Рыба-сом

    Семен Никитич был послан супругой Софьей Львовной в рыбный магазин за свежей, самой свежей, живой рыбой. Из живых рыб в магазине были только сомы.

   - Ты что мне принес? – с негодующим испугом спросила Софья Львовна, увидев покупку.

    Сом дернулся на столе из последних сил и умер.

    - Это рыба сом, - ответил супруг.
    - Это не рыба, это есть лягушка!
    - Софочка, как это может быть лягушка?  Лягушек продают в зоомагазине, а я купил рыбу-сом в рыбном.
   - Сеня, ты что, совсем меня за дуру держишь?!  Какая это рыба, где у нее чешуя?
   - Софочка-солнышко, но я же тебе звонил, что живая есть только рыба-сом, и ты сказала «бери, что есть».  Посмотри, у нее жабры и хвост. У лягушки есть жабры и хвост?
   - Значит, это головастик!
   - Софочка, ты делаешь мне беременную голову и печальную душу. Где ты видела головастиков весом кило сто пятьдесят за двести тридцать рублей?
   - Я еще не выжила из ума, я школу закончила с медалью, я помню биологию, что у головастиков есть  жабры и хвост. Они уже земноводные, а не рыбы. Ах, говорила моя мама «не выходи за этого троечника, он не сделает тебе счастливой жизни», как она была права!  Я просила купить рыбу, а ты принес какого-то  склизлого, противного головастика-мутанта…

   Супруга начала всхлипывать, Семен растерялся. Он представлял, что будет дальше: она вспомнит все его грешки, неудачи и оплошности с самого начала семейной жизни, его неудачников-родственников, будет повторять, что говорила ее мама, а потом замолчит и надолго, и будет рвать ему нервы укоряющими взглядами.  От этих взглядов у Семена делалась мигрень, несварение желудка, а иногда и понос.  И это будет пытка, и это на старости лет, когда должен быть покой и согласие. 
    Семен оставил причитающую супругу, открыл «википедию» и увеличил снимок сома. Поднес ноутбук супруге, сказал:
   - Если не веришь мне, посмотри, что пишут ученые люди…
   - Не буду я смотреть!

   И в это время на кухне что-то шмякнулось, супруги  заглянули туда одновременно. При этом Софья Львовна желала увидеть, что головастик оформился в лягушку и спрыгнул со стола. Но все было иначе, на полу кот Мурзик вгрызался в голову сома. Это получалось плохо, голова была большой, а Мурзик хоть и раскрывал пасть до предела, не мог вцепиться основательно и больше царапал.

    - Ну что я говорил, - обрадовался Семен Никитич, - кошки не едят лягушек, это рыба! Рыба-сом!
   На это Софья Львовна ничего не ответила, но сказала:
   - Отрежь ему голову.
   - Мурзику?! За что? – испугался супруг.
   -Головастику, идиот! – и гордо удалилась.

   Семен Никитич понял, что назревавший долговременный семейный скандал затухает, и, может быть, вернется прежний покой и согласие.  Он взял разделочную доску, положил на нее сома и вначале выпотрошил. Из внутренностей взял печень и сердце и положил в кошачью миску. Кот понюхал, лизнул и разом проглотил.
Семен взялся отрезать голову, это оказалось нелегко, голова сидела крепко, пытался отделить поменьше, но удалось только с передними плавниками.  Семен прикинул, что голову за восемьдесят рублей придется отдать Мурзику, и вздохнул. А Мурзик в это время терся об ноги и заискивающе хрипло  мяукал, он хотел еще, он любил рыбу.

    Семен положил голову на кошачью миску, но Мурзик утащил ее в угол за плиту, и принялся грызть с периодическим рычанием, угрожая хозяину, чтобы тот не пытался вторично отнять добычу.  Рычание походило на царапанье гвоздем по стеклу, потому что на мартовских концертах кот сорвал голос и теперь мяукал хрипло и противно, а рычал еще хуже.

     Закончив с сомом, Семен деликатно и негромко сказал:
     - Я почистил и отрезал, - он боялся, что его выражение лица победителя может обидеть супругу, и нарушить грядущие покой и согласие.
 
    Софья, зайдя на кухню, потыкала тушку пальцем, понюхала, вздохнула и принялась готовить рыбу-фиш.
 
    Сом был еще не старым, мясо мягким, и блюдо получилось отменным по вкусу.  В общем, рыба – как рыба, хотя и без чешуи.