и говорю: здесь где-то есть и
моя...


- Такая прекрасная погода стоит здесь сейчас, это большая
редкость. Как тогда, помнишь?.. Жалко Генку... Время летит…
- Да уж около восьми. Я тоже помню ту миномётную бомбардировку…

- А знаешь, мне кажется, самая красивая осень только у нас в России.
Я это понял там, в других краях. А теперь даже тебя подзабыл, извини.
Но помню, как те  иноземцы говорили мне, что мы, русские, не только
хорошо воюем, не только это умеем.  Они показывали репродукции
картин русских художников в своих журналах. Ценят…

- А тут по стенам в кафе, смотри, висят какие-то красные и белые
крестики-нолики на чёрном, а в предыдущем – японские гравюры с
иероглифами, которые всё равно никто не понимает…

- Вот так… А в Лондоне при мне один кент сказал как-то своим друганам:
«Зря вы думаете о русских как о варварах, что они только воевать умеют,
почитайте «Войну и мир» их графа Толстого. Это типа нашего лорда, но
мало кто из наших способен написать такое. Я даже как-то начинал учить
русский, чтобы прочитать этот шедевр в оригинале. Но сложный всё же у
них язык, трудно освоить».

Музыка вдруг прекратилась, за столиком тоже воцарилась тишина. Димка
задрожавшими руками полез за сигаретами. Я видел его таким впервые.
Почему?
Развоспоминался?

Молодой пианист вновь начал играть, на этот раз тихо, вкрадчиво.
Листья, кружась за стеклом, медленно падали на землю. Ветер притих.
Казалось, в воздухе они исполняли медленный вальс. И тихо стелились
на землю, заканчивая свой изящный танец…

- Да, а тогда миномёты не жалели этой красоты, - Димка выдохнул
сигаретный дым, по щеке пробежала маленькая тень, - свистели осколки,
а осень там была кристально-золотая, яркая и тихая, в перерывах этих
обстрелов. Я не знал, как по такой красоте идти в атаку и убивать
противника. Даже несмотря на поваленные деревья, перерытую землю,
кровь!

Димка провёл ладонью по лицу...
- Да, тогда там стояла тоже прекрасная осень... Хорошо, что всё это
кончилось...

И он долго, долго смотрел в окно, курил...


-----